malheureux

Юлик болеет целых полторы недели — в поликлинику за справкой о выздоровлении удается попасть только в начале апреля. Диагностированный с гриппом, он не без усилий вспоминает первые дни температуры, когда был еле в сознании. Исключительно точно и четко ему запомнились только те моменты, в которых в квартире из ниоткуда появлялся Руслан с очередным горячим обедом и стаканом травяного чая. Все оставшееся время парень абсолютно безучастно бродил по комнатам, лежал и листал ленту Вк, когда становилось полегче. Пару раз к нему заскакивал Даня, который приносил с собой шаурму или пачку чебупелей, после чего они обсуждали последние новости своего окружения. Кашин рассказал, что ни один из их друзей не появлялся на парах после выпуска из обезьянника, а комиссию по отчислению всем троим назначили на конец месяца. Юлик правда не может сказать, что его полностью перестала интересовать судьба приятелей, но они почти никак не контактировали друг с другом с того самого вечера, когда парень встретил Руслана. Руслана, который как-то слишком незаметно стал ему ближе всех их вместе взятых, и который заставлял Онешко постоянно задумываться о его дальнейшем общении со своими прежними товарищами. Дело было не в том, что парень собирался отречься ради всего своего прошлого ради одного человека, совсем нет. Но Тушенцов, хоть и не самостоятельно напрямую, но постоянно наталкивал его на мысли о том, что определенные люди правда могут тянуть его вниз, и это не тупая метафора, придуманная чьими-то строгими родителями. Больная голова и так работала слишком слабо и нехотя, и эти мысли загружали ее еще сильнее, поэтому парень только откладывал необходимое решение на потом, когда выздоровеет или друзья вернутся в училище; хотя в глубине души он осознавал, что просто надеется, что кто-нибудь решит проблему за него до того, как она затянется на шее тугим узлом. Закончив очередной сеанс копания в мозгах, на которое Юлик совершенно незаметно переключился с очередного романа, он откладывает книжку и уже собирается подняться с кровати, чтобы покурить и выгулять собаку перед сном. Планы меняет звонок. Сперва парень недовольно фыркает, после чего все-таки берет мобильный в руку и вчитывается в имя абонента. Руслан. Онешко без замедления смахивает зеленый кружок вправо и подносит трубку к уху. — Привет, — сразу же здоровается друг, — слушай, братан, тут пиздец. Еще почти ничем не обоснованная тревожность неприятным холодком покалывает шею, заставляя Юлика в тот же момент забыть об окутавшей тело сонливости. — Что такое? — с опаской спрашивает парень. — Тетю на скорой увезли, опять давление. Прости, больше некому звонить, — Онешко достаточно даже пары пережеванных телефонными линиями обрывков фраз, чтобы уловить состояние друга, — брат не может один оставаться, мне надо лететь в больницу. Сможешь посидеть, пожалуйста? Буквально час-другой. — Конечно, — без промышления соглашается Юлик, — буду минут через пятнадцать. — Спасибо. Огромное, — связь обрывается вместе с голосом Руслана на том конце провода. Брюнет одаривает озабоченным взглядом уставившуюся на него в прострации Лапу. — Прости, солнышко, — только виновато шепчет он, прослеживая взгляд собаки до валяющегося на тумбочке одинокого поводка, — потерпи чуть-чуть. Парень резкими движениями срывает с вешалки парку и замирает на месте ровно в тот момент, когда она увесисто падает на плечи. Что-то в голове едва заметно щелкает, и из-за плотной задвижки адреналина в сознание тонкими струйками протекают вопросы и сомнения. Юлик никогда не встречал младшего Тушенцова, да и с его братом они знакомы едва ли полтора месяца. С другой стороны, за это время Руслан вошел в круг его близких чуть ли не дальше, чем кровные родственники. Как вообще вести себя с семилетним ребенком? Перед глазами, как старая, истертая, и надорванная пленка, проносятся размытые воспоминания о бабушке и о том, что Онешко, к своему горькому сожалению, сам не раз оказывался в таких ситуациях. Последним подкрепляющим уже принятое решение фактом становится то, что парень и так давно отмечал торможение своего развития на уровне третьеклассника. Юлик бегом спускается по бетонным ступенькам и не закуривая шагает к остановке.

