Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

После освобождения нагини наступило некоторое затишье. Словно судьба решила, что пока с нас достаточно, и дала небольшую передышку. Время с Хэллоуина до Рождества было самым спокойным из проведённого мною в Хогвартсе, ибо Фадж (вот уж не ожидал от него подобной стойкости) продолжал сопротивляться Дамблдору, Амбридж благополучно пребывала в Мунго, а учителя получили возможность работать спокойно. Впрочем, насчёт стойкости Фаджа я не слишком обольщался. По некоторым обмолвкам Сири и Сева я понял, что его необычная сопротивляемость неплохо подогревается материально — Люциус и Вальпурга, сговорившись кое с кем из Старых Семей, стимулировали сребролюбивого Министра настолько щедро, насколько это позволяли приличия. Более того, специальный артефакт, сотворённый Сири в виде булавки для галстука и преподнесённый пронырой Люциусом «в знак искренней дружбы и взаимопонимания» в самый подходящий момент, успешно защищал мозги или что там их заменяло Фаджу от ментального воздействия Доброго Дедушки. Булавка выглядела именно так, как нравилось Фаджу — дорогая, солидной работы и с бриллиантом, так что Фадж её носил не снимая, а Дамблдору оставалось только зубами скрипеть из-за такой неуязвимости Министра. Что же касается Амбридж, то она провела в Мунго почти два месяца — на сей раз Сметвик был твёрдо намерен подстраховаться везде, где только можно, и вышла оттуда излеченной окончательно. Надо сказать, что после повторного курса лечения нрав Жабы изменился в лучшую сторону — во всяком случае, она слышать больше не хотела о Хогвартсе в целом и Гарри Поттере в частности (чему лично я был только рад). Так что она вернулась к своей куда более спокойной и безопасной работе заместителя Министра и в целом отныне отличалась похвальной умеренностью в словах, поступках и решениях, что не могло не сказаться благоприятно на её отношениях с нижестоящим министерским персоналом. Правда, было одно «но»… Все в Министерстве знали, что всё, связанное с лягушками и жабами (даже произнесённое слово или случайно попавшееся на глаза изображение) вызывало у госпожи заместителя Министра приступ неистовой ярости. Но Министерство магии — это всё-таки не зоопарк и не французский ресторан, так что пока обходилось без жертв. В Хогвартсе бы без них точно не обошлось бы — вспомнить хоть Жабий хор профессора Флитвика или Боевого Жаба Ванюшу Невилла. Последний, кстати, как утверждал Невилл, был весьма огорчён тем обстоятельством, что не получил возможности пообщаться со столь редкого вида самкой жабы, но потом всё-таки переключил своё внимание на жабу-фамильяра одной из студенток Равенкло — радужную бразильскую самочку по имени Жануария. Впрочем, отношения у них были чисто платонические, и профессор Синистра иногда рассказывала в учительской, что часто видела Ванюшу и Жануарию по вечерам на Астрономической башне, где эта парочка восседала на парапете, созерцая своими огромными выпученными глазами закат и издавая нежное горловое кваканье. Так что да, лучше было Амбридж вообще не соваться в Хогвартс. И она реально поумнела, если это понимала. Поэтому Фадж совместно с Попечительским советом принял воистину Соломоново решение — профессору Макгонагалл была возвращена должность заместителя директора, и временно исполняющей обязанности стала именно она. Макгонагалл не стала отказываться, поскольку резонно беспокоилась, что в этом случае во главе Хогвартса может оказаться и кто-нибудь похуже Амбридж. Деканство она с себя сложила — тоже временно — и достаточно неожиданно отдала эту должность (тоже временно) недавно назначенной вместо Хуч молодой преподавательнице полётов бывшей охотнице «Холихедских Гарпий» Гвеног Джонс. Как это ни удивительно, выбор оказался вполне удачным. Во-первых, вся квиддичная команда, всегда игравшая достаточно большую роль в жизни факультета, смотрела на профессора Джонс, как на ожившее божество и подчинялась ей безоговорочно, тем более, что квиддичные тренировки Гриффиндора