Городской колледж имени Эддисона

      Октябрьская темнота окутала Нокфелл прохладным сизым полотном. Если в центре города ещё встречались редкие прохожие, то по мере приближения к мосту они исчезали. Дорога до моста освещалась гудящими электрическим током фонарями, которые недобро подмигивали, встречая на пути юного студента.       Сал с облегчением обнаружил у последнего потускневшего фонаря знакомый силуэт в красной толстовке.       — Хэй! Ты точно по погоде оделся, чел? — сразу забеспокоился Ларри.       — Привет. Да, всё путём, — ответил Сал, проводя пальцами по мягкой ткани рукава.       Ночной ветер отличался от своего дневного собрата резким наступлением и внезапным стиханием. Сал даже не успевал замёрзнуть в эти промежутки. Парень окинул взглядом протянувшийся в густую мглу мост. Он не был оснащён никакими источниками света — поэтому всем бывалым любителям граффити приходилось носить на точку собственные фонарики.       — Бля, ничего не видно, — ругнулся Ларри, ступая на потрескавшуюся мостовую кладку. — Тупанул, фонаря не взял даже.       — Можно посветить телефонами, — предложил Сал, вытаскивая раскладушку.       — Хм, и правда. Хоть что-то разглядим, — Джонсон последовал примеру парня.       Скудный свет от бледного экрана дотягивался до носочков кед и чуть-чуть дальше. Сал так упорно вглядывался вниз, что случайно врезался Ларри в спину.       — Хе-хе, чувак, полегче.       — Извини, — смутился Фишер, замедляя шаг.       Холодный воздух вновь агрессивно ударил про протезу и не забыл про глаза — Сал сощурился так, что ориентироваться стало ещё труднее. Беспардонно вторгнувшись в незащищённые уши и устроив там переполох, ветер отступил, оставив тишину хозяйничать на улице. Периодически раздающиеся шорох и шарканье обувной подошвы очень скоро вливались в беззвучие, улетучиваясь эхом напоследок. Через какое-то время Фишер услышал тихую музыку. Переведя свет от экрана на Ларри, Сал увидел, как тот стоял уже без капюшона, чертовски взлохмаченный и уткнувшийся в мобильник. Обернувшись, Джонсон улыбнулся, заставляя свою родинку на щеке слегка сдвинуться:       — Нужно задать настрой прогулке! А то один ветер воет.       В проигрывающихся аккордах Сал услышал образцовый пример добротного хэви-метала. Он, в принципе, мог ожидать такого от патлатого юноши, но не думал, что всё настолько совпадёт. Фишер улыбнулся:       — Мне нравится! — и не соврал.       Ларри смешливо фыркнул, будучи очевидно довольным собой, и прибавил звук несколькими щелчками кнопки. Сал поровнял шаг с новым знакомым и старался держаться поблизости. Мост почти подходил к концу. «Подумать только, ещё утром этот дурак спихнул меня со стены» — усмехнувшись, вспомнил Сал.       Путь дальше пролагался мимо здания младшей школы. Неугомонный ветер потревожил все качели во дворе, и те зашатались со скрипом в старых цепях. Вся игровая площадка в ночное время выглядела абсолютно безжизненно, а потемневшие мультяшные человечки на доске с нечитаемыми в этот момент правилами поведения совсем не внушали доверия — лишь неприятное чувство неправильности. Только музыка Ларри возвращала в настоящий момент, уверенно вытаскивая Сала из затягивающих размышлений.       — Ха, у них тут большая площадка для игры в мяч, — прокомментировал Джонсон, бесстрашно рассматривая двор.       — По-моему, тут жутко, — честно высказался Сал.       — Жутко? Ну, да, вон те рисунки цветочков с лицами… Ну, нахрен!       Фишер не скрыл смешка — реакция Ларри его почему-то развеселила. В телефоне заиграла новая песня, с еле слышным вступлением на акустической гитаре. Когда с мощным ударом по тарелкам начался куплет, студенты уже покидали окрестности младшей школы. Видневшийся уже неподалёку колледж имени Эддисона мигал двумя желтоватыми фонарями, установленными на ограждении по бокам от арки. Само грузно упирающееся в ночное небо здание казалось практически чёрным. Сложно было бы догадаться, что на самом деле оно цвета терракотового кирпича, если бы не…       — Чувак… мне кажется, или на последнем этаже свет горит?       