Дикая орхидея. Унция любви.

Avril Lavigne — Give you what you like. Много ли в мире найдется людей, которым не нравятся красные розы? Лальен они жутко не нравились. Она их почти ненавидела. Эти цветы стали для нее не символом любви, нет, они ассоциировались у нее только с предательством и обманом. (Сафи Байс). Аларик никогда не посвящал меня в свою жизнь, наверное тоже хотел, чтобы я была как можно дальше от этого мира. Но никто не мог мне запретить увидеть жестокую правду. Но вот что-то мне подсказывало, что Аларик был знаком с Гаспаром, как и со всеми членами этой мафии. Во мне была странная уверенность в своих действиях, никакого страха. Снова та же самая вилла, мои надсмотрщики, ведя меня вперед, разговаривали на своем, непонятном мне языке, не то саркатично смеясь, не то вожделебно смотря на меня. От них меня начинало воротить, я старалась как можно реже обращать на них внимания, думая том, зачем я понадобилась Гаспару. Люди «Ндрангеты» не вызывали во мне ничего, кроме отвращения. Как я могла им в таком случае доверять свою жизнь? Войдя в дом, я заметила тусклый, приглушенный свет в доме. Безобразные картины при этом напоминали мне фильмы ужасов, в том числе и знаменитый «Крик» Эдварда Мунка… Крик природы, души, который никто не слышит. Чем-то эта картина напоминала меня, глубоко в душе я чувствовала это и понимала. В воздухе я отчетливо ощущала запах специй и пряностей, смешанный с запахом табака. Шаг за шагом я становилась все неуверенней, в этом месте я не чувствовала себя в безопасности. Обстановка нагнеталась. Чем ближе я становилась к месту назначения, тем жарче мне становилось, а в груди что-то сжималось. Мне не хватало воздуха, чувствую, если такое повториться, то у меня точно случиться приступ астмы. Двигаясь уже автоматически и не контролируя свои свои действия, я вошла в большую, просторную комнату, наполненную ароматом роз и запахом табака. Мужчина задумчиво стоял ко мне спиной, куря трубку. Мой конвой ушел, приглушенно прихлопнув дверь. Тяжелое молчание давило на меня, медленно опустошая. — Как твое здоровье, Лелия? — В последнее время не очень, и, вероятно, вы уже в курсе почему. Повернувшись ко мне, Гаспар усмехнулся, положив трубку на стол. — Не будь это так, моя дорогая, вряд ли я столя бы сейчас перед тобой. Усевшись за стол, мужчина задумчиво посмотрел на меня. Сейча не лучшее время, для того чтобы обмениваться любезностями, пора было ему об этом напомнить. — Зачем ты позвал меня, Гаспар? Проведя рукой по бородке, он, наклонившись, достал что-то из потайного шкавчика в столе. Затем, он положил это на стол, сложив руки на груди. — Это то, что тебе нужно, не так ли? Ты хотела узнать правду. Этот ключ откроет её, и все прочее, гложащее тебя… Бери. Ключ идеально совподал по цвету с шкатулкой, которую я нашла. Но каким образом он оказался у Гаспара? Взяв его, я начала внимательно его разглядывать, обращая внимание на узоры и розы, покрывающие весь ключ. — Откуда он у тебя, черт тебя побери? — Копия. Мои люди следили за Мориетти и достали мне его два года назад, но то, что он открывает, им достать так и не удалось. Возможно, тебе удасться это сделать. Как же так получилось, что каждый прохожий мог вот так спокойно своровать его вещи? Или тут однозначно что-то не то. — Я тоже на это надеюсь… Что ты знаешь о семье Мориетти? Как только я села за стол, он сложил руки перед собой, внимательно вглядываясь мне в глаза. Как будто пытаясь что-то понять, найти во мне. Но вот что — было для меня загадкой. — Семья Мориетти всегда отличалась от всех, впрочем как и Росс. Благородство и гордость у вас всегда были в крови, но различие между вами все же было… Месть, если что-то случилось с одним из членов семьи, вы готовы перегрызть обидчику горло, невзирая