Damnosa quid non imminuit dies? Что не изменит губительное время?
— Я так и не понял, как тебе удалось меня уговорить, — признался Римус, легко спрыгивая вниз с небольшого каменного уступа и подавая руку Лили. Далеко внизу раскинулась темно-зеленая долина, к одному склону которой «прилепилась» небольшая магловская деревня Уайтстоун, полностью оправдывавшая свое название. Белокаменные дома неярко отсвечивали под полуденным солнцем. — Ты же знаешь, что здесь… -… никогда не идет снег, да, — Лили спрыгнула вслед за Римусом, признательно улыбнувшись. — Джеймс мне рассказывал. Странно, правда? Но удобно. Нам, кажется, туда. Она указала на одинокий белоснежный домик недалеко от основной массы строений. Сверху он казался меньше ладони, но на деле был громадным двухэтажным особняком. Здесь жили Флимонт и Юфимия Поттер, родители Джеймса. — Выглядит потрясающе, на самом деле, — призналась Лили, снова оглядывая долину. Снега и вправду не было: землю покрывала сморщенная пожухлая трава. — Но летом здесь все-таки лучше. Римус мечтательно улыбнулся, вспомнив, сколько раз они приезжали к Джеймсу на каникулы, носились по всей долине, купались в мелких теплых речках и однажды даже залезли на крутой каменистый склон. Правда, радость от покорения вершины омрачилась тем, что Питер намертво приклеился к скале, отказываясь спускаться вниз… — Трансгрессируем? — Лили оглянулась на Римуса и слегка поежилась. Поднимался ледяной ветер, свистевший в ушах и трепавший полы мантий. Стало довольно-таки холодно. Январь нового года встретил жителей Соединенного Королевства нетипично сильными морозами. — А? Слушай, давай лучше подумаем еще раз, как и что будем говорить. — Отозвался Римус, нервно поправляя сумку на плече. — Мы это уже сто раз обсуждали, Римус, — ободряюще улыбнулась Лили. — Все будет хорошо, вот увидишь. Не успел Римус возразить, как она крепко схватила его за руку и утянула за собой в сжимающуюся пустоту. Вдохнув глоток свежего воздуха, Римус осмотрелся вокруг. До боли знакомые домики вдалеке и ярко освещенные окна особняка перед ними. Лили решительно подошла ближе и легонько тронула калитку. Вокруг разнесся мелодичный звон, и дверь дома распахнулась. По ступенькам вниз сбежала пожилая пухлая женщина лет шестидесяти — Юфимия Поттер. Несмотря на почтенный возраст, двигалась она с толикой грациозности и некоторого изящества. Поттеры не входили в список «Знаменитые 28 чистокровных семей», однако были, несомненно, довольно богаты и влиятельны. И мать, и отец Джеймса — чистокровные волшебники, получившие соответствующее образование и воспитание. Римус вспомнил, как волновалась Лили, когда Джеймс собирался представить им ее как свою девушку, и каким было ее удивление, когда Флимонт и Юфимия только обрадовались этой новости. У родителей Джеймса не было предрассудков против нечистокровных, и уж тем более они не поддерживали идеи Волан-де-Морта. Мистер Поттер был превосходным зельеваром и получил немалое состояние благодаря нескольким удачным изобретениям. Юфимия же работала когда-то ликвидатором заклятий, но и после ухода с работы, насколько было известно Римусу, консультировала Министерство по сложным вопросам. — Мисс Эванс, мистер Люпин, — она тепло приветствовала обоих и быстро отперла калитку. — Пожалуйста, проходите. — Вы получили наше письмо, миссис Поттер? — Спросила Лили, на ходу расстегивая пуговицы пальто. За калиткой раскинулся словно бы другой мир: росла ярко-зеленая трава, воздух был наполнен теплом и свежестью, остро пахло цветами. Римус глубоко вдохнул знакомый запах и быстро огляделся по сторонам. С лета не было никаких изменений — только обычно открытая оранжерея была плотно застеклена. Каменные дорожки уходили вглубь сада, к нескольким фонтанам, пруду и небольшой площадке для квиддича. Они часто любили играть в квиддич два на два. Джеймс мог позволить себе иметь новейшие скоростные метлы… Строго говоря, родители Римуса тоже не были бедной семьей. Его отец, Лайелл, обладал хорошим состоянием и даже небольшим особняком неподалеку от Лондона. Но Римус пообещал себе, что не воспользуется наследством отца и не будет жить с родителями. Не с его «пушистой проблемой»… В конце концов, это было слишком опасно. — Да, и вам на самом деле очень повезло, что мы успели его прочитать, — отозвалась женщина. — У нас теперь тут везде раскиданы защитные чары, так что трансгрессировать прямо в долину невозможно. Мы сняли наши заклятия на эти несколько часов. Программа Министерства по защите магловских деревень, — с непонятным оттенком в голосе добавила она. — Как будто Волан-де-Морта могут остановить простейшие защитные чары! Раз уж он смог огромную часть страны поставить под свой контроль! Да, а как вы сюда смогли добраться? Мы слышали, между Шотландией и Англией теперь антитрансгрессионный барьер… Римус и Лили с улыбкой переглянулись. — Вы не поверите, миссис Поттер… Юфимия картинно нахмурилась: — Снова проказы? Узнаю влияние Джима. Но вы же старосты Хогвартса! Нам сюда, прошу вас. Римус толкнул огромные двустворчатые двери особняка, чтобы увидеть знакомую прихожую. Повесив мантию и сняв сапоги, он аккуратно прошелся по мягкому пушистому ковру. Комнаты были освещены яркими люменами — небольшими светящимися шариками, парящими прямо в воздухе. От пола снизу вверх волнами поднимался теплый сухой воздух. Римус и Лили прошли в гостиную. Мягкий пол легонько пружинил под ногами. Портреты фамильных предков Поттеров вежливо раскланивались перед гостями. Просторная комната терялась в полумраке даже днем, что придавало ей особенный колорит. Здесь не было люменов — свет исходил только от нескольких горящих каминов. Резной потолок уходил далеко вверх, и темнота скрывала его очертания. Несколько мягких кресел в середине комнаты — а остальное пространство занимали бесконечные стеллажи с книгами. И