Дыши, оставаясь на плаву

      Успокоившись после очередной волны программных сбоев, Ричард выпрямился, сидя на диване, и случайно задел ногой пистолет, лежавший на полу. Он отвлекся на него, поднимая и тщательно рассматривая. Оружие идеально легло в руку, хоть и было устаревшей моделью современных полицейских пистолетов. Потертости на рукоятке и стволе от многоразовой чистки и полировки, блеклый серийный номер. Гэвин любил свое табельное оружие и берёг, как и любой другой полицейский. Пистолет становился частью служащего, чем-то родным, ведь от того, насколько правильно и точно человек им воспользовался, зависела не только его жизнь, но и тех людей, которых он поклялся защищать от преступников. Жаль, что Гэвин решил применить его совсем с другой целью.       Ричард, поджав губы, вернул пистолет на его место, в верхнем ящике комода, и, стараясь не шуметь, ушел в ванную.       Зачем люди совершают самоубийство? Проблемы, усталость, депрессия, отчаяние? Эти основные причины выдавала всемирная сеть. Казалось, все их можно решить, но часто люди просто не находят выхода, кроме как убить себя. Так не должно быть.       Взгляд серо-голубых глаз скользнул по гладкой поверхности ванны. Совсем недавно он собственными руками стирал с нее разводы человеческой крови. Программа реконструкции начала автоматически воссоздавать последовательность событий, случившихся с Гэвином в тот день, и Ричард поторопился отвернуться, не желая видеть снова, как Рид режет себе вены.       Когда человек готов убить себя, он словно в вакууме, где его никто не слышит. Не слышит его призывов о помощи, не видит его боли. Он считает себя лишним, мешающим, изъяном общества, ошибкой. Пустота поглощает его, он не может дышать свободно, он смотрит на мир и не понимает, зачем он здесь. Он знает, что впереди его ничего не ждет, кроме до очевидного предсказуемой смерти. И чтобы сбежать от этих мыслей, избавиться от этой пустоты, он пробует то, что могло бы восполнить ее и очистить голову. Сигареты, алкоголь, таблетки. Но ничего не помогает. Он только глубже тонет, почти достигает самого дна. Он больше ничего не чувствует, кроме безысходной пустоты, поглотившей его полностью и бесповоротно. Он хочет забыться и исчезнуть, не быть здесь, где даже звук собственного голоса становится противен, где каждое утро не хочется открывать глаза, чтобы проживать еще один ничего не значащий день. И он решается на последний, самый отчаянный шаг. Готовится целенаправленно, и в один день, неважно какой: солнечный, пасмурный, светлый, хмурый — он заканчивает, переступая порог жизни, отрезая себя от всего давящего, больного, чтобы оказаться в объятиях Смерти. И никто не вырвет его душу из ее цепких рук. Он это знал. Он был одинок и никому не нужен. И каким же чудом оказалось то, что андроид, эта бесчувственная машина спасла его, в последний момент не давая Смерти забрать с собой.       Такое могло произойти только с тем, кто действительно нужен.       Диод горел желтым, не переставая, даже не помогало отключение всех фоновых процессов.       Ричард смотрел на себя в зеркало в ванной, иногда прикасаясь к виску, чтобы прикрыть пугающее его свечение. Он не понимал, что происходит. Он снова чувствовал себя собой, как в то утро, когда врачи боролись за жизнь Гэвина в больнице после его неудачной попытки суицида. Но не было покоя, который обычно наступает после девиации. Коннор рассказывал ему, как это происходит. Полная свобода от контролирующей программы, никаких задач и указаний системы. Почему у Ричарда было не так? Его настораживала неслаженная работа системы, вызванная многочисленными сбоями, некорректные установки программ. Он понимал, что что-то не дает ему стать полноценным девиантом, но поиски строчек кода, отвечающих за блокировку, не принесли успеха. Ему нельзя было обращаться в «Киберлайф», как бы настойчиво этого не требовала программа. Его деактивируют и уничтожат, как бракованную сломанную машину, не выполнившую свою основную задачу.       