профессор Джонс теперь проводила сама. Во-вторых, профессиональный спорт, даже такой странный, как квиддич, это всё-таки профессиональный спорт и новый декан Гриффиндора отличалась весьма твёрдым характером и суровым чувством справедливости, что сразу же ощутили на себе все записные хулиганы. В-третьих, декан Джонс каждый вечер появлялась в Гриффиндорской гостиной и устраивала что-то вроде общего собрания, каковое вскоре перерастало в посиделки с чаем и булочками и беседы о том о сём. И да, она столь же непреклонно защищала свой факультет, как и профессор Макгонагалл, но отнюдь не считала всех своих подопечных невинными агнцами и решения по проступкам подопечных выносила только собрав полную информацию от всех заинтересованных сторон. В общем, для временного декана Гвеног Джонс была идеальна, Гриффиндор стал являть собой вполне достойное зрелище, и в школе наступила если не тишь да гладь (это было невозможно по определению), то вполне нормальная рабочая обстановка, как, собственно говоря, и полагается в учебном заведении. Мы же все вместе продолжали учиться, посещать дополнительные занятия и ставший бешено популярным спортивный клуб. Что же касается декана Джонс, то она это наше начинание только одобрила и даже предложила ввести в Хогвартсе уроки общей физической подготовки и оборудовать для этого зал. Директор Макгонагалл обещала обратиться к Попечительскому совету, а поскольку в отличие от Дамблдора, она не откладывала таких начинаний в долгий ящик, то инициатива профессора Джонс была признана полезной. Более того, заявка профессора Флитвика об открытии Дуэльного зала и Дуэльного клуба тоже была удовлетворена, думаю, что на втором курсе снова грядут перемены. Межфакультетская вражда практически сошла на нет… надеюсь, что не временно… Само собой, слизеринцы в одночасье не возлюбили гриффиндорцев, а гриффиндорцы продолжали считать последних в массе своей скользкими гадами… но терять баллы за стычки в коридорах не хотелось никому, так что внешне всё стало мило и благопристойно. Дадли же вернулся из Мунго абсолютно здоровым и тут же включился в учёбу. Более того, он стал обучать всех желающих в спортзале приёмам бокса, и желающих спустить пар таким способом всегда было немало. Пришлось даже приобрести ещё парочку груш, чтобы эти самые желающие могли почесать кулаки. Профессор Джонс даже выбралась для этой цели с Дадли в маггловский мир, а поскольку она была магглорожденной, всё прошло без проблем. Финч-Флетчли тоже вернулся к учёбе, его компания как-то попритихла и пока никого не задирала, но я не мог отделаться от ощущения, что это затишье не вечное. И что рано или поздно разразится какой-нибудь бадабум. Но пока, как говорится, ничто не предвещало… Разумеется, мы продолжали искать амулет Гермия. Я снова побывал в той комнате, откуда мы притащили горгулью, но Лео сказал, что в прошлый раз опасность была, а сейчас он её просто не чувствует. Да и меня не тянуло остаться и залезть в каждую щель, как это было в первое посещение. Поэтому книззлы и питоны получили следующее задание — прочёсывать Хогвартские подземелья и каждый вечер отчитываться о результатах. На основе этих результатов Ник начал составлять Карту Подземелий Хогвартса, намереваясь перещеголять Мародёров. Проблема была в том, что размеров этих самых подземелий, уходящих вглубь на несколько ярусов, не представлял никто. Но мы не теряли оптимизма. У Миши и Паши была другая задача — отыскать все тайные проходы, которые позволяли проникнуть в школу снаружи. Меня не оставляла мысль, что Дамблдор может попытаться проникнуть в школу к Амулету Гермия, а раз так: кто нам мешает - пусть нам и поможет. Хитрые питоны вполне могли проследить путь к амулету и показать его уже нам. К тому же, у меня не выходили из головы слова Сусанны. Нет, я предполагал, что мне придётся посетить старый дом Эвансов в Коукворте, ведь именно там Северус впервые встретил Лили Эванс, но каким образом это могло помочь нашей миссии, я не понимал. К тому же, вернуться