Сал всмотрелся в высоту четвёртого этажа. В окне посередине действительно что-то горело, нечто, похожее на настольную лампу.       — Какого чёрта? — Фишер прищурился, словно от этого свет в окне мог исчезнуть.       — Может, кто-то заработался? — не опуская головы, Ларри перешёл за арку.       — Наверное. Преподаватель проекты какие-нибудь проверяет.       — Насколько я знаю, на четвёртом кабинет нашего директора.       — Думаешь, это он? — Сал тоже прошёл вперёд.       — По расположению окна похоже, — Ларри указал пальцем вверх. Просмотрев в светлое окно ещё немного, парень обернулся на Сала с самой заговорщицкой в мире ухмылкой: — Как насчёт того, чтобы посмотреть на наш городишко с высоты колледжа?       Фишер поёжился от очередного порыва ветра, но огонёк интереса к приключениям спасительно загорелся внутри.       — Звучит, конечно, интригующе. Как мы это сделаем?       — Пожарная лестница, чувак, — ответил Ларри, потянув парня за рукав. — Пошли! Может, директора застанем. Я его не видел ни разу за два года учёбы.       — Серьёзно? — удивился Сал, быстро перебирая ногами, поддавшись хватке парня.       — Абсолютно.       Парни обошли главный вход в колледж и остановились в торце здания. Пожарная лестница по некоторым правилам построения висела в нескольких метрах от земли. Джонсон скрестил руки на груди и обратился к Салу:       — Справишься?       — Я не такой уж и низкий, Ларри.       — Хах, извини, чел.       Ларри растёр ладони и схватился за лестничные перила. Немного выждав, Сал направился за ним. Он взбирался не торопясь, рассматривая чёрные, в застывшей посеревшей грязи ботинки Джонсона. «Почисть ты уже свои кеды, не позорься» — вспомнил Фишер причитания отца и усмехнулся — по крайней мере, перед новым знакомым за это стыдно точно не будет.       Стоило парням взобраться на поверхность крыши, как им открылся сочный контраст погрузившегося во тьму учебного района с освещённой областью за мостом. Ларри упёр руки в бока, стоя смирно и позволяя ветру сгонять неопрятно остриженную чёлку со лба под капюшон.       — Да, Салли… Тут неплохо, — вынес вердикт Джонсон и плюхнулся на поверхность крыши.       «Салли». Присев рядом с парнем, Сал в который раз удивился тому, с какой легкостью он позволил Ларри так себя называть, учитывая трудные школьные времена. Фишер послушал притихнувший город ещё немного, прежде чем решился рассказать о небольшом факте из своего прошлого.       — Знаешь, — он повернулся к Ларри, и пряди из чёлки приложились ветром на глаза, — меня в школе называли Салли-Кромсали. Ну, из-за… того, что под маской.       Не отвлекаясь от созерцания дальних огней из центра Нокфелла, Джонсон фыркнул:       — Так вот что за кликуха от Трэвиса? Креативно, ничего не скажешь.       — Вот и я так подумал. Так что, если захочешь так назвать меня — я не обижусь, серьёзно.       — Хе-хе, ну, смотри. Звучит-то как крутой псевдоним. Меня вот Пиноккио дразнили, но это как-то заезженно.       — До такого я точно не опущусь, — заверил Фишер.       — Это ты сейча-ас так говоришь... — Ларри посмеялся и легко ткнул Сала в плечо.       Сал улыбнулся, но повторил жест с тычком, чтобы более явно обозначить свою позитивную реакцию.       После, он слишком долго рассматривал небо, пытаясь отыскать в нём хотя бы одну звезду. В какой-то момент Сал заметил шевеление — Ларри начал елозить по направлению к краю и, добравшись, смело свесил голени вниз. Фишер, недолго думая, придвинулся следом и тоже перекинул ноги через небольшой выступ. Ступни в потёртых голубых кедах начали покачиваться на фоне измятой травы двора колледжа. Переведя взгляд повыше, Сал заметил, как пара машин на дороге за мостом проезжала на мигающий красный. Во всём остальном город выглядел замершим, будто бы фигуркой в стеклянном шаре. Набравшись новых сил, ветер настойчиво проходился по улицам, словно пытаясь «растрясти» заснувший Нокфелл изнутри, как игрушку. Фишер слышал, как Джонсон периодически плевался и ругался на прилетающие в рот волосы.       — Да чёртов ветер, — Ларри в резком прыжке оказался стоящим на ступнях. — И Эддисона всё нет… живёт он там, что ли. Может, ну его?       Вместо ответа Сал зябко дёрнулся. Запачкав ладони о щербатый камень крыши, парень помог себе подняться.       — Чел…       Обеспокоенный голос Ларри раздался как раз в тот момент, когда спиной Сал почувствовал холод, отличающийся от того, что прежде творила доходящая до минусов температура. Медленно развернувшись от края крыши, Фишер замер.       Ему не показалось — впереди них стояла девушка. Полупрозрачная девушка — сквозь её сероватую, покрытую ссадинами, кожу, просвечивалась постройка с выходом на крышу через сам колледж. Левая сторона лба и отдельные волосяные прядки были запятнаны кровью. Девушка нестойко держалась на полусогнутых ногах — левая была обута в фиолетовую сандалию с почти оторвавшейся застёжкой, а правая оставалась лишь в одном только грязно-белом, с багровыми следами, носке.       — Твою мать… Меган? — Ларри очень легко озвучил вопрос, которым Сал задавался сам.       Девушка опустила голову и поправила оборванные края голубого платья.       — Да, так меня зовут, — Меган, не мигая, начала внимательно всматриваться в парня. — А ты Ларри, верно?       — А… ага…       Слегка всколыхнув подол платья, призрачная девушка повернулась к Салу:       — И Сал, если не ошибаюсь? — её слипшиеся от засохшей крови брови слегка приподнялись.       Фишер не ожидал, что его имя ей также знакомо, и удивлённо согласился. Меган едва заметно улыбнулась. Приняв это за положительный знак, Сал рискнул немного приблизиться. Меган, казалось, тоже была готова сделать шаг вперёд, но передумала, беспомощно подкосив ноги. Не в силах игнорировать вид будто бы ещё свежих кровоподтёков, Сал забеспокоился:       — Меган, ты… Тебе не больно?       — Больно? — она наклонила голову вбок. — Нет… Не помню, что такое «больно». Одиноко разве что, может быть… Сюда совсем никто не приходит.       — Почему ты оказалась здесь?       — Почему? Фонари в центре Нокфелла красивые, — Меган улыбнулась, гораздо увереннее, чем в первый раз. Несмотря на то, что радужка потускнела, а под глазами образовались тёмно-пурпурные впадины, взгляд девушки оставался сопереживающим и тёплым. Прямо как на фотографии. — Если получается, я выхожу ночью, чтобы посмотреть на них, хотя это сложно.       — Сложно? — неуверенно переспросил Сал, боясь спугнуть призрака большим количеством вопросов.       Меган, однако, оставалась на месте.       — Да. Пересечь ту сторону требует… некоторых усилий. Но сегодня… — она замолкла, снова оглядывая «гостей», беззвучно приоткрывая серые потрескавшиеся губы. — Сегодня что-то заставило меня выйти.       Сал пересёкся с Ларри взглядом, встретив в нём знакомое непонимание. Джонсон решил заговорить следующим:       — Так ты, типа… прости меня, конечно, — он кашлянул в кулак, — но ты правда сделала это из-за… несчастной любви?       — Это? — Меган вытянула вперёд призрачные руки, от чего те выгнулись в неестественном положении. Краем глаза Сал заметил, как Ларри содрогнулся. — Я… не помню.       — Совсем ничего не помнишь?       — Совсем. Наверное, это странно, да?       На последних словах призрачная девушка прозвучала слишком растерянно. Всё ещё мерно перекачиваясь с одной изувеченной ноги на другую, Меган обхватила ладонями ссадины на плечах и продолжила:       — Вообще… всё вокруг так странно. В этом месте. Здесь есть и другие, но они со мной не хотят разговаривать. Я пойму, если и вы не захотите тоже.       Ларри набрал воздуха, но так ничего и не ответил, поджав губы и запрятав руки в растянутый карман толстовки.       — Знаешь, раз тебе одиноко, я могу иногда приходить сюда, — внезапно предложил Сал, старательно игнорируя голос разума и поддаваясь сочувственному порыву.       