Auribus teneo lupum Держать волка за уши (Находиться меж двух огней)
Оживленные громкие голоса заставили Римуса свернуть с изначального пути. Вместо того чтобы выйти из холла, он поправил сумку на плече и повернул налево, к бронзовой статуе Первого директора Хогвартса, возле которой собралась взволнованная кучка учеников. Разглядев как они поочередно тыкали пальцем в газетную вырезку, Римус мысленно прикинул, какое именно событие они могли обсуждать и поставил на очередные нападения на маглов в лондонском Камдене. Размышляя, стоит ли вмешаться или нет, он заметил среди группы знакомого пятикурсника и, поколебавшись, решил подойти. — Привет, Стив. Что здесь происходит? — А, Римус. — Приятели обменялись рукопожатием. — Да вот спорим по поводу этого, — он бесцеремонно отобрал газету у незнакомого Люпину младшекурсника. Тот хотел было возмутиться, но заметил значок старосты у Люпина на мантии и, насупившись, отступил. — Прочти, это просто… Это нужно увидеть! Заинтригованный, Римус взял газету и принялся читать. С первого взгляда оказалось, что это не «Пророк»: в верхнем углу значилась небольшая надпись «Terra Nova». Судя по лишь одному развороту страниц, это был экстренный выпуск, посвященный одной-единственной сенсации. На всю страницу значилась огромная полоса широкого заголовка: «Нападение на филиал Британского ММ в Шотландии» И чуть ниже: «Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть захватили Шотландское Министерство магии» Дочитав короткую статью, Римус машинально отдал газету Стивену и соединил кончики пальцев перед собой. Однажды подсмотрев этот жест у директора, Люпин начал неосознанно его копировать, особенно в минуты тяжелых раздумий. Значит, Волан-де-Морт захватил Шотландию… До этого момента война была для Римуса чем-то сторонним, происходящим где-то в другом мире. Реальными были друзья, и экзамены, и Хогвартс, над которым вовсе не чувствовалась гнетущая атмосфера событий. О войне ученики узнавали, лишь читая трагические сообщения в газетах, да и то перемешанные ободряющими сведениями об успешно проведенных спецоперациях Аврората. Сейчас же Люпин, как никогда четко осознал, что война — нечто серьезное, что может легко затронуть его и его друзей. А в утреннем «Пророке» не было ни слова о сенсационной новости. В Министерстве хотят скрыть эту ужасающую правду или же «Terra Nova» напечатала ложную информацию? Римус не хотел верить в первое, так как в таком случае… откуда он может знать, что все остальное, напечатанное в «Пророке» — было правдой? Если «Пророку» приходится контролировать информацию, чтобы не волновать общество, что же тогда реально происходит на войне? — …Римус? Он встрепенулся, открыл глаза и только сейчас осознал, что стало необычайно тихо. На него уставились почти все собравшиеся, очевидно, желавшие послушать, что же скажет староста. — Что думаешь об этом, Римус? — Нетерпеливо повторил Стивен. Люпин взял себя в руки. Он — староста и должен хотя бы успокоить собравшихся. — Уверен, наше Министерство уже предпринимает меры, и… — А не означает ли столь серьезный шаг Того-Кого… ну вы поняли… что мы проигрываем войну? — Раздался зычный голос Энтони Бута, шестикурсника. Его мгновенно поддержали: — Да, а наш министр ничего не делает или не может сделать! — А что будет с нами? Хогвартс находится как раз в Шотландии, мы в опасности? — Да он, похоже, в любой момент может захватить наше Министерство, и ему ничего не сделают? Может, пора сваливать из этой страны, раз мы все равно все умрем?! Римус растерянно вертел головой: старый спор разгорался по-новому. Он уже хотел призвать всех к спокойствию и дисциплине или как-то ободрить, когда чья-то сильная рука бесцеремонно вытянула его из толпы. — Джеймс? — Римус возмущенно обернулся к другу, сбросившему мантию-невидимку. Тот впрочем, нисколько не смутился, лишь взъерошил волосы по давней привычке. — Если ты уже все узнал, обсудим ситуацию с серьезными людьми? — Он с намеком кивнул в сторону больших дверей замка. Люпин покачал головой и убрал за пояс палочку, которую как-то