нужно было «не рано и не поздно», а именно «когда дракон обретёт пару». Я практически не сомневался, что Сусанна имела в виду Драко, но никаких признаков обретения пары наш персональный Дракон пока не демонстрировал, так что с посещением Коукворта можно было и подождать. Но я, опять-таки, не сомневался, что эта загадка связана с происхождением Лили Эванс. Кстати, о самой Лили. В прошлой жизни я прочёл много фанфиков, где в совершенно невыгодном свете выставлялись Лили и Мародёры. Мародёры, да… и бесчинства-то они творили, и Снейпа бедного травили, и в Визжащую хижину к Люпину заманили… и вообще, не дружба это была, а так… И вели себя как самые настоящие мажоры, и прочая, прочая, прочая… По мне так это… как-то неприятно. Какими бы они ни были, но за свои грехи расплатились — ранней смертью, Азкабаном, одиночеством… и опять-таки ранней смертью. Хорошо, что здешние Мародёры — не канонные, а если взять канон, то самый страшный их проступок — это травля Снейпа. Не спорю, если бы здешний Сири отчудил такое, ему стоило бы открутить башку. Да, Джейми и Сири в каноне — богатенькие избалованные мажоры без башни ровно. И да, два их поступка — с оборотнем и с подвешиванием Снейпа вверх тормашками заслуживают хорошей, очень хорошей трёпки, но… даже безбашенным Мародёрам и в голову не пришло травить первачков сомнительными зельями, как это делали всеми обожаемые близнецы. Что же касается канонной Лили… Каких только грехов ей не приписывают — и избалованная, и высокомерная, Петунью бедную травила, и к родителям с презрением относилась, и бедного Снейпа бросила ради куда более выгодной партии — Джеймса Поттера… Честно говоря, мне канонная Лили никогда не казалась роковой соблазнительницей и Поттеру она себя не навязывала. Если вспомнить канон, то Джеймс на неё запал с самой первой встречи, а она же до разрыва дружбы со Снейпом упорно посылала его лесом. И да, во время инцидента с подвешиванием Лили не слишком удачно вступилась за друга… но она была единственной, кто вообще вступился. И она имела полное право обидеться на «грязнокровку», поскольку уже хорошо знала, что обозначает это слово. К тому же, к последним курсам Лили явно поняла, что ей, как магглорожденной, мало что светит в магическом мире и решила укрепить своё положение выгодным замужеством. И да, обаять зацикленного на ней Поттера ей труда не составило, но… Если положить руку на сердце, выбирая между, пусть гениальным, но явным фриком с неясными перспективами, который к тому времени уже успел вляпаться в террористическую организацию, декларировавшую не самые симпатичные с точки зрения Лили взгляды, и популярным и состоятельным наследником не самой бедной семьи, кого бы выбрала любая из авторш фанфиков, так осуждающих Лили? Вот только честно? К тому же, она просто не могла вернуться к родителям и злорадствующей сестре с поджатым хвостом — маггловского образования у неё не было, перспектив — тоже. К тому же канонный Снейп, как бы ни нравился этот сумрачный гений многочисленным поклонницам, — отнюдь не милая няша. Мстительный асоциальный тип (не его в этом вина, но тем не менее), который не вызывал симпатии даже на своём факультете, что уж говорить об остальных… А уж то, как он мстил ребёнку, — вообще отдельная песня. Да, канонного Снейпа жаль до боли. Да, запутавшись в сетях старого паука, он потерял всё, включая жизнь. Но его злобности, скверного характера и мстительности это не отменяет. Уфф, хорошо всё-таки, что я не в канонном варианте истории… Кстати, мне несколько раз удалось выбраться в мэнор и узнать, как идут дела у Кхайшши. И я много-много раз благословил небеса за то, что они послали мне Сусанну. Бывшая дементор мало того, что спасла Кхайшши от последствий пребывания в Каменном Коконе, так она ещё и качественно сыграла роль психотерапевта. Остальное довершила долгожданная встреча с сыном. Нагини явно, хоть и не быстро, шла на поправку. Не быстро, потому что всё-таки слишком долго она была в плену. Но зелья, нормальное питание, молоко