33%
Мышцы бёдер отзывались легким дискомфортом, пока он поднимался по лестнице наверх, вынужденно вспоминая о каждом сделанном приседании. Сегодня он побил собственный рекорд в двадцать три приседа, сделав целых тридцать за один подход. Мисаши и остальные члены клуба подбадривали и поздравляли его с новым достижением, даже когда несли до стула (его ноги в итоге отказались слушаться). Разработанные мышцы ныли. Наверняка это продлится не меньше чем пару дней, но это была приятная боль. Эти ощущения знаменовали о прогрессе, о новом преодолённом рубеже, и вызывали у Моба прилив гордости собой. Поднявшись туда, где, как он помнил, жил Рейген, он дважды постучал в дверь и стал ждать. Рицу всегда чрезмерно опекал Моба и не доверял Рейгену, но и Моб не был маленьким, чтобы не понимать, как всё это, должно быть, выглядело со стороны: четырнадцатилетний мальчик наедине с двадцативосьмилетним мужчиной. Не только Рицу — каждому это покажется подозрительным. Даже сейчас, в его мыслях, это звучало странно. Но рядом с Рейгеном он вовсе не чувствовал себя «странно». Они знали друг друга три года, через многое прошли вместе, и для Моба он был не просто двадцативосьмилетним мужчиной. Взрослым, и в то же время нет. Родительской фигурой, но точно не «родителем». Это напомнило ему о комфорте, который всегда вызывало присутствие Рейгена. Однако здесь было нечто большее, чем просто «комфорт». Ничего подобного он точно не испытывал к родителям: ни когда отец хлопал его по спине, ни когда крепко обнимала мать. Если представить, как он обнимает отца, а затем Рейгена, то ощущения покажутся настолько разными, что их даже нельзя сравнить. — Моб? Ты чего застыл? Заходи, я же сказал, что дверь открыта. Опершись о дверной косяк, Рейген стоял перед ним в белой футболке и тёмно-серых спортивках, и его напряженная поза словно кричала о том, что ему уже не терпится поскорее выпроводить гостя (несмотря на то, что он сам пригласил Моба к себе). — Ох. Разве? — Моб обошёл его, ступая внутрь квартиры. Не услышал учителя, не услышал о незапертой двери… Снова слишком сильно ушёл в себя. Он неловко встал около дивана и решил пока никуда не ставить свою школьную сумку, так как до сих пор не знал настоящей причины своего нахождения здесь. Закрыв дверь, Рейген какое-то время продолжил странно смотреть на него — наверное, от того, что Моб опять выпал из реальности. Хотя Аратака и не стал это никак комментировать. — Да, но ничего страшного, — махнув рукой, он пересёк гостиную, неспешно скользя в носках по полу. — Ты взял свою спортивную форму? На секунду засомневавшись, Моб кивнул. — Взял. Я шёл из клуба. А что? — Хорошо, отлично, — сказал Рейген, не ответив на вопрос. Он сложил руки на груди, проходя мимо Моба, а затем оглянулся через плечо. — Переоденься, пожалуйста. Теперь лёгкое сомнение переросло во что-то более тревожное. Неосознанно Моб сузил глаза так же, как это делал Рицу. — Учитель, зачем? — Просто верь мне, Моб. Рейген коротко осмотрел его, мигом вновь отводя глаза, что вовсе не внушало доверия. Когда же ответом ему послужил лишь долгий серьёзный Мобов взгляд, он сдался. — Ла-адно, — протянул он недовольно, словно признание из него вытаскивали клещами. Рейген зашагал к Мобу, кинувшись в объяснения, пока тот продолжал молча смотреть. — Я взялся за одно из тех дел, которые ты терпеть не можешь. Когда нам нужно пойти в милый парк или в поле, или в лес, например, и я подумал… — В лес? Мне казалось, я сегодня не работаю. Рейген со смешком оперся локтем на маленький телевизор, не замечая, как сильно тот сразу покосился вбок. — Лес! Слишком громкое слово. Там скорее, ну… Хм… — Лес, — закончил Моб за него, не сумев сдержать желчь. Честно говоря, он не имел ничего против подобных дел. Выбираться на природу было весело, поупражняться — тоже. Но он точно был против отсутствия предупреждения и времени на подготовку. Особенно в выходной, который Рейген ему пообещал. Ему хотелось проводить Рицу до дома… Побыть с ним до обеда, посмотреть телевизор. Поболтать, поиграть в видеоигры. Слова Рицу уже сейчас заставляли его нервничать («Позвони мне, если захочешь уйти. И возвращайся к обеду»). Но когда он подумал о Рейгене, который бродит в ночном лесу один, пугаясь любого звука, без защиты от действительно опасных духов, паника захлестнула его с новой силой. — Моб?45%