на последствия. Пару веков назад один из семейки Мориетти нарушил закон, убив дочь Весарди Росса, за то что та изменила ему. Отец отомстил, но до девятнадцотого века семьи старались не пересекаться друг с другом. Вендетта… Она сжигала людей в этой ненависти и обиде. Вот так? Значит, эти семьи враждовали? Мафии обьявили друг другу вендетту, прямо как в «Ромео и Джульетте»… Правда, мы находились не в легендарной Вероне, а всего лишь в Неаполе, провинциии Италии. Я не понимала, насколько далеко могла зайти месть моих предков, да и предков Мориетти в целом. — Так они прекратили вражду? , — Спросила я, внимательно следя за Гаспаром. Кстати говоря, я так и не знала, какой род он представлял. — Да прекратили, но вот какой ценой — мне неизвестно. Вздохнув, мужчина налил мне вина. Этот напиток вызывал во мне противоречивые чувства, как и вся обстановка. Странный разговор при тусклом свете, крепкое вино, я ощутила чувство дежавю. — Мне очень жаль Виктора и Аларика, я знал их всю жизнь. Уверен, они погибли достойно. Сложив руки перед собой, я откинулась на спинку стула, с недоверием посмотрев на мужчину. С какой это стати я должна доверять его словам? Всем должна, должна. Только ничего не получаю взамен… Пора изменить условия игры. — Назовите хотя бы одну причину, чтобы я поверила вам. — Что? Я увидела, как мужчина прямо на глазах стал пунцовым, черты лица исказила маска злости. — Как ты смеешь, девченка, уличать меня во лжи! Я являюсь главой сильнейшего клана, и обязан знать все и обо всех. Не играй со мной, здесь только я ставлю условия! А ты только молчаливо принимаешь их. — Вы должны понимать, что я потеряла слишком много людей, чтобы доверять всем без разбору. Не так ли? Расслабившись, Гаспар одним глотком осушил вино, его поза буквально кричала о напряженности и скованности. Что-то здесь однозначно не так, впрочем у меня не было времени обращать внимания на такие вещи. Тем более, когда я действительно не имела права ставить ультиматумы и моя жизнь висела на волоске. У меня есть за что держаться, в противном случае я давно уже была бы хладнокровной стервой, не способной на эмоции. Но именно на этих качествах держались мафии. — Просто знай, Лелия, что я посто хочу тебе помочь. Мне не ясно, грешница ты или святая, но то, что ты не приняла не одну из этих сторон, мне прекрасно известно. Ничего не бойся, если что, мы с Марком тебя подстрахуем, — кивнул головой мужчина, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. Что? Грешница или святая? Я однозначно знала о себе только одну вещь. Пощада и сочувствие были мне чужды. Путь мести тернист, и неизвестно, куда он может привести… Я могу сбиться с пути. Его короткие, седые волосы спускались ему на лоб, придавая немного нервозный вид.  — Отлично, только я не увидела этого на деле. Только на словах, не дайте мне повода усомниться в вас, Гаспар. — Не сомневайся в этом, Лелия. Прошу простить, но сейчас меня ждут дела, я должен откланяться, — как по команде, в комнату входят амбалы, опять гребаный конвой. Подав им знак, мужчины, взяв под руки, повели меня на прохладную улицу. После выпитого вина я находилась словно в тумане, но все же соображать могла. Выйдя на улицу, вырвалась из их хватки, слава богу, они отпустили меня, иначе бы точно нарвались бы на драку. Женщина в пьяном виде, да и ещё обозленная, страшна в бою. Да уж, Гаспар все чаще и чаще вводил меня в заблуждение. — Мальчики, я в состоянии дойти сама, оставьте меня наконец в покое! Они ничего не ответили, вместо этого продолжив молчаливо идти за мной. Меня это невероятно злило и нервировало, выводило из себя. — Вот же упертые… Бараны. Не знаю, переживу ли я дорогу, но уверена в одном. Мне их точно придеться убить, и прийти домой, но в ужасно плохом настроении!