***
Резкие боли в голове не утихали уже долгое время. Наконец, с трудом открыв глаза, Джагхед увидел обеспокоенное лицо Свит Пи, который звал его по имени и свой кабинет. Голос друга был подобен эху, проскальзывая мельком в сознании Джага. Придя в себя, он почувствовал сильную сухость во рту, слабость во всем теле и подрагивание пальцев на руках. Долбаное похмелье. — Свит, брат, мне такое приснилось… — прохрипел Джонс, переходя в сидячее положение. — Это… был не сон, — мягко произнесла вошедшая в помещение Бетти. Увидев ее, Джагхед вздрогнул и проморгался, проверяя, не играет ли вновь его больная фантазия. — Господи Иисусе… — выдохнул парень, наблюдая за подошедшей девушкой. Она протянула ему стакан воды и белую таблетку от головной боли. Подрагивающей рукой он взял оба предмета из ее рук, устремляя взгляд в голубые очи. Выпив содержимое залпом, Джагхед кивнул ей в благодарность. — Что будем делать? — вздохнула Купер, смотря на двух парней вопросительным взглядом. — Ну, нужно сообщить твоим родителям о том, что ты жива, — начал Свит Пи. — Сообщить это вообще всем и постараться вернуть тебе память. — Как ты остаешься таким спокойным? — удивился Джонс, глядя на Свит Пи, лицо которого оставалось непоколебимым. — Три, — слабо улыбнулся брюнет. Джаг поднял одну бровь, призывая друга закончить предложение. — Три таблетки успокоительного. Будешь? — парень достал из кармана помятую пачку с таблетками и протянул Джонсу. — Воздержусь, — ответил Джагхед, не переставая смотреть на Бетти. Ей было как-то некомфортно в такой обстановке и при таком взгляде нынешнего Короля Змей, который так и пожирал ее своими изумрудными глазами. — Я пойду. Надо позвонить Куперам, — тихо сказал Свит Пи и удалился из комнаты, оставляя Джагхеда и Элизабет наедине. Тишина сдавливала стены. Лишь тихое раздражающее тиканье часов на стене нарушало сковавшее пространство молчание. Никто не знал, что говорить, с чего начать, что нужно делать в таких ситуациях. Джаг сдерживал порывы прижаться к прекрасному телу возлюбленной, нежно поцеловать ее пухлые губы и сказать ей о том, как он скучал и как страдал без нее на протяжении трех с половиной месяцев. — Я… — вместе произнесли они, сразу замолкнув и смутившись. — Прости… давай ты, — сказала девушка, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — А, да… я… мы… — не мог подобрать слова Джагхед. — Мы были вместе. — Я поняла это. — И… ты была… — Королевой Змей, — закончила предложение Купер. Вообще, она понятия не имела, о чем говорила. Бетти не знала — какого это быть главарем преступной группировки? И этот Джагхед… Он был симпатичным, даже более чем. Понятно почему они встречались. — Да. Слушай, надо возвращать тебе память и… я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе в этом. Обещаю, — проговорил Джаг, всматриваясь в любимые глаза. Элизабет кротко улыбнулась ему в ответ. Прервав их разговор, Свит Пи вошел в кабинет. — Твои родители не поверили мне, сказали, что насмехаться над чьим-то горем — глупо. Ну, я предложил им приехать, миссис Купер уже в пути. Думаю, увидев ее, ты что-нибудь вспомнишь. — А у тебя уже всплывали какие-нибудь воспоминания из прошлого? — поинтересовался Джонс, пропуская через пальцы свои непослушные волосы. — Да. Я видела в них байки, какую-то женщину и меня, которую уносили куда-то по коридору, и… тебя, — посмотрела на Джага Элизабет. — Сначала я видела как хватаю тебя за шею и говорю о том, что я — Змеиная королева, потом, как мы едем на байке, и… — девушка открыла взору брюнета ладони. Полукруглые кровавые следы на руках от ногтей вновь красовались на бархатной коже. — Ты не хотел чтобы я так делала, так ведь? — Да, — вздохнул Джагхед, — но ты говорила, что это привычка. Я отучил тебя, но, видимо, это помогло тебе что-то вспомнить о себе. Подробнее о женщине и куда тебя уносили. — Ну… Женщина смотрела на меня с сожалением. Она была блондинкой и глаза были голубые. Рядом с ней стояла какая-то старуха, которой было плевать на то, что происходит. Я