Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

— Не спи, вставай, кудрявая, В цехах звеня, Страна идёт со славою На встречу дня! Заорал будильник голосом Сириуса с жутким акцентом. Я уже упоминал, что Сириусу нравится русский язык и русские песни? Граммофон с неведомо как попавшими в Лондон старыми русскими пластинками он откопал где-то на маггловском блошином рынке. Да-да, благородный наследник Блэк порой ошивается в таких местах, куда приличного маггла калачом не заманишь. Но у него нюх на всякие редкие и интересные вещицы, в последний раз он приволок в дом старую, всю в трещинках и надколотую вазу эпохи Мин, купленную за сущие гроши. Одно «Репаро» — и удивительной красоты и прекрасной сохранности ваза украшает камин в библиотеке, именно поэтому Вальпурга относится к хобби старшего сына с пониманием. Граммофон же не работал, пластинки были покрыты царапинами и просили за них тоже сущие гроши, даже по маггловским меркам. Сири неведомое устройство понравилось, оно будоражило его своеобразное чувство прекрасного, а вернуть всю эту красоту в первоначальный вид смогло опять-таки одно-единственное «Репаро». Северус, узрев эту красу ненаглядную, за голову схватился, но песенки были приятные, мелодии лёгкие и ненавязчивые, и некоторое время они звучали в покоях супругов. Я тихо ржал, когда узнал, что и в этой реальности существовали: «У самовара я и моя Маша», «Утро красит нежным светом…», «Моя Марусечка…» и прочие советские песенки тридцатых годов двадцатого века. Естественно, с поправкой на местные реалии, никакого СССР в этой реальности не было, но тексты песен были весьма и весьма похожи — в них ведь мало было политики, больше мечты о хорошей жизни, хорошей работе, о любви… А это от политического строя не зависит — человеку свойственно мечтать и верить, что всё в конце концов будет хорошо… Леонид Утёсов в этой реальности, кстати, тоже жил, был безумно популярен в России и не только в России, и катался по зарубежным гастролям аж до шестидесятых годов, Петунья с родителями девочкой была на его концерте. Но не в этом суть. Постепенно Сири окончательно переключился на рок, а граммофон остался в комнатах Сири и Сева просто в качестве экзотической диковинки… до того момента, пока Сири не решил сделать мне внеочередной подарочек перед школой. С его точки зрения лучшим подарком (помимо кучи всего остального) был будильник. Видимо, в своё время Мародёры после ночных похождений частенько на завтрак опаздывали, и крёстный не сомневался в моих способностях продолжить их славные дела… Так вот, Сири будильник собрал — да не простой, а магический. Когда объект (то есть я) вставал с кровати, он выключался сам собой. Но если я не поднимался, песня становилась всё громче и истошнее. Если не помогало и это, будильник начинал метко пулять по объекту (по мне, опять-таки) небольшими шариками, по консистенции напоминавшими студень. Мало того, что чувствительно, так ещё и ужасно противно. Но если и это не помогало, будильник поливал объект (то есть, меня, если кто ещё не понял) струёй холодной воды, причём метко попадал в незащищённые одеялом места. Но если не помогало и это… Будильник голосом обиженного Гагарина (который в этой реальности полетел в космос на два года раньше) громко орал: — Ну и дрыхни, козёл ленивый! Космос проспишь! Поехали! После этого будильник начинал угрожающе гудеть… и дольше этой стадии я проверять не решался… И вообще, обычно у меня нервов хватало только на первую песню. Вот и на сей раз я торопливо вскочил и отыскал в шкафу (да-да, наша одежда была выглажена и заботливо развешана в шкафах) спортивный костюм — тот самый, подарок дяди Вернона. До завтрака было больше двух часов, так что я вполне успевал побегать. Именно об этом мы вчера и сговаривались с остальными — совместные пробежки перед завтраком и себя помогут в форме держать, и возможность пообщаться всей компанией без посторонних будет. Ну не развесит же Дамблдор следилки на каждом дереве? Я быстро натягивал спортивный костюм, когда из-за полога кровати показалось сонное и невозможно милое лицо Конни. Он не стал медлить, узрев, что быстро одевшийся Ник натягивает кроссовки, тоже быстренько выхватил из шкафа футболку и тренировочные брюки, натянул их и пробормотал: — Гарри, я очень люблю Сириуса… Но этот твой будильник… Это уже перебор… Я тихо хихикнул