Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

На обратном пути из библиотеки (после рассказа Гермионы мы успели настрочить положенное количество буковок в свитках домашнего задания) я не стал рассказывать о внезапно мелькнувшей догадке. Если честно, этот второй день в Хогвартсе вымотал меня, я даже подумал мрачно, что если мои следующие дни в школе все будут такими, то я попрошу Сириуса привезти мне спаренный пулемёт… или какой-нибудь плохонький АКМ и лично пристукну директора. А от Азкабана Блэки отмажут… или хоть скрыться помогут. И вообще, есть в Магическом праве такая штука, как «состояние аффекта»? Если есть — можно списать всё на него… Останавливало меня только то, что Светлейшего уже пытались прибить с помощью маггловского оружия — и всё ему как с гуся вода. А здесь, на Источнике, да ещё и с амулетом Гермия под боком… Нет, нереально. Как говаривал Старый Сигнус, ностальгически вздыхая: «Открыто убивать врага можно только в двух случаях. Либо когда ты потерял всё, и это твоя последняя попытка хоть кого-то утащить за Грань, либо — если ты уверен, что твоя проделка удастся на все сто процентов. Если это не так — применяй другие методы. Есть масса способов свести врага в могилу, не пачкая рук». Блэки, да… Так вот, в случае с АКМ — я был не уверен. Поэтому придётся пока пожить в авральном режиме. Амулет Гермия Трижды Величайшего сам собой не найдётся. Да и Дары Смерти собрать надо. А то неудобно — обещал же Гекате… И если насчёт мантии-невидимки есть шанс, что её Добрый Старец вернёт, как и в каноне, то легендарная палочка… Что-то мне неохота брать с боем этот непростой артефакт. Но чуйка подсказывает, что не всё так просто. Кстати, Рон, конечно, молодец, выдал всё, как договаривались, чтобы не палить моих «лишних» знаний, да и на платформу мы его вывели под чарами Невидимости. Но если Добрый Дедушка кое-какие нестыковочки в рассказах Рона и Гермионы сопоставит, то может додуматься до чего-то подозрительно близкого к правде. А нам такой хоккей не нужен. С другой стороны — раньше же не додумался… Ага, благодаря моему кривому везению. Впору и впрямь думать, что в своё время мама Лили искупала меня в Феликс Фелицис. А то ведь ошибок и проколов предостаточно (да, я самокритичен), а Великий Светоч вроде бы ни сном, ни духом. И тут я похолодел. А что если Дамблдор всё-таки заметил эти нестыковки, сумел разгадать план и сейчас… сейчас просто подыгрывает? Тогда я в очень-очень глубокой… луже. И могу утянуть за собой всех Блэков. А если так, то легенда меняется… То есть, нужно составлять новый план, а для этого нужна информация. А кто её может дать? Кто постоянно бывает в директорских покоях? Ну да, получается, что домовик Мисти со своей просьбой мне подвернулся очень вовремя. Так что прости, Пивз, придётся тебе вновь подождать, до завтра. — Гарри, эй, Гарри… — это меня Конни за рукав дёрнул. Оказывается, мы уже успели распрощаться с мадам Пинс, покинуть библиотеку и отправиться по своим гостиным. Гермиона вздыхала, что одна на Равенкло, никто из нашей гоп-компании туда больше не попал, но вздыхала она скорее для порядку. Похоже, она всё-таки больше самодостаточная одиночка по натуре, особо чужую дружбу выпрашивать не пытается, мы в этом плане — скорее исключение, чем правило. К тому же, большинство рейвенкловцев все такие — самодостаточные одиночки. И у Гермионы вполне себе нормальные отношения с однокурсниками, особенно с соседками по комнате — Мэнди Броклхерст и Лавандой Браун. Лав-Лав, кстати, вполне себе неплохо прижилась на Равенкло, мне всегда казалось, что в каноне она умнее, чем рисовала её Роулинг, уж не знаю почему. К тому же, мне было жаль её изуродованного Сивым лица. Не знаю, может, я и наивный дурак, но очень хочется, чтобы канонной Последней битвы не было. Чёрт, да я даже близнецам-засранцам смерти не желаю! Так что я всё сделаю, чтобы никто из этих детей не воевал, не страдал, не погиб… Не надо мне такого будущего. Так вот, спасибо Конни, я выплыл из раздумий и распрощался с остальной компанией. Дадли на прощание прогудел: — Урыть надо этого засранца Финч-Флетчли… Только воду мутит! — Не думай даже, — ответил я. — Не нужно, чтобы ты был замешан в стычках с ним. Просто игнорируй. — Даже когда он тебя начнёт задевать и распускать о тебе дурацкие слухи? — А что, уже пробовал? — Да, — мрачно кивнул Невилл, — распинался о том, что ты неправильный Избранный и вообще твоя сила тёмная. Идиот, что тут скажешь… — А вы? — хмыкнул я. — А что мы? — ехидно ответил Дадли. — Зажали его с Невом в тёмном углу и пояснили вежливо, что он неправ, задевая моего кузена. Рон, кстати, на стрёме стоял. — Сильно побили? — мрачно спросил я. — Обижаешь, — добродушно прогудел Дадли. — Я же сказал — вежливо… А уж что сам Финч-Флетчли себе напридумывал… Удирал он из этого угла — только пятки сверкали… — Так, пока больше никаких разборок, Дадли, — отрезал я. — Я не хочу, чтобы у директора был лишний повод вызвать вас на беседу. — Гарри прав, Дадли, — вмешался Невилл. — Мы не будем вмешиваться. Пока. — И будем спокойно слушать, как этот дрищ оскорбляет моего кузена? — возмутился Дадли. — И будем ждать, когда этот дрищ подставится, — усмехнулся Невилл. — Не мы должны быть инициаторами подобных разборок. И он ехидно улыбнулся. Дадли на мгновение завис, а потом эту улыбку отзеркалил, и они с Невиллом, ухмыляясь, пожали друг другу руки. Вот и славно. Невилл Дадли плохому не научит, я в систему воспитания Русской Боевой дружины верю. — Кстати, Невилл, — задумчиво сказал я, — присмотритесь получше к Рону. У парня только-только жизнь начала налаживаться. Не хотелось бы, чтобы ему её портили всякие-разные… — Присматриваемся уже, — кивнул Невилл. — А то ты — на другом факультете, к нам не сунешься, а вот Рон пока один, хоть и тянется к нам. Мы его не отталкиваем. Тем более, что ему тоже вся эта лабуда, которую периодически выдают Финч-Флетчли и его компания, сильно не нравится… Я же уже говорил — пока мы с Финч-Флетчли отношения выясняли — он на стрёме стоял. Поэтому они и на него зуб точат. Понимаю, что в случае чего опекун Рона вмешается, но… — Понятно, — вздохнул я. — Рон сам будет чувствовать себя некомфортно, если Лорд Прюэтт будет вмешиваться слишком часто. — Правильно, — кивнул Невилл. — Но ты не волнуйся, Гарри, с Роном всё будет в порядке. Я кивнул и подумал, что сам не понимаю, почему волнуюсь за Рона. Может быть, потому что у него теперь действительно есть шанс не вырасти предателем и прилипалой. Да, он не очень хорошо себя показал в ситуации, когда я у них гостил, но это и понятно. Рону постоянно доставалось от близнецов, никто за него не заступался, Гарри Поттер погостить появился, а потом опять уедет… а близнецы останутся. К тому же, уже сейчас заметен прогресс. У Рона хватило сил настоять на своём, не повестись на речи Дамблдора о предательстве. Так что пусть Дадли с Невиллом за ним присмотрят. Мы уже практически дошли до портрета Полной Дамы, когда нас окликнул знакомый голос: — Гарри! Ник! Коннор! Джоуи, блин… Нигде от него покоя нет. Это как он Конни обозвал? У меня перед глазами тут же возник Коннор Маклауд во всей красе, с мечом в руке, изображающий нечто, напоминающее множественный конвульсивный оргазм после очередного отрубания головушки собрата по бессмертию… Похоже, те же ассоциации возникли и у Конни — среди видеокассет, которые Сири периодически