успел выхватить. Возмущаться бесцеремонному поведению и читать нотации будет бессмысленно — узнав, что такое окклюменция, Джеймс и Сириус первым делом научились пропускать «нудную чушь» мимо ушей. Ну почему, почему они во всех вещах ищут лишь то, что им интересно? Эх, вот если бы они направили свои таланты в нужное русло… Задумавшись, Римус не заметил, как ноги принесли его в их любимое Мародерское укрытие под большим раскидистым деревом неподалеку от озера. Сириус уже был там, и, судя по тому, что он чертил на земле охранные руны без привычного налета скуки на лице, разговор и вправду будет серьезным. — Ну что, Бродяга, можем начинать? Я привел мистера Лунатика. Правда, он все еще делает вид, что обижен, — Джеймс искоса взглянул на Римуса. Тот с гордым и независимым видом прошествовал в круг, изо всех сил стараясь хранить серьезность. — Да ты что? — Сириус на мгновение отвлекся от создания заглушающих чар. — Как, ты посмел обидеть нашего Лунатика, Джейми? Что ты наделал?! — Он артистично возвел руки к небу. — Как же мы теперь без него? — Успокойся, Бродяга, — Джеймс проникновенно положил руку ему на плечо. — Римус просто не способен обижаться на нас дольше пяти минут. К тому же, ты знаешь, как ускорить процесс, — он незаметно подмигнул Сириусу. Тот ухмыльнулся. Секунду спустя на месте Сириуса сидел большой черный пес. Он осторожно подошел к нарочно отвернувшемуся Римусу. Ткнулся носом в ногу, аккуратно потянул зубами края мантии. Затем на мгновение встал на задние лапы. Увидев большие и грустные щенячьи глаза, Люпин не выдержал и рассмеялся, Сириус начал радостно носиться вокруг друзей, изо всех сил виляя хвостом и взрывая лапами снег. — Ну ладно тебе, Бродяга, — Джеймс скинул сумку на землю и с наслаждением потянулся. Римус достал палочку и начал доделывать до конца круг защитных чар вокруг большого раскидистого дуба. — Кстати, а где Питер? — Он шказал, что у него дела, и он не придет, к шому же, шовшем не разбирается в политике и будет только мешать, — невнятно объяснил Джеймс, дожевывая прихваченный с обеда тост. Сириус же навострил уши и мгновенно перекинулся в человека, едва дослушав до конца. — Что за дела у Питера без нас? — Шокированно спросил он у Джеймса. Тот лишь развел руками. — Действительно, не похоже на него, — заметил Римус. — А Каве инимикум мне ставить? Эй, конспираторы? — Ставь, — отмахнулся Сириус. — Нет, ну скажите мне, какие у Пита могут быть дела, а? — Ты возмущен тем, что у него они есть или что он не поставил тебя о них в известность? — Уточнил Римус, обводя пространство вокруг широким жестом. Сириус задумался, смутился и ненадолго затих. Снега возле дуба было совсем немного — сказывались поставленные друзьями согревающие чары. Несмотря на то, что Римус был сильно встревожен последними новостями, он в который раз восхищенно посмотрел вокруг. Нет, он видел все это и раньше, но с каждым годом окрестности Хогвартса словно бы преображались, становились чуть иными, чем были, и поэтому никогда не могли наскучить. В тот день озеро было скрыто за толстым слоем льда и снега, и распознать его можно было лишь по большой впадине. Замок высился вдалеке серой громадой башен, освещенной яркими огнями. В горах всегда темнело стремительно — вот и сейчас огни замка с каждой минутой светились все ярче. За озером тянулась нескончаемая заснеженная пустыня. Серое небо вдалеке сливалось с серостью снега, и лишь за самой полосой горизонта заходящее солнце на мгновение осветило оранжево-белые верхушки гор. И не скажешь, что вся эта местность сейчас захвачена Волан-де-Мортом и что где-то там, за горами, идет война… — Кхм, — Римус оторвался от созерцания и устроился поудобнее. Сириус кинул перед друзьями злополучный номер «Terra Nova». — Надеюсь, ни для кого не нужно озвучивать то, что произошло. Джеймс фыркнул, но тут же посерьезнел под убийственными взглядами Бродяги и Лунатика. — В «Пророке» ничего такого не было, — высказал Римус свою давнюю тревогу. — Значит, в Министерстве хотят скрыть от людей то, что они даже целостность страны