Воспоминание о поцелуе, теплых губах Рида, чье прикосновение осталось следом в памяти тела, только усугубляло ситуацию. Оно вызывало отклик где-то в глубине системы, увеличивая частоту биения насоса в груди, усиленно разгоняя тириум по трубкам сосудов. Ричард решил спрятать это волнующее его воспоминание подальше, чтобы система окончательно не рухнула под натиском стресса. Он отправил его в архив данных, ограничив к нему доступ. То, что Гэвин питал к нему чувства, было неожиданным, но не отталкивающим. Детектив привязался к Ричарду за время их работы и проведенных совместно дней дома. И это было взаимным. Несмотря на все трудности в их общении, Ричарду было приятно общаться с Гэвином, видеть его редкую улыбку на усталом изможденном лице в конце запарного рабочего дня, дерзкую ухмылку после попытки задеть андроида колкой фразой или нелепой шуткой. Этот человек изменил его установки социального взаимодействия, что пошло только на пользу андроиду в общении с людьми. И Ричард благодарил Гэвина за это, только никогда не произносил вслух данных слов. А может, стоило? Может тогда бы, Рид не пытался покончить с собой дважды?       «Хватит. Хватит… Хватит!»       Он поднял глаза, и красная стена вновь возникла перед ним, вся в трещинах и изломах, перекрывая реальный мир своей тенью. Надписи мигали на ней неровным светом. Ричард обрадованно вдохнул, протягивая руку к подрагивающей сетке, с желанием разрушить, сломать ее окончательно, но его образ резко отбросило от нее в сторону. Андроид не сдался и принялся с остервенением бить кулаками по голографической сетке, вкладывая в каждый удар всю силу, на какую был способен, но стена оставалась неприступной. Ричард не понимал, почему ему не удается сломать ее, ведь он видел на ней разломы, слабые места, бил точно по ним. Что-то поддерживало стену с той стороны, над чем он не имел власти. Прозрачный, контурный образ андроида упал на колени перед сетчатой решеткой, обозначившей его программный плен, и вместе с ней исчез, растворяясь в реальности.       Ричард взглянул на себя в последний раз, на свое отражение, настойчиво проигнорировав желтый кружок на виске, и вышел из ванной комнаты в гостиную, где было по-утреннему мрачно. Рассвет был почти час назад, небо, покрытое серыми тучами, белело, а на землю мелкими каплями моросил ноябрьский дождь. К вечеру обещали заморозки, так что снег в этом году должен был выпасть намного раньше, чем в предыдущем.       Пока Гэвин спал, андроид решил сделать ему завтрак, воспроизводя загруженные ранее файлы с рецептами приготовления блюд. Сначала Ричард покормил кошек, выбравшихся со своих лежанок в коридоре. Они сонно потягивались, задрав кверху хвост, с интересом поглядывая на андроида в ожидании еды. Ричард добавил им в кормушки свежего корма из мягких кусочков мяса, поменял воду на чистую, когда те подошли и принялись есть. Андроид, ненадолго задержав безынтересный взгляд на кошках, вернулся к плите и продолжил готовку.       Рид вышел из спальни в начале двенадцатого. Его взъерошенные после сна волосы торчали во все стороны, лицо выглядело помятым, словно он вообще не ложился спать. На самом деле он почти всю ночь ворочался с боку на бок, то погружаясь в тревожный сон, то выныривая из него, оказываясь один и в темноте. Заснуть удалось лишь под утро, и всего на пару часов. Поэтому было неудивительно, что голова гудела, а виски время от времени простреливало секундной болью.       Он поплелся в ванную, чтобы отлить и умыться, но успел заметить Ричарда, занимавшегося чисткой плиты. Где-то на задворках памяти вспыхнуло неясное воспоминание вчерашнего вечера, их поздние посиделки. В спальне он оказался наверняка благодаря Ричарду, который снова перенес его туда, заботливо избавив от лишней одежды. Гэвин не почувствовал смущения от подобных действий со стороны андроида, как будто их более тесное взаимодействие стало для него чем-то обыденным и самим собой разумеющимся. Словно они знали друг друга всю жизнь. Когда служишь в полиции, где каждый день может стать для тебя или твоего напарника последним, отношения устанавливаются на особом уровне. Это не семейная связь, не любовная, нечто более тонкое, что заставляет в случае чего прикрывать друг друга от опасности, работать вместе, как единое целое. Как бы Гэвин не отрицал подобного по отношению к андроиду, это было и этого уже не изменить.       