Безобразно-красиво

— Блум, не хочешь прогуляться? — предложил Орител за завтраком, когда Марион уже покинула их, дабы заняться некоторыми своими делами. — С удовольствием! — улыбнувшись, ответила Блум. — Только дай мне ещё минуточку: хочу допить этот чудесный чай, — рассмеялась она. Орител улыбнулся. Этот смех… Такой прекрасный. По телу моментально разлилось приятное тепло, отдающее во всём теле мелкой, едва ощутимой дрожью. — Понравился он тебе? — Очень-очень! — Травы, использованные здесь, растут только в одном месте Домино и только в определённое время! Да и то — времени им отведено совсем немного, так что всегда надо рассчитать всё максимально точно, чтобы успеть собрать свежий урожай. — Оо, правда? Как интересно. А было ли у вас такое, что урожай собрать не получалось? — Ну-у… — задумался Король, — девятнадцать лет подряд, когда Домино стало мёртвым местом после нападения ведьм, — в шутливом тоне произнёс Орител, а потом словил секундную панику — вдруг дочь воспримет эту шутку очень остро? Но он ошибся: Блум рассмеялась. — Ну и шуточки у тебя, папа! — воскликнула она, всплеснув руками. — Чернее, чем те кексы, которые ты пытался приготовить, но они успешно сгорели. — Что? — не понял тонкого сравнения Орител, вопросительно уставившись на дочь. — Ой. ну… Чёрный юмор… Не слышал такого понятия? — Это Земное понятие? — откинулся на высокую спинку стула Орител, всё ещё не сводя взгляда с дочери. Блум активно закивала. — Ага. Я-то думала, что рассказала уже обо всех Земных штучках! — Видимо, нет, — рассмеялся Орител. — Ну, жду тебя примерно через минут тридцать на переднем дворе. — Есть, капитан!       Орител кивнул и, встав из-за стола, быстро покинул столовую. Блум осталась доедать свой завтрак одна. Так всегда было — она была самой медленной. Однако каждый раз, когда родители покидали пределы столовой, Блум сидела в одиночестве совсем недолго, ибо… — Дафна! — радостно сказала Блум, заметив, как вокруг неё образуется золотая пыльца. Постепенно золотая пыльца разрасталась, каждая «пещинка» превращалась в какой-то маленький шарик, а потом эти шарики, соединяясь с друг другом, сверкая и переливаясь золотом, образовали женскую фигуру, парящую в воздухе. — Привет, Блум, — таинственным голосом поприветствовала младшую сестру Дафна. — Как я рада тебя видеть! — И я, — улыбнулась девушка. — Тоже полюбился этот чай? — она кивнула на кружку, которую Блум держала в руках. — И я его очень любила. — По-моему его невозможно не любить, — хихикнула рыжеволосая и получила такой же весёлый смешок в ответ.       Дафна с Блум разговорились. Блум рассказывала о каких-то событиях, происходящих в её жизни, Дафна внимательно слушала, вставляя свои замечания и мысли. Они шутили, вместе смеялись. И было так хорошо и спокойно. Прошло около двадцати минут — и вдруг Блум подскочила с места с громким «ой!», и растерянность коснулась её лица. Это заставило заволноваться Дафну, но фея очень скоро успокоила её — совсем забыла про то, что ей было отведено на сборы всего полчаса! Вот и встрепенулась так. Блум извинилась перед сестрой и обещала ей поболтать ещё вечером. Прежде чем в спешке покинуть столовую, Блум услышала: — Вы с отцом всё становитесь всё ближе и ближе с каждым днём. Я очень рада. Как будто и не было этих девятнадцати лет…       Блум остановилась в дверях столовой, повернулась к Дафне и тепло улыбнулась той. — Да, я тоже очень рада.       И всё-таки фея опоздала. Ненамного, правда, минут на десять. — Опаздываем, юная леди, — с наигранной строгостью произнёс отец, как только Блум выбежала к нему. — Прости, папочка, — состроив невинно-милую мордашку, проскулила девушка. Орител нахмурился, и Блум на секунду, вглядываясь в его лицо, действительно поверила в то, что он злится. Только она уже хотела начать оправдываться, как Орител рассмеялся и похлопал дочь по плечу. — А, купилась? О да, я мог бы стать отличным актёром! Мимика у меня превосходная. — И скромность твоя тоже далеко не убежала, я смотрю, — облегчённо рассмеялась Блум. — Идём? — Орител с улыбкой протянул дочери руку, словно приглашал её на танец. Она кивнула и взяла отца за руку.       