неспособны сохранить. Это уже тянет на полноценную гражданскую войну… Друзья, не сговариваясь, посмотрели на юг, где невообразимо далеко лежал родной Лондон. Где-то там сейчас за сдвинутыми столами горячо спорили мракоборцы, представители ближнего круга министра и просто влиятельные люди, выдвигая планы по возвращению захваченной Шотландии обратно. Где-то то там сейчас Пожиратели Смерти радуются очередной победе их Темного лорда… Джеймс и Сириус переглянулись, и Римусу очень не понравился этот взгляд. Будучи до ужаса знакомым, он означал планирование очередной проделки. Однако Люпин хорошо знал, что, конечно же, согласится в ней участвовать. Когда проваливалась первая стадия — отговорить или вразумить друзей, обычно вступала в действие вторая — не дать им свернуть голову в очередной опасной ситуации. Хотя, надо отдать Мародерам должное — в последнее время они все же стали вести себя намного серьезнее и заметно повзрослели. По крайней мере, умнее они стали точно, и не раз доказывали Римусу, что научились держать ситуацию под контролем и тщательно продумывать запасные варианты. Хоть это радовало… — Это, — Сириус обвел рукой газету, — то, что известно всем. Но мы… — … обладаем кое-какой эксклюзивной информацией! — Триумфально закончил Джеймс. Римус возвел глаза к небу: — Только не говорите, что… — Да! — Как только вышел выпуск газеты, мы сначала многое не поняли… — Недостаток информации плохо сказывается на выводах, — с улыбкой вставил Сириус. — Ну вот мы и решили подслушать… — … как Дамблдор обсуждал все это с МакГонагалл! — Вы… — Римус переводил глаза с одного торжествующего лица на другое. Друзья улыбались совершенно одинаковыми улыбками и ничуть не раскаивались в свершенном. — Наверное, вам уже бесполезно говорить, что подслушивать нехорошо. — Если эта чушь не действовала на нас в детстве, то сейчас и подавно не будет, — притворно-сочувствующе протянул Джеймс. — Но если тебе от этого легче, мы можем сделать виноватые лица. Бродяга! — Да! И мы больше так не будем! — Сириус с готовностью закивал головой. Римус тихо рассмеялся. Он и вправду не мог долго злиться на этих юмористов. Они могли поднять настроение с уровня плинтуса до потолка парой как бы случайно брошенных фраз. Они никогда не унывали и всегда были беспечны, хоть в последнее время и очень осторожны. — И что вы узнали? — Со вздохом поинтересовался Римус. Как бы он ни возмущался поступками друзей, ему всегда было интересно, что они устроили — и это была вторая причина, по которой он лез в их проделки. Потому что эта парочка никогда не переставала и не перестанет его удивлять. Сириус и Джеймс победно переглянулись: — Дамблдор с МакГонагалл обсуждали безопасность Хогвартса. Кажется, наш министр уже сегодня должен был прислать толпу мракоборцев для охраны замка. — Куда больше? — Удивился Римус. — Они и так стоят на всех входах и выходах с их детекторами Темных сил. К тому же, это каким умником надо быть, чтобы напасть на школу, пока директор здесь — Дамблдор? — Кстати, Дамблдор, — подхватил Сириус, — жаловался, что министр вызывает его для консультаций чуть ли не каждый час. — Ага. И самое главное, — Джеймс подался вперед, оглянулся по сторонам и понизил голос, хотя ни слышать, ни видеть их не могли. — МакГонагалл на полном серьезе говорила, что школу могут закрыть! Римус откинулся назад, чуть не ударившись затылком о шершавый ствол дерева. Закрыть Хогвартс только потому, что Шотландию, в которой он расположен, захватил Волан-де-Морт? Но ведь школу охраняют по высшему разряду! Наверное, кроме Министерства, в Британии нет более безопасного места. Люпин поспешил озвучить друзьям свои возражения. — Ага. Примерно так Дамблдор ей и ответил, — согласился Джеймс. — Да только тут все от Попечительского совета зависит. Да и директор наш, говорят, уже не так силен, как раньше. — Что?! — Да. Он сам намекнул — мол, мое влияние на министра заметно ослабело. Он еще про какого-то Крауча говорил. — Имя знакомое. — Римус прикрыл глаза и задумался. За долгие годы учебы он прекрасно наработал ассоциативное