Джеймс, и его родители были чистыми практиками, так что библиотека была собрана только для виду. Фамильных книг никто не касался уже несколько лет, но за ними тщательно ухаживала домашний эльф Поттеров — Фидди. И Римус, и Лили от всей души любовались этим храмом книжного знания. Джеймсу и Сириусу было прекрасно известно об этом увлечении, так что за семь лет их знакомства Римус обзавелся коллекцией уникальных сочинений по ЗоТИ и рунам, а Лили — по истории магии и трансфигурации. Сириус как-то даже умудрился выпросить у матери единственный в мире экземпляр сборника «Искусство темных сил» и дать почитать на несколько дней. Римус и Лили поспешно закрыли книгу после первого же детального описания одной жуткой разновидности смертельного заклятия. — Ааа, какие у нас сегодня гости! — Послышалось знакомое восклицание. На пороге гостиной возник Флимонт Поттер, высокий и довольно худой мужчина. Вот в кого лицом и характером пошел Джеймс. Те же непослушные волосы, хоть и уже полностью седые, такие же круглые очки в золотой оправе, такая же озорная искорка глубоко в глазах. И так же, как и Флимонт, Джеймс был довольно добрым человеком, всегда верно преданным своим друзьям. За семь лет их знакомства Римус успел довольно хорошо изучить его. — Да, дорогой! — Отозвалась Юфимия, левитируя перед собой блестящий поднос с фарфоровыми чашками и горкой сандвичей. Лили и Римус от всей души поблагодарили добрую женщину. — Представь себе, чтобы добраться сюда, они взяли у профессора МакГонагалл летучий порох и отправились в Косой переулок через Хогвартский камин. Неслыханно! Да при профессоре Диппете вас бы за такое… Флимонт сразу же принял озабоченный вид: — Да, надеюсь, вы замели следы, молодые люди? Не использовали никаких заклинаний? А то по ним вас отследить… — Флимонт! — С притворным возмущением воскликнула Юфимия. — Ты что, потворствуешь этим проказникам? Римус знал, что они только притворяются. Глаза доброй женщины лучились теплом, а мужчина светло улыбнулся им обоим: — После того, как нам прислали из школы двадцать шестую жалобу на Джеймса, нам не осталось ничего, кроме как научить его хотя бы не попадаться. — Сработало? — С неподдельным интересом спросил Римус, отпивая душистый чай. — Представьте себе, да, — тихо усмехнулся Флимонт. — По крайней мере, нам прекратили заваливать почту бесконечными жалобами от уважаемой Минервы МакГонагалл. — Джеймс весь состоит из приключений, — с нежностью проговорила Юфимия, аристократически-небрежно устроившись в кресле. — Он не может жить без каждодневной встряски. Весь в отца… — она мягко улыбнулась и посмотрела на Флимонта, медленно жующего сандвич. Тот, совершенно не по-аристократически, радостно помахал им рукой. Они продолжили разговор, вспоминая отдельные смешные эпизоды из своей жизни. Огонь в камине весело трещал, выбрасывая вверх снопы искр. Имя Волан-де-Морта больше не звучало, и ничто не омрачало спокойный полдень четверых людей, объединенных общими воспоминаниями. Но вот чай закончился, и темы для жизнерадостных бесед иссякли. Маленькая эльф по имени Фидди осторожно забрала у гостей чашки и поднос и беззвучно растворилась в воздухе. Римус откинулся в кресле, скрестив руки на груди. Родители Джеймса не торопились начинать беседу. Юфимия слегка склонила голову, исподтишка наблюдая за ерзающей Лили и настороженным Римусом. Никто из них никак не мог начать сложный и серьезный разговор: обоим казалось, что лучше не тревожить этих добрых и невероятно любящих людей. Стоит только встать, поблагодарить их за чай и уйти… — Судя по вашему письму, вы пришли сюда, чтобы сказать нам нечто серьезное, — вдруг проговорила Юфимия, подаваясь вперед. — Прошу вас, если это про Джеймса, то лучше было бы, если бы вы все же сказали нам. Мы так волнуемся за него… Римус быстро переглянулся с Лили. Она уже было хотела что-то сказать, но он опередил ее. В конце концов, если Джеймс узнает, лучше, чтобы большая часть его гнева пала на Римуса. — Вы правы, миссис Поттер. У нас есть серьезные новости про Джеймса. Мы в тупике и не знаем, что делать, и надеемся, что вы сможете помочь. — Помочь вам или ему? — Уточнил Флимонт. Римус удивленно вскинул брови, глядя, как мистер Поттер словно по мановению палочки принимает облик серьезного, собранного человека. — В случае с Джеймсом это одно и то же. — Поясните. — Понимаете, — Римус слегка замялся, но потом продолжил. — Дело в том, что… И Люпин рассказал им все, честно и без утайки. В процессе рассказа он исподтишка поднимал глаза на собеседников, но лица Флимонта и Юфимии были непроницаемо-серьезны. Когда он дошел до момента о том, что Джеймс решил очертя голову броситься в борьбу с Волан-де-Мортом, то готов был поклясться, что в глазах мистера Поттера промелькнула гордость. — Вот так все и случилось… — невпопад закончил Римус, немного нервно вглядываясь в лица сидящих перед ним людей. Он хорошо знал чету Поттеров, знал, как они любят своего единственного, долгожданного сына, но предугадать их реакцию так и не сумел. Поттеры почти синхронно вздохнули, а затем переглянулись с одинаковыми беспомощными улыбками. — Весь в отца… — задумчиво произнесла Юфимия, разводя руками. — Ты был прав, дорогой, как всегда. — На самом деле, я почти горжусь им, — с толикой грусти ответил Флимонт. — Хотя, к несчастью, он не унаследовал мою склонность к обдуманным решениям. Ему будет сложно жить с твоим темпераментом. И на войне будет сложно. — Он еще ребенок, Флимонт! — Горячо воскликнула женщина, единым движением поднимаясь с кресла. — Неужели ты хочешь разрешить ему… пусть даже и… — Он уже совершеннолетний, дорогая. Да и боюсь, все наши запреты уже много лет как на него не действуют, — вздохнул Флимонт. — Но тут ты права, он неопытен. На это следует обратить внимание. — Он наш единственный сын! — Это не лишает его права