У Оритела внутри всё встрепенулось. Он отчего-то занервничал, почувствовал себя вдруг неопытной маленькой девочкой перед первым свиданием. Он сжал хрупкую ладонь Блум и повёл девушку вперёд.       Некоторое время они шли молча. Блум думала, какая у отца тёплая и сильная рука — она бы хотела всегда держаться за неё. Девушке было так хорошо и спокойно. Она всё ещё не верила, что её отец вот он, рядом, живой и невредимый. Она не видела его девятнадцать лет… Первые шестнадцать она в принципе не знала, что её Земные родители не кровно-родные ей.       И так, в полном, но уютном молчании, они дошли до просторного поля с сочной, зелёной травой и невзрачными, но очень милыми белыми цветами. — Поверить не могу, что я не видела тебя почти девятнадцать лет! — вдруг сказала Блум. — Признать честно, если бы я увидела тебя в каком-нибудь случайном месте, я бы вообще не подумала, что ты мой отец. Я бы подумала «мм, какой симпатичный молодой мужчина!»       Орител рассмеялся, хотя за смехом этим скрывалось волнение и какой-то… трепет. Тот самый нежный трепет, который человек испытывает в те моменты, когда предмет его воздыхания говорит что-то, что заставляет тебя думать «быть может, у меня есть шанс!». Одновременно с этим Орител ощущал страх — страшили его же чувства. Почему, почему он всё это испытывает?! Как будто он вернулся на несколько лет назад, как будто он впервые влюбился по-настоящему… — Ты что, так не похожа на меня? — усмехнулся мужчина, смотря куда-то вдаль. Лишь бы не смотреть сейчас на дочь, ибо… невыносимо! — Ну-у, может быть, только формой носа, — рассматривая профиль отца, вновь рассмеялась Блум. — И характером, конечно же.       Смех Блум, такой звонкий и яркий, помогал отвлечься от тревожных мыслей. Орител решил: лучше сейчас просто насладиться прогулкой с дочерью, а все эти загоны оставить на потом. — То есть ты бы допустила возможность того, что… ммм, я бы тебе понравился? Ну, как мужчина. Если бы не знала, что я твой отец… — Орител прикусил язык. «Зачем я это спрашиваю?! И почему?!» — лихорадочно пронеслось у него в голове. — Ой, в смысле, если бы я не был твоим отцом, — тут же поправил себя мужчина.       Блум, опешив, остановилась, заставляя остановиться и Оритела, и с удивлением посмотрела на отца. — Папочка, что за вопросы такие?       Орител не подал виду, что запаниковал. Он решил обратить всё в шутку (по сути, это ведь изначально было шуткой, нет?). — Да ладно тебе, глупая, я же шучу.       Блум чувствовала, как вспыхнули алым румянцем её щёки. От такого… странного вопроса внутри всё сжалось в какой-то узел, стало тяжело дышать. Блум пыталась сделать вид, что восприняла эту шутку, успокоилась, и теперь ей смешно, но волнение на её покрасневшем лице никуда не хотело уходить. Она потупила глаза в землю, продолжая неподвижно стоять на месте.       Орител смотрел на неё широко распахнутыми глазами и не находил, что сказать. Блум, такая смущённая, робкая, взволнованная, выглядела ещё милее и ещё красивее. Орител с беспокойством, но в то же время заворожённо смотрел на неё. Он вдруг заметил, как фея начала покусывать свои губы.       Губы… Такие очаровательные, соблазнительные губы. Орител словил себя на мысли, что невероятно сильно хочет коснуться этих губ. Эта мысль испугала — снова! — но чем больше Орител смотрел на эти губы, тем сильнее становилось желание.       