и покосился в сторону кровати Джоуи. Полог не шевелился. Вот крепкий сон у парня… Но нам же лучше. Пользуясь случаем, мы с Томми-Ником выпустили Нагайну и Пашу погулять по вентиляции… Мишу там навестить… А свободолюбивые книззлы уже напились молока и свинтили в неизвестном направлении сами. Полностью одевшись, мы выскользнули из спальни и отправились к портрету Полной Дамы. Женщина на картине сидела в нарисованном кресле, уронив голову на грудь, явно дремала и даже негромко, с присвистом, похрапывала. Томми-Ник постучал пальцами по портрету, Дама встрепенулась и сердито спросила: — Вы куда в такую рань собрались? — На пробежку, — ответил Томми-Ник. — Выпустите нас. Дама вредничать не стала, портрет отъехал в сторону, и мы покинули гриффиндорскую гостиную. И тут Конни остановился и недоумевающее произнёс: — Ой, а я не знаю, как дальше… — Не волнуйся, — хмыкнул Томми-Ник, — я кое-что запомнил. Побежали! Ну да, Томми-то в отличие от нас всех, здесь уже учился, и замок знает прекрасно. А вот как остальные до выхода доберутся? Добрались, правда, разными путями. Сонная Гермиона сжимала в руке кубик, который начинал светиться синим, если девочка поворачивала куда нужно, и красным — если не туда. Такие кубики декан Флитвик раздавал всем первокурсникам — достаточно было сжать его в руке и назвать место, куда хочешь попасть, и на поверхности светящегося зелёным кубика возникала небольшая чёрная стрелка. Зверски зевающего Драко к выходу привёл не менее зверски зевающий Маркус Флинт, который сдал нам его с рук на руки, пробормотал: — У вас сорок минут, — прислонился к стене и моментально заснул. Похоже, слизеринцу было абсолютно всё равно, где, как и в какой позе спать. А вот Дадли просто и незатейливо спросил дорогу у портретов. Почему-то они к нему сразу прониклись и рассказали всё доступно и подробно. А память у кузена, пусть и не фотографическая, как у Гермионы, но вполне себе хорошая. Итак, мы встретились, обнялись, как после долгой разлуки (Малфоёныши аж всплакнули друг у дружки на плече), и дружно отправились на выход. Томми-Ник ещё вчера сказал, что для наших пробежек лучше всего подойдёт квиддичное поле, туда мы и побежали, по пути делясь впечатлениями. Гермиона была в восторге от нового факультета, от речи декана Флитвика, от своей комнаты, в которую её поселили вместе с Лайзой Турпин — спокойной и неконфликтной девочкой, всерьёз увлечённой Рунами и Историей Магии. Дадли рассказал, что в Хаффлпаффе первачки живут по трое, и он попал в комнату вместе с Шестым Уизли и Невиллом. Если рыжий кузену не шибко понравился, но и неприятия не вызвал, то о Невилле он отозвался в превосходной степени, умилялся его Жабу, которого звали Ванюша, и даже попросил разрешения приглашать его на наши пробежки, добавив, что помянутый Невилл владеет приёмами секретной русской борьбы самбо, которая позволит разобраться с любым противником, не вытаскивая сразу же палочку. — А ещё, — рассказывал Дадли, — у Невилла нет палочки. Представляете, вообще нет! Русские колдуют с помощью посохов или с помощью колец, а его опекунша, госпожа Ядвига, сказала, что посох — это слишком громоздко для ученика… и теперь Невилл колдует с помощью кольца, и у него получается не хуже, чем с палочкой. — Интересно, а преподаватели не придерутся? — с интересом спросила Гермиона. — Думаю, нет, — задумчиво произнёс Дадли. — А если и придерутся — он опекунше расскажет, а она у него… крутая. Некоторое время все задумчиво молчали, сосредоточенно топча белый песочек квиддичного поля. А потом Драко грустно спросил: — Конни, а тебя-то как угораздило к грифам попасть? Конни коротко и сердито рассказал про подставу Шляпы и грустно закончил: — Мама теперь переживать будет… Но я ведь не один, нас трое. — Гарри с Ником за тобой отправились, — понятливо фыркнул Драко. — Ничего, прорвёмся, — спокойно сказал я. — Нас в этом году немного, всех мальчиков в одну спальню поселили… — И как вам этот Стэнли? — спросил Драко. — Мне он не нравится, — признался я. — Мне тоже, — добавил Томми-Ник. А Конни только плечами пожал, философски добавив: — А что делать? Живём вместе, значит, придётся приспосабливаться. Драко, а ты как устроился? — Да нормально, — ответил тот. — Меня с Грегом и Винсом поселили, да и комната Флинта рядом. Мне-то как раз бояться нечего. А вот вам у грифов следует быть