свободно выбирать, кем быть и что делать. — Нужно попробовать отговорить его! — Лучше сделать для него все возможное, дорогая, — мягко, но непреклонно произнес Флимонт. Римус был ошарашен. Он переводил взгляд с Юфимии на Флимонта и обратно, будто бы они играли в квиддич и он следил за переходящим квоффлом. Склонившись к уху не менее обескураженной Лили, он едва слышно прошептал: — О чем это они? — Сама не понимаю, — прошептала Лили в ответ. Оба, вытаращив глаза, глядели на то, как чета Поттеров сверлит друг друга упрямыми взглядами и одновременно отводят глаза в сторону. — Компромисс? — Спросила Юфимия с нотками торжества. — Компромисс. — Покорно согласился Флимонт, покачав головой. — Но знай: не факт, что у меня получится. Они обернулись в сторону Римуса и Лили, которые усиленно делали вид, что заинтересовались объемной картой Британии, висевшей прямо в воздухе около камина. Шотландия была заштрихована черным. Ткнув пальцем куда-то в район Бирмингема, Римус испуганно ойкнул, когда ему навстречу понеслась Бристоль-роуд. — Мы совсем забыли о наших гостях! Как невежливо с нашей стороны, — спокойно и тепло произнес Флимонт. Казалось, он начисто забыл, что минуту назад услышал тяжелую новость о своем сыне и спорил с женой. — Мы можем уверить вас, что разберемся с теми новостями, которые вы принесли. И спасибо вам большое, что сообщили нам, — признательно улыбнулся старший Поттер. — Вы точно со всем разберетесь? — В другое время Римус ни за что бы не задал настолько бестактный вопрос. Поттеры, видимо, не до конца поняли, во что именно пытается ввязаться Джеймс. Римус переводил взгляд с Флимонта на Юфимию, но так и не увидел на любящих лицах и тени страха. Только плохо скрываемую печаль. — Можете не беспокоиться, — улыбнулся Флимонт. — Мы справимся, уверяю вас. И мы все правильно поняли, — добавил он, словно прочитав мысли Римуса. — У нас уже есть план действий. — Эм, спасибо вам большое, что помогли, — Лили чувствительно дернула Римуса за рукав, чтобы он не наговорил чего еще. — Мы, пожалуй, пойдем. — Вам здесь всегда рады, — невозмутимо откликнулась Юфимия, провожая друзей до двери. Римус накинул мантию автоматически, словно был в каком-то трансе. Затем резко поднял голову: — Прошу вас, — он поднял взгляд и поглядел прямо в глаза стоящей перед ним женщине. — Не говорите ему, что мы вам сказали. Вдруг он… рассердится. — О, он обязательно рассердится! — Флимонт Поттер вынырнул откуда-то из глубин дома, держа в руке номер популярной газеты «North Chronicles». — Более того, на его месте я был бы в ярости. — Он с интересом задержал взгляд на побледневшем лице Римуса и на задержавшей дыхание Лили, затем вдруг спросил: — Скажите, а если бы вы точно были уверены, что Джеймс обо всем узнает, вы бы рассказали нам? — А я ведь почти сделал это, — Римус также не отрывал взгляд от морщинистого лица Флимонта. — Я был готов изложить вам все в письме. В тот же вечер, как все услышал. К всеобщей неожиданности Поттер-старший быстро шагнул вперед и крепко пожал Римусу руку: — Я в вас не сомневался. Вы — самый верный друг, на которого только можно рассчитывать. Я рад, что у моего сына есть такие друзья. — Спасибо… — растерялся Римус. Он слегка покраснел, и машинально отступил к двери. В голове вертелся рой запутанных мыслей. Он был уверен, что и Лили чувствует себя так же. — Постойте! — Вдруг воскликнула Юфимия. — Молодые люди! Позвольте поинтересоваться, каким способом вы собираетесь добираться обратно в школу? Лили и Римус недоуменно переглянулись. — А действительно, как? — С интересом спросил Флимонт. — Трансгрессировать в Шотландию невозможно. Через каминную сеть из Хогвартса вы могли попасть куда угодно, но вот чтобы оказаться в Хогвартсе, нужно получить разрешение от Министерства на обособленный канал в школу. Вряд ли оно есть у тех волшебников, чьим камином вы пользовались. — Эээ, Римус? — Вопросительно посмотрела на него Лили. Римус покачал головой: — Я об этом как-то не подумал… А как же тогда? Юфимия покачала головой — ни дать ни взять профессор МакГонагалл. Но ее снова опередил Флимонт, слегка тряхнув головой: — Что ж, думается мне, я могу вам помочь. Видите ли, наш камин подключен к Хогвартской сети. Но, — в его глазах заплясали озорные искорки, — как вы будете проверять, чист ли горизонт? В течение ближайшего часа Римус и Лили поочередно заглядывали в камин общей гостиной Гриффиндора. Был полдень; и хоть большинство ребят разъехалось на каникулы или отправилось гулять, многие остались в теплом замке — играть в плюй-камни или разучивать новые заклинания. Вслед за общей гостиной друзья перепробовали кабинет МакГонагалл — она сидела там — и несколько пустых классов с каминами. Один из них показался Римусу подходящим — пустым, промерзлым и запертым. Эх, как бы им пригодилась Карта Мародеров! Они подхватили вещи и, поочередно попрощавшись с четой Поттеров, ступили в зеленое пламя камина. Стряхнув с мантии пепел, Римус направил палочку на камин, из которого только что появилась Лили: — Экскуро! Пепел мгновенно исчез, словно его и не было. Быстро подойдя к двери запертого класса, Римус прошептал: «Алохомора!», и дверь послушно распахнулась. Друзья шмыгнули в коридор, запечатывая за собой кабинет. — Ты заметил, что они как-то странно себя повели? — Спросила Лили, когда они уже шли по коридорам родной школы. — Мы вообще думали, что они испугаются или что-то вроде того… — Странно? Не то слово! — Повел плечами Римус. У него все не выходила из головы немая сцена: Флимонт крепко пожимает ему руку и сердечно благодарит. Пожимает руку оборотню! Хотя родители Джеймса вряд ли догадываются, кто он такой… — А почему у них было разрешение на каминную связь со всем Хогвартсом? — Недоумевала Лили. — Они сами сказали — Министерство их выдает только в особых случаях. — Ну знаешь, имей я такого сына, как Джеймс, я бы тоже хотел каждый вечер справляться у МакГонагалл о его состоянии. На всякий случай, — фыркнул Римус. — А ты когда-нибудь видел их на Карте Мародеров? — Н-нет, — неуверенно ответил он. — Не помню. Но мы же и не смотрели в нее часами, только иногда. Могли и пропустить момент. — Это да… Но все-таки, они странные люди. И как мы раньше не замечали? — Зато очень добрые, — тихо ответил Римус. Он не знал, что это был последний раз, когда он видел чету Поттеров в живых. Ровно два месяца спустя жизни Флимонта и Юфимии Поттер безжалостно унесет драконья оспа.***
