***
Артур вошёл в замок, Рон и Гарри следовали за ним. В коридоре пусто, значит можно беспрепятственно протащить тело Алистера Скотта Кёркленда в кабинет. Лишь бы никто не появился… Эту мысль тут же озвучил Гилберт: — Тихо, никого! Отлично! И тут же, словно в насмешку, послышалось клацание. Клак, клак, клак… Грюм. Однозначно. — Агрх! Да ты издеваешься?! — Гилберт при желании мог бы испепелить потолок, к которому была обращена эта фраза. Конечно же, ему никто не ответил. Клак, клак, клак… Кёркленд резко взмахнул палочкой, и доспехи отскочили от стены. На свободное место палочка отправило тело спящего, заставив доспехи вернуться на место после этого. — Ничего такая маскировочка, — хмыкнул Байльшмидт, взъерошив собственные волосы. — Профессор Кёркленд? Поттер? — единственная бровь Грюма поползла вверх. — Ещё и Байльшмидт! Вся компания… — «Компания»… — фыркнул Гилберт, скрестив руки на груди. Тут он прислушался. Кто-то идёт. Ну очень им везёт! Мисс Фортуна прямо сейчас подавилась от столь наглого использования удачи! Альбиносу не послышалось, шаги неизвестного взрослого приближались. Из-за поворота показалась длинная чёрная мантия. Закатив глаза, Гилберт выругался по-немецки. Профессор зельеварения, ну конечно! В отличии от раздражённого и злого Гилберта, Гарри был напуган. Довольно опасные встречи. Но, с другой стороны, почему Кёркленд не желает показывать другим преподавателям найденное в лесу тело? Здесь что-то не то… Сразу же вспомнился момент на лестнице, когда Гарри и Гилберт возвращались из ванны с наполовину разгаданной тайной золотого яйца. Видимо, по выражению лица Снегга, в его памяти всплыла эта встреча, однако, слава Богу, он не узнал, что оба Чемпиона Хогвартса там были. — Какая встреча… — произнёс он сквозь зубы. Гарри отлично чувствовал нарастающее напряжение между тремя профессорами. Каждый из них странен: бывший пожиратель смерти, параноичный экс-мракоборец и непонятный тип, которого Поттер подозревал, хотя даже не знал в чём именно. Самое классное, что можно было сделать в этой ситуации, чтобы остаться целым и невредимым, сохранив очки факультета — постараться быть как можно незаметнее. — Действительно, — бросил Артур, проходя несколько шагов вперёд и назад как раз около доспехов, за которыми был рыжий. Лицо Грюма исказилось. Интересно, что он видит?.. Гилберт каждый раз ухмылялся, думая, что предстаёт перед взором голубого глаза. Целый континент? Призрак? Живущий, пока существует территория и народ, фактически, бессмертный человек? Да они даже и людьми не являются, лишь похожи… И видит ли Аластор Алистера? Или то, что видит голубой глаз вместо Артура способно загородить Шотландию? Холодный голос Снегга вырвал Байльшмидта из глубоких раздумий: — Что вы тут делаете? — О-хо! Я не школьник, чтобы отчитываться перед вами, профессор Снегг, — довольно спокойно произнёс Кёркленд, скрестив руки на груди и вскинув кустистые брови. Ответ заставил Байльшмидта усмехнуться. Конечно, Артура он недолюбливал, а точнее не любил вовсе, однако что же это! Какой-то тип с сальными чёрными волосами, сбежавший из нуарного фильма, будет говорить, что делать, только подумать, самому главному человеку в стране! Правительство меняется, законы тоже, а Кёркленд остаётся… Тут взгляд Байльшмидта скользнул вниз. По спине пробежал холодок, руки непроизвольно дёрнулись, а глаза слегка расширились. К-к-как?! Длинные пальцы профессора Снегга сжимали толстую тетрадь в твёрдой чёрной