Возможно, Ларри тоже сопереживал, но Сал отчётливо прочитал на его лице вопросы: «что ты только что сказал?» и «ты вообще в своём уме?». «Она, чёрт возьми, покончила с собой и осталась совсем одна на этой крыше — вещи, даже по отдельности очень хреновые» — мог бы объяснить Сал, но вместо этого ожидал реакции Меган.       Призрачная девушка широко распахнула глаза и на какой-то момент даже перестала шевелиться.       — Правда? — осмелев, она, прихрамывая, подошла ближе. — Это было бы так здорово, Сал! Я даже могу постараться выходить чуть пораньше, чтобы ты смог выспаться.       — Вот мы и договорились, — Фишер задорно подмигнул девушке.       — Ты тоже можешь приходить, Ларри! — с несвойственным мёртвому человеку энтузиазмом предложила Меган. — Если захочешь, конечно. Может быть, я вспомню, что произошло, и всё расскажу.       — О’кей, было бы… круто, — от Сала не укрылось то, как Ларри пытался состряпать подобие непринуждённой улыбки.       Меган же, кажется, была по-настоящему довольна:       — Спасибо, что пришли, ребята! Правда, спасибо. Но я чувствую, что мне пора идти… Ещё увидимся?       — Конечно. П-пока, Меган, — Ларри неуверенно вскинул руку в прощальном жесте.       — Пока! — воскликнул Сал сквозь вновь зашумевшую непогоду.       Не прошло и момента, как Меган, махая ладошкой, словно рассыпалась на маленькие струйки дыма, которые ветер тут же подхватил и ревниво унёс прочь. Сал сорвался к месту, где стоял призрак, и вытянул руку, пальцами пытаясь уловить в воздухе хоть что-нибудь — но не обнаружил совершенно ничего. Девушка просто испарилась.       — Знаешь, можешь считать, что я трус, но это было… ебануться, — раздался позади приглушённый голос Ларри.       — Это правда жесть, чел, — медленно кивнул головой Сал, всё ещё смотря в пространство, где недавно появлялась Меган.       — Ты, я так понимаю, ещё и возвращаться сюда надумал.       Тут же почувствовав себя неловко, Фишер завёл руку за голову, задевая протезные ремешки.       — Да, я знаю, что это звучало немного… безрассудно. Но…       — Зови с собой тогда уж! — вскинул руками Ларри и рассмеялся. — Заодно проверим, не было ли это нашим общим глюком. Ох, ебануться, — добавил он, проводя рукой по лицу и пытаясь хихикать потише.       — Если ты правда хочешь повторить это… То я буду только рад, — Сал сказал это с нескрываемым облегчением. Он говорил с Меган искренне и на самом деле смог бы приходить в одиночку, но поддержка от Ларри оказалась очень даже кстати. «И всё это — на второй день знакомства, — напомнил себе Фишер. — Действительно, ебануться».       — Я думаю, чел, с нас хватит этой ночи, — Джонсон вышел перед парнем, привлекая к себе внимание. — Пойдём отсюда? Можем даже ко мне заскочить, в принципе.       Сал не находил причин для отказа, да и не особо хотел — после всего увиденного парню совершенно не хотелось снова оставаться наедине с незаконченной банкой медикаментов. Вероятнее всего, Ларри тоже счёл полученный опыт тревожащим, и, возможно, захотел бы поговорить об этом позже.       — Я не против. Пойдём.       Услышав утвердительный ответ, Джонсон кивнул и слишком резво потопал к лестнице. Сал не поспевал, притормаживая из-за невозможности перебороть навязчивого желания оглянуться назад. Чуть не оступившись в темноте из-за торчащих прутьев, парень встряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Заметив, что патлатая макушка Ларри уже скрылась за стеной, Сал приступил к своей очереди спускаться.       Оказавшись на земле, студенты отметили, что окно на последнем этаже так и не погасло — но этому точно следовало стать делом другого дня.       