Через несколько дней основательно подморозило. Выпало много нового снега, и окрестности замка превратились в непроходимые сугробы. В коридорах свистел ветер, а стекла дрожали так, что грозились вылететь из ставень. Помимо всего прочего, охрану замка усилили — Римус сам иногда видел взрослых, серьезных волшебников в одинаковых темных мантиях, патрулирующих территорию. Еженедельные вылазки в Хогсмид внезапно отменили. Сириус и Джеймс резко сникли, так как улицы деревни тоже усиленно патрулировались мракоборцами. А ходить по Хогсмиду постоянно под мантией-невидимкой было нереально, так что прогулки пришлось отложить. Римус решил, что это реакция Министерства на его сообщение МакГонагалл о том самом таинственном незнакомце в рождественскую ночь. Невзирая на все трудности подготовки к экзаменам, тревогу за близких и досаду на Питера, у Римуса словно камень свалился с души с тех пор, как родители Джеймса пообещали помочь. По сравнению с этой проблемой остальные казались совершенно несущественными. Когда после каникул семикурсники прошли пробную аттестацию ЖАБА, Римус набрал высшие баллы наряду с Лили, Джеймсом, Сириусом и Алисой Стоун. Это позволило ему несколько расслабиться. Втайне от Джеймса и Сириуса он даже подыскал себе запасной вариант работы на случай провала при поступлении в академию маркоборцев. Оформление заказов и работа с мелкой документацией не требовали особых умений, а главное — работа отличалась гибким графиком и возможностью брать заказы на дом, что было невероятно полезно. Платить будут, правда, мало, но чем не пустяки? Главное, у него будет достаточно времени, чтобы участвовать во всяких переделках с друзьями! А вот с Питером дело внезапно заглохло. Как ни старался Римус поговорить с ним, стоило им просто остаться один на один, как Петтигрю быстро ускользал или притворялся, что не слышал его слов. Было до боли обидно: что же он, Римус, сделал не так? Сидя однажды на уроке Защиты от темных искусств, Римус пытался сосредоточиться на словах преподавателя, но вместо этого упорно смотрел на спину Питера. Тот в паре с Джеймсом практиковал заклинание защиты от большинства темных сущностей. — Смотри еще раз, — Джеймс потерял терпение. — Что здесь сложного? Ты просто говоришь «Дефенцио Фламма» и делаешь вот такой жест. — Он описал неуловимо быстрое движение кистью, и из палочки вырвалось бело-золотистое пламя, окружившее владельца огненным кольцом. Оно пропало сразу же, как только Джеймс заговорил снова. — Ну, попробуй, Хвост. — Д…дефенцио Фламма, — неуверенно проговорил Питер и медленно повторил жест. Из палочки как из брандспойта ударил поток птичьих перьев. — Финита! — звонко воскликнула профессор Маккой, их очередной преподаватель. Она была довольно-таки молода, но свой предмет знала хорошо. — Первый круг описывать по часовой стрелке, а не наоборот, молодой человек. И поувереннее, поувереннее! Магия не любит неуверенных. Римус неслышно подошел к Питеру сзади. — Ты стал анимагом на пятом курсе, неужели не сможешь осилить это дурацкое заклинание? — Прошептал он ему прямо в ухо. Реакция превзошла все ожидания. Питер нервно подскочил и обернулся. Несколько минут друзья смотрели друг другу в глаза, а затем Питер быстро отвернулся к Джеймсу. — Дефенцио Фламма! — Решительно произнес он, быстро выписав рукой замысловатый жест. Из палочки вырвался поток бело-золотого пламени, который, правда почти сразу пропал. — Получилось! У меня получилось! — Завопил Питер. — Смотрите! Он повторил заклинание, и на этот раз вырвавшееся пламя продержалось куда дольше. Питер мгновенно повернулся к Джеймсу, который одобрительно кивнул головой. На Римуса Хвост не посмотрел вовсе. — Пять баллов Гриффиндору! — Довольно улыбнулась профессор и повернулась к Римусу. — А что у вас, молодой человек? — Дефенцио Фламма! — С непонятной тоской в голосе проговорил Римус. Из палочки посыпались разноцветные искры. — Вам необходимо сосредоточиться, — мягко подсказала профессор. — Работайте дальше. Римус обернулся на Питера и увидел, что тот тоже уставился на него. Мгновение они опять смотрели в глаза друг другу, а потом Питер снова отвернулся к Джеймсу. Звонок застиг Джеймса с Сириусом за сжиганием в бело-золотом пламени парты с последующим ее восстановлением, Римуса — в отработке заклятия, а Питера — в восхищенном наблюдении за первыми двумя. Странно, но преподаватель не была возмущена подобным вандализмом. Наоборот, чем больше раз Джеймс и Сириус демонстрировали заклинание, тем чаще расцветала улыбка на ее лице. Римус отметил про себя, что с преподавателем ЗоТИ в этом году им невероятно повезло. — Напоминаю, данное заклинание входит в список тридцати обязательных для сдачи ЖАБА! — Провозгласила напоследок профессор Маккой. — Двадцать из них вы должны будете продемонстрировать невербально. Дефенцио Фламма входит еще и в эту двадцатку, так что ваше домашнее задание — как можно больше его отрабатывать. Ученики быстро похватали сумки и вышли из класса. Джеймс в последний раз со вздохом восстановил парту, а потом они с Сириусом наперегонки помчались к двери. Закончился последний урок, после которого у них была тренировка по квиддичу. Сам Римус убрал в сумку учебник и палочку и вышел из кабинета вслед за