единорогов, хорошие условия и свежий воздух делали своё дело, и выздоровление было не за горами. Из Индии так же приходили утешительные вести — Люпин и Фенрир добрались-таки до легендарного Города Нагов и были приняты в нём. Но наги — существа неторопливые. И на принятие решения у них тоже могли уйти месяцы, тем более что Римус и Сивый заверили хозяев, что нагини и её сын сейчас в безопасности. Именно поэтому они сейчас пребывали в Городе Нагов Бхавашакти на положении почётных гостей и ожидали решения Совета Кланов. А там шли такие разборки, что Совет Лордов на пару с Визенгамотом нервно курили в сторонке. И да, Кхайшши убрали из Бхавашакти не просто так… Но это были уже внутренние дела нагов, сами разберутся. У нас и своих проблем было выше крыши. Что же касается сабли, то она была возвращена сестричкам Патил, которым грозило за утерю семейной ценности суровое наказание. Крови оказалось вполне достаточно для анализа, но тот, кто её оставил, провёл какой-то хитрый старинный ритуал, и единственное, что смог установить Северус, что эта кровь женская и что женщина эта сейчас находится в Хогвартсе. Ну, это мы и так предполагали, но вот из числа подозреваемых исключить не удалось никого. Однако надежды мы не теряли. Кстати, когда я задумался о происхождении Лили Эванс, то отправился на аудиенцию к Главе и спросил, не может ли кто-нибудь из эльфов определить, потомок какого Рода я, так сказать, по материнской линии. Оказалось, что сам Глава обладает этим Даром, но помочь мне он ничем не смог. Как объяснил Глава, родители Лили являлись дальними родственниками, ничего о своём родстве не подозревающими и изначально происходили из одного Рода. Казалось бы, так определить изначальную кровь легче, ан нет… Глава смог только сказать мне, что Род Лили старинный, древний и сейчас прервавшийся. Так что легче мне не стало, единственной надеждой было то, что какие-то следы этого мы можем отыскать в Коукворте. Ведь родители Петуньи и Лили знали о магии и магическом мире — об этом я понял по оговоркам Петуньи. Вполне возможно, что что-то из прошлого в семье и сохранилось. Не зря же Петунья за столько лет не продала родительский дом, более того, Дурсли платили сторожу за присмотр. И да, пусть дом в такой дыре, как Коукворт, стоил недорого (по английским меркам, само собой, вообще-то жилье в Англии жуть какое дорогое), но какие-то материальные проблемы эта сумма решить бы помогла. Но пока оставалось только ждать… Поэтому я пока отодвинул загадку происхождения Лили Эванс, и мы занялись более насущными проблемами. Выявлением сообщника Дамблдора и поиском тех студентов, кто носил Рабские ошейники и Рабские метки. Вот в этом нам здорово помогли эльфы Хогвартса. Я вовремя вспомнил, как один из них углядел рабский ошейник на Джоуи, и попросил поискать студентов и преподавателей с такими же ошейниками. Домовики собирали информацию неделю и результаты нас слегка озадачили. Всего носителей ошейников оказалось семь. Седрик Диггори с Хаффлпаффа, Ли Джордан и Кэти Белл с Гриффиндора, Корвин Роупер, семикурсник с Равенкло, Шейла Хопкирк, третьекурсница оттуда же и… первокурсник Энтони Голдштейн. Тоже с Равенкло. Хотя, вроде вороны поумнее должны быть… Вишенкой на торте оказалась профессор Чарити Бербидж, преподаватель маггловедения. Я, кстати, думал, что хоть один рабский ошейник окажется у хаффлпаффской троицы, но Финч-Флетчли, Макмиллан и Смит в этом смысле оказались чисты. И да — на Слизерине Рабских ошейников не было ни у кого. Ну, это и понятно — там Дамблдору никогда в рот не смотрели. Но вот что меня неприятно удивило — так это наличие Рабского ошейника на Седрике Диггори. Он же чистокровный, отец — не последний человек в Министерстве, как он такое пропустил? Да и Роупер, Хопкирк и Голдштейн тоже не магглорожденные… Между прочим, Шейла Хопкирк племянница той самой Мафальды Хопкирк* из Отдела контроля за колдовством несовершеннолетних, которая Гарьке предупреждение посылала… М-даа… Четверо из шести упоминаются в каноне и так или