обложке. Кончики пальцев словно проваливались в книжонку, Гилберт не понимал почему. Почувствовав на себе чей-то взгляд, немец попытался сделать вид, будто ему интересна тетрадь лишь из праздного любопытства, а не потому что это один из его дневников, скорее всего тот самый, что пропал ещё до Рождества… С губ слетело тихое ругательство, это его дневник! Подобное поведение тут же заинтересовало, кажется, всех, кто там был. Артур, вскинув одну бровь, проследил за взглядом Байльшмидта. Поджав губы, преподаватель сохранил гримасу лёгкого недоумения, хоть до него и дошло, что произошло. — Что же это вы уставились, мистер Байльшмидт? — Сквозь стиснутые зубы произнёс зельевар, пряча книжонку в полах мантии. — Да, на что же, Гилберт? — ухмыльнувшись поддакнул Кёркленд, сделав несколько шагов и слегка наклонившись вперёд. — Профессор Снегг, что такого в вашей, на мой взгляд, обычной внешности могло заинтересовать мистера Байльшмидта? — разозлившийся было на противного англичанина Гилберт вмиг передумал отвечать колкостью, когда понял, что Кёркленд резко перевёл стрелки на Северуса. Услышав желанный вопрос, Грюм слегка изменился в лице. Ха! Этому старому параноику лишь бы услышать, что бывший пожиратель смерти Северус Снегг снова пошёл по старой дорожке! Кёркленд был доволен собой, возможно, ему удастся заполучить дневник. Нет, он вовсе не хотел помогать наглому белобрысому типу, коим являлся Гилберт. Только вот если книжонку откроют и начнут читать… Артур был более чем уверен, что там более чем достаточно компрометирующих записей и на него самого, неизвестно, с какого года ведётся конкретно этот «том»… — Всё же, я профессор защиты от тёмных искусств. Отдайте книгу, я сделаю с ней то, что нужно. — при этих словах в памяти Поттера с бешеной скоростью понеслись события произошедшие на втором курсе. Эту книгу попытались уничтожить тем же способом, что и дневник Тома, но кто? Джинни? Может, это была Гермиона? Но она бы просто не успела! Хотя она могла это сделать, пока готовилась к балу, это многое объясняет! Игра мимики и слов, которую обожал Кёркленд! Одно неосторожное слово, неуверенная улыбка и всё, пиши пропала! Что надо сказать, чтобы заполучить желанную книжонку! — Позвольте, профессор, но почему же тогда не мне, а? — кривой рот стал ещё безобразнее в корявой усмешке. Надо было что-то срочно придумать! Срочно! — Нечего сказать? А, Кёркленд? В другом конце коридора послышались шаги. Кто еще?! Все мгновенно обернулись. К ним приближалась беспечно болтающая парочка. Гилберт не знал этих двоих, однако их появление могло спасти ситуацию! План-план-план! Сейчас же! Пальцы машинально вцепились в палочку, они здесь неспроста, нельзя упустить шанс! Алые глаза лихорадочно бегали от одного человека к другому, быстрее! Странное поведение Байльшмидта, к счастью, бросилось в глаза лишь Рону, который решил промолчать. Пара почти поравнялась с ним, когда Гилберту на ум пришло гениальное решение. Девушка в алом платье улыбнулась Гилберту, русые волосы слегка завивались, а светло-серые глаза так и излучали доброту. Сосредоточиться и…!***