неугомонными друзьями. Их голоса затихли в отдалении. Видимо, на обед придется идти в одиночестве. Или нет. Возле двери соседнего кабинета застыл Питер. Римус ощутил непонятное волнение в груди. Он вопросительно посмотрел на друга. — Кхм, — неправдоподобно закашлялся Питер, скрестив руки на груди. — Пойдем на обед? — Ну пойдем, — ответил Римус, перебрасывая сумку на другое плечо и пряча палочку в карман мантии. С недавних пор он взял в привычку постоянно носить палочку с собой на всякий случай. Случай пока не наступил, но Римусу стало намного спокойнее. Они шли молча по шумным коридорам замка. Питер поглядывал на младшекурсников с плохо скрываемым недовольством, и Римус понял, что к чему. Не замедляя шага, он достал палочку. Питер заметно напрягся. — Тацито Мэо! — прошептал Римус, обводя пространство вокруг плавным жестом. Воздух вокруг слегка дрогнул, подернулся почти незаметной дымкой, отделившей двоих от остальной толпы. Все звуки словно отдалились, остались лишь звонкие шаги Римуса. Питер всегда ходил неслышно. Он покрутил головой, с недоверием посмотрел на Римуса: — Ты умеешь выполнять эту форму заклинания в движении? — Я всегда стараюсь изучать все разновидности изучаемых заклинаний, — отозвался Римус. — Оно эффективно? — Снова нервно дернулся Питер. — То, что я хочу тебе сказать… — Эффективно. Его может пробить только сильный маг, но тогда это будет заметно. Хотя, если ты так беспокоишься… — Римус протолкался сквозь толпу гомонящих третьекурсников, — мы постоим здесь. Они прижались к небольшому углублению в стене. Римусу пришлось скинуть сумку на пол, иначе они просто не помещались. Римус перехватил палочку в правую руку и вновь проговорил: — Тацито! — Тацито! — Тихо повторил за ним Питер. Его короткая палочка на секунду коснулась палочки Римуса. Заметив, что некоторые школьники с интересом на них поглядывали, Питер неуверенно произнес: — Сильвио Гексо! Ничего не произошло. Питер слегка покраснел и упрямо поднял голову. — Это заклинание звучит как Сальвио Гексиа, — заметил Римус, пряча палочку в карман. — И оно чересчур мощное для такого маленького пространства. Лучше использовать облегченную модификацию, она позволяет выполнить его невербально даже школьникам, отчего входит в список двадцатки необходимых для сдачи СОВ. Честно говоря, я до сих пор гадаю, почему ты не завалил экзамены. — Да-да, ты у нас очень умный, но оставь этот менторский тон для Бродяги, прошу, — Питер оставался серьезным. — Поставь заклинание, и давай поговорим. Я давно хотел с тобой поговорить. — Так почему не поговорил? — Вырвалось у Римуса. Он выполнил чары и повернулся к другу, больше не в силах контролировать себя. — Я почти две недели с того несчастного случая с тобой не говорил. Нет, это ты не хотел со мной разговаривать! Ты не объяснил, почему, что случилось, нет, ты просто молча меня игнорировал. Разве друзья так поступают друг с другом? — Обстоятельства… — робко начал Питер, но Римус его перебил. Он дошел до точки кипения — теперь все слова, которые он неделями держал при себе, выплескивались из него нестройными фразами. — Какие обстоятельства, Пит? Мы хоть раз поступали так с тобой? Нет, мы бы хоть объяснили, поговорили… Если ты решил порвать нашу… дружбу… то мог бы просто сказать прямо. Я думал, что заслуживаю этого. Зачем эта ложь, недомолвки, Питер, зачем?! Он осторожно присел на корточки, чтобы быть с другом одного роста. Взяв Питера за плечи, Римус вгляделся в его лицо. Петтигрю нервно сглотнул и отвел взгляд. — Что случилось, Питер? — Настойчиво повторил он. Питер вскинул брови в недоверчивом изумлении: — Так ты и правда веришь, что я сделал это не по своей инициативе? Не после того несчастного случая? — А что не так с несчастным случаем? — Нахмурился Римус. — Ты такой неуклюжий, и мы все очень за тебя волновались. Впредь тебе нужно быть осторожнее! — Да-да, но ты разве не помнишь… ничего такого… про тот вечер и момент, когда я очнулся… Римусу не понравился слишком пристальный взгляд Питера. — Нет, не помню, а что? — Да нет, ничего, — быстро проговорил Питер, отводя глаза в сторону. — Понимаешь… я бы никогда не поступил так, как поступил, не будь надо мной серьезных обстоятельств. — Каких обстоятельств, Питер? — Воскликнул Римус. — Ты… — Тише! — Умоляюще проговорил Питер, оглянувшись по сторонам. Заклинания работали исправно, но он все равно продолжал говорить на пониженных тонах. — Я сейчас не могу тебе ничего сказать, лишь то, что я от этих обстоятельств теперь свободен. Не могу, не могу сказать больше. Пойми меня, Римус… Люпин покачал головой, с сочувствием вглядываясь в лицо друга: — Скажи мне, Питер. Скажи, и мы вместе попробуем решить твою проблему. Мы же всегда все делали вместе! Но Петтигрю качал головой, с опаской оглядываясь по сторонам. — Кто тебе угрожает? Во что ты ввязался? — Терпеливо повторил Римус, но Питер не отвечал. Римус решительно вытащил палочку и начал снимать свои заклинания: — Я иду к Джеймсу. — Стой! — Вскрикнул Питер, вцепившись в рукав его мантии. — Не надо! Подожди, Луни! Подожди! Римус опустил руку с палочкой, снова обернулся к другу. — Я слушаю, Пит. — Это все позади, уже позади, — торопливо начал Питер. От Римуса не укралось то, как он нервно сжимал и разжимал в кулаке ткань своей мантии. — Мне уже никто… в общем, я могу жить как прежде. А если узнает Джеймс, он же рыть землю начнет, он все разузнает, и тогда мне не будет покоя. Ну пожалуйста, Римус, поверь мне! — Захныкал Питер. — Ну разве я бы стал игнорировать тебя, если бы не серьезные обстоятельства? Но это мое дело, только мое, я не хочу втягивать еще и вас. Ну Луни… Римус стоял в сомнениях, наполовину сняв свои заклятия. Он поверил Питеру — он никогда не умел складно лгать, так что сказал правду, но и сказал он немного. Ему угрожали? Но тогда друзья имеют право знать, к тому же, они могли бы помочь Питеру. А если это — личное? Римус раздраженно потряс головой: в последнее время ему все чаще казалось, что он упускает из памяти какие-то очень важные вещи. Ну вот что ему сейчас делать? Питер умоляюще глядел на него, и Римус со вздохом покачал головой, сдаваясь. — Ладно. Но пообещай мне, что если тебе кто-то будет угрожать, ты сразу расскажешь нам, хорошо? — Хорошо, — с облегчением выпалил Питер, доставая палочку из внутреннего кармана мантии. Римус недоверчиво смотрел на него. — И… ты прости меня, что я так… — Конечно, — кивнул Римус, — у тебя же были обстоятельства. Но больше никогда так не делай, ладно? — Ага, — пробормотал Питер, снимая свое заклинание. Римус проделал то же самое, и друзья продолжили свой путь, негромко переговариваясь. — Научишь меня тому заклятию невидимости? — Спросил Питер. — Конечно, Пит!***