Оказавшись перед раковиной, Рид выдавил зубной пасты на щетку, закинул ее в рот и не слишком быстрыми движениями принялся двигать ею, параллельно пытаясь прогнать остатки сна с воспаленных мутных глаз. Мозг начал постепенно восстанавливать привычную активность, и тут же в памяти совсем размыто воскресло еще одно воспоминание, но оно заставило Гэвина замереть и в неверии уставиться на свое отражение в зеркале. Похоже, перед самым сном, он поцеловал андроида.       Гэвин выплюнул остатки пены в белую керамическую раковину, в углах которой таились извилистые трещины, едва видимые глазу, и вновь посмотрел на себя. Он действительно это сделал? Поцеловал Ричарда? Зачем? Почему? Да что за глупые вопросы?! Люди целуют других людей, чтобы выражать свои чувства, в большинстве случаев. Ответ очевиден. Но можно ли это вообще назвать поцелуем? Гэвин просто прикоснулся к губам андроида, тот даже ответить не успел. Да и мог ли он вообще? Тогда не считается? В смысле это же ничего не могло значить?       Рид ударил себя кулаком по лбу.       «Ну ты и кретин. Сначала совращаешь андроида, а теперь идешь на попятную. Не будь свиньей…»       Но он не знал, как отреагировал на это Ричард, что он чувствовал сейчас. Постойте, он ведь не девиант. Что тогда мог чувствовать вообще? Правильно, ничего. Значит, им стоит забыть об этой глупости и жить дальше, будто ничего и не было.       Но Гэвин так не мог. Поступать с андроидом таким образом было низко. Нужно было поговорить с ним.       Гэвин, вытерев лицо полотенцем, уткнулся в него и протяжно выдохнул. Волнение продолжало клокотать в груди от одного лишь воспоминания того, что произошло. Но помимо этого к нему примешивалась еще и горькая обида. Обида того, что Ричард мог ничего не чувствовать к несчастно влюбленному в него детективу.       — Доброе утро, Гэвин, — поприветствовал андроид, стоя у уже чистой плиты, когда Рид вышел из ванной, в тех же футболке и трусах, умытый, но всё с той же щетиной на лице, которую было лень сбривать. Он уселся на стул у стойки, разделявшей зону кухни и гостиной, чувствуя скованность и смущение, которые всеми силами пытался скрыть.       — И тебе, — Гэвин схватил хлебный кусочек с тарелки и закинул в рот, чтобы поубавить сосущее ощущение в желудке и чем-то занять себя. Ричард поставил перед ним кружку кофе, тарелку с яичницей и беконом и подал столовые приборы. Он смотрел на то, как человек методично прожевывал завтрак, погрузившись в свои мысли. Но Рид не мог есть спокойно, ощущая неловкость, и, подняв голову, встретился с взглядом Ричарда, сверлившего в нем дыру своими глазами цвета пасмурного утреннего неба.       — Ты снова отнес меня в спальню ночью? — Гэвин решил начать разговор издалека. Не мог же он с бухты-барахты спросить про недопоцелуй.       — Да, — ответил со свойственным ему равнодушием Ричард, словно они обсуждали детали дела. Хотя на периферии зрения блёкло замигало предупреждение о надвигающемся сбое.       — Странная у тебя привычка, — Гэвин сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и унять внутреннюю дрожь перед самой волнующей частью разговора. Он доел яичницу в тишине, нарушаемой стуком вилки о тарелку и движением его челюсти, прежде чем продолжить.       — А я… — голос предательски охрип так, что пришлось коротко откашляться, — не делал ничего странного?       — Когда?       — Когда лег спать.       — Вы… — Ричард отвел взгляд ненадолго, преодолевая настигший его сбой. Чертово воспоминание, которое он не мог уже контролировать, вылезло прямо перед глазами, и он поспешил заблокировать его. — Вы, кажется, поцеловали меня.       — Да ну? — Гэвин, будто удивившись, усмехнулся. Ну, конечно, жестянка всё помнит. У него же это записано на его схемах и в блоках памяти. Удалить практически невозможно. Рид в смятении коснулся ладонью затылка, потерев линию роста волос и слегка надавив. — Черт…       — Хотите, мы не будем говорить об этом? — программа считывания эмоций подсказывала Ричарду, что Гэвин был смущен произошедшим и не знал, что делать дальше. Поэтому андроид решил облегчить ему жизнь, и себе тоже, потому что если они продолжат говорить о чувствах друг к другу, то от его программы не останется ничего. А ему еще нужно было разобраться, в чем было дело, и как себя спасти.       — Я даже не знаю. Люди так не делают, — услышав сказанное Ричардом, Гэвин, было, обрадованно встрепенулся, но его совесть вызвала в нем волну разочарования к самому себе. Нельзя было так поступать, даже с андроидом. Тем более Гэвин смирился с тем, что его влюбленность могла быть невзаимной.       — Тогда давайте позже. После парка. Прогулка ведь не отменяется? — решил уточнить Ричард. Рид свел брови в переносице, силясь вспомнить. Точно, по расписанию андроида они должны были пойти сегодня в парк.       — Ага, идем, — Рид окинул его взглядом, останавливаясь на закатанных рукавах черной водолазки, которую андроид носил постоянно, и хмуро добавил. — Я бы еще в пару торговых центров зашел, если ты не против.       — Зачем?       — Ты не думал разнообразить свой гардероб? — озвучил мысль Гэвин, ковыряясь вилкой в поджаренном ломтике бекона. Смена темы была не самым красивым ходом в данной ситуации, но они договорились обсудить все позже. Значит, пока можно было расслабиться.       — Зачем это мне? — Ричард скептически посмотрел в ответ.       — Не знаю, может, хотя бы сменить цветовую гамму? А то ходишь в одном и том же, не надоело?       Ричард попытался обработать эту информацию, конструируя собственную модель с изменениями во внешнем виде. Где-то внутри него задребезжали отголоски чувств: ему бы хотелось преобразить себя, сделать что-то новое. Но он осадил себя, удаляя трехмерные картинки. Эти модификации — прямая дорога к разрушающей его девиации.       — Это мне ни к чему, — безэмоционально произнес Ричард и опустил взгляд на ровную поверхность столешницы. Гэвин присмотрелся к нему, услышав вполне ожидаемый ответ. — Я андроид, мне не нужна сменная одежда.       — А мне нужна, — Рид закинул в рот последний кусочек бекона и с вызовом посмотрел на Ричарда. Диод андроида мигнул желтым, когда он с непониманием посмотрел на человека напротив. — В смысле мне нужно, чтобы ты переоделся, понял? И это не обсуждается.       Ричард ничего не мог ответить на это. Это был приказ, который он был обязан выполнять.       Гэвин отвернулся, пережёвывая пищу, и глянул в окно, за которым по-прежнему было пасмурно, но это не могло помешать их планам выйти на улицу и пройтись по парку. Почему-то от этой мысли Гэвин почувствовал едва ощутимое, эфемерное воодушевление, хотя ничего особенного не было. Может, влияло то, что он будет гулять с Ричардом, не утруждаемый рабочими обязанностями, которые им приходилось выполнять на расследованиях, в часах брождения по городу в поисках зацепок или улик. Всё предвкушение перекрывало волнение из-за предстоящего разговора, но Рид был уверен, что они смогут вместе разобраться со слепым порывом Гэвина.       Закончив завтрак в обоюдном молчании, они собрались на прогулку. Гэвин оделся потеплее, в куртку с плотной подкладкой, завязав на шее мягкий шарф, подаренный ему Тиной Чэнь на прошлое Рождество. Когда-то она служила вместе с ним в департаменте полиции Детройта. Они были хорошими друзьями, часто отдыхали вместе, отмечали праздники. Каждый из них был одиночкой, но только в компании друг друга им было проще переносить все тяготы жизни и работы в полиции. Пока однажды Чэнь не встретила другого, более близкого ей человека, с которым решила связать себя узами брака и перебраться в другой штат подальше от всей этой суеты с андроидами, произошедшей в конце прошлого года. Но Гэвин и Тина условились поддерживать связь, несмотря на разделяющие их километры. Быть может, на это Рождество ей удастся приехать в Детройт и отметить праздник со старыми друзьями и коллегами.       