была в истерике, из глаз текли слезы, а меня за руки насильно уносили санитары вглубь белого коридора, в какую-то палату. — Точно, — вспомнил Джаг. — Ты рассказывала мне о том, что тебя забирали к Сестрам Милосердия. Это такой интернат для сложных подростков. — Ужас какой… — вздохнула девушка. — Определенно. Но ты была очень сильной, удивительной девушкой. Ты проходила и не через такие вещи. Еще ты была… вспыльчивой, дерзкой, холодной поначалу. Затем, я увидел в тебе мягкую, чистую и добрую девушку, которая всегда старалась всех защитить, — монотонно произнес Джагхед, рассматривая прекрасные черты лица блондинки. Щеки покрылись легким румянцем, Бетти смущенно отвела взгляд, смотря на туманный взгляд Свит Пи. — А мы с тобой были?.. — задала она вопрос. — Лучшими друзьями, — вздохнул Свит Пи. — Ты… Спасла меня во время взрыва завода в ноябре. Из-за этого ты и задержалась, не успела вовремя активировать взрывчатку, потеряла память… — Не вини себя, — слабо улыбнулась девушка. — Раз я была готова пожертвовать ради тебя жизнью, ты — хороший человек, Свит Пи. — Свитти, — улыбнулся в ответ Свит Пи. — Ты всегда называла меня Свитти. — Свитти, — повторила блондинка и тепло улыбнулась брюнету. Джонс демонстративно прокашлялся, обращая внимание на себя. — Думаю, мое имя тебе уже сказали? — предположил Джонс. — Не совсем. Я знала его, — Бетти поймала на себе недоуменный взгляд Джонса и поспешила добавить. — В одном из моих воспоминаний я тебя называла по имени, Джагхед. И как же я называла тебя? — шире улыбнулась Элизабет, освещая помещение своей теплой улыбкой. — Джагги, — в ответ улыбнулся парень. — Ну, еще идиот, дурак, придурок, — перечислил тот, вызывая у девушки смешок. — Видимо, у нас были веселые отношения, — предположила Купер. Она почувствовала себя более раскрепощенно, парни не давили на нее, что очень радовало. С ними она уж точно пойдет на поправку. — Очень, — подтвердил Джагхед. Его глаза источали тепло, любовь и нежность, которые располагали Бетти к себе. Ей показалось, что она точно может доверять этому красавчику. Из коридора послышался стук каблучков и раздраженное женское ворчание. Сердце Элизабет сжалось от страха. Сомнение окутало мысли, желание выпрыгнуть через окно возрастало с каждым звонким стуком каблука. Сейчас ей предстояла встреча с человеком, подарившим ей жизнь. Кто знает, что из себя представляет эта женщина? Дверь резко открылась и в кабинет вошла белокурая женщина в строгом одеянии; ее голубые глаза показались Бетти до жути знакомыми, черты лица были строгими. Женщина остановилась в проходе, не решаясь сделать лишнего шага. Сказать, что выражало ее лицо, было трудно: шок, удивление, страх, ужас, смятение, и… счастье. — Боже… — выдавила миссис Купер, делая неуверенный шаг к девушке. Внутри Бетти все затрепетало, увидев Элис впервые, она почувствовала некое тепло, окружившее ее пустой разум. — Это… Это невозможно… — тихо приговаривала она, подходя ближе. — Как?.. — подойдя к Элизабет на довольно близкое расстояние, Элис словно задержала дыхание. Бетти была в замешательстве. Она и понятия не имела, что делают в такие моменты. Самый близкий ей человек стоял перед ней, не верил своим глазам. Было больно осознавать, что ее на протяжении трех с лишним месяцев считали погибшей, и тут она возвращается с тартарары, пугает своим присутствием. Из глаз женщины начали скатываться мелкие капли, унося за собой частички дорогой косметики. Через секунду Элис уже примкнула к Элизабет, крепко обнимая и прижимая к себе. — Моя маленькая Бетти… В голове неприятно кольнуло и Бетти крепко зажмурила глаза, видя перед собой картинку.***
" — Мамочка, ты как? — заботливо спросила Бетти, подходя к только что очнувшейся матери. Элис округлила глаза и похлопала длинными ресницами. — Бетти? Это правда ты? Боже правый… — выдохнула Купер старшая. — Мама, это я. Я рядом, я здесь, — взяла в свои руки ее ладонь Бетти. — Дорогая… как я скучала по тебе… — прошептала женщина, чувствуя, как мелкая соленая капля стекает по ее щеке. Семья Купер обнялась. Элис начала еще громче плакать, захлебываясь в собственных слезах. Бетти чувствовала себя… Так хорошо. Будто тяжелый камень свалился с души. Она так давно не ощущала родительской любви, ей так этого не хватало».***