Несмотря на слово, данное Питеру, Римус взял себе в привычку постоянно следить, где тот находится. Некоторыми ночами он вообще не спал — внимательно прислушивался, не уйдет ли Питер из гостиной? Но тот вел себя как обычно и никакой внезапной активности не предпринимал. Обоснованно предполагая, что из всего замка угрожать ему могли только слизеринцы, Римус начал усиленно наблюдать и за ними. Однако никто не проявлял к Питеру никакого внимания, и Луни вскоре успокоился. Еще один тяжелый камень свалился с души Римуса, позволив ему наконец спокойно высыпаться, гулять, готовиться к экзаменам и планировать редкие шалости с друзьями. Питер разговаривал с ним как обычно, только изредка в его глазах мелькало что-то, напоминающее отголоски страха; Римус не обращал на это внимания. И слизеринцы, и гриффиндорцы на последние шесть месяцев словно забыли о кровной вражде и не планировали ничего вредоносного. Все начали усиленно готовиться к надвигающимся экзаменам. Джеймсу и Сириусу, помимо всего прочего, надлежало пройти первичный курс предмета Древние руны — он широко востребован у мракоборцев, чьи требования к квалификации резко возросли за последнее время. Не захотев брать дополнительные занятия у профессора Батшеды Бабблинг, друзья решили изучить предмет самостоятельно. Римус и Питер к тому времени изучали руны уже пятый год и только смеялись над самонадеянной парочкой. — Ты когда-нибудь видел китайские иероглифы, Сириус? — Спросил его как-то Питер. — Нет, а что? — Ничего, Бродяга… — фыркнул Питер. В последнее время он неимоверно любил дразнить Блэка. В большинстве случаев Сириус просто выходил из себя, но быстро переставал злиться. Вот и в тот раз он просто сжал кулаки, ожег Питера взглядом и отправился в библиотеку — искать китайские иероглифы. Помимо рун, Римус выбрал для сдачи заклинания, трансфигурацию, зельеварение, травологию и, конечно, защиту от темных искусств, на изучение которой налегал с особенной силой. Хотя на седьмом курсе большинство предметов были ужасно сложными. Даже на ЗоТИ чередовались практические и теоретические занятия. На теории им больше рассказывали о правомерности употребления тех или иных чар, о различных высших темных сущностях, о непростительных заклятиях… На практических занятиях профессор Маккой часто ставила студентов в пары и говорила сражаться друг с другом. При этом она всегда выполняла специальные заклинания для страховки, не дающие ученикам поубивать друг друга. И никогда не ставила слизеринца в пару с гриффиндорцем, из-за чего Джеймс картинно расстраивался. Действительно, в кои-то веки выпадал шанс легитимно сразиться со Снейпом, Мальсибером или Эйвери… На заклинаниях профессор Флитвик тоже давал много теории, рассказывая о таких философских понятиях, как магия, заклинание и тому подобное. Римус с удивлением узнал, что почти все заклинания очень и очень нестабильны. — Если вам нужно создать чары длительного действия, молодые люди, — вещал профессор, — к примеру, то же заклинание невидимости, вы должны помнить, что такие чары не могут действовать вечно. Любые, даже самые сильные заклятия со временем разрушаются. Длительность зависит от того, какой силы маг ставил заклинание. — Но профессор, а как же такие заклинания, как репаро? — Мгновенно послышались недоуменные восклицания. — Эти чары относятся к тому виду, который единовременно воздействует на окружающий мир, мгновенное его изменяя. Такие заклинания не требуют длительного поддержания. — Разрешите, профессор? — Поднял руку Римус. — А возможно ли привязать действие чар к какому-то конкретному человеку? Чтобы заклинание питалось его силой и поддерживалось? Флитвик задумался. — Да так, иногда делают, молодые люди, — наконец ответил он. — Но подобная привязка опасна. Волшебник запросто может получить серьезное магическое истощение. К тому же, разорвать подобную связь бывает очень непросто. — Почему, профессор? — Видите ли, маг и так сильно связан с каждым своим заклинанием. Некоторые требуют постоянной концентрации для поддержания — такие, как Адское пламя, например — а многие просто нуждаются в том, чтобы маг, поставивший их, был в ясном сознании. Вы, наверное, слышали, что многие чары имеют свойство разрушаться, если маг, сотворивший их, умер. Некоторые разновидности заклятий может снять только тот, кто их поставил. Это незримая, незаметная связь. Усиливая ее, волшебник делает почти невозможным ее разрушение. Римус откинулся назад и надолго задумался. Получается, нельзя поставить чары, которые стояли бы вечность. Даже если волшебник привяжет заклятие к себе, он все равно когда-нибудь умрет, и чары разрушатся. — Да, — сказал Флитвик, словно бы прочитав мысли Римуса. — Время, несомненно, самая могущественная и неизведанная часть магии. Все на свете может быть смыто, унесено песками времени.***