мышление и сейчас быстро вспомнил, где мог слышать про Крауча. — Зал наград. Я совершенно точно видел там эту фамилию. — Ты что, когда-то бывал в зале наград? — Лицо Сириуса скривилось от отвращения. — Никогда бы не подумал, что нормальный человек может добровольно пойти разглядывать древние кубки. Это же скучнее некуда! — Да нет, помните, как меня в первый раз поймали вместе с вами? Тогда Филч заставил вас чистить утки в больничном крыле, а меня послал в Зал Наград полировать кубки. Видимо, таким разделением хотел оградить меня от вашего пагубного влияния. В общем, насколько я помню, этот Крауч получил 12 СОВ, знал четыре иностранных языка и превосходно играл в квиддич. Это по меньшей мере. При словах «12 СОВ» на лицах Сириуса и Джеймса отразилось одинаковое презрение. — Так вот что нужно сделать, чтобы перещеголять Дамблдора во влиянии на министра! Возьму на заметку… — Постойте, — торопливо вставил Римус. — Я еще кое-что вспомнил. Судя по датам, этот Крауч выпустился из школы совсем недавно. По крайней мере, года три или четыре тому назад. Как думаете, можно ли стать советником министра за четыре года? — Ну тогда этот Крауч, который взрослый, его родственник? Однофамилец? — Высказал предположение Джеймс. — В этих Краучах запутаться можно. Оба наискучнейшие типы. — Протянул Сириус. — Но мы что-то отвлеклись. Так, на чем мы остановились? — На положении у нас в стране… — Да что о нем говорить. Шотландию наш министр благополучно потерял, скоро Волан-де-Морт возьмется за Лондон и тогда нам всем хана. — Обреченно проговорил Джеймс. — Изменить положение может разве что внезапная смерть этого Волан-де-Морта или вмешательство других стран. Хотя, по-моему, им давно все равно, что творится у нас на острове. Они будут сидеть ровно, пока Волан-де-Морт не пойдет войной уже на них. — Короче, Сохатый хочет сказать, что дела наши плохи, — резюмировал Сириус. — Внимание, вопрос! Что делать будем? Все надолго замолчали. Римус огляделся вокруг: стемнело окончательно, и на лежавшем посередине номере газеты уже невозможно было различить буквы. Он машинально сотворил Люмос и подвесил его к стволу дуба. Все равно свет никто не увидит. Оглядываясь в прошлое спустя некоторое время, Римус осознал, что именно этот момент стал поворотным событием в его жизни. Слова Сириуса, простые и твердые, поставили его перед выбором, который он неосознанно пытался отложить. Теперь же это было невозможно. Решить надо было здесь и сейчас. Он поднялся, разминая затекшие ноги. — В принципе, выбор невелик. Либо покинуть страну, либо, — он повысил голос при виде возмущения на лице Сириуса, — остаться и бороться с этим Волан-де-Мортом. Итак, кто что думает? — Да что тут думать? — одновременно громко заговорили Джеймс и Сириус. — Мы свой выбор сделали еще два года назад, когда сказали, что хотим быть мракоборцами. Римус промолчал, подумав про себя, что уж кто-кто, а он мракоборцем точно не сможет стать. С его-то «пушистой проблемой», ага. — … и мы уверены, что и ты, и Питер останетесь здесь противостоять Волан-де-Морту вместе с нами. — Ведь так? — Неуверенно спросил Сириус, попытавшись заглянуть Римусу в глаза. Секунду поколебавшись, тот поднял голову и слабо улыбнулся: — Конечно, Бродяга. Я с вами, и Питер, надеюсь, тоже. «Хотя насчет Питера совсем не уверен», — тревожно промелькнуло у него в голове. — Да! — Сириус и Джеймс победно вскинули руки, не замечая, как Римус снова уселся на землю и облокотился о ствол дерева. Его сердце стучало так, словно он пробежал несколько миль без передышки. Мир вокруг мерцал и расплывался сотнями ярких огней и ужасными картинами его будущего — того будущего, которое он в тот день выбрал сам. Менее чем через три месяца ему исполнится восемнадцать лет. *** Назад в замок Римус брел медленно, стараясь тщательно стирать за собой следы. За разговорами тройка Мародеров пропустила ужин и, несомненно, пропустила бы отбой, если бы напоминалка в часах Римуса не оповестила его об обязанностях старосты. В Хогвартс он ушел один, а Джеймс с Сириусом остались там, обсуждая