Связка

      В кабинете Переса было прохладно и сумрачно. Небольшая лампа на столе из красного дерева бросала тени на увешанные фотографиями стены. Босые ноги товарищей - они не успели натянуть на себя ничего, кроме джинс и футболок - утопали в мягком светлом ковре. Перес прошел и сел в кресло, стоящее по другую сторону стола. Рамос и Модрич, не получившие приглашения присесть, переминались с ноги на ногу, ожидая начала речи президента. Тот же просто сидел и смотрел на них выжигающим взглядом.       Наконец Серхио не выдержал:       - Господин Перес...       - Молчать, - резко оборвал его Флорентино. Спустя несколько мучительных секунд он наконец произнес:       - Ну и как вы это объясните? Переходите все границы, господа. Вас уже заклеймили как геев, а клуб в открытую называют "голубым".       Серхио приготовился выслушивать бесконечно длинную речь и, подавив зевок, скользнул взглядом по одноклубнику. И мгновенно залип. Лука буравил взглядом ворс ковра, погрузившись в свои мысли, а, может, и правда слушая Переса.       Впопыхах он схватил футболку, кажется, Бэйла, и она соскальзывала с острых плеч, обнажая ямочку между ключицами. Не до конца просохшие коротковатые волосы спадали на плечи поблескивавшими в полумраке прядками. Кулаки хорвата были крепко стиснуты, а лицо напряжено, тоненькие морщинки у уголков рта выдавали нервозность хавбека. Взгляд испанца снова и снова возвращался к оголенным плечам любимого друга. В очередной раз серая мягкая ткань скользнула, обнажая белую кожу, Серхио вдруг покраснел до кончиков ушей, будто увидел что-то интимное, и почувствовал нарастающее возбуждение внизу живота. Внезапно Лука вскинул на него взгляд своих медовых карих глаз и едва заметно кивнул в сторону Переса. Как в тумане Серхио услышал грозный окрик:       - Рамос! Ты вообще забыл, где ты и с кем разговариваешь?       Он непонимающе перевел взгляд на президента, и тот продолжил:       - То есть, по-твоему, нормально, что я тут стою и распинаюсь на тему того, что вы двое должны перестать вести себя как геи, а ты в это время смотришь на своего дружка так, словно сейчас засосешь его? Да?       Серхио покраснел ещё больше и выдавил, опустив глаза:       - Н-нет, простите. Я... я просто задумался...       - О чем же? О том, как бы побыстрее его разложить? Может, ещё прямо у меня в кабинете сексом займетесь?       Лука вспыхнул:       - Да ничего у нас с ним нет и не было! Мы натуралы, и о чем подобном и не думаем!       - Ах, вот как? - прошипел взбешённый Перес. - Ты у нас самый умный, да? Значит, так. Чтобы я вас двоих вместе больше не видел. Это раз. Оба отстранены от общих тренировок на завтра, будете отрабатывать отдельно. Это два. Три - Модрич, против Жироны играть не будешь. И вообще, по тебе уже Интер соскучился. Считай, что это первая жёлтая. Ещё прокол - и вылетишь у меня, не посмотрю, что ты там золотой мяч отхватил. Все понятно? А теперь вон отсюда!       Лука внезапно побледнел и пошатнулся. Серхио окончательно вышел из себя и вскричал:       - Какого хрена? Мы просто обнялись! Вы из-за этого готовы Луку в этот гребанный Интер сослать? И Роналду поэтому же слили, да?       Президент холодно посмотрел на него и ответил:       - Это мой клуб, и я не потерплю для него дурной репутации. Вы мне ее усиленно портите. Сейчас я готов все списать на эмоции, но ещё хоть раз поднимешь на меня голос - останешься на весь сезон на скамейке. Как Иско.       Рамос возмущённо уставился на него, и хотел уже было ответить что-нибудь резкое, но внезапно понял, что сделает все только хуже. Поэтому, стиснув зубы, он покинул кабинет Переса. Лука вышел вслед за ним. Серхио взглянул на него и внезапно испугался: бледное, будто высеченное из мрамора, лицо, закушенная до крови губа, трясущиеся коленки и едва сдерживаемые слезы. Испанец едва успел подхватить начавшего оседать на пол Луку и прижал к себе, тихо шепча на ухо:       - Лукита, ну чего ты... Позлится и забудет, он ведь не серьезно...       - Я-то как раз серьезно, - раздался ставший за последние несколько минут ненавистным голос. - А вот вы совсем охерели. Я только что предупредил, чтобы подальше друг от друга держались, а вы сразу обжиматься?       - Да ему же плохо, - возмутился Рамос.       Флорентино Перес все же не был лишён здравого смысла, и, кивнув, приказал:       - Тащи его к врачам. Но чтобы с завтрашнего дня...       Конец фразы Рамос не дослушал. Он подхватил ослабевшее тело на руки и аккуратно понес по полутемному коридорчику в сторону медицинского кабинета.