отправлял в Малфой-мэнор, был и «Горец». Так что Конни явно представил себе нечто похожее. «Ага, — тут же возник у меня в голове голос Конни. — А что такое «множественный конвульсивный оргазм?». Блин, наша с Конни мысленная связь порой сбои выдаёт… Примерно такого плана — когда не собираешься, не хочешь, а слышишь… А Конни-то, между прочим, одиннадцать лет. Люциус меня прикопает рядом с белыми розами, если узнает, кто научил Конни всяким нехорошим словам. «А чем конвульсивный оргазм отличается от обычного?» — ага, это уже Томми-Ник прикалывается. «Не прикалываюсь… — вздохнул Томми-Ник. — У меня особо времени не было… на отношения. Тем более — такие». «Какие?» — удивился я. «Сексуальные, — чётко проговорил Томми-Ник у меня в сознании. — Теперь ты не прикалывайся». Даже не думал. Я подумаю об этом позже. Тем более, что Джоуи нас уже догнал. — Ребята, а вы где были? Я искал-искал… — В библиотеке, — спокойно ответил Томми-Ник. — Видно, плохо смотрел. Джоуи улыбнулся извиняющейся улыбкой и кивнул. А потом спросил: — Кто же у нас теперь Каллиграфию вести будет? А то я эссе написал… А вышло не очень. И он продемонстрировал нам свой свиток. М-да… «Не очень» — это ещё мягко сказано. Такое чувство, что перо и Джоуи — это враги на всю жизнь. Пьяная курица левой лапой изобразила бы что-то более читаемое. Перфекционист Томми-Ник, чья душа не терпела ничего безобразного, только вздохнул, а Конни неожиданно выдал: — Я отцу напишу. Он мне специальную тетрадку пришлёт. Для самых маленьких, мы с Драко по похожим учились. Только больше не путай моё имя. Я не Коннор. Я — Канопус. Канопус Альтаир Малфой, если полностью. — Прости… — опустил глаза долу Джоуи. — Я на распределении так волновался, что почти ничего вокруг себя не видел. Вот и имя твоё не запомнил. А Ник и Гарри тебя всё время Конни называют. Вот я и решил, что это Коннор. — Ничего, бывает, — спокойно улыбнулся Конни. — Больше не путай. — А ты и правда хочешь мне помочь? — удивился Джоуи. — Но ты же… — …чистокровный? — переспросил Конни. Ох, переборщил Джоуи со своей наивностью. Конни такого не любит. — Ну да, я чистокровный. Ты же не думаешь, что все чистокровные с детства занимаются кровавыми ритуалами, приносят в жертву беспомощных младенцев и пытают магглов? — Неет… — выдавил Джоуи, хотя по интонации было понятно, что именно так он и думал. Ой-ой… Качественно парню мозги промыли. Всё-таки нужно узнать, как Хильда Стенли устроилась в маггловском мире и почему так упорно не хотела, чтобы её сын пошёл в Хогвартс. Но ладно, скрывалась она… Причём вся эта история шита белыми нитками. Джоуи знал о Хогвартсе и о Герое Магического Мира ещё тогда, когда мы встречались с ним на соревнованиях. То есть и матушка явно в курсе была, что сын в Хогвартс всё-таки пойдёт. Так с какого же перепугу Джоуи сейчас так старательно изображает магглорожденного неумеху? Ой, не нравится мне всё это. — Так тебе нужна обучающая тетрадка? — спросил Конни. — Да, только я не смогу заплатить, — промямлил Джоуи. Он точно шпион Дамблдора, а не идиот? Хотя… Судя по канонному Ордену Феникса одно другого не исключает. — Я что, тетрадками торгую? — фыркнул Конни. — Мы, когда учились, частенько их портили, вот отец и купил несколько штук сразу. Одна точно должна остаться, я помню. Джоуи, я просто предлагаю тебе помощь. Просто так. В конце концов, Шляпа же не зря меня распределила на Гриффиндор? Конни снова сердито фыркнул, демонстративно взял меня за руку и, назвав пароль Полной Даме, утащил в нашу спальню. — Ложись! — сердито сказал он. — Конни? — удивился я. — Ты что и… — Гарри, — заявило это чудо, — ты очень устал, я чувствую. Поэтому я сейчас тебе помогу. А то ночью Мисти