детали их участия в войне. Да, эти ненормальные решили сами принимать участие в военных действиях! Создать группировку, которая боролась бы против Волан-де-Морта и его Пожирателей! Без подготовки! Со злости пнув ногой ни в чем не повинный снег, Римус пытался напряженно думать, как отговорить их от этой затеи, но злость не давала сосредоточиться. Какие же они еще иди… неразумные молодые люди! Одно дело — стать мракоборцами и действовать легально. Это относительно безопасно. Этому Римус не мог препятствовать. Но Джеймс и Сириус решили, наплевав на сильнейший риск, не тратить целых три года на дальнейшее обучение и начать действовать прямо по окончании школы. Восемнадцатилетние юнцы против взрослых, хорошо обученных Пожирателей. Ну-ну. Римус высказазывался долго, пространно и с эмоциями, пытаясь разъяснить им положение, но друзья сказали, что они прекрасно все понимают и осознают риск, но они не трусы и от затеи не отступят. При этих словах Римус мысленно схватился за голову, понял, что никакие аргументы не подействуют, и ушел. Он шел, а ноги подкашивались, и рука с палочкой слабо подрагивала, отчего огонек света на ее конце дрожал и метался, заставляя искриться недавно выпавший снег. Еще никогда мысль о возможной проделке друзей не вызывала у Римуса такого возмущения, злости, недовольства… и страха за товарищей. Глупых, неразумных, по-детски наивных друзей. Должен быть выход, он должен отговорить их от безумной затеи, потому что иначе… он просто не мог их потерять. Одна-единственная дельная мысль пришла ему в голову, когда он поднимался по лестнице. Римус замер. Вместо того, чтобы продолжить свой путь в башню Гриффиндора, он рассеянно повернул на третий этаж, мучительно прикидывая все «за» и «против». Хорошенько подумать не получалось: вокруг ходили, бегали и возмутительно громко разговаривали толпы учеников, отчего Римус раздражался еще сильнее. Прикинув, где можно подумать в тишине, он ускорил шаг и быстро пересек коридор, ныряя в заметный только ему проход за картиной. Краешком сознания Римус отметил всю нелепость собственного положения, если его засекут. Действительно, а если кто-то заметит, как он входит в женский туалет? Правда, неработающий туалет, но все же… В конце концов, он староста и не должен подавать дурного примера. Так что, невзирая на усталость, он постарался наложить на себя сильнейшие дезиллюминационные чары, на какие только был способен. Осторожно выглянув из-за угла, он быстро прижался спиной к стене, когда мимо него прошла гогочущая толпа пятикурсников. Дождавшись благоприятного момента, он быстро оторвался от стены и бегом пересек коридор, забежав в туалет и тихо прикрыв дверь. Наступила долгожданная тишина, прерываемая только звуками капающей воды. В туалете было темно. Римус зажег огонек на конце палочки и, покопавшись в сумке, нащупал перо, чернила и чистый лист пергамента. Повинуясь взмаху палочки, перо клюнуло чернильницу и быстро начало строчить:Мистеру и миссис Поттер, Лондон, Эппинг-роуд, 513 От Римуса Д. Люпина, Хогвартс
Уважаемые мистер и миссис Поттер! Римус на мгновение замер, обдумывая следующие фразы. Он изо всех сил старался не допускать мысль о том, что все его действия очень походили на предательство. Предательство. Боже, нет, что за глупость. Разве спасение жизни можно считать предательством? Римус решительно взмахнул палочкой, командуя перу продолжать. Прошу прощения за внезапность и хаотичность изложения, однако, смею вас уверить, я руководствуюсь исключительно серьезными обстоятельствами. Они связаны с вашим сыном и моим другом, Джеймсом Поттером. Не волнуйтесь, мистер и миссис Поттер, с ним сейчас все в порядке. Однако есть одно обстоятельство, в которое, по моему мнению, вас необходимо посвятить. Дело в том, что… Римус запустил пальцы в свои волосы и несколько раз с силой взъерошил их. … что ваш сын, Джеймс Поттер… О, Джеймс, несомненно, обидится, когда обо всем узнает. …в связи со сложившимися обстоятельствами в нашей стране… Будет в ярости. … принял решение… Назовет его, Римуса, предателем. … организовать