иначе связаны с событиями вокруг героя… Седрик — чемпион Хогвартса, трагически погибший в «Кубке Огня», Ли Джордан — квиддичный комментатор и лучший кореш близнецов Уизли, Кэти Белл пыталась под Империо пронести в Хогвартс проклятое ожерелье… с Голдштейном я никаких серьёзных событий сейчас припомнить не могу, но это не значит, что их не было… И Шейла Хопкирк — племянница Мафальды… Как-то всё это дурно пахнет, превращая приключения Героя в тщательно срежиссированный спектакль. И да, вроде бы Чарити Бербидж погибла в зубах Нагайны уже после возрождения Волдеморта… и Гарри это видел через их мысленную связь. Когда я рассказал Северусу об этом открытии, он был потрясён. — Гарри, получается, что происшествие с Джоуи — это только верхушка айсберга! — произнёс он, после того, как некоторое время молчал, с шипением втягивая и выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Похоже, зельевару страстно хотелось выругаться матом, но при мне он этого позволить не мог. В конце концов, Сев притянул Акцио стакан и бутылку Огневиски, налил себе на три пальца (это он скромненько, я бы целый налил), выпил всё это одним глотком, потряс головой и прошипел: — Но зачем? Зачем, ради Мерлина? — Думаю, что пока все эти студенты… и миссис Бербидж… они как бомбы замедленного действия. Могут рвануть в любой момент, — вздохнул я. — Но ведь они могут лишиться магии… А Роупер… ему же через три месяца семнадцать… Его уже не спасти… Он станет сквибом, даже если снять ошейник… — Меня интересует другое — неужели тот же Амос Диггори ничего не видит? — мрачно спросил я. — Он же чистокровный, должен понимать… — Возможно, детей используют, как элемент воздействия на старших родственников. И они будут делать то, что им прикажут, надеясь спасти детей… — вздохнул Северус. — Придётся опять вызывать Сметвика. И побыстрее, пока старая бородатая сволочь не вернулась в школу. — И как их просмотрели во время осмотра? — вздохнул я. — Новый целитель мне кажется более компетентным, чем мадам Помфри. — По той же причине, что и с Амбридж, — вздохнул Северус. — Никто не ожидает увидеть такого на детях, никто… — Чем дальше я нахожусь в магическом мире, — проворчал я, — тем больше мне кажется, что здесь можно выжить только приняв девиз Грюма. — Постоянная бдительность? — горько усмехнулся Северус. — Боюсь, что после всего этого я тоже стану параноиком… В общем, Сметвика мы вызвали, и вот он в выражениях не постеснялся… Но детей решили не отправлять в Мунго. Сметвик посоветовался с Северусом, и решил провести ритуал в Больничном крыле и с моей помощью. Для этого Северус сварил специальное зелье, домовики подлили его всем шестерым ученикам и мне седьмому, так что у нас семерых по всему телу появилась неприятного вида красная сыпь, которую маги называли Зимней лихорадкой. Что-то вроде магической кори — неприятно, но не смертельно. Так что мы семеро оказались в Больничном крыле на три дня, вечером туда прибыл Сметвик, пострадавшим предварительно споили зелье Сна-без-Сновидений, Больничное крыло было надёжно запечатано с помощью чар тех же домовиков… и мы вдвоём провели ритуал по снятию ошейников. Как ни странно, нам это удалось достаточно легко. Руку я, что ли, набиваю? — Эти ошейники не такие, как тот, что был на Джоуи Стэнли, — разочаровал меня Сметвик. — Их накладывал более слабый маг… и не такой опытный. Поэтому нам с тобой всё удалось так просто. Правда, легко это было только относительно. Сметвик был бледен и тяжело дышал, меня мутило и тянуло в сон, так что выложились мы оба здорово. Я потом провалялся в Больничном крыле пять дней и выписался самым последним. Но были и хорошие новости — из всех шестерых детей магию не потерял никто. Даже Роупер. А ещё нам наконец-то удалось напасть на след таинственной сообщницы Дамблдора. И помог нам в этом, сам того не подозревая, Аргус Филч. *Муфалда Хмелкирк — англ. Mafalda Hopkirk; существует перевод-транслитерация «Мафальда Хопкирк». (Гарри Поттер вики). Не надо исправлять, мне так больше нравится!