***

Когда Онешко оказывается на пороге квартиры, из-за двери в ожидании выглядывает Руслан. Парни торопливо здороваются. — Как ты? — растерянно спрашивает Юлик, пройдя внутрь. В прихожей пахнет так же неизменно по-домашнему. Парень уже успел совсем позабыть об этом чувстве, и сейчас оно снова приятно теплится в солнечном сплетении. Тушенцов же исключительно выбивается из атмосферы спокойствия: парень судорожно поправляет волосы, ногами заметает разбросанные по полу игрушки под комоды и тумбочки, обувается и попутно выдает другу емкие инструкции. Это же приводит брюнета в еще большее оцепенение. — Илюш, иди сюда, — выкрикивает он вглубь квартиры, стоя на пороге и готовясь в ту же секунду выскочить на улицу. Из-за дверного косяка в детской застенчиво показывается худощавый мальчик. Он то и дело роняет взгляд пол и перекладывает из одной ладошки в другую потертый пластмассовый кубик. Юлик сразу же замечает то, как Илья похож на старшего брата: холодно-карие глаза, сведенные к переносице широкие брови, едва заметная сутулость, и такое задумчивое, совершенно в диссонанс возрасту, выражение лица. — Привет, — Онешко сразу же улыбается, изо всех сил стараясь вложить в жесты все возможное тепло. Парень опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с мальчиком, и протягивает ему ладонь. Младший с полупрозрачной тенью опаски смотрит ему в глаза, все так же напоминая Руслана, и с нарастающей уверенностью крепко жмет новому знакомому руку. — Юлик, — представляется парень. — Илья. Все это время его старший брат, замерев, не может сделать и шага. Растревоженное до апатии сознание не колышет ни одной мысли кроме той, что парень готов отдать другу весь свой мир в благодарность лишь за то, что он есть. Онешко снова поднимается на ноги, чтобы запереть за ним дверь. Тогда Тушенцов без задних мыслей, захваченный спешкой, кротко обнимает стоящего в остолбенении Юлика, и, не успевая придать своему порыву никакого значения или толкования, машет брату рукой и скрывается в подъезде. Глубокий вздох брюнета перебивается звуком проворота ключа в скважине. — А ты голодный?