нелегальную группировку по борьбе с Сами-Знаете-Кем по окончании школы. Разорвет их дружбу. Нет. Римус так сильно сжал палочку в руке, что из ее кончика посыпались разноцветные искры. Механически восстановив загоревшийся пергамент, Римус медленно разжал руку и положил палочку на твердый, слегка влажный, пол. Сел сам и обхватил колени руками. Рассказать обо всем родителям Джеймса в надежде на их вмешательство казалось единственным разумным вариантом, но Римус четко осознал, что это будет предательством по отношению к Джеймсу и Сириусу. Их реакция вполне предсказуема, к сожалению. Усилием воли Римус подавил накрывшую его панику при одной только мысли о том, что он может остаться один. Опять. Нет, нет, нет, только не снова. В мозгу лихорадочно проносились какие-то варианты, но Римус не обращал на них внимание, занятый проблемой самого серьезного в его жизни выбора. Итак, он предаст Джеймса, отправив это письмо за его спиной, а если он не сделает этого, то Джеймс, конечно, не откажется от своей безумной идеи и наверняка погибнет, а если он сделает это, то… Бывает так, что единственный способ спасти человека — это предать его? Римус осторожно поднялся и подобрал палочку. Присел на корточки возле пергамента, на котором каллиграфическим почерком были чисто выписаны ровные буквы. Стиснув зубы, он занес палочку… … и медленно опустил ее, услышав в глубине темного помещения какой-то странный звук. Письмо было забыто, нервы натянулись до предела. Мысли понеслись вскачь, и Римус наконец заметил то, что должен был заметить еще десять минут назад. Острым слухом оборотня он различил во тьме чье-то тихое дыхание и какой-то скрежет. Беззвучно втянув носом воздух, он почуял едва уловимый запах человеческой крови. Инстинкты сработали безупречно: Римус вскочил на ноги и прижался спиной к стене, одновременно гася огонек на палочке невербальным: «Нокс!». Туалет погрузился в кромешную темноту. Пару минут глаза Римуса привыкали ней, после чего он смог различить смутные силуэты кабинок и умывальников. Свет еле-еле проникал в помещение через несколько старых, запотевших окон, но полностью осветить его не мог. Звуки исходили из темного угла справа, там, где ряд кабинок упирался в стену. Римус прикинул свою позицию и решился действовать. Кто бы ни прятался сейчас в глубине туалета, не было смысла просто стоять и ждать нападения. Атаковать вслепую тоже не вариант. Можно было попробовать просто уйти, но в таком случае Римус на фоне открывающейся двери превратился бы в превосходную мишень для заклятий. На ум пришли давние слова отца — специалиста по Темным сущностям и защите от них. Римус хотел научиться играть в шахматы и после пятого проигрыша подряд Лайелл мягко улыбнулся и утешающе потрепал пятилетнего Люпина по голове: «Не переживай, еще научишься. Главное, запомни, Римус. В шахматах, как, впрочем, и в жизни, очень важно уметь контролировать пространство и лишать противника его стратегического преимущества. Никакой твой шаг не должен быть необдуманным и одиночным. Продумывай действия соперника наперед, на один-два хода. Умелые игроки, правда, могут и на три, но тебе пока до них далеко…» Римус нервно усмехнулся. Дезиллюминационное еще действовало, ну и прекрасно. Он оттолкнулся от стенки и резко взмахнул палочкой: — Люмос Солем! Под потолком разлился ослепительный свет. В тот же момент Римус перекатом ушел в сторону, выставляя щит. Однако никаких заклинаний, к его удивлению, не последовало. Медленно развернувшись, Люпин наконец-то посмотрел направо… Чтобы через секунду ринуться туда, поминутно оскальзываясь на мокром от крови полу. — Питер?! Его друг лежал ничком на полу, связанный заклятием. Он был без сознания, и из небольшой ранки на голове продолжала сочиться ярко-алая кровь, смешиваясь с водой и растекаясь по полу ржавыми разводами. — Питер! Римус почувствовал, как его захлестывает холодная, режущая паника. Трясущимися руками он быстро освободил друга от чар и торопливо прижал пальцы к его шее. Кожа была необычно бледной и горячей, но под ней