Starry Sky

Том был в шоке. Стоп, он что, реально пробудил его совесть? Да нет, не может такого быть. Протерев глаза, он включил звук на максимум. Да, это правда был он, даже по фотографии было видно! Откинувшись на спинку дивана, стало даже как-то не по себе. Решив, что с него хватит новостей на сегодня, Ридж ушел к себе в комнату. Он лёг на кровать и начал пялиться в потолок, обдумывая всё, что успело произойти. Он доводит всех, кто его окружает. Заставляет Эдда волноваться. Торду врёт. С Мэттом вообще практически никаких связей. Браво, Томас, ты ограждаешься от общества. Что же дальше, м? На этом моменте, в голову начал лезть коммунист. Да, именно он, и обещания ему. Чёрт, на душе появлялся камень, в горле пересыхало, становилось горько и тошно. Сейчас, очень хотелось обнять этого курильщика. Посмотреть ему в глаза, красивого серебряного цвета, как считал комета. Почувствовать его запах. Обычно, это запах сигар в перемешку с карамелью и шампунькой от его волос. Эти рожки особенно нравились черноглазке. Они были довольно забавными и шли ему. Можно было бы подумать, что они сейчас как ушки кота, начнут шевелиться и прислушиваться. От всего этого, ананасик расплылся в улыбке. Поняв, о чем тот думает, то густо покраснел. Чёрт побери, что с ним? Симпатия? Влюбленность? Что? Может, он и ненавидит его? От этого, любителя звезд чуть ли не разрывало. Если он влюбился, то это плохо. Очень очень плохо. Он ненавидит чувство. Оно пропитывает ядом и убивает в самый неожиданный момент. И так всегда… Сейчас, захотелось просто сыграть на гитаре. Это помогало выместить все чувства в мелодии, да еще и так, чтобы никто так и не понял этого. Взяв свою гитару и настроив её, он начал наигрывать строчки знакомой песни. От любви задыхаясь, неразделенной Умирают в муках, люди влюбленные Совсем старики и молодые зеленые Кружат вокруг, слезами солеными. Кто-то кому-то не пришел на свидание Объект обожания — причина страдания Повсюду страдальцы, повсюду садисты, А я — исключение в страшной статистике. Ура, меня никто не любит, Идеально, просто супер,  Ура, меня никто не любит, Я рад, значит я ни в чем не виноват. Ура, меня никто не любит,  Идеально, просто супер,  Ура, меня никто не любит, Я рад, значит я ни в чем не виноват. Никто обо мне, даже и не скучает. В одинокую кружку, наливаю свой чай Общаюсь с настенными часами На разные темы, разными голосами. Одинокая старость, всё ближе и ближе Зато я никого, ничем не обижу Никому никогда я не встану спиною Один посмеюсь и один поною. Ура, меня никто не любит, Идеально, просто супер,  Ура, меня никто не любит, Я рад, значит я ни в чем не виноват. Ура, меня никто не любит,  Идеально, просто супер,  Ура, меня никто не любит, Я рад, значит я ни в чем не виноват. Ура… Он пел тихо, потому что не хотел быть услышанным, но даже это смогло пробить на маленькие слезинки. Его разрывало от того, что Торд не рядом. Он хотел, чтобы тот обнимал его, или… Или чтобы тот смотрел на него мягким взглядом… Чтож, видимо, он влюбился. От этого хотелось и улыбаться как последний придурок, но в тоже время, хотелось биться в истерике. Он положил гитару и просто начал пялиться в одну точку. Это несправедливо… Просто не справедливо, что каждый день теперь придется одновременно просыпаться ради него, но в тоже время страдать из-за него. Слёзы пошли по щекам, ведь гитарист знал, что сдерживать их, не имело смысла. Что изменится, если он будет их сдерживать? Просто простынь кровати будет суше и место под глазами не будет красным. Всё. Он полностью лёг и просто начал пялиться в потолок. А день ведь только начался, а все уже пошло по пизде… «Может хотя бы как-то попытаться держать обещание?..» — думал про себя алкоголик — «Ведь если он это увидит, то возненавидит меня до глубины души, это уж точно…» Наступала гребаная безысходность. Слёзки пошли по его щёчкам сильнее, оставляя влажные дорожки после себя. Хотелось как маленький ребёнок броситься к родителям в объятия, но этого нельзя было бы сделать. Это расстраивало еще больше, заставляя коротышку бесшумно плакать в своей комнате. Это больно… очень… В это время, сам Торд сидел у себя в комнате. Он, открыв окно, курил очередную сигару. Плохо для здоровья? Его это не волновало. Все мысли были забиты Томом. Абсолютно все. Он думал, что делать с этими дурацкими проблемами. Можно было думать о чем угодно, но все сводилось либо к проблемам, либо к черноглазке. Все это казалось порой глупым и необдуманным дерьмом. Что ж, привыкай, Ларс, это жизнь. В ней всегда будут несправедливые решения и другое дерьмо…