***

После наскоро сколоченной Юликом яичницы, Илья уже больше полутора часа демонстрирует новому другу, кажется, бесконечную коллекцию игрушек. Им быстро удается найти общий язык, что становится для парня громадным облегчением, хотя он все еще волнуется за Руслана. И как бы искренне он не культивировал в себе заинтересованность в детских безделушках, перед глазами все равно каждый раз встает обнимающий его Тушенцов. Такой тривиальный на первый взгляд жест вроде бы не должен был иметь особой ценности, но парень вдруг понимает, что это были первые объятия за все время их знакомства. Хоть они и вышли очень спонтанными, спешными, случившимися скорее по инерции, нежели целенаправленно, этот момент будто отпечатался у Онешко под веками. И каждый раз, когда он моргает, на плечах снова чувствуется двухсекундное прикосновение. По щекам плывет румянец. Илья все продолжает рассказывать что-то про плюшевых друзей, конструкторы, школу, друзей и даже каких-то девчонок. — У Руси тоже есть подруга, — невзначай добавляет он, копаясь в ящике в поиске очередной машинки. Юлик же резко вырывается из мыслей. По коже парализующим покалыванием прокатывается потрясение, заставляя глупое сердце пропустить удар. — Да? — только и может произнести парень. — Да. Я ее не видел, но он говорит, что она очень хорошая. Ее зовут Юля, почти как тебя, — малыш усмехается. Онешко пропускает мимо ушей буквально все, что говорит Илья. С новым приступом клятой неврастении руки мелко трясутся, и все тело воет от напоминающего о себе никотинового голода. Каждая микросекунда, составляющая то самое трепетное воспоминание двухчасовой давности, которое Юлик бережно проигрывал заново все это время, вдруг выцветает и покрывается пылью болючего расстройства. — Здорово, — с надрывом выдавливает он. Еще пару минут парень хранит молчание, не успевая за своими же мыслями, пронизывающими истощенную голову. — Устал? — только спрашивает он, заметив, что мальчик наконец опустился на пол и протяжно зевнул. — Нет, — практически без запинки отвечает Илья, но Юлик все равно не верит. — Отсыпайся, пока можешь, — усмехается он, подхватывая малыша под руки. Младший Тушенцов звонко смеется от щекочущих подмышки прикосновений, и парень плюхает его на кровать. Затем он аккуратно расправляет одеяло и подушку, и вдруг сталкивается с хитрым взглядом в свою сторону. — А у тебя есть игры на телефоне? — заговорщицки спрашивает мальчик. — А что? — Юлик невинно улыбается. — А какие? — с напускной застенчивостью Илья перебирает пальцы и то и дело отводит глаза к складкам на простынке. — Давай так, — парень присаживается на край кровати, — сейчас даю тебе телефон, на пять минуточек иду проверять, закрыли ли мы дверь, возвращаюсь, и сразу ложимся спать. Окей? — А зубы можно не чистить? — Можно. — Договорились, — мальчик ярко улыбается и дает Онешко пять. Парень же вручает ему телефон, наконец выходит в коридор, вытаскивает из куртки пачку и тихонько прокрадывается в тамбур. Затертый крикет пару раз щелкает в нервных пальцах, и край сигареты опаляется огоньком. Затяжка. Выдох. Хорошо. Вторая. В звенящей тишине Юлик может снова вернуться к сортировке мыслей. По словам Ильи у Руслана есть подруга, хотя сам парень никогда не встречал ее, не видел фотографий, не сталкивался даже с упоминаниями. Может, мелкий что-то перепутал? Или это буквально подруга, без какой-то романтической подоплеки? Или он имел в виду Лизу? После половины сигареты беспорядок в подсознании все-таки приобретает какую-то, хоть и небрежную, но прозрачность. Считая неполноту данных за аргумент, Онешко решает проигнорировать всю эту ситуацию, хоть она и знатно вывела его из равновесия. Зато одно он понял точно. Несмотря на то, что парень очень долго откладывал анализ своей симпатии к Руслану, чувства давно проели его изнутри, а сегодняшним вечером вселенная просто поставила Юлика перед фактом, нагло взывав у него простую ревность. Грустно улыбнувшись, парень тушит бычок и оставляет все неотвеченные вопросы рассеиваться в воздухе вместе с дымом. Вернувшись в квартиру, он устало бредет в комнату и опускается на кресло рядом с кроватью. Илья дуется, но сам молча возвращает мобильный парню и закутывается в одеяло. Онешко дергает выключатель лампы. — Ложись со мной, — шепчет мелкий, — Руся не будет против. — Точно? — растерявшись от внезапности, переспрашивает парень. — Точно-точно. Ложись, — мальчик привстает на локтях и кладет со стороны брюнета вторую подушку. Тогда Юлик тихонько опускается на кровать и ложится с краю. От постели пахнет так сильно и знакомо, и парень легко вздрагивает от новой волны воспоминаний. — Когда тетя с Русланом вернутся? — неспокойно спрашивает Илья. Онешко недолго молчит, подбирая слова. — Уже скоро, — шепчет он в ответ, — вот смотри, мы сейчас с тобой ляжем спать, а проснемся — и уже утро, меньше ждать придется, правда? Мальчик тихо, но понимающе угукает откуда-то из одеяла. — Если что, я тут с тобой останусь, пока Руслан не вернется. Так что не боись, — добавляет парень. — Спасибо, — только отвечает Илья, перед тем как зевнуть и сонно засопеть в подушку. Юлик собирается только немного полежать рядом, исключительно для вида, ему ведь и вправду нужно дождаться Тушенцова. Но тело предательски примагничивается к кровати, и парень, сам того не замечая, засыпает.