— А? — Так что скажешь? Рейген наклонил голову: расслабленность его позы показывала, что Моб может отказаться, если захочет. И если откажется, то учитель отпустит его и не скажет ничего в упрёк.47%
— Хорошо. — Да ну?! — воскликнул Рейген с таким удивлением, словно ожидал услышать отказ. По правде говоря, Моб и сам ожидал от себя другого. — Пойдешь со мной? Знаю, сегодня твой выходной, но я заплачу вдвойне, обещаю! — Конечно, — ответил Моб, наблюдая за улыбкой учителя. — Вот спасибо! Я твой должник, правда. Обязательно припомни мне это потом. — Конечно. — Тогда переодевайся, и выдвигаемся. Не успеешь моргнуть, как все закончится. — Конечно…50%
Дневная жара, казалось, разгоралась тем сильнее, чем ближе они подходили к назначенному месту. Стояла нестерпимая духота, и навес из зелени и веток деревьев вовсе не защищал прохладой от солнца. В этом аду спёртой влажности каждый шаг давался нелегко, ноги ступали нетвердо. Но Моба раздражало даже не это (хотя он не имел права злиться, раз уж сам согласился помочь). Раздражало то, что тропинка оказалась вовсе не такой, какой её описывал Рейген. Непроходимая, каменистая, с грязью. Это был не просто лес, скорее лес на крутом каменистом холме. При одной мысли об этом мышцы Моба вопили в агонии. Сам Рейген в спортивных штанах и бледно-голубой футболке, напротив, выглядел так, словно готов был завоевать весь мир — с фонариком в одной руке и горстью соли в другой. Он попросил идти сзади, и на то, чтобы угнаться за ним, у Моба уходили все силы. Как только они пришли сюда, Моб понял — вокруг нет духов. И хотя его раздражение только увеличилось (зачем тогда они пришли?!), в то же время он чувствовал облегчение. По крайней мере, они в безопасности, и благодаря скорости Рейгена, сегодняшний забег можно считать тренировкой, а не пустой тратой времени. — Не отставай, Моб! До сих пор не заметил ничего? — Нет, — ответил тот, опёршись на покрытое мхом дерево, чтоб перевести дыхание. Оно росло на склоне, по которому они взбирались. Мох оставлял на ладонях зеленоватые следы и неприятно лип к рукам. Солнце начинало заходить, окрашивая небо в насыщенный рыжий. Сквозь листовую завесу проходило лишь тусклое свечение. Рейген вступил в пробившийся к ним яркий луч — и Моб замер у ствола дерева, наблюдая, как красиво окрасились его волосы. — Ну, мы хотя бы попытались, — фыркнул Аратака, тоже слегка уставший от подъёма. — Давай зайдем чуть подальше, а потом двинем обратно. Если что, скажу клиенту, что мы просто спугнули призрака. Подняв руки над головой, Рейген потянулся и начал спуск с вершины холма на другую сторону, постепенно исчезая из вида. Оттолкнувшись от дерева, Моб принялся вытирать ладони, как вдруг услышал резкий, громкий вскрик. Звук тупого удара. Треск ломающихся веток. Второй удар. Уставшие ноги Моба понесли его вверх по холму с максимально возможной скоростью. Рейген наверняка просто поскользнулся и упал, но его не было видно. Сердце Моба стучало как бешеное. — Учитель?! — позвал он, тяжело сглатывая, а затем подался вперед, опираясь на руки, чтобы взобраться ещё быстрее. Дыхание его сбилось; лёгкие будто воспламенились. В ответ гробовая тишина.68%
Стоя на четвереньках на вершине холма, он с ужасом понял, что другая сторона оказалась намного круче: не пологой, а отвесной. Среди зелёно-землистого массива взгляд мигом выхватил светлое пятно чужой футболки. Посередине спуска, упёршись боком в основание дерева, на земле неподвижно лежал Рейген. Невольно разум Моба воссоздал картину, где учитель оступается и кубарем катится вниз, пока его тело на всей скорости не врезается прямо в крепкий ствол массивного дерева.73%
Моб раскрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но смог лишь безмолвно, аккуратно присев, начать сползать вниз, пытаясь удержаться за ветки. Он громко дышал, его тело трясло. На большом камне, торчащем из земли, блестело пятно крови. Моб старался не смотреть туда лишний раз.80%
Несмотря на то, что ноги, руки и шорты испачкались в грязи, в мыслях Моба было место только для повторяющегося снова и снова «это я виноват, я виноват, это моя вина…». Учитель пострадал, он без сознания и всё из-за меня.84%
Если бы он не тащился сзади, если бы был рядом, он бы не допустил этого. Влажная земля холодила голые ноги, пока Моб подползал к Рейгену ближе. Не зная, что делать, он держал руки за спиной. Несколько светлых прядей на затылке были окровавлены.90%
— Учитель? — прошептал он, начав трясти Аратаку за плечо. Тело безвольно качнуло, словно сломанную куклу. Сжав плечо сильнее, Моб в панике оглянулся. Если бы рядом был кто-нибудь взрослый, он бы помог, убедился, что Рейген жив, а не…94%
Странное всепоглощающее чувство вины внезапно переполнило его, заставляя землю уйти из-под ног. Низ футболки потянуло вверх, и на уровне талии ткань забилась в такт с зарождением невидимой силы. Проявившись помимо воли, она взлохматила волосы Рейгена, тронув багряные пряди, под которыми оказалось еще больше крови, и отчаяние со злобой вскипели вместе с гневом, с грустью, с сожалением, с простите меня, я не хотел, я не хотел, чтобы вы пострадали, везде кровь, и вы не двигаетесь, я не знаю, что делать, я совсем один, и у вас КРОВЬ Сначала едва заметно, но потом более явно, дыхание Рейгена поменялось, пока не превратилось в низкий стон, и неожиданно он начал приподниматься. Он выглядел абсолютно растерянным, дезориентированным. — Стойте, — призвал Моб, удерживая его; очередное волнение силы потревожило опавшие листья рядом. — Вы ударились… — М-м? — сонно протянул Рейген, будто только что проснулся в своей уютной постели, а не вышел из отключки, вызванной серьёзной травмой. — Вы упали и ударились головой, — попытался объяснить Моб, позволив Аратаке усесться на колени. Ссутулившись, тот осмотрелся, пока его тяжёлый и уставший взгляд не упал на ученика. Он сделал глубокий вдох. — Ох… Моб. Выглядишь паршиво. Что произошло? Несмотря на очевидное непонимание случившегося и частичную потерю памяти, Рейген очнулся, мог говорить, и от облегчения бушующие эмоции Моба решили на время поутихнуть, уступая, однако, место мучительной тревоге. У учителя определённо была травма. — Как чувствуете себя? — спросил Моб, снимая с чужой футболки листочки, чтобы хоть чем-то занять себя. Вся их одежда была грязной и вряд ли поддалась бы чистке, но сейчас это беспокоило его меньше всего. Теперь, когда всё оказалось не так страшно, он старался держать свой разум под контролем и как можно меньше отвлекаться на эмоции. — Нормаль… но… — ответил Рейген неторопливо, немного невнятно, моргая словно в замедленной съёмке. Волосы лежали в полном беспорядке, в некоторых местах испачканные подсыхающей кровью. — Мне только… Трудно сосредоточиться. — У вас сотрясение? — обеспокоенно спросил Моб, не совсем представляя, что это такое. Он мало знал о травмах и подобных вещах, поэтому судорожно пытался осмыслить, как найти человека, который сможет поставить учителю диагноз и оказать помощь в случае действительно серьёзного повреждения. — Без понятия… А какие у него симптомы?.. — Я отведу вас в больницу! — решил Моб, собираясь с помощью телекинеза понести Рейгена. Синее свечение заструилось по коже, но