осторожнее. Эти рыжие, похоже, совсем без башни. — Справимся, — повторил я. — А сейчас давайте наперегонки — до озера и обратно! И мы побежали. Утро было нехарактерно тёплым для шотландской осени, небо — голубым и чистым, в прозрачном воздухе почти вся территория просматривалась как на ладони. Вился дымок над хижиной Хагрида, темнел Запретный лес, бежал куда-то по своим делам большой чёрный пёс… Пёс? Сири в гости пожаловал? С чем бы? Пёс добежал до квиддичного поля, плюхнулся на задницу и стал пялиться на нас, расплывшись в собачьей улыбке. Мы быстренько отбегали нужное число кругов, пёс вскочил и потрусил к хижине Хагрида, то и дело оглядываясь. Минут десять у нас ещё было, поэтому мы трусцой рванули за ним. Пёс, не доходя до хижины, рванул в ближайшие кусты и, когда мы к нему присоединились, перекинулся. Как я и думал, это был мой шальной крёстный. Сири обнял меня, потом остальных мальчишек, а Гермионе галантно поцеловал ручку и заявил: — Ну, вы и начудили с распределением! Понятное дело, он имел в виду Конни, Ника и меня. — Это не мы, — отрезал я. — Это чёртов кусок фетра начудил. Отправил Конни в Гриффиндор. Я по-любому обещал отправиться вслед за ним, а Ник просто решил не бросать нас на произвол судьбы. — И какая же сволочь директору стуканула? — мрачно–риторически спросил Сири. — Люциус в шоке, Нарси… Нарси сначала расстроилась, но сейчас вроде всё в порядке. Так что ждите Диего Лопеса с инструкциями. Если он, конечно, долетит с тем грузом сладостей, который намеревалась загрузить Нарси. Не вешай нос, Конни, всё нормально, главное — не подставляйтесь! — Это мы уже поняли, — проворчал я. — А ты нас решил морально поддержать, Сири? — Я решил проверить, насколько легко смогу обойти Защитные чары в аниформе, — ответил Сириус. — Не скажу, что это было легко, главное было не спалиться… Но всё получилось. Так что буду вас навещать… по возможности… — А Северуса — по потребности, — хмыкнул я. Сириус заржал и погрозил мне пальчиком. А потом стал серьёзным и сказал: — Вы должны понять, ребятки — с вашим поступлением в Хогвартс началась Большая Игра. Не надо недооценивать противника — он уже показал, что может сделать неожиданный ход. Иначе вы трое не попали бы на Гриффиндор. Так что будьте осторожны — ещё раз напоминаю. К Дамблдору без декана не ходить… — Сири, — прервал его я, — это для других факультетов реально. А если Макгонагалл после пира даже в гостиной не появилась, то вряд ли она будет сопровождать нас по каждому чиху. — Тогда артефакты вам в помощь. И постарайтесь не попадать в кабинет Дамблдора поодиночке. Ничего там не ешьте, не пейте, в глаза не смотрите. Еду на зелья проверяйте даже в Большом зале. — Постоянная бдительность! — подхватил Томми-Ник со смешком. — Именно так, — ответил Сири, но уже серьёзно. — И вообще, если кто-то из вас попадёт в переплёт — не молчите и не пытайтесь героически решить проблему самостоятельно. Если что — мы с Люциусом в момент примчимся. — Ну… — задумчиво произнёс я, — проблема — не проблема, а проблемка имеется. Дело в том, что вместе с нами на факультете учатся два рыжих придурка, которым хватило ума накормить своего брата Зельем Принудительной Анимагии и напасть на Гермиону, которая за него вступилась. — Гермиона, ты почему промолчала? — Сириус повернулся к девочке. — Это не шутки, нападение на девушку, находящуюся под покровительством Рода Блэк — это серьёзно, такого спускать нельзя. — Но ведь заколки сработали… — пробормотала Гермиона. — Близнецы не смогли причинить мне вред… —  Не важно, — жёстко ответил Сири. — Важен сам факт нападения. Пожалуй, я переговорю с Лордом Прюэттом. Вот и предлог для визита в Хогвартс нашёлся. М-да, если в Хогвартс явится Сириус Альфард под ручку с Лордом Прюэттом, то времени на каверзы у Доброго Дедушки долго не будет. В домике Хагрида скрипнула дверь, потом раздался громкий собачий лай. — Ладно, до встречи, ребятки, — сказал Сириус. — Пора мне. — Погоди, — быстро сказал я, — Сири, ты не мог бы попросить Рема, пусть соберёт сведения о нашем однокурснике Джоуи Стэнли, он полукровка, но мать-волшебница живёт в маггловском мире. Не нравится он мне… А почему — сам не знаю. Сириус кивнул. Он уже знал, что к моим «не нравится» следует относиться серьёзно. — Джоуи Стэнли, — повторил он. — Хорошо, я запомню. Собачий лай стал громче, Сириус кивнул нам на прощание и снова перекинулся — на этот раз в ворона и взлетел. — У мистера Блэка две аниформы? — восхитилась Гермиона. — Круто! — Ага, — кивнул я. — Только — тс-с! — Сама понимаю, — слегка надулась девочка. — Я, вообще-то, Непреложный Обет дала. — Всё, ребята, пора в замок, — вмешался Дадли. — Да-да, — ехидно добавил Конни, — а то Флинт с Драко шкуру спустит за то, что вместо сорока минут мы бегали сорок пять. И мы осторожненько выбрались из кустов, и на нас понеслось что-то большое и чёрное. Блин, это ж Хагрид Клыка с утра выгуляться выпустил, а тот загорелся с малышнёй пообщаться. Нет, я, конечно, понимаю — в каноне Клык и трусливый, и добродушный, но когда на тебя со всех лап несётся чёрная псина, размером побольше сенбернара, мотая на ходу ушами и рассевая слюни в радиусе полуметра, а в пасти у этой самой псины клыки размером с мой большой палец… то это мало кого умилит. К чести нашей компании, бежать никто не вздумал. Все знали, что бежать от собаки — будить в ней агрессию. Поэтому мы просто замерли на месте, только Гермиона придушенно вскрикнула. А я… Мне вдруг вспомнился Злыдень… и меня вдруг такая злость обуяла. Да что ж это такое, ладно, пусть собака добрая и трусливая, но выглядит-то реально страшно и пугает нехило — вон, и Гермиона побледнела, и Малфоёныши… И я выпустил в Клыка простенькое отпугивающее. Невербальное, беспалочковое… и тёмное насквозь, потому как оно предназначено отпугивать мелкую нежить. Но и на собак действует, как выяснилось. Клык с ходу затормозил, словно налетел на невидимую преграду, а потом вновь понёсся, но уже подальше от нас, с громким топотом влетел в полуоткрытую дверь избушки, и оттуда до нас долетел звон разбивающейся посуды и матюги Хагрида, перемежаемые причитаниями: — Клык, ты чой-то? Ты чо? Ктой-то тебя так напугал? — Ходу! — прошипел Дадли. И мы рванули назад к замку с такой скоростью, словно за нами гнались Гримм, карга и туча дементоров одновременно. Поэтому и долетели за три минуты. Едва скрипнула входная дверь, Флинт, продолжавший дремать, приоткрыл один глаз, глянул на часы, потом перевёл взгляд на разрумянившихся и тяжело дышащих нас и одобрительно заметил: — Вот это я понимаю — пробежка! Малфой, да с таким подходом тебе самое место в квиддичной команде… через годик. Красный как рак Драко, силившийся вдохнуть, только кивнул в ответ. И тут к нашим ногам подошла серая полосатая кошка. Ну, привет, Миссис Норрис. Не Макгонагалл же с утра пораньше в кошачьем обличье по Хогу разгуливает. — Быстро по своим гостиным, — подтвердил мою догадку Флинт, — это кошка Филча, Миссис Норрис, а значит Филч уже встал, сейчас явится сюда и к кому-нибудь примотается. И, прихватив Драко, исчез с похвальной скоростью. Следом и Гермиона решила послушать совета слизеринца и быстренько покинула нас, кивнув всем оставшимся на прощание. Потом исчез Дадли. А я сказал Конни и Томми-Нику: — Давайте в башню, ребята. А я задержусь немного… — На отработку хочешь нарваться? — прошипел Томми-Ник. — Не-а, — усмехнулся я. — Хочу кошечку полечить. Сдаётся мне, что с хозяином этой кошечки лучше дружить… Томми-Ник покрутил пальцем у виска, но ушёл, прихватив с собой Конни. А я присел и стал гладить кошку, приговаривая: — Хорошая киса, красивая киса… Что у кисы болит? Давай-ка поглядим… Кошка Филча и впрямь выглядела не лучшим образом. Слишком тощая… а ведь хозяин наверняка её голодом не морит… шерсть какая-то тусклая, да и на правую переднюю лапку припадает. Я тут припомнил, что в каноне было немало желающих пнуть бедную кошатину, и мысленно сплюнул. Ну как так можно? Может, это у старика-сквиба единственная радость. И вообще — не хотите попасть под раздачу — либо не шляйтесь, где не надо, либо не попадайтесь. Кошка-то чем виновата? Она всего лишь хозяину помогала его работу выполнять… Ага, киска, желудок у тебя не в порядке… и почки пошаливают, а здесь, на правом боку, шерсть плохо растёт, оттого что кипятком обварили… Ну не уроды ли? И я стал наглаживать ластящуюся ко мне кошку. Вылечить все её мелкие болячки я могу, и даже не сильно потрачусь магически… так почему бы не сделать доброе дело? Я сосредоточился, послав в кошку целительское заклятье. Миссис Норрис продолжала мурчать, ей явно нравилось всё, что я проделывал, но тут за спиной раздался скрипучий голос: — Оставь в покое Миссис Норрис, мальчишка!