точно заявится, а у нас утром урок Полётов. Удивлённый, я лёг на кровать, Конни быстренько скинул обувь и забрался ко мне. Тут же рядом нарисовались все наши книззлы во главе с Лео, а также Паша. Книззлы уселись у меня в головах и дружно затарахтели-замурчали. Паша устроился на ногах, а Конни подсел сбоку и положил руки мне на виски. Полог тут же задёрнулся, отрезая нас от внешнего мира. Голова у меня и впрямь побаливала, но после прохладного прикосновения рук Конни к вискам боль стала спадать. Хорошо-то как… Спокойно… Я расслабился, закрыл глаза, по-прежнему чувствуя на висках пальцы Конни. Я словно плыл, лежа на ласковой воде тёплого моря, и эта вода омывала меня, унося с собой усталость и раздражение, даря ясность мысли и бодрость… А потом я почувствовал — всё, хватит, и резко открыл глаза. — Спасибо, Конни, — прошептал я. — Всё… всё в порядке. Как это у тебя получилось? — Не знаю, — улыбнулся Конни. — Я так иногда делаю. И папе, и маме, и Драко. Когда чувствую, что им нужно. Тебя, вот, тоже почувствовал. — А ты сам как? — обеспокоился я. — Не устал? — Ни капельки, — солнечно улыбнулся Конни. — Мы же связаны. Ты ведь тоже почувствовал, когда хватит. Я уселся на кровати, аккуратно спихнув с ног Пашу, и приобнял Конни. Он положил голову мне на плечо, и некоторое время мы сидели просто так, наслаждаясь странным чувством единения и тепла. Книззлы окружили нас пушистым кольцом, а Паша высунул голову из-за полога и что-то шипел — то ли Томми-Нику, то ли Нагайне. В общем, идиллия была бы полной, если бы не чей-то тонкий голосок: — Гарри Поттер! Мисти пришёл за Вами… Я выглянул из-за полога. Ого… А мы довольно долго так просидели — за окном было уже совсем темно. Полог на кровати Джоуи был задёрнут, видимо, он уже успел заснуть. На кровати Томми-Ника лежала приготовленная пижама — тёплая, в серо-зелёную клетку. Самого Томми-Ника тоже не было в комнате, но из-за двери в душевую раздавался шум воды. Домовик Мисти деловито раскладывал еду в миски книззлов, и эти пушистые меховые шарики, узрев дивное зрелище, тут же спрыгнули с кровати и отправились подзаправиться поздним ужином. Паша, продолжавший мило общаться с Нагайной, на Мисти особого внимания не обратил. А вот сам домовик, увидев меня, тут же затрепетал ушами (хорошо хоть тихо) и спросил шёпотом: — Гарри Поттер готов навестить Главу? — Готов, Мисти, — ответил я. — Ты отведёшь меня к нему? — Мисти перенесёт, — ответил домовик. Ах, да, я и забыл. Домовики ведь спокойно аппарируют в пределах Хогвартса. Но я-то не домовик. — А это не опасно для меня, Мисти? — спросил я. Нет, я помню, что уже переносился, но нападают на меня порой этакие приступы осторожности... — Конечно, нет! — ответил домовик. — Мисти не стал бы предлагать Гарри Поттеру ничего опасного для него! Все домовики Хогвартса уважают Гарри Поттера! — Ладно, — вздохнул я. — Что я должен делать? — Гарри Поттер должен взять Мисти за руку, — пропищал домовик. — Конни, передай Нику, что я ушёл с Мисти, хорошо? — сказал я и протянул руку домовику. Его маленькая лапка оказалась сухой и тёплой. Нисколько не противной. Многим магглорожденным, кстати, домовики кажутся безобразными, особенно если они слышат словосочетание «домовой эльф». Ну да. Я и сам не знаю, что курила Роулинг, когда давала этим существам такое название. Но они совсем не противные, своеобразные просто. Хотя, кто знает, как они там, в своём мире выглядели? Может, именно так, как мудрые и прекрасные ликом эльфы Толкиена? Сусанна, вон, вообще дементором была, а сейчас какая красавица… Все эти мысли стрелой промелькнули у меня в голове, а когда я додумал последнюю, то оказалось, что я уже совсем даже не в спальне, а