Один месяц — весь февраль — был посвящен различным медицинским заклинаниям. Друзьям пришлось запомнить, как останавливать кровь, как снимать боль и как залечивать простые ранения. Римус заодно понял, почему они не изучали эти заклинания до седьмого курса — они оказались жутко сложными. Многие проходили на стыке с трансфигурацией тела, что они параллельно изучали с МакГонагалл. Им приходилось вдобавок изучать строение тела и основные медицинские понятия. ЖАБА по заклинаниям требовала и того, и другого. По зельям и травологии они тоже изучали основные лекарственные эликсиры и растения, так что февраль получился «медицинским». Римусу особенно полезными показались общие заклинания, способные остановить эффект любого вредоносного проклятия. Путем давления, упрашивания и нехитрых логических рассуждений ему удалось заставить друзей выучить эти заклинания. Лили, собиравшаяся после школы стать целителем, посоветовала ему парочку более продвинутых чар, но у Римуса банально не хватало времени. — Жалко, — опечалилась Лили. — Придется тревожиться за тебя еще сильнее. — Потом обязательно выучу. — Римус встал с кресла. Они впятером сидели в общей гостиной Гриффиндора, и каждый занимался своим делом. Сириус в пятый раз необычайно терпеливо объяснял Питеру законы высшей трансфигурации. Джеймс пытался развеселить Лили, которая прочитала в газете очередную заметку о нападениях на маглов. Римус отложил «Пророк» подальше. — Как думаешь, Римус, что сейчас творится в Шотландии? — К Римусу подошла Алиса Стоун, держа в руках магическую карту Британии. Карта походила на ту, что Римус и Лили видели у четы Поттеров. Стоило назвать город или даже улицу, как они мгновенно приближались. Римус разложил карту на свободном столе, смахнув с него пепел. Кажется, на нем кто-то недавно играл в волшебные башенки. Между Англией и Шотландией пролегала резко очерченная темная граница. Алиса провела по ней пальцем, граница приблизилась, и Римус как наяву увидел горный хребет Южно-Шотландской возвышенности. — Я еще давно купила. В Хогсмиде, — сказала Алиса, рассматривая горы. — Как думаешь, а где здесь Хогвартс? Карта молчала. — Не знаю, он же не отображается ни на каких картах, — пожал плечами Римус. — Заклятие ненаносимости… — Знаю. Я просто так спросила. — Она аккуратно заправила за ухо упавшую на лицо прядь роскошных черных волос. — Говорят, теперь невозможно трансгрессировать сквозь эту границу. В обе стороны. А что думаешь насчет порталов? — Порталы, скорее всего, использовать можно, — подумав, ответил Римус, — но на них нужно разрешение от Министерства. Да и непросто изготовить безопасный портал. Большинство людей этого просто не могут. — Министерство же как-то заслало в Шотландию своих агентов. В количестве аж двадцати штук, — Алиса независмо повела плечами. — Будто двадцать — это так много. — Если это мракоборцы, то довольно много. Но ты права, страна довольно большая… Хотя, у них там наверняка не хватает людей, чтобы послать достаточное количество. — Конечно. Я читала, что они снизили требования по приему в академию и сроки обучения тоже — почти втрое. — Зато повысили интенсивность и нагрузку, — невесело хмыкнул Римус. — И проверки ужесточили. — Тебе-то чего бояться? — Удивилась Алиса. Римус вздохнул. Она не знала о его «пушистой проблеме» — о ней знали только шестеро человек — Мародеры, Снейп и Лили. Лили узнала еще на четвертом курсе, сопоставив фазы луны и его ежемесячные отлучки; Алиса не была настолько к нему близка. — Тоже собираешься в мракоборцы? — Фрэнк уже там учится, — тепло улыбнулась Алиса. Фрэнк был гриффиндорцем, на год старше ее самой, и у них был длительный роман. Римус опять не сдержал горького вздоха. Ему с девушками никогда не повезет — кто захочет жить с оборотнем? Алиса проницательно посмотрела на него, но ничего не сказала. Они еще некоторое время пытались по карте угадать, где может располагаться штаб Пожирателей Смерти — до предела наивно, чисто чтобы себя чем-то занять. Затем рассмотрели границу на предмет возможных лазеек. Сквозь нее нельзя было трансгрессировать, а вот перейти — можно, только Пожиратели, конечно, установили там свою слежку. От соседнего стола раздался взрыв смеха — там Джеймс усадил Лили к себе на колени и начал щекотать. Сириус махнул рукой на Питера и они оба играли в волшебный покер на желание. Питер проигрывал. Римус покачал головой — карты были запрещены, а он, между прочим, староста! Портрет бесшумно повернулся, и гостиную наполнил голос профессора МакГонагалл. — Мистер Люпин! Римус обернулся. В гостиной сразу же воцарилась тишина. Декан заходила нечасто, а если заходила, то всегда по серьезному делу. — Да, профессор МакГонагалл… — Вас требуют по очень серьезному делу, мистер Люпин, — она неодобрительно скользнула взглядом по враз притихшим Мародерам. — Прошу за мной. — Мы ничего не творили, профессор! — Громко вмешался Джеймс, и Сириус не сдержал короткого смешка. — Это очень похвально, Поттер, но мистер Люпин все же пойдет со мной. Римус кивнул Алисе, пересек гостиную под внимательными взглядами друзей и проследовал за профессором. За время пути он несколько раз порывался спросить у нее, что произошло, но так и не спросил. Она привела его в свой кабинет — небольшое помещение со стрельчатыми окнами. Там присутствовал также профессор Дамблдор, а еще двое мракоборцев в строгих черных мантиях. Мракоборцы выглядели внушительно и сурово. На мантиях были небольшие нашивки, означавшие, видимо, отдел, где они работали. Или чин, как у маглов. Несмотря на серьезность ситуации, Римус попытался представить Джеймса или Сириуса в таких строгих костюмах с темными часами у запястья и небольшими удобными сумками через плечо. Хах, да скорее эти двое заставят Аврорат поменять стандарты одежды, чем станут носить что-то по указке. — Проходи, Римус, — глаза директора легко сверкнули из-под очков, и Римус немного успокоился. Дамблдор почему-то выглядел слегка рассерженным. — Римус Джон Люпин, седьмой