Гарри никогда не видел эту девушку, парень был точно из Дурмстранга, а вот она… Гарри задумался. Рон тоже. Хотя, его озадаченная физиономия могла значить что угодно. Девушка улыбнулась Гилберту, что не ускользнуло от взгляда зелёных глаз Поттера. Мисс непонимающе смотрела на профессоров: — Добрый вечер, — переводя взгляд с Кёркленда на Грюма, она остановилась на книжонке. —Ох… — выражение её лица резко поменялось на слегка напуганное, а пальцы слегка дёрнулись. —П-п-профессор, простите, вы можете отдать эту книгу мне? Это… Это мой дневник, я потеряла его н-несколько дней назад, профессор, пожалуйста! —она выглядела встревоженной. — Вы же его не открывали, нет?.. — Ваш дневник? —профессор Снегг вскинул брови, как и кавалер девушки. — Как же вы удачно тут оказались… — Твой дневник, ты говорила, что он потерялся… Профессор, эм, Снегг, пожалуйста, отдайте дневник Екате… — А где гарантия, что это дневник именно мисс Хендерсон? — Снегг хмурился, как и Кёркленд. Гарри не очень понимал, что происходит. Нашли дневник, и, видимо эта девушка, являясь владелицей книжонки, хочет её вернуть. Но почему хозяйка появилась ровно через несколько минут после того, как их группа, Кёркленд, он сам и Рон с Гилбертом узнали о находке? Кстати, последний по—прежнему стоял, засунув руки в карманы, разве что выражение алых глаз изменилось, теперь он внимательно смотрел на девушку, слегка нахмурившись. Хендерсон умоляюще смотрела на профессоров: — П-пожалуйста… — она опустила глаза, уставившись в пол. — Там… Там много личного… — Гарри услышал, как Гилберт насмешливо фыркнул при этих словах. Ничего странного в том, что девушка лет шестнадцати на вид ведёт дневник…***
Кёркленд хмурился, пытаясь вспомнить, где видел эту девушку раньше. Так… Так… Ага, точно! Совсем давно, ещё осенью. Урок у шестого курса, когтевранцы и слизеринцы. Тема урока… Её Кёркленд не помнил. Та девушка… Хендерсон поднимала руку, какой бы каверзный вопрос не был бы задан аудитории. И тесты писала хорошо. Если Артур не ошибался, то видел, как она бросала имя в Кубок… Очень странно… Почему она говорит, что это её дневник? Что—то тут нечисто. Стоявший рядом Байльшмидт слегка качнулся, он почему—то стоял на одной ноге, вытягивая другую вперёд. Артур фыркнул, какой же Байльшмидт всё—таки чудак! Да они все со странностями… Так что не ему об этом судить. — Хорошо, мисс, допустим, это действительно ваш дневник, в чем мы, к сожалению, сомневаемся, но это ради безопасности. Вы помните, что происходило на четвёртом году вашего обучения? Когда некоторые школьники, в том числе, если я не ошибаюсь и вы, мисс, превратились в статуи? Разве вы хотите, чтобы это повторилось? — Ч-что? Откуда вы знаете, профессор? — Девушка вздрогнула, видимо слова, сказанные Кёрклендом были сущей правдой. Лицо Байльшмидта слегка исказилось. — Нет…. Это правда мой дневник! — Но как вы это докажите? — выплюнул открывший, кажется, во второй раз свой кривой рот Грюм. — Как? Девушка растерялась от такого вопроса, а Байльшмидт удивлённо посмотрел на Грюма. Альбинос прикусил губу. Гарри не понимал с чем связанно такое поведение Гилберта. Он то стоял на одной ноге, то пожимал плечами, то крутил или покачивал головой, а сейчас дёргал носом, морщился и хмурился, бегая взглядом по стенам. Но, быть может, ему просто было скучно. Хотя в момент, когда Грозный Глаз рявкнул про доказательство, весь напрягся. Столь странное поведение удостоило внимание лишь Гарри Поттера и Рона Уизли. — Доказать? На… А? Ч-что?.. Что? —девушка дёрнулась, начав озираться и нахмурившись, но тут же слегка улыбнулась. — Там на первой странице написано, что это мой дневник! Ещё на задней стороне выгравировано моё имя. — А дыра? Ваша книга что, должны представлять собой грубо снятый с шампура шашлык, раз в нём такая, простите, дырень? — кустистые чёрные брови