Дикая орхидея. Унция любви.

VNV Nation — illusion. Шарлотта Бронте. Шерли. Мужчины всегда обращаются с женщинами так: скрывают от них опасность, воображая, будто этим они могут избавить их от страданий. Шаг за шагом, мне становилось трудно дышать, он — все ближе. А вот мое сердце готово пуститься в пляс. Из — за одного только его вида. Почему все настолько неправильно? Настолько, что из тела вышибает дух, а земля уходит из-под ног. Странно, опасно, чертовски опасно. Но меня это совсем не беспоклило. Он лечил меня, мою душу, тело, которые давно испещрены шрамами. Но если не погибнет он, тогда я не смогу жить с этим дальше… Может быть, я падала? И поднять меня будет некому. Рик стоял возле машины, в черных очках, сложив руки на мощной груди. Меня он пока не видел. Мне нравилось наблюдать за ним, следить за его жестами. — Лелия, почему так долго? Я опешила. Он видел, что я за ним наблюдаю. — Я… Не думала, что ты приедешь так скоро. Сняв очки, он открыл дверцу машины, приглашая меня войти. — Садись. Я забираю тебя на весь день, Марк и так украл у нас достаточно времени. Без слов я села в машину, его слова отзывались теплотой в груди. — Куда мы едем? Рик сел в салон, повернув ключ зажигания. — Секретет, la mia bellezza. Уверена, я покраснела до кончиков волос. Он назвал меня своей красавицей, из-за этого моя внутренняя богиня начала выплясывать джигу-дрыгу. Несмотря на то, что братец Марк показал мне свой «секрет», и «доброго дядюшку», я почему-то больше доверяла Рику. Это было слишком иронично и абсурдно. Как до этого дошло? Я не знала, как буду смотреть в глаза Мориетти. За маской напускной безразличности, скрывалось слишком много тайн. Они выжигали душу, оставляя глубокие рубцы с каждой произнесенной ложью и вдохом. Я совсем запуталась в себе, не понимала, какие действия предпринимать. Мы проезжали по живописным улицам Неаполя. И всем этим городом управлял Рик… Отличительный признак «Каморры», заключался в том, что она неустанно и успешно заменяет государство. Идея и привилегия «босса» — это обеспечение controllo del territorio («контроля над территорией»). Ничто в сфере ЕГО влияния не должно происходить без ЕГО согласия, и люди, которые живут здесь, должны обращаться к НЕМУ как к окончательному и единственному вершителю их судеб. Если дом обворовали, они нуждаются в работе для жены, дочери, сына, им надо починить что-нибудь в жилом районе, то следует обращаться к боссу, а не к гражданским властям. И только к нему. Шумный, бесцеремонный и колоритный город… Хаотичный, буйный и красочный — как темперамент проживающих здесь итальянцев. Тут царят преступность и мафия, бедность и мародерство, но именно здесь появляються на свет самые красивые, чувственные песни, и их исполняют по всей стране только на неаполитанском диалекте, на мой взгляд одним из самых востребованных был Энрико Карузо. Как известно, там, где бедность, всегда кипят страсти, из которых нередко рождаются шедевры. А еще Неаполь — родина пиццы «Маргариты» и спагетти с томатным соусом — истинная душа Италии! Неаполь — просто идеальное место действия остросюжетного детектива с вкраплениями драмы, трагедии и комедии… Он стал римской колонией, а затем воротами через которую древнегреческая культура вошла в римскую. Боги до сих пор имеют здесь большую ценность и значение, в данном случае — Дионис почитаеться здесь больше всех. Город вполне безопасен при соблюдении элементарных правил и законов. Главное — следите за своими вещами и не в коем случае не показывайте, что у вас много денег — украдут, а затем жестоко убьют. Либо предложат родственникам выкуп, за конечно же, кругленькую сумму. Вот так и живет этот прекрасный город, жить здесь мало кто согласиться, а вот туристам вполне можно здесь находиться. Прирыв глаза, я пыталась