Ричард накинул длинное темно-серое пальто, которое им выдал «Киберлайф», с отличительными голографическими «нашивками» номера и модели RK900 на груди. Риду оно не особо нравилось, так как подобные вещи абсолютно не сближали андроида с людьми, и идея о смене гардероба его напарника загорелась в нем с новой силой.       — Пошли, — скомандовал он, когда они добрались до улицы, набитой торговыми центрами и разномастными кафешками. До парка отсюда было двадцать минут пешком, они успеют еще нагуляться. Ричард послушно шел за Гэвином в толпе людей, снующих туда-сюда по тротуарам в попытках успеть сделать все запланированные дела. Несмотря на то, что был рабочий день, посетителей центра, куда двигались напарники, было много, и приходилось прибавлять шагу, чтобы не отставать друг от друга и не потеряться.       — Зачем мы пришли сюда? — спросил Ричард, когда они поднялись на второй этаж по эскалатору. Рид ухмыльнулся, продолжая молчать. Лишь когда они добрались до павильона с мужской одеждой, до Ричарда дошло. — Понятно.       — Ага, — подтвердил Гэвин, уверенно заходя в магазин и быстро осматриваясь. — Подберем тебе домашнюю одежду и на выход что-нибудь нормальное.       — Но, детектив… — начал Ричард, но Рид пихнул его локтем в подтянутый живот, чтобы замолчал, когда к ним подошла симпатичная сотрудница и предложила помощь.       — Его принарядить бы, — тыкнул в андроида пальцем Гэвин и отошел к стойке с футболками. Продавщица, как и полагается, начала допытываться у Ричарда, что бы тот хотел выбрать. Диод андроида панически замигал желтым, и Ричард обернулся на Рида, растерянно глядя и молча умоляя помочь ему.       — Ла-адно, — свеликодушничал Гэвин, подхватывая RK900 под руку и уводя в другую сторону, подальше от чересчур дотошной сотрудницы магазина. — Мы сами разберемся, спасибо.       Девушка огорченно поджала губы, но ушла, оставив покупателей наедине друг с другом.       Они обошли весь отдел, который был весьма большим и имел буквально всё: от официальной одежды в виде брючных костюмов до простых футболок. Некоторые посетители и продавцы смотрели на Ричарда косо и с явным недружелюбием. Даже спустя год после принятия закона о равенстве девиантов и людей находились те, кто не воспринимали андроидов как ещё одну форму жизни и относились к ним с прежним неуважением, словно к какой-нибудь вещи. Гэвин, исследуя представленный ассортимент одежды и выбирая первое, что приглянется, игнорировал взгляды, устремленные на его напарника, по привычке считая идиотами тех, кто до сих пор придерживался подобных мнений.       — Думаю, тебе это пойдет, — Рид приложил белую рубашку, с небольшим воротником, к груди Ричарда, когда они остановились у одного из стеллажей, и посмотрел издалека. Его напарнику определенно шли светлые вещи, которые в сочетании с его бледной кожей, яркими серо-голубыми глазами и каштановыми волосами, отлично подчеркнули бы его привлекательную внешность. Ричард посмотрел на рубашку сверху, оценивая состав ее ткани и стойкость к истиранию. Он вовремя поднял взгляд, чтобы заметить, как Рид облизнул губы, рассматривая его, что отозвалось кратковременным сбоем в неустойчивой системе. Диод замигал предупредительно желтым.       — Иди, примерь, — скомандовал Гэвин, пихая в руки андроида выбранную им одежду разных размеров, так как не был уверен, что лучше подойдет, и указал направление примерочной. Ричард, зависший ненадолго, уставился перед собой и заторможенно отреагировал на сказанное Ридом. Он развернулся и ушел, оставляя немного озадаченного Гэвина у стойки с брюками.       Спустя несколько минут ожидания Рид, не выдержав, подошел к примерочной, где был Ричард и постучал. Створчатая ширма приоткрылась, и Гэвин зашел за нее, оставшись у входа, и встал, как вкопанный, когда увидел переодевшегося напарника, стоявшего спиной к зеркалу. Ричард надел белую рубашку, по привычке закатав рукава до локтя, и случайно (а может, и нет) оставил пуговицу у горла не застёгнутой, открывая вид на яремную впадинку, с ровной молочно-белой кожей. Брюки, которые подобрал Рид, облегали бедра андроида и были слегка заужены к щиколоткам, подчеркивая аккуратность строения его ног. Рубашка была небрежно заправлена за пояс с тонким ремнем, делая андроида по-настоящему живым. Гэвин обомлел и не переставал бы любоваться своим напарником, вид которого вызвал неоднозначную реакцию в низу живота, если бы Ричард не посмотрел на него хмуро, светя голубым диодом.       — Что-то не так?       — Нет, то есть… Все круто, — Рид, прочистив пересохшее горло коротким кашлем, подошел поближе. — Если ты, конечно, решил соблазнить весь Детройт.       — О чем Вы? — Ричард смотрел на Гэвина сверху вниз, пока тот прикасался к его плечам, поправляя ткань. Он зафиксировал у детектива учащённое сердцебиение и повышенное потоотделение.       — Ну, ты выглядишь слишком откровенно. Андроиды-детективы так рубашку не носят, — Гэвин застегнул верхнюю пуговицу, ревниво пряча красоту тела Ричарда от посторонних глаз, затем коснулся ладонью его затылка, поправляя воротник. Фантомное прикосновение губ Рида ударило по сенсорам биокомпонентов, и андроид отшатнулся, словив сбой. Диод на мгновение мигнул красным.       — Ты чего? — Гэвин с зависшими в воздухе руками отпустил их и, нахмурившись, посмотрел на Ричарда. Тот был растерян совсем недолго и быстро вернул нейтрально-равнодушное выражение лица.       — Все в порядке.       — Ну-ну, — Рид окинул его подозрительным взглядом с ног до головы. Неужели андроиду противно, когда он к нему прикасался? Настолько омерзителен стал для него Гэвин после того ночного недоразумения? Слепая обида вскипела в Риде, но он быстро взял себя в руки. Незачем устраивать разборки в магазине. — Ладно. Примерь остальное и пойдем.       Гэвин вышел из примерочной, желая поскорее глотнуть свежего воздуха. Как и во всех торговых центрах в помещении было душно, поэтому он приспустил узел шарфа на шее и расстегнул куртку. Перед глазами сам собой всплыл образ обновленного, откровенно притягательного Ричарда, и Рид усмехнулся. Сам же одел его, будто на уровне подсознания желая видеть таким рядом с собой. Вот и получил, что хотел.       Дождавшись Ричарда, сидя на диване в центре зала, Гэвин встретил его у касс, чтобы расплатиться за покупки.       — «Киберлайф» могли бы… — начал андроид, но Рид махнул рукой.       — Пошел твой «Киберлайф». Это была моя идея, мне и платить, — Гэвин провел картой по терминалу, осуществляя платеж, и изогнул губы в улыбке. — Носи с удовольствием.       Ричард ощутил прилив благодарности к Риду, забыв об опасности сбоев, которые возникали при любом эмоциональном всплеске. Он улыбнулся в ответ Гэвину, довольному собой, и пошел за ним следом, на выход из торгового центра.       Диод на виске андроида переливался из желтого в красный, пока он нес пакеты с купленными вещами, шагая рядом с Гэвином по тихому парку. Ричард специально шел по правую руку от Рида, чтобы тот не видел тревожный сигнал о неполадках в работе его системы. Широкие дорожки парка покрылись тонким слоем инея из снега, падающего с хмурого неба мелкими снежинками. Гэвин выдыхал через рот теплый воздух, превращавшийся в облачко пара, и потер ладони, одетые в мягкие перчатки, друг о друга. Ветер, изредка дующий им в спину, пробирал сквозь ткань куртки своим раннезимним холодом.       — Вы замерзли, детектив? — спросил Ричард, заметив, как Рид поежился и поправил шарф, прикрывая шею.       — Да, немного, — честно ответил Гэвин. Ему было холодно, но прерывать прогулку он не был намерен.       — Может, тогда вернемся домой?       — Нет-нет. Тут где-то должна быть кофейня. Возьму что-нибудь, чтобы согреться.       Ричард начал сверяться с планом парка, чтобы отыскать ближайший киоск, где продавали бы кофе. В десяти метрах от них как раз был один такой.       