Аратака покачал головой, поморщившись, и жестом остановил его. — Нет-нет… Я посплю и схожу утром. Сейчас слишком поздно. Не надо провожать меня до больницы. Тебе нужно домой, Моб. — Я вас тут не оставлю! — сразу запротестовал Моб; процент срыва вырос, сдвинув пару камней рядом. — Я никогда бы не заставил тебя… — резко вздохнув, Рейген закрыл глаза и опустил голову на грудь. Моба это испугало . — Разберусь утром. Скажу, что получил травму. — Не верю! — настаивал Моб, сжимая руки в кулаки вместе с землей. — Лечение слишком дорогое, вы не пойдёте! Рейген удивлённо воззрился на него, будто такая жесткая правда застала его врасплох. — Моб, обещаю… — Вы останетесь дома и займётесь самолечением, — выдавил Моб; грудь его тяжело вздымалась. — Я слышал, как люди умирали, заснув с сотрясением. Если вы умрёте во сне, — прямые тёмные волосы взмыли вверх, и ветку позади них сломало пополам, — никто об этом даже не узнает, потому что вы живёте один. Листья, веточки, камни, окружавшие их, начали подниматься в воздух, прямо к вершинам деревьев. — Вам не помогут… Заснув, вы умрёте, и никто это не обнаружит, пока… Затуманенный разум мигом подкинул картину: вот он оставляет Рейгена с сотрясением одного, вот он приходит к нему на следующий день, стучит в дверь, но никто не отвечает. Дверь оказывается открытой, и он заходит — внутри тихо, только на кровати Рейген неподвижно лежит под одеялом, глаза закрыты, дыхания нет…98%
— МОБ! Две крупные ладони легли на щёки, заставляя взгляд сфокусироваться на знакомых чертах лица напротив. Окружённые энергетической аурой, Моб с Рейгеном парили над землей. Их почти подняло к верхушке дерева, о которое Аратака ударился. — Слушай меня, — голос, словно якорь, спасательный круг. Сияние глаз — свет маяка. — Я обещаю. — Не ложитесь спать, — прошептал Моб, и слеза скатилась по его щеке. Рейген стер её большим пальцем. — Не буду. Я пойду в больницу, как только провожу тебя до дома. Обещаю, Моб. Хорошо? С каждым утешающим словом они опускались всё ниже и ниже, пока колени Моба не коснулись усыпанной камнями и ветками земли. Рейген отпустил его. Опустив взгляд вниз, Моб начал глубоко дышать, изо всех сил стараясь расслабиться. — Сможете встать? — спросил он, посмотрев вновь на Рейгена: щёку того испачкала грязь. Её очень хотелось стереть. — Или вас понести? — Лодыжка ноет дико, но идти смогу, — несмотря на то, что Рейгену явно было больно, облокотившись на дерево, он встал, держа на весу левую ногу. — Только… Подсоби немного. Моб, быстро поднырнув под мышку Рейгена, чтобы взять на себя как можно больше чужого веса, одной рукой обнял учителя за талию, другой ухватился за чужое запястье на своём плече. К его раздражению, на пути обратно им вновь пришлось подниматься по крутому склону, и при каждом их совместном шаге Аратака тихо мычал от боли: он старался подавить эти звуки, но был просто не в силах этого сделать. Моб с легкостью донёс бы его, избавив от страданий, но он знал своего учителя. Он знал, что Рейген покинет лес, только если сделает это сам. — Прости, что напугал тебя, — сказал сквозь зубы тот. Его рука тяжело лежала на плечах Моба, пока они отдыхали на вершине холма перед спуском вниз. — Надо было быть внимательнее и смотреть, куда я иду, да? Моб крепче сжал его запястье и заставил себя стоять прямее, несмотря на боль в ногах. — Это была не ваша вина. По его краткому ответу Рейген, должно быть, понял, что ему не хотелось сейчас обсуждать случившееся, так что остаток пути до опушки леса они преодолели в тишине, делая каждый шаг крайне осторожно. Когда они наконец выбрались из чащи, Моб немного помедлил и начал было двигаться в ту сторону, откуда они пришли, но Рейген потянул его на совершенно другую улицу. — Мои вещи остались у вас, — следуя за ним, напомнил Моб, ближе прижавшись сбоку для лучшей поддержки. — Заберёшь завтра. Не следует детям гулять по темноте. Я провожу тебя. Моб затих, уставившись на освещённый ночными фонарями асфальт. Они оба настолько сильно хотели помочь друг другу, что это граничило с глупостью. Моб задумался: отдал ли бы он свою жизнь во спасение Рейгена, если б тот умирал? Сделал ли бы учитель то же самое? Не исключено, что однажды они умрут, упрямо пытаясь друг друга спасти, и дело с концом. Проводив Моба почти до дома, Рейген остановился на углу улицы, где светил фонарь. — Со мной всё будет хорошо, обещаю. Чтоб мне навредить, и сотни скалистых гор будет мало. Отпуская плечо Моба, он будто бы не заметил, как тот продолжал держать его за запястье. — Обещаю, — он повторил снова, слабо улыбаясь, чтобы приободрить. Его красивая голубая футболка вся испачкалась, волосы запутались и местами окрасились от крови. Подняв взгляд на его улыбку, Моб сразу нахмурился. Не успев подумать, он кинулся к Рейгену, пожалев об этом лишь тогда, когда учителя качнуло назад, и тот вздрогнул от боли в травмированной ноге. Всё верно. Обнять родителя не то же самое, что обнять Рейгена. Да и на объятие с другом это тоже не походило. Это было уникальное явление. Лицо Моба идеально легло в центр широкой, твёрдой и теплой груди. Воздух, который он невольно задержал в лёгких, вырвался изо рта и осел на мягкой ткани, когда по его спине вверх-вниз заскользила ладонь. — Боже, Моб, — пожурил Рейген наполовину шутливо, наполовину «пожалуйста-только-не-плачь-снова». — Тебе нужно поспать. Ты явно устал. И обработай колени, ты их все расцарапал. — Хорошо, — пробормотал Моб в футболку и нехотя расслабил хватку. Когда он посмотрел наверх вновь, то увидел, что улыбка Рейгена смягчилась, став ласковей, безмятежней. Она успокаивала. — А вы идёте в больницу. Рейген улыбнулся ещё шире. — Обязательно. Я ведь пообещал, верно? Не очень задание обернулось, но… Нельзя застраховаться от случайностей. Взбодрись. Никто ведь не умер. Сказано жёстко, но в этом был весь Рейген. Его слова на мгновение вернули те страшные мысли, которые завихрились в голове Моба при виде лежащего у дерева тела. Когда он представлял, как Рейген ложится спать в пустой квартире и не просыпается… Но именно это короткое предложение спасало из плена мрачных образов как ничто другое. Он был прав. Никто не умер. Никто не получил серьёзных увечий. Они через столькое прошли вместе, столкнулись с невероятными странностями, смотрели смерти прямо в лицо, так что сегодняшний случай был, по сути, пустяком. От слов учителя Моб даже смутился того, как сильно перепугался. Но тогда, при виде тела, покрытого свежей кровью, он не смог бы отреагировать иначе. — И даже не пытайся плестись за мной до больницы. Ты не умеешь незаметно следить, я тебя сразу увижу, — приказал несерьёзно Рейген, разворачиваясь в другую сторону. Иррациональная часть Моба хотела остановить его: их расставание казалось слишком спешным, резким, но на дворе уже стояла ночь, да и травмы головы и лодыжки необходимо было показать врачу как можно скорее. Предложение проводить до больницы вертелось на языке, хотя Моб понимал, что в жизни не получит на это разрешения. — Будьте осторожны. Спокойной ночи, — в конце концов сказал Моб тоном, который ему самому казался неуверенным. Руки повисли вдоль тела; одной из них он смял край шорт. Бедра и ноги отзывались болью, и в груди тоже что-то болело. — Я всегда осторожен, Моб, — подразнил Рейген, и последним, что Моб увидел, была ещё одна улыбка. Стараясь запомнить её как можно более яркой и чёткой, чтобы не позволить тревожным видениям отравлять разум, Моб тоже растворился в объятиях опустившейся на город ночи. К счастью, даже самые жуткие кошмары не сравнятся с выражением лица Рицу, когда тот пытался помочь Мобу отмыться, одновременно причитая о мерах безопасности и ругаясь на позднее возвращение.77%