Артура смешались с соломенными волосами. — Просто… Я не хотела, чтобы это кто-то прочитал и… Это заклинание… — Понятно. — перебил её Снегг, открыв первую страницу. — Агрх… — На его лице появилось выражение крайнего недовольства, видимо, слова девушки оказались правдой. — Да. В углу написано. — Он сунул книжонку под нос сначала Грюму, а потом и Кёркленду, после всучив её девушке. Профессор был явно недоволен отобранной у него, быть может улики, Грюм тоже. Кёркленд стоял, скрестив руки на груди и по-прежнему хмурясь. — П-п-простите… Мы пойдём… — девушка прижала дневник к груди, быстро уходя во тьму коридора. Её кавалер, проронив два никем непонятых слова, поспешил следом. В холле воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь бормотанием Снегга. Через секунду он развернулся и зашагал прочь. Грюм подозрительно уставился на Байльшмидта, затем перевёл взгляд на Кёркленда. Пробурчав что-то вроде прощания под нос, он развернулся и заковылял к выходу в сад. — Идём! — холодно отчеканил Кёркленд, взмахнув палочкой и маня за собой тело Алистера, о котором Гарри, если честно, успел забыть. Остальная часть пути до кабинета профессора прошла благополучно, больше им никто не встретился. Найденного в лесу усадили в кресло. Артур взмахнул палочкой, на что спящий тут же отозвался ворчанием. — Живой. Естественно, живой, — вздохнул Кёркленд. — Этой морде только… Кхм, — он вовремя вспомнил, что ему, как преподавателю, не следует пускаться в обругивающие подробности. Гарри не совсем был уверен, что цвет волос незнакомца именно рыжий. Скорее, красный, а точнее алый. Как-то он всё же привык, что рыжий цвет волос — это как у Рона и вообще всей семьи Уизли. Алистер Кёркленд открыл глаза, такие же, как у Артура, ярко-зелёные. Гарри невольно подмечал их сходство: густые брови, черты лица, прямые носы, легкий подозрительный прищур. Проморгавшись, мужчина усмехнулся: — Ну здравствуй, братик, — последнее слово было произнесено с насмешкой. — Ты, — Алистер повернулся к Гарри, смотря прямо в глаза. Мальчик поёжился. — Как тебя, эм, Поттер! А ты… — брови мужчины медленно поползли вверх. — Байльшмидт, Гилберт, — альбинос скрестил руки на груди. — А вы, собственно? «Оскар этому актёру!» — решил про себя Артур, почему же его угораздило тащить за собой и Поттера с Уизли?.. Скорее всего, лишь из-за того, что, если бы этим двоим и потребовалось что-то узнать или подслушать, они бы это сделали. Как же бесит, когда студентишки лезут не в свои дела! — Пожалуй, мне действительно следует представиться для, тех, кто видит меня впервые. Алистер Кёркленд… — Представитель Министерства, отдел по безопасности. — закончил за него Артур. — Хэй, не перебивай! — возмущённо воскликнул Алистер. — И вообще, наедине поговорить надо. Не готов и не собираюсь я распространяться на детей, — закончил он, фыркнув. — Тем более уже слишком поздно… — Да, ты прав. — Артур повернулся к Гарри. — Здесь обождёшь, — профессор подошёл к двери, а Алистер лишь поудобней расположился в кресле. Артур вышел из кабинета, позвав за собой студентов. К великому негодованию Байльшмидта, его тоже решили отвести в гостиную. Всю дорогу до гостиной Гриффиндора они шли молча, разве что Гилберт что-то ворчал себе под нос. Такое отношение показалось ему унизительным: ишь чего, его приравняли к каким-то детям! Его! Гилберта Байльшмидта! Подумать только! Даже если он и выглядит на восемь-десять младше своего обычного «внешнего» возраста! И ладно бы только Артур, англичанин недолюбливал его, впрочем, это было взаимно, но от Алистера такого немец не ожидал. Полная дама болтала с одной из своих подруг с соседних картин, когда они подошли. Гарри пришлось пять раз прокричать пароль, перед тем, как его с Роном впустили. Гилберт, усмехаясь, заметил, что с пропуском в гостиную Слизерина таких проблем не возникало. Как только дверь-портрет закрылась за четверокурсниками, Артур с Гилбертом поспешили прочь. Шаги гулким эхом раздавались по пустым коридорам. Вообще никого. Все либо в парке, либо в Большом Зале. Разве что редко попадающиеся парочки, теснящиеся по углам. Артур молчал. Гилберт тоже. Он только что понял, что его увели для собственной же выгоды. Почесав в затылке, он начал насвистывать какую-то мелодию, отдалённо напоминавшую его собственный гимн. Негромкий свист разрядил тишину, и Артур наконец открыл рот: — Это же был твой дневник! Почему… — Ата-та, тебя, англичанин, дела Великого не касаются! — Байльшмидт выставил указательный палец. — Ты же меня всё равно «отведёшь», да? — Он изобразил пальцами кавычки. В последнее время Гилберт стал наблюдать у себя участившуюся жестикуляцию. — А ты думал? Я не позволю студенту шляться по школе! — усмехнулся Артур. — Давай топай, вот вход. Они неожиданно быстро оказались в подземельях. Гилберт пошёл вперёд, а Артур остался стоять, провожая альбиноса взглядом. Как только тот скрылся, англичанин развернулся и отправился обратно в свой кабинет.***
Гилберт усмехнулся, наклонившись. Кончики тонких пальцев нащупали нечто невидимое и прямоугольное. Подняв его, альбинос осмотрелся, после взмахнув палочкой. Прямоугольный «хамелеон», сливавшийся с его рукой и окружающими предметами слегка задрожал, снова став чёрной книгой. Тонкие губы Байльшмидта расплывались в усмешке, а пальцы сжимали сокровище. Пароль произнесён, Гилберт внутри гостиной. Через десять или пятнадцать минут Гилберт сидел на собственной кровати в пижаме. На коленях лежит драгоценный дневник. Если бы он знал, кто… Если бы… Всё прошло так гладко, Гилберт и не смел надеяться, но видимо удача, или что помогущественней фортуны, была на его стороне. Сильные сомнения терзали его там в холле, а вдруг заклятие не сработает?.. Империус в руках такого, как он, очень и очень опасен… Гилберт ухмыльнулся. Какое же мощное оружие у него сейчас в правой руке. Казалось бы, обычный кусок дерева… Пальцы крепче сжали палочку. Он — актёр, прирождённый. Так умело командовать той девушкой вряд ли бы кто-то ещё смог. Она не выглядела куклой, но при этом её сознание полностью подчинилось ему! Тихое хихикание разбудило спящего в углу чьего-то кота.***
— Так вот, и после той встречи я решил, что навещу тебя ближе к Рождеству. Родственники, всё же… — продолжал свой рассказ Алистер. Время давно перевалило за полночь. Артур зевал, да и Кёркленд-старший тоже. — Я не умею твою эту штуку делать, как её… — Шотландец растопырил пальцы, покрутив рукой. — А! Трансгрессия! И пошёл на прямую. От моего дома через лес ближе. А в лесу на меня напал какой-то малолетка, не старше двадцати пяти. Этот шкет накинулся на меня! Конечно, я бы его одолел, но этот тип использовал магию. А это нечестно! — Без столь душераздирающих подробностей! — отчеканил Артур, строго смотря на брата. — Но-но, раскомандовался! Очень яркий зелёный свет, а затем я очнулся тут. А! Точно! Ещё он что-то бормотал про то, что слишком много свидетелей. — Прочесать лес? Зелёный? — Угроза кроется