Внезапно подул ветер, наклонив бутоны цветов к земле. Ветер был холодный — он пронизывал буквально до костей. Погода начала портиться невероятно быстро. Набежавшие тучи совсем скоро скрыли за собой солнце, и вокруг всё даже как-то потемнело. Теперь трава казалась тёмно-зелёной — в тени туч она утратила свой насыщенный и яркий зелёный цвет. И ещё чере мгновение с неба сорвались первые капли дождя. — Дождь? — вздрогнула Блум, когда одна из капель коснулась её кончика носа. — Дождь! — воскликнула Блум, обрадовавшись этому явлению природы. — Я так его люблю! Ну, папочка, ну у тебя и шутки, в который раз в этом убеждаюсь, — Блум легонько ткнула своим пальцем Оритела в бок. Орител удивлённо уставился на дочь: ещё несколько секунд назад она выглядела так, словно познавала страшные тайны Вселенной, а теперь — вновь улыбается! Неужели начинавшийся дождь так повлиял на неё? — У тебя невероятно быстро меняется настроение, — заметил Орител, вновь улыбнувшись. Кажется, ему стало легче. — Просто я была не готова к таким вопросам, а дождь словно отрезвил меня, — девушка закружила вокруг отца. Капли стали срываться с неба всё чаще, их становилось всё больше, дождь набирал свою силу. — Догоняй! — коснувшись плеча, крикнула Блум, и побежала прочь от Оритела. Она напоминала маленького игривого ребёнка. Орител не сразу сообразил, что делать, но потом, когда дошло, он, смеясь, ринулся догонять фею. — Эй, не убежишь! — кричал он ей вслед. Блум смеялась. Дождь и правда словно отрезвил её, но в голове продолжал крутиться этот вопрос… И правда — мог бы Орител ей понравиться как мужчина? Такой красивый, статный, сильный, умный, вежливый, весёлый… Можно перечислять кучу хороших качеств! Если бы они и впрямь не были семьёй — могло бы у них что-то получиться? Эти мысли немного настораживали девушку, но она старалась абстрагироваться от того факта, что они всё-таки семья, и рассматривать этот вопрос со стороны «а если бы мы были незнакомцами».       Но по сути, когда они только встретились, они были в какой-то степени незнакомцами, ведь они не знали друг о друге ничего! Блум могла слышать о своём отце лишь из уст других, могла лишь читать о нём, но она не знала его по-настоящему. До момента их совместной жизни, конечно же.       Боже, что за мысли?!       Девушка, думая об этом всём, и не заметила, как намного замедлила свой бег. И это позволило Орителу без труда догнать её. Блум резко прервала размышления в тот момент, когда крепкие руки Оритела вдруг обхватили её талию, а потом фея и вовсе была оторвана от земли. — Пусти, пусти! — дрыгая ногами, закричала Блум, задыхаясь от смеха. Она слышала, как смеялся Орител. И вдруг — бам! — девушка не успела и глазом моргнуть, как оказалась бочком на земле под эпичное папино «ауч!» Просто Орител оступился, споткнулся, и упал. При этом Блум он не отпустил — и она, следовательно, упала вместе с ним. Блум даже не ощутила никакой боли от падения, но она почувствовала под собой мокрую траву, а ещё то, что хватка отца ослабла. Рыжая, воспользовавшись моментом, поползла в сторону от папы, но тот не собирался сдаваться. — Сто-ой! — хитро проговорил он и, привстав, успел ухватить Блум за плечо и перевернуть её на спину, а затем сам навис над девушкой.       Оба тяжело дышали. Блум морщилась и прикрывала глаза от попадающих на её лицо капель, и Орител любезно прикрыл её лицо своей головой от дождя.       Блум открыла глаза — Орител клонился к ней очень близко. И это почему-то заставило вновь смутиться…       Блум подрагивала. Всё-таки холодный ветер вкупе с дождём делали своё дело. — Замёрзла? — спросил отец. — Может, тогда пойдём домой?       Девушка кивнула и вновь прикусила нижнюю губу. Стоило Орителу заметить это — и желание, острое и сильное, поцеловать Блум вновь взяло контроль над разумом.       И Орител, не отдавая отчёта своим действиям, потянулся к губам Блум.