хоть как-нибудь закрыться от солнца, которое светило мне прямо в лицо. Знойная жара при двадцати семи градусах здесь не редкость, и она двольно здорого действовала мне на нервы. Мы проезжали бесчисленные узкие улочки и магазины, в то время как я пыталась угадать, куда он везет меня в этот раз. Ресторан? Кафе? Вилла? Но я никак не могла и предположить, что мы поедем в собор, и не какой-нибудь, а в самое сердце Неаполя! «Дуомо"(Duomo di Napoli) или (Duomo di Santa Maria Assunta), своеобразная церковь святого Януария и Марии — покровителей Неаполя. Готический и мрачный вид собора производил на меня яркое впечатление. — Что мы здесь делаем? Рик грациозно вышел из машины, а затем мы медленно прошли в собор, я не переставала любоваться этим прекрасным и мужественным итальянцем. Внутри собора находилось множество значимых реликвий, древнейших фресок и мозаик. Что за маниакальная зависимость привозить меня в такие места? Все время мне казалось, что как только я буду стоять к нему спиной, он пустил в меня пулю. Людей здесь почти не было, затянувшееся молчание давило на меня, как будто из собора выкочали весь воздух. — Сюда приходили мои родители, когда заключили контракт с твоим отцом после смерти Элен. Твой отец тоже здесь был… Что? Его родители знали моего отца и мать? Что за контракт? — Какой контракт? Как только Рик повернулся ко мне лицом, я увидела в его взгляде боль, перемешанную с сожалением. Я чего-то не знала, и это шло мне во вред. При тусклом свете сумерек сияли золотом стеклянные алтари, благодаря зажженым свечам. Зловеще ухмылялись древние статуи. Здесь было много изображений Девы Марии, которые нам мрачно улыбались, по моему телу пробежала дрожь. Покровительница Неаполя и «Каморры»… — Зачем же они приходили сюда? Что за контракт? На его лице не было ни одной эмоции, в этот момент он казался мне отстраненным, и я только начинала узнавать его. — Я пока не могу ничего расказать. Твой брат сам должен тебе все обьяснить, если, конечно же, у него есть совесть. Голос Рика звучал жестко, таким я его видела только незадолго до того, чтобы войти в его кабинет, после разговора по телефону. Маркус. Предполагаю, мне предстоит с ним серьезно поговорить. — Мне надоело, что от меня все время что-то скрывают! Почему ты так со мной поступаешь? — Это не моя тайна! Твои родители сами определили твой путь, но я не могу ничего сделать. Все зависит от тебя. Подойдя ко мне вплотную, он нежно взял мое лицо в свои руки. Рикардо был разбит… И я не знала, что мне сделать в такой ситуации. Может быть, утешить? — Когда я тебя увидел, то не поверил своим глазам, ты должна была быть как можно дальше от этого мира. Но судьба все расставила по своим местам. Я успела ничего сказать, да и слова здесь явно были лишними, как он крепко поцеловал меня. Безумный, яростный поцелуй… Он сводил меня с сума, заклеймял, присваивал. Тут не было ничего нежного или романтичного. Только боль, которой мы делились друг с другом. Упивались ею. Мне не хотелось думать ни о чем, кроме его губ со вкусом горечи и порока. За что он так со мной? Медленно, но верно приковывал к себе, становясь наваждением. Отстранившись от меня, Рикардо запустил свои руки в волосы. Его что-то мучило, и мне до дрожи хотелось забрать его боль себе. — Придет время, и я откажусь от всего. Только чтобы быть с тобой… La mia piccola orchidea. Пытаясь прийти в себя, я ощущала, как сильно горят мои щеки. Взяв меня за руку, Рик повел меня к выходу из этого жуткого места. У меня до сих пор перед глазами стояли статуи, с язвительными ухмылками на тонких губах. О, Дева Мария… Дай мне терпения. Эта церковь явно ассоциировалась у Рика с неприятными воспоминаниями. Но я готова была сделать все что угодно, лишь бы стереть их из его памяти. Но только не в этой жизни…