— Мама… — тихо выдавила Элизабет и обняла Элис в ответ. Внутри затрепетало приятное чувство, согревая все нутро и обволакивая сердце. Но, как бы она не старалась ухватиться за еще какое-нибудь воспоминание пробуждающейся Элизабет Купер, попытка оказалась тщетной. — Боже, детка, почему сразу же не позвонила? Почему не вернулась домой, не сообщила?! Я думала, что никогда тебя не увижу… — всхлипывала у нее на плече миссис Купер. — Я… — неуверенно начала Бетти, чувствуя как ускоряется сердцебиение. — Я потеряла память. — Что? — недоуменно произнесла Элис, отрываясь от дочери и глядя ей прямо в глаза. — Но… Как? — Во время взрыва меня, видимо, откинуло, и я ударилась. Проснулась я только в больнице, не помня, кто я, где живу, как я оказалась там. Мне было так грустно и одиноко. — соленая капля покатилась вниз, по щеке, оставляя после себя блестящую дорожку. Элис тяжело вздохнула и пальцем утерла слезу дочери. — Не бойся, детка, я помогу тебе… Я больше никогда не оставлю тебя одну, слышишь, никогда! — твердо проговорила женщина, вновь обнимая вернувшуюся дочь.***
Устало потирая виски, Джагхед вышел из кабинета и спустился вниз по лестнице, проходя к бару. — Два стакана виски со льдом, — проговорил Джонс. — Как всегда, стопятый Гленфарклас? — с ухмылкой на лице спросил бармен. — Ага, — вздохнул Джонс. Бармен вальяжно отошел выполнять заказ, а тем временем к Джагу подсела встревоженная Джеллибин. — Уже пьешь? — спросила девочка, получая в ответ молчание. — Ладно. Как ты себя чувствуешь? — Моя любимая девушка, которую я потерял три с половиной месяца назад, воскресла из мертвых, ничего не помнит обо мне, симпатизирует Свит Пи и сейчас разговаривает о чем-то серьезном со своей матерью, которая в прошлом несколько раз упекала ее в интернат для сложных подростков, а я до сих пор не отошел и собираюсь пить, пока не начну мыслить более трезво, — на одном дыхании выпалил Джонс, принимая от бармена свой заказ. Джелли закатила глаза и усмехнулась. — От алкоголя трезвее не станешь. — Ошибаешься, — подмигнул Джагхед, опуская на стойку граненый стакан с янтарной жидкостью. Алкоголь приятно обжег горло, расслабляя организм и согревая его изнутри. Во рту чувствовались сладкие нотки и слегка вяжущий вкус любимого виски. — Так и спиться можно, — предупредила Джеллибин. — Я же немного пью, да и не каждый день, — вновь прильнул к стеклянному стакану Джонс. — Слушай, сейчас Бетти нужен ее заботливый Джагги, а не спивающийся алкаш Джагхед. Ты должен быть рядом, помогать ей, рассказывать о ее прошлом и всячески возвращать ей память. — Джагхед задумчиво покрутил в руках стеклянный стакан с темно-янтарным виски, который разливался по граненым стеночкам и плескался о них. — Если ты не будешь принимать участие в оправлении Бетти, то она попросту окончательно забудет о тебе. И, поверь, счастлив ты больше никогда не будешь, — завершила Джелли, демонстративно махнув копной черных, как ночь, волос, и выйдя из-за барной стойки. Джагхед глубоко вздохнул, вновь притягивая виски к губам. Внутри что-то щелкнуло, что-то что не хотело, чтобы он продолжал. Бетти бы не оценила. Рыкнув и звонко опустив стакан на стойку, Джагхед встал со стула и направился к кабинету широкими нервными шагами. Подойдя к двери он слегка замялся, опустив голову вниз. До слуха доносились обрывки фраз женского разговора, и. уже коря себя в мыслях за такие манеры, он неуверенно прижался ухом к тонкой щели между дверью и стеной. — Хэл — добрый человек, но у него есть свои замашки и проблемы. Но ты не бойся его, он был убит горем, когда ты… — Умерла, — закончила Бетти, глубоко вздыхая. — Мы все были убиты горем, девочка моя… Все мы. — Мам, а что ты знаешь о моей… жизни? Ну, прошлой? То есть… — Я поняла, — проговