просто вместе

К слову, Роджер боялся намного больше Брайана. Он довольно уверенно начал, усевшись сверху, сдавливая коленками, стягивая с него одежду и глубоко целуя, но в какой-то момент по мэевским ласкам, которые становились всё более грубыми, вдруг понял, что ему определённо придётся быть снизу. А подобного опыта у него не было. Если не считать случай почти семилетней давности, когда он, будучи очень пьяным, уговорил друга на секс втроём с его девушкой, и в процессе решил слегка «поэкспериментировать». Но воспоминаний о том событии почти не осталось, кроме мучительного похмелья на утро и закончившейся в одночасье дружбы. Поэтому данный момент в расчёт можно было не брать. Родж, заволновавшись, попытался притормозить, слегка сбавляя напор, но Брайана уже было не остановить, потому что его, сдерживаемое до этого желание, в прямом смысле смяло и погребло под собой Тейлора, растерявшего решимость. Роджеру осталось только подчиниться, постанывая от страха, но больше всё-таки от удовольствия, когда Брай содрал с него дурацкие домашние шорты с машинками, и нежно, но настойчиво прочертил языком линию по вздрагивающему впалому животу, на секунду задержавшись во впадинке пупка. Родж и представить не мог, что Мэй так быстро возьмёт всё под свой контроль, и страх уже стирался, открывая дорогу яркому чувственному наслаждению, заставляя подаваться навстречу горячим губам, мягко обхватившим головку его члена. Тейлор не знал, какие там звёзды Мэй показывал в телескоп своим студентам, но готов был поклясться, что сегодня он увидел их все на обратной стороне собственных полуопущенных век. — Брай! — задыхается Роджер, вцепляясь в мягкие кудри и до крови закусывая губу, чтобы не заорать на весь дом. Когда Мэй прерывается и настойчиво переворачивает его на живот, Родж вновь слегка подрагивает и опять силится не закричать, но уже от страха, потому что понимает — наверняка больно будет, но молчит об этом, больше боясь, что если он сознается — Брайан может остановиться, решив, что делает что-то не правильно. Поэтому Тейлор стоически терпит, прикидываясь, что ему не в первой эти ощущения, когда внутрь напористо толкается чужой нетерпеливый и возбуждённый до каменного состояния член. Это не совсем то, что ему хотелось бы испытать, но он старается расслабиться, переключаясь на осязание быстрых успокаивающих поцелуев, которыми Брай осыпает его напряжённые плечи, кажется, немного понимая, что Роджеру больновато. Однако, уже не в силах остановиться, всё ускоряясь и теряя самоконтроль от горячей скользкости внутри и хрупкости податливого тела, с рассыпающимися по спине русыми локонами. С этого ракурса Тейлор удивительно похож на девушку, поэтому осознание того, что он впервые трахает парня, уходит далеко на второй план, перекрываясь сумасводящим наслаждением. Как можно было жить и не знать, каково это — заниматься любовью с грубоватым, но очаровательным бывшим соседом. Сквозь розовую пелену запретного удовольствия до Брайана всё-таки доходит понимание, что под ним действительно тот самый Роджер, который ещё пару дней назад казался насмешливым и независимым («по уши влюблённым в него», если верить Фредди), и от этого ему абсолютно сносит крышу. Он до побелевших костяшек вцепляется пальцами в тощие бёдра Тейлора, тянет его на себя, в то же время, как сквозь толщу воды, слыша рваные хрипловатые вскрики. Это не похоже на мелодичные стоны, которые он привык слышать от девушек, но заводит в разы сильнее. Брай перемещает одну руку на нежное горло, стараясь не сдавливать слишком сильно, и Роджер ещё больше прогибается под ним, в беспорядке шаря ладонями по простыне, в поисках какой-либо опоры, окончательно повинуясь. *** Брайан счастливый, зацелованный до синяков и немного поехавший от трёхчасового постельного марафона валяется на диване, пытаясь дотянуться до сброшенной на пол подушки, но это у него плохо получается. Роджер где-то за спиной недовольно сопит, со свистом втягивая воздух сквозь зубы и, наконец, признаётся: — Это было, пиздец, как больно. Мне кажется, я ещё неделю сидеть не смогу. Не самые романтичные слова, что ему приходилось слышать после секса, но даже они не способны нарушить ласковую магию момента. Брайан оставляет в покое недостижимую подушку и поворачивается к страдальцу. — Но, я же не знал, что у тебя никого не было. Ну… в этом плане, — Мэй пытается придать голосу виноватый тон, но из-за эйфории, охватившей его, это плохо получается. Вид Роджера оставляет желать лучшего. Волосы в беспорядке, губы распухли, и