явственно ощущалось биение пульса. Слава Богу. От облегчения, резкого, как накатившая волна, у Римуса подогнулись ноги и он плюхнулся на кафель рядом с неподвижным Питером. Быстро пробежавшись глазами по его телу, он обнаружил еще одно повреждение. Аккуратно приподняв левую руку друга, Римус с замиранием сердца уставился на три глубокие поперечные порезы, перерезавшие его запястье. Что самое удивительное, кровь из них не текла. — Питер… — шокированно произнес Римус, быстро осматривая другое запястье, которое, к его облегчению, оказалось неповрежденным. Мысленно чертыхаясь, он оглянулся вокруг и сразу же заметил валявшиеся неподалеку осколки разбитого зеркала. — Питер, зачем… и почему ты… — простонал Римус. В его голове вихрем крутились образы, куча догадок и предположений. — Ладно. Оставим это. Его же нужно немедленно к мадам Помфри! Ааа, Римус, ты идиот! Быстрее! Все еще дрожа от пережитого, он опустился на колени рядом с другом. Так. Восстановив в памяти необходимые заклинания, Римус быстро произнес несколько слов, сопровождавшихся замысловатыми движениями палочкой, и рана на голове перестала кровоточить. Все, это был предел его скудных способностей. Люпин быстро поднялся, но сразу же замер, не решаясь оставлять Питера одного. Еще раз наклонился и пощупал пульс. Медленное, аритмичное биение сердца друга заставило его собственное сердце заколотиться как сумасшедшее. — Возьми себя в руки! — Твердо приказал себе Римус. Он сжал кулаки и побежал к двери настолько быстро, насколько позволили его дрожавшие, усталые ноги. Но дверь отворилась раньше, чем он вышел. — Поглядите, кто тут у нас, — лениво растягивая слова произнес вошедший. — Римус Люпин. У нас и для этого чудика найдется парочка отличных заклятий, Эйвери, Нотт? За спиной высокого семикурсника в серебристо-зеленой мантии выросли еще два силуэта, и Римус, машинально поднявший палочку, опустил ее. Он не испугался, увидев заклятых врагов — в его мозгу стучала одна-единственная мысль: при сильной кровопотере развивается геморрагический шок, вероятность смертельного исхода… — Пропустите, — хрипло произнес он, снова угрожающе подняв палочку. — Он умирает, нужно срочно позвать мадам Помфри! Семикурсники синхронно ухмыльнулись и вошли в помещение, плотно прикрыв за собой дверь. — Крысеныш Петтигрю подождет. — С издевкой заговорил Нотт, обнажив белоснежный ряд зубов. Несмотря на шоковое состояние, Римус краем сознания отметил то, как характерно он произносил «р» — резко и со звучным раскатом. — С ним ничего не случится за десять минут, правда, Мальс? Мальсибер — а предводителем тройки был он, — широко улыбнулся. — Разумеется. Животная ярость, разом вскипевшая где-то у сердца при одном взгляде на бледного, прерывисто дышавшего Питера, заставила Римуса вскинуть палочку в атакующем заклинании: — Здесь! Умирает! Мой! Друг! Пропустите! Меня! Немедленно! На каждое слово из палочки Римуса вылетали невербальные заклинания. Отскакивая от щитов слизеринцев, они попадали на древние плиты туалета, разбивали зеркала, громили кабинки. Слизеринцы не заставили себя долго ждать, и вскоре в Люпина полетели ответные чары. Он держался один против троих, донельзя усталый, и они быстро загнали его в глухую оборону. Каждое заклятие, попадая в щит Римуса, отдавало ему в руки и грудь тупой болью, вынуждая отступать назад. Шаг, два, и он уперся спиной в холодную твердую стену. А где-то там, справа, лежал умирающий Питер, и счет шел на минуты. Твари, твари! Заклятие Римуса, пущенное в перекате, пронеслось под вытянутой рукой Эйвери и ударило Нотта прямо в грудь. Покачнувшись, тот упал на Мальсибера, и Римус, воспользовавшись замешательством тройки, немедленно снял заклятием и его. Однако встречную вспышку со стороны Эйвери отразить не сумел: и без того слабый щит Римуса дрогнул и разбился, беспрепятственно позволив вражескому заклятию поразить его. Уже теряя сознание, Римус увидел, как гаснет под потолком его Люмос и спадают наложенные на себя дезиллюминационные чары. Резкого удара в живот от Эйвери он уже не почувствовал.