курс, Гриффиндор? — Отрывисто спросил старший мракоборец. На его нашивке было на две полоски больше, чем у его напарника. Все-таки чин, — подумал Римус. — Да, сэр. — А также оборотень? Римус буквально почувствовал неприязнь мракоборцев и возмущенно втянул воздух. Еще он будет оправдываться за то, кто он! Перед друзьями — конечно, но перед этими чинами из Министерства! — Да, — коротко выпалил он, призывая на помощь всю свою сдержанность и вежливость. Старший мракоборец, видимо, оскорбился столь наглым ответом. «Это еще вежливо, — подумал Римус. — На моем месте Джеймс бы наорал на тебя, а Сириус попытался бы проклясть». — Это не имеет никакого значения, — разрядил ситуацию Дамблдор. — Мистера Люпина позвали сюда, чтобы он дал официальные показания по делу пятинедельной давности. Помните, рождественская ночь? Римусу понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить то дело с неизвестными людьми, трансгрессировавшими в ночи. Неужели они начали заниматься им только пять недель спустя? Это как вообще?! — Да, я помню, — сдержанно отвечал Римус, понимая, что вопросы нужно оставить на потом. Мракоборцы словно впились в него недоверчивыми взглядами. — Расскажите, как все было. Мракоборцы долго расспрашивали Римуса сухими, отрывистыми вопросами. Им зачем-то нужно было знать в деталях: который час, сколько человек, что говорили, какие голоса, как выглядели… Порой вставлял что-то Дамблдор, и его меткие замечания вызывали новый шквал вопросов у двух мракоборцев. Под конец Римусу начало казаться, что они специально спрашивают одно и то же в разных вариациях, чтобы подловить его на лжи. Он изо всех сил старался не нагрубить, повторяя в десятый раз одни и те же слова, когда один из них внезапно выхватил палочку и быстро произнес: — Легилименс! Легилименция. Они проходили это по заклинаниям и ЗоТИ, вскользь, но Римус не обращал на это много внимания. Как и все оборотни, он обладал природной сопротивляемостью практически любым ментальным вмешательствам. К тому же, легилименция ему не очень хорошо давалась. Как хором заявляли и профессор Маккой, и профессор Флитвик, такая магия требует очень хорошей концентрации и долгих тренировок. Этот мракоборец действовал довольно грубо и сильно. Его заклятие взрезало щиты Римуса подобно яркой, слепящей молнии. На несколько мгновений Люпин увидел как на ладони свои собственные воспоминания о той ночи: темные тени, портал, новый высокий человек, яркая луна… Это прекратилось так же быстро, как началось. Римус едва стоял на ногах, держась за голову обеими руками. В висках водопадом отдавался стук собственного сердца, но боль уже исчезала. В ушах громом раздавался звук чьего-то рассерженного голоса: -… и не позволю применять такие методы на наших студентах! Вы не обладаете ни достаточными полномочиями, ни квалификацией, чтобы так поступать, Праудфут! Ему ответил спокойный чуть насмешливый голос: — Вообще-то говоря, обладаю, директор. Вы слышали о специальном распоряжении главы отдела магического правопорядка? — Распоряжение мистера Крауча пока не подтверждено министром, а значит, еще не вступило в силу, — возразил Дамблдор. Да, это был именно он. Римус чуть пришел в себя. Головная боль почти утихла, щиты встали на место и он чувствовал лишь неприятный хаос в собственных мыслях. — Вы отстаете от событий, директор. Распоряжение было подписано министром сегодня, а значит, вступило в силу. В деле особой важности я обладаю полным правом применить легилименцию к свидетелю… — …который до этого момента правдиво отвечал на все вопросы представителей Аврората. Насколько мне известно, даже по распоряжению мистера Крауча подобное применение магии на учениках не может быть оправдано военным положением. Вы превышаете должностные полномочия, Праудфут, — заметил Дамблдор, чьи глаза продолжали метать молнии. — Откуда Вам известно, говорил он правду или нет? Кто знает, что в голове у оборотня, все собратья которого уже примкнули к Сами-знаете-кому! — запальчиво воскликнул мракоборец. — Ну знаете! — Взорвалась Минерва МакГонагалл, до этого помогавшая Римусу удержаться на ногах. — Кем бы он ни был, он студент Хогвартса, а вы… вы… Она осеклась, поймав предостерегающий взгляд директора. Выражение лица Дамблдора неуловимо изменилось, и, похоже, мракоборцы тоже это заметили. — Впрочем, мы уже узнали все, что требовалось. Ммм, да. До встречи, директор, — немного нервно произнес Праудфут. Под внимательным взглядом синих глаз Дамблдора мракоборцы поспешили ретироваться. — Праудфут! — Негромко позвал Дамблдор. Тот досадливо обернулся. — Как председатель Визенгамота я вынужден сообщить министру о нарушении Вами пятого пункта вашей должностной инструкции. Праудфут похолодел. — Но директор, я ведь совсем не… я… — До свидания. — Не используя палочки, директор одним властным движением руки захлопнул за ними дверь кабинета. Отлично. Римус не мог больше выносить самодовольной рожи того мракоборца. В ушах отдавался противный голос: «…все собратья которого уже примкнули к Сами-знаете-кому…» Дамблдор извинился за неправомерное поведение представителя власти. Римус покачал головой, проговорив что-то вежливое. В голове осталось неуютное ощущение, как будто там кто-то без спросу порылся. В принципе, так оно и было. — С Вами точно все в порядке, мистер Люпин? — С беспокойством уточнила МакГонагалл, все еще поддерживая Римуса за руку. — Да, профессор. Римус уже твердо стоял на ногах. — Я могу идти, профессор? — Он перевел взгляд на Дамблдора, который уже не выглядел таким страшным. Директор задумчиво смотрел на него, и Римус так и не смог понять, что кроется за этим пристальным взглядом. — Если Вы хорошо себя чувствуете, я бы попросил Вас подняться ко мне в кабинет, — вдруг предложил он. Римусу почему-то показалось, что в глазах директора сверкнула искра интереса.