лицо осунулось, будто его неделю не кормили. Браю становится жалко своего замученного любовника, — Иди сюда. Он притягивает Тейлора к себе, гладит по волосам и по спине с острыми выступающими лопатками, шепча что-то среднее между признаниями в любви и извинениями. Это помогает. Тейлор перестаёт поскуливать каждую минуту и демонстративно морщить брови, расслабляется, начинает вновь лезть с поцелуями, но Брайан считает, что им нужен перерыв, особенно Роджеру. Поэтому выгоняет его в душ, с усмешкой игнорируя обиженное выражение лица. — Не кури только в ванной! — кричит он вслед, и из коридора показывается рука Роджера с красноречиво поднятым вверх средним пальцем. Брай позавидовал его непосредственности, потому что Роджер, даже ради приличия, не сделал вид, что ищет свою одежду, а, встав с кровати, спокойно отправился из комнаты почти что в чём мать родила, не считая неизменных шнурков с медальонами, в несколько рядов опоясывающих его шею. Мэй же, выбравшись из-под одеяла, первым делом натянул джинсы, хотя видеть его сейчас никто не мог, но он сразу почувствовал себя намного увереннее. Забросил покрывалом смятые простыни, решив, что им всё равно суждено отправиться в стирку, и пошёл на кухню, где до упора выкрутил ручку приёмника, откуда любимый роджеров Элвис распевал на всю квартиру: «будет ли считаться грехом, если я не смогу влюбиться в тебя?» Определённо, будет. Разливая кипяток по кружкам, Брай на секунду прикрыл глаза, вспоминая, как Тейлор под ним изгибался и громко звал его по имени — и стало так жарко, словно исходящая паром вода в чайнике нагрелась от прикосновений его рук. Требовательный звонок в дверь заставил вздрогнуть и едва не ошпариться, возвращаясь обратно на землю. Под шум душа и сладкий голос Пресли, Брай отправился открывать. — Я уже испугался, что ты решил вздёрнуться на батарее — три часа звоню, никто не отвечает, — Фредди отстраняет друга с порога, шурша клешёными рукавами своего многоцветного то ли пальто, то ли кимоно, кокетливо перетянутого розовым длинным поясом — альтернатива его невозможному шарфу, — я тут подумал… Он осекается, впериваясь цепким взглядом чёрных глаз в шею Брайана, и тот стыдливо прикладывает ладонь к разгорячённой коже, на которой красноречиво цветут следы недавней страсти. — Привет, — произносит, Мэй, укравший это слово на все случаи жизни у Роджера, пока Фредди, не прекращая таращиться, разматывает шёлковый пояс, будто обёртку с рождественского подарка — вдумчиво и завороженно. — Либо ты ночью сражался с отрядом вампиров, — начинает он, швырнув свою верхнюю одежду на вешалку, — либо… — Брай, а где у нас полотенца? — высовывается из ванной голый Роджер, тряся мокрыми волосами, и глаза Фредди расширяются до того, что Брайану начинает казаться — они вот-вот просто выкатятся. Все замирают, охреневая от происходящего. Но Мэй едва сдерживается, чтобы счастливо не расхохотаться в голос. — А. — первым приходит в себя Фред, — значит… — Ой, бля, — Роджер тоже очнулся и поспешно скрылся за дверью ванной. Брайану осталось только дополнить ситуацию ещё одной фразой на все случаи жизни: — Кофе будешь? *** Любой бы на месте Фредди решил ретироваться, почувствовав себя неловко, оставляя новоиспечённым любовникам пространство для манёвра, но Фредди же не «любой». Он сидел, закинув ногу на ногу, стуча накрашенными чёрным ногтями по столешнице в такт очередной песенки из приёмника и попивал шампанское, которое счёл лучшим заменителем предложенного ему кофе. Брайан даже не стал повторять своё излюбленное: «Ещё даже двенадцати дня нет, Фред». Наверное, даже если бы Фредди налил себе виски — Мэй этим утром великодушно простил и такое. Роджер бесшумно проскользнул в комнату и после появился оттуда уже одетым, непривычно смущаясь, стараясь не обращать внимания на слишком понимающие фредовы взгляды. Брайан поставил перед ним чашку барбарисового чая, в которую Тейлор тут же уткнулся, постепенно успокаиваясь и начиная подхихикивать шуткам друзей и вставлять свои ироничные замечания в их диалог. Тейлор с Мэем старательно делали вид, что совершенно ничего не произошло, но Фредди опять не был бы самим собой, если бы не произнёс с присущей ему очаровательной бесцеремонностью: — Я так понимаю, вы теперь… — Просто вместе, — с улыбкой перебил его Родж, ткнувшись лбом в плечо сидевшего рядом Брайана. И тот лишь согласно покивал в ответ. — Дураки дурацкие, за вас! — Фредди поднял бокал, в котором оживлённо взметнулись вверх пузырьки. Брай и Роджер отсалютовали ему своими чайными кружками.