не только снаружи, но и внутри. Предатель. Я не собираюсь оставаться здесь надолго, ни к чему мне это. Брат, враг знает, кто ты. Иначе бы рядом со мной не оставили твою палочку. А ещё он знает, что мы родня. О нас знают много, мы — ничего. — Гилберт? — подозрение и догадка поразили его лицо. — Он… Но зачем ему? Да не мог он! Только третий месяц палочку держит! Да и какая мотивация? — А я бы на тебя посмотрел, если б ты полвека у Брагинского прожил! — А ты, как будто прожил, — фыркнул Артур. — Но звучат твои слова бредово. Я не верю, что это мог быть он. Однако сегодня он пошёл на преступление, лишь бы сохранить тайну. Да он будто уж на сковородке! — А что сегодня было? — Он заставил всех поверить, что Снегг нашёл не его же дневник. К девушке было примененно мощное заклятие империус, а за это сажают. — Не знаю, что за цирк он разыграл там, но… Разве ты не убивал, ради сокрытия тайны? То-то же! Я хорошо помню, ты меня в том же десятилетии за нечисть из-за волос выдать пытался! Мы все хороши! — Мы оба и обвиняем и оправдываем одновременно… Бред какой-то, но всё же… Здесь никому нельзя верить. — Даже своему отражению, — Алистер усмехнулся показав на зеркало, висевшее в углу комнаты. Пастельно-розовые волосы и ярко-голубые глаза — Оливер. — Ты нагнетать пришёл или по делу? — Артур начал злится. Ему хотелось спать. — Ты сказал про зелёную вспышку. Что было потом? — Ну я же уже сказал, я очнулся. — Странно. Авада Кедавра - мгновенная смерть. Ты же помнишь, что происходит, когда мы умираем... — Так меня убили?! Да ладно... Как со свидетелями, которые ещё даже ничего не увидели, расправляются... — Завтра необходимо доложить обо всём Дамблдору. — Почему не сейчас? — Опасно. Там народу слишком много. Нападавший может тоже быть там. Тебе нельзя показываться здесь. Представь, что будет с этим человеком, увидь он живого мертвеца? — Алистер усмехнулся. Артур задумался. На него же тоже напали... Хоть и заклятие империус окончательно перестало действовать, лёгкий осадок всё же остался. — А что вообще забыл здесь Байльшмидт? — внезапно вспомнил шотландец. — Забыл? Он просто пришёл. Сам сказал... — тут Артур понял, что так и не знает причины. — Что сказал? — Теперь мои подозрения усилились. — Артур нахмурился. Но напал же на него не Байльшмидт... Подозрения глупы, но они имеют место быть! Но продемонстрированная сегодня сила... Всё может быть. Вдруг Алистер резко согнулся, схватившись за бок и зашипев. Артур тут же вскочил. Что?! Что случилось?! — Опять... Резкая боль... — прохрипел шотландец, закашлявшись. — У Уэльса тоже так иногда... — И у меня. Летом началось... Это смерти. Много убийств... — Как при Воландеморте, — брякнул Алистер. — Тьма сгущается... Возможно даже... — младший брат замер с поднятой палочкой в руках, медленно повернув голову к старшему. — Он вернётся. — Не каркай, — Артур заметно побледнел. — конечно, такое возможно, но лучше бы это не случалось. — Тёмный Лорд вернётся, враг внутри... А ты уверен, что это точно тот Гилберт Байльшмидт? — Ты параноик. — Артур наколдовал спальный мешок. — Твои опасения звучат глупо, но у них есть основание... Артур запер дверь и задёрнул шторы. Завтра утром надо встать пораньше, чтобы поскорее отправиться к Дамблдору и рассказать ему всё. Нет, про подозрения нужно умолчать. У него даже нет доказательств! А у Байльшмидта нет особой причины, чтобы идти на нечто такое. Или же есть?... Из угла, где устроился Алистер раздался громкий храп.