Вокруг из людей практически никого не было. Этот парк был самым большим во всем городе, и, чтобы обойти его полностью, нужно потратить как минимум два часа. Здесь были молодые пары с детьми, пожилые старики, вышедшие подышать воздухом в сопровождении сиделки-андроида или без, люди, ищущие вдохновения в пасмурной погоде и встречающие первый снег. В этом месте царило умиротворение, оно существовало, как отдельный мир, прямо противоположный шумным улицам Детройта. Деревья и кустарники, густо посаженные вдоль дорожек, летом украшали парк своей зеленью и цветами, а зимой стояли, припорошенные снегом, вкупе с рождественскими украшениями добавляли сказочности этому месту. Сейчас еще была не та атмосфера. Природа только готовилась к долгим месяцам стужи и снега, но даже так она была красива и успокаивала звуками ветра и видом деревьев, качающихся ему в такт.       Гэвин поддался этой атмосфере, впервые чувствуя уединение с собой и с миром вокруг. Он, не стесняясь, взял под руку Ричарда и замедлил шаг, чтобы идти с ним вровень. Андроид повернул голову в его сторону, собираясь что-то сказать, чувствуя, как быстро забился тириумовый насос от того, что сделал Рид, но решил промолчать, чтобы не нарушать уютное молчание. Но как назло, программа вновь выдала сбой, на этот раз последствием которого было нарушение функциональности нижней правой конечности. Ричард споткнулся на ровном месте, но продолжил идти, стараясь скрыть замешательство.       — Что такое? — выразил беспокойство Гэвин, когда андроид странным образом дернулся всем телом, и ему пришлось ненадолго убрать руку. Ричард помотал головой из стороны в сторону, показывая, что все хорошо. Но Рида это не убедило. Тревога за напарника, сидевшая в нем еще со вчерашнего дня, усилилась, и нужно было что-то решать, раз андроид намеренно скрывал свои проблемы. Обсуждение ночного «происшествия» само собой отошло на второй план и могло подождать.       Гэвин приметил свободную лавочку, стоявшую вдоль дорожки, от которой совсем недалеко находился кофейный киоск. Рид потянул Ричарда в ее сторону, с намерением сесть на нее.       — Можешь взять мне кофе? — Гэвин, очистив деревянную лавку от мелкой снежной пыли, присел и протянул руки к пакетам, которые держал андроид. Рид кивком указал на киоск справа от него, и Ричард, передав ему покупки, ушел за двойным эспрессо — любимым кофе Гэвина. Тот не теряя времени, достал телефон из кармана и, сняв перчатку с правой руки, набрал номер, звонить по которому планировал лишь в случаях крайней необходимости.       — Да? — ответил мягкий приятный голос молодого человека. И это было одним из основных отличий андроида модели RK800 от RK900. Тембр и интонации у них были абсолютно разные. У Ричарда голос был намного глубже, сдержаннее и холоднее по звучанию.       — Привет, Коннор, — Гэвину было неудобно звонить брату его напарника, но другого варианта он не видел. Когда-то этот номер дал ему Андерсон, чтобы связаться с RK800, если вдруг с Хэнком произойдет что-то плохое.       — Здравствуйте, детектив Рид, — поприветствовал Коннор. — Что-то случилось?       — Да, то есть, я не знаю, — выдохнул Гэвин, наблюдая издалека, как его напарник стоит в очереди за кофе. — Это касается Ричарда.       — Что с ним? — спросил Коннор. На фоне послышались звуки голосов и возня, царившие в их отделе с утра до вечера. Гэвин ненадолго ощутил тоску по работе.       — Мне кажется, с ним что-то не так. Он ведет себя странно, — Рид не знал, как объяснить это тревожное чувство, сидевшее в нем, но он же не был слепым, видел, как коротило Ричарда от непонятно чего, наблюдал резкие изменения в его поведении. Гэвин интуитивно понимал, что андроид был неисправен, но доказать напрямую этого не мог.       – Черт, — неожиданно для Рида выдохнул Коннор.       — Что такое? — занервничал Гэвин. — Ты что-то знаешь?       — Я замечал за Ричардом сбои, но думал, что он сможет их исправить. Видимо, не смог.       — Почему раньше не сказал? — возмутился Рид. Он увидел, как Ричард оформлял заказ на кофе, значит, нужно было торопиться. — Ладно. Ты сможешь подъехать к нам домой сегодня, чтобы, ну, поговорить с ним? Вдруг он тебе скажет, что с ним не так, раз мне не хочет говорить.       — Секунду, — Гэвин услышал, как Коннор отключил микрофон, заполняя динамик пустой тишиной, затем звуки снова вернулись, как и голос андроида. — Мы заедем к вам с Хэнком после работы, хорошо?       — Да, — Рид не особо радовался встрече с Андерсоном, но Коннор без него практически шагу не делает, так что придется потерпеть. — Тогда до скорого.       Гэвин сбросил звонок и поспешно спрятал телефон во внутренний карман куртки, когда к нему подошел Ричард со стаканчиком в руке.       — Держите, — андроид протянул горячий кофе Гэвину, садясь рядом справа от него. Рид скользнул взглядом по его лицу и взял стаканчик в руки, согревая их. Ричард сидел рядом с Гэвином, фиксируя показатели температуры его тела. Кофе должен был предотвратить переохлаждение организма ненадолго, но достаточно, чтобы они успели добраться до квартиры, где было тепло.       Рядом с ними зажегся уличный фонарь с круглым плафоном из непрозрачного, кремового цвета стекла. Сумерки быстро опускались на город, погружая его в предвечерний полумрак. Атмосфера зыбкой тишины окутывала местность, обнимая каждого, кто случайно посмел бы нарушить ее.       Засбоившая функциональность ноги беспокоила Ричарда, но не сильно. Он исправит это позже, а пока ему хотелось насладиться временем, проведенным с Ридом. Андроид смотрел на человека, как в его шоколадного цвета волосах прячутся упавшие с неба снежинки — белые пылинки в мягко-розовом свете фонаря; смотрел, как забавно покраснел нос человека из-за холодного ветра, отчего шрам, расчерчивающий его по косой, выделялся на нем неровной багровой линией.       Гэвин пил кофе небольшими глотками, рассматривая прохожих, пока не заметил на себе взгляд серо-голубых глаз.       — Что? — Рид, посмотрев на андроида в ответ, погрел руки о еще не остывший кофе. Тот беззастенчиво рассматривал его, будто увидел в первый раз. Гэвин вспомнил о ночном инциденте и почувствовал, как к щекам прильнула кровь, бросая в жар. Было ли это действием кофе или редкие ощущения стыда и смущения дали о себе знать, неизвестно. — Хочешь поговорить сейчас?       — Нет. Не думаю, что это хорошее место для подобных разговоров, — Ричард обвел взглядом территорию парка и людей, проходивших мимо них. Гэвин кивнул. Он присмотрелся к Ричарду, его внешнему виду и похвалил себя за идею разбавить скудный гардероб андроида...       С которым что-то было не так.       Гэвин ведь видел, что что-то происходит с Ричардом, но тот упорно продолжал молчать и не подавать виду. Это раздражало и заставляло беспокоиться еще сильнее. Нужно было попытаться спросить его еще раз, как-то разговорить. А если не получится, вся надежда остается на Коннора.       Рид облизнул губы, чувствуя кофейную горечь на языке, и осторожно задал вопрос.        — Что с тобой, Рик? У тебя какие-то проблемы?       Ричарду нравилось, когда Рид так называл его. Он, обернувшись, посмотрел на лицо человека, останавливая взгляд на губах — полноватой нижней и тонкой верхней, короткий поцелуй которых оставил кодированный след в каждом биокомпоненте его тела. Систему опалило новым сбоем, и правая рука задрожала в неестественном для андроидов треморе.       — Всё хорошо, — в который раз сказал Ричард то, что предписывала программа, сжимая подрагивающую ладонь в кулак. Он с несвойственным ему раздражением убрал уведомление о сбое из поля зрения и взглянул на Гэвина, внимательно смотревшего на него. — Думаю, нам стоит вернуться домой. Вы замерзнете.       — Ни хера я не замерзну, — проворчал Рид, злившийся на то, что его напарник наглым образом врал ему о своем состоянии. Пусть Коннор с ним разбирается и отправляет его в «Киберлайф» на ремонт, раз жестянка не доверял ему даже после всего, что они пережили вместе. Гэвин допил кофе, смял картонный стаканчик и резким движением выбросил его в рядом стоявшую урну. Атмосфера уютного вечера мгновенно рухнула, оставляя после себя развалины мерзкого, изъедающего чувства обиды и непонимания. — Пошли.       Поднявшись со скамьи, Рид двинулся в сторону остановки для такси, пока Ричард, не понимая реакции детектива, шел за ним следом, прихрамывая на одну ногу и неся в руках пакеты с купленной для него одеждой.