Маршрут до дома Ларри вёл по одним только ему понятным зигзагам, через улицы, где Фишер практически не бывал. Джонсон продолжал идти быстро, будто бы на автомате, явно не в первый раз прогуливаясь в такое время суток. За весь путь Ларри так и не заговорил о призраке, иногда озвучивая лишь нужное направление. Наконец, когда парень перестал петлять и пошёл по чёткой прямой линии, Сал увидел обычный частный домик с немного пустоватым двором — лишь одно дерево пустило мощные корни в дальнем углу у забора. Ларри перепрыгнул пару ступеней, и звук ботинок поглотился в коврик под дверью.       — Дома мама, спит, — шёпотом предупредил парень, подрагивающей рукой пытаясь как можно тише вставить ключ в замок.       — Понял, — отозвался Сал, тоже шёпотом.       Ларри действовал аккуратно и даже выставил руку вперёд, будто собирался не домой войти, а успокаивать голодного дикого зверя. Несмотря на все усилия, зверь в виде входной двери всё-таки заскрипел, заставляя парня забавно поморщиться — Салу пришлось сдержать себя, чтобы не засмеяться. Пройдя в прихожую и разувшись, Фишер попытался высмотреть в темноте место для снятой обуви — кончилось это тем, что он чуть не утонул в свисающих с петель куртках. Ларри пробормотал «да оставь так» и спас гостя, уверенно вытащив того за руку. Не разжимая ладонь Фишера, Ларри осторожно зашагал вглубь комнат, почти не опираясь о стены.       — Проходи, — пригласил Джонсон, остановившись у одной из дверей. На ней что-то висело и зашелестело при открытии.       Фишер вошёл внутрь, и через несколько секунд загорелась простая грушевидная лампочка, придавая комнате желтоватый оттенок. Плакатов внутри комнаты у Ларри явно висело побольше, чем у Фишера — и Сал был уверен, что Джонсон мог в подробностях рассказать о каждой странной, на первой взгляд, символике. Сюрреалистичные монстры в кислотных цветах, до неприличия стилизованные буквы, составляющие, скорее всего, названия рокерских групп, и… картины?       — Да, ты только не подумай, что я совсем помешанный или типа того, — посмеялся Ларри, кивая в сторону пёстрой стены.       — Я подумал, что ты многим увлекаешься. И это… — Сал указал пальцем на мольберт, в ножках которого стояло несколько заляпанных банок с красками. — Ты не только на стенах рисуешь?       — Именно. Я ж художник! — Ларри схватил с полочки мольберта кисть и демонстративно провернул её вокруг пальцев. — Ну, по крайней мере, цвета не боюсь.       — Здорово. И стиль такой… уникальный.       Сал не знал, насколько уместно было так говорить — ведь, наверняка, у всех творческих деятелей имелся свой уникальный стиль. Уже начавший себя корить за неудачный подбор слов, Фишер остановился, увидев, как польщённый похвалой художник задержал на нём благодарный взгляд:       — Спасибо.       Пока Ларри освобождал место у мольберта, Сал рассматривал прилегающий к холсту рисунок. Первое, что бросилось в глаза — рассветное небо с удивительным сине-розовым переходом и расставленные бледно-голубыми точками звёзды. Размашистые мазки изумрудных оттенков пониже являли собой многочисленные ветви лесных деревьев.       Сал так и не успел вглядеться во все детали, поскольку автор творения снял лист и отнёс его в угол комнаты. Оставив рисунок в одной из скопившихся стопок, Ларри направился обратно, по пути сгребая в охапку лежащие на комоде карандаши. Усевшись на стул около мольберта, художник начал их перебирать, пока не остановился на одном, изрядно погрызенном. Довольно усмехнувшись, Джонсон положил находку на мольбертную полочку.       — Ты спать не хочешь? — поинтересовался Сал.       — Да хрен теперь заснёшь после такого, — выдохнул Ларри, доставая из свёртка на полу чистый лист ватмана.       — И то верно, — Фишер собрался подобрать ноги на кровать, но замешкался. — Ларри, можно я…?       Хозяин комнаты оторвался от закрепления листа на булавки и, обернувшись, махнул рукой:       — Да, чувак, хоть в одежде заваливайся.       Несмотря на такое щедрое разрешение, Сал даже не подумал злоупотреблять гостеприимством и отсел к самому краю постели, стараясь не испачкать, судя по запаху, свежевыстиранное одеяло.       — Ну, рассказывай, — Ларри занёс карандаш над листом и улыбнулся.       — Рассказывать? Например, что? — немного растерялся Фишер, ёрзая на кровати.       Послышался приятный звук скрежета грифеля о плотную бумагу.       — Например, почему ты не спал вчера.       — Ну-у… — Сал замялся, кладя подбородок на согнутые колени.       — Фильмы смотрел? В приставку рубился? — делал предположения художник, затирая ластиком несколько линий. — Просто гулял и наслаждался свободой?       — Не всё так весело, по правде говоря... Меня кошмары донимают, — Сал постарался не вкладывать во фразу слишком много эмоций.       По всей видимости, получилось плохо, потому что Ларри опустил взгляд и начал обеспокоенно переминать ластик в пальцах:       — Оу... Это очень хреново, согласен. И тебе ничего не помогает?       Фишер почти физически ощутил, как ударился лбом о холодный тупик разговора. В их первую встречу Джонсон и так посчитал парня ненормальным, а уж признаться в принятии медикаментов для Сала давно стало эквивалентным потере друзей, веры в себя и, конечно, чувства собственного достоинства. Ларри, однако, не торопил гостя, спокойно расчерчивая новые фигуры на листе.       — Не-а. Ничего, — наконец, ответил Сал, даже не придумывая отговорок — единственное решение в виде бледно-жёлтых кругленьких пластинок на самом деле перестало оказывать эффект. Фишеру следовало бы уже сходить к врачу и обговорить новую схему лечения, но парень не хотел, чтобы его отец каким-то образом узнал об этом и начал переживать. «Ну да, наверное, пока не свалюсь на семинаре, разучивая новое соло, в больницу не пойду» — проявилась в голове саркастичная мысль.       — Чувак, не знаю, поможет ли тебе, — Ларри смахивал с листа оставшиеся от ластика опилки, — но у меня тоже бывают кошмары. Может, не такие жёсткие, как у тебя… Но, в общем, мне помогает то, что я их зарисовываю.       — Зарисовываешь?       — Ага. Вот, например, приснилась рожа страшная, а ты пока её вырисовываешь, даже смешно становится, хе-хе. Да и вообще… — художник начал постукивать карандашом по мольбертной полочке, — в голове это пиздец как страшно, а как только переносишь это… в материальный мир, так сказать, то начинаешь видеть по-другому. Короче, надеюсь, понятно объяснил.       — Думаю, в этом что-то есть, — задумчиво отозвался Сал. — А тебе потом спится лучше?       — Не, но там уже дело не в кошмарах, — хихикнул Ларри. — Кошмары прекращаются. Может, им потом просто стрёмно ко мне приходить и на себя со стороны смотреть.       Сал улыбнулся, надеясь, что собеседник поймёт это по его глазам:       — Классно, что ты нашёл такой метод. Я бы попробовал, конечно, но думаю, что мои рисунки будут страшнее самих кошмаров.       — Да ладно тебе. О! — Джонсон сразу оживился, будто бы и не нуждался в семи часах сна как минимум: — А хочешь, я нарисую какой-нибудь твой кошмар?       — Нарисуешь? — Сал приподнял голову с коленей. — Даже не знаю… У меня они, в основном, все похожи. Хотя, вчера…       — Рассказывай, что там было, а я пока буду набрасывать.       Ларри произнёс это настолько утвердительно, что последние сомнения Сала ушли, не нуждаясь в дополнительном сопровождении.       — Ну… Там был я, и… — Сал прервался, глубоко зевая. — …В общем, я застрял в каком-то огромном аквариуме. Со стаей чёрных маленьких рыбок.       — В аквариуме?       — Ага. С живыми кораллами и водорослями… Ты точно уверен, что хочешь слушать это?       — Конечно, — бодро отозвался Джонсон, делая на листе некие карандашные отметки.       — Хорошо. Ты сам попросил. Так вот, эти кораллы меня как бы... сковывали. А вода всё постепенно начинала чернеть…       Ближе к концу рассказа Сал устало выдохнул, осознавая, что кожу головы уже давно и болезненно сдавливало — последствия провождения с протезом целый день и полночи. Непослушными пальцами парень расстегнул крепления и немного ослабил ремешки. Почувствовав даже такую небольшую свободу, Фишер не выдержал, и плюхнулся на вкусно пахнущую кондиционером подушку.