стою посреди Хогвартской кухни. А как ещё можно назвать помещение с развешанными по стенам медными сковородками, мраморными до блеска отмытыми столами, бесчисленными шкафами, в которых были аккуратно расставленные другие всевозможные кухонные прибамбасы, и огромной плитой, на которой, несмотря на поздний час, что-то кипело, шкворчало и пыхтело, издавая до невозможности аппетитные запахи. Кухня просто кишела домовиками в белоснежных накрахмаленных одеждах, более всего напомнивших мне римские тоги. То есть, это были не полотенца, и не наволочки, как в каноне, а просто куски ткани, обёрнутые вокруг тела разными затейливыми способами. Половую принадлежность домовиков установить не представлялось возможным, так как у всех на головах красовались одинаковые беленькие косыночки, завязанные наподобие бандан. Домовики трудолюбиво сновали вокруг плиты, левитировали перед собой тяжеленные с виду кастрюли, что-то крошили ножами вручную на разделочных досках, а на одном из столов стояло аж четыре огромные миски, в которых сами собой крутились четыре венчика, взбивающих дивно пахнущий крем. За венчиками наблюдала домовушка (думаю, что это всё-таки была девочка), которая щелчками и взглядом заставляла венчики работать. Через грудь её шла широкая повязка, в которой, как в слинге, спал крошечный эльфин. М-да, похоже, такие изыски, как декретный отпуск, тут не канают… Завидев меня, вся эта компания повернулась ко мне, на мгновение замерла сусликами, а потом поклонилась и хором заявила: — Мы рады приветствовать Гарри Поттера! Мы благодарны Гарри Поттеру! Я аж смутился, но на приветствие ответил. Домовики радостно заулыбались и вернулись к своим делам. А я заинтересованно спросил, почему все работают руками, а эльфийка с малышом — с помощью магии. И вообще, может быть, ей лучше отдохнуть какое-то время? — Нет-нет, — замахал ушами Мисти, а я вспомнил, что Таффи тоже практически не отдыхала после рождения малыша. — Тарке не нужно отдыхать. Ей нужно работать, она ещё сильно связана с малышом, а тому нужно много магии, малыш очень уязвим… Поэтому Тарка не трудится, как остальные эльфы — работая так, она получает больше необходимой для малыша энергии. — То есть, те, кто работает вручную, получают только необходимый минимум? — с удивлением спросил я. — Но к чему так экономить? Разве Хогвартс расположен не на Источнике? И разве старшие студенты не делятся своей магией с эльфами? Мисти печально вздохнул: — Идёмте со мной, Гарри Поттер… думаю, Глава сможет вам ответить… И я пошёл следом за домовиком в дальний угол кухни. Там, за шкафом с пряностями, разложенными по белым фарфоровым баночкам, обнаружилась небольшая дверь. Мне пришлось наклониться, чтобы войти… и я оказался в самой странной комнате, какую когда-либо видел. Комната эта напоминала то ли большую нору, то ли юрту кочевника. Округлая, без единого окна, сходящаяся вверху в форме конуса, она вся была устлана многочисленными плетёными ковриками. Такие раньше вязали бабушки из тряпок большим крючком. Круглые, многоугольные, даже прямоугольные, с разнообразными геометрическими узорами — окружности, волны, треугольники… Коврики покрывали весь пол, к центру превращаясь в некое подобие гнезда. В «гнезде», укрытый мягким лёгким одеялом, полулежал-полусидел старый-престарый домовой эльф. Он казался хрупким до прозрачности, большие уши просвечивали, словно промасленный пергамент, голову покрывал серебристый пушок, крошечное личико испещряли морщины. Старый эльф, казалось, дремал, но при нашем появлении открыл огромные, белёсо-голубые, по-стариковски мутные глаза и прошелестел: — Приветствую тебя, Гарри Поттер… Прости, что у меня нет сил склониться перед тобой.