съедобная валюта

Джинни — девочка-мечта Она тает на чужих губах, обнимает совсем не того, но улыбается мило и сладко. Запутывает в своих же сетях, пытается запомниться, остаться в памяти мирового героя, но Поттер запоминает совсем не её. Уизли цепляется за его ладони за завтраком, о чём-то говорит так радостно, возможно, даже и об их будущей свадьбе, о своём длинном кремовом платье и о приглашениях, хотя Гарри даже предложение ей ещё не сделал. Она такая странная, по-детски наивная, влюблённая и все ещё верящая в какое-то будущее. Поттер руку всё-таки нежно освобождает из её цепких пальчиков и другого ищет глазами, за слизеринским столом, но того, с кем в душе не холодно, не находит — лишь на пустое место натыкается. Джинни неопределенность эта раздражает. Она бесится где-то глубоко внутри, но Гарри мозги не делает, лишь с мыслями собирается и доедает рисовую кашу с малиновым джемом. — Вы чё как на похоронах? Рон на лавочку запрыгивает, попутно заправляет белую рубашку в брюки. Обводит взглядом стол и налетает на вазу с яблоками под смешок сестры. Поттер чувствует себя неуютно после их недавней ссоры из-за Гермионы, поэтому беседа с Уизли совсем не идёт, лишь Джинни несколько слов вставляет, что похорон никаких и нет, просто настроение нет из-за вечных самостоятельных и бессонных ночей. Гарри усмехается, ведь знает, что рыжая уроки не учит, ночи проводит в раздумьях со слезами, а потом засыпает под сказки соседки по комнате. Он понимает, что мучает её, понимает, что, возможно, никогда не полюбит, ведь она не его. Она просто не для него, но эта девочка-мечта с надеждой странной в глазах его усыпляет, и Поттер остается рядом. сам того не желая

***

— А Блейз снова проспал? — Арсон ковыряется ложкой в каше, а потом кривится от одного только ее вида. — Типа того. — Панси переворачивает страницу и даже не оглядывается на подругу, только по строчкам книги глазами скользит. Силиция молчит, лишь кивает и поправляет длинную чёлку, вспоминая встречу с Роном в начале дня. Вспоминает смазанный поцелуй и короткое «дура», такое правдивое, что ей самой становится смешно. Она и правда дура, которая совершено запуталась в своих чувствах. Ведь ей хочется просто быть счастливой, даже неважно с кем и как, главное вместе. И хочется узнать у этого гриффиндорца, какие же инициалы у него красуются на коже, там, где никто не видит. Вдруг природа-матушка ошиблась, и соулмейт её — рыжий придурок, а не отличница-Гермиона, на которую посмотришь и влюбишься сразу. ведь она — чёртово клише Вся такая правильная, что аж зубы сводит, но красивая до безумия. Ее каштановые волосы переливаются на свету, а тонкие пальцы пахнут старыми книгами, которые она читает взахлёб. они похожи, как бы не отрицают обратное Арсон чувствует, как тяжелый взгляд делает дыры в её коже, разделяя на слои эпидермиса. Поэтому она поднимает глаза и видит Уизли с яблоком в руке за соседним столом. Он смотрит так пристально, что блондинка ёжится, дергает плечами, но глаза не отводит, нет, лишь продолжает. Уизли улыбается, или ей кажется совсем на секунду, но Силиция улыбается в ответ и всё-таки унимает дрожь. Рон откусывает яблоко, прикасаясь к блестящей кожице губами, и у аристократки мысли на мгновение: стать этим дурацким яблоком бредятина Ведь их отношения — нечто странное. Их отношениями и назвать нельзя. Она начала с ненависти и злобы на рыжего за различные шутки в сторону Драко, а закончила ненужными чувствами, которые пытается лишь заглушить в себе, где-то глубоко внутри, но не получается. Она уже захлебнулась давно. поэтому Силиция пугается своих же ощущений, подругу за руку тянет и быстро скрывается за дверьми Большого Зала без слов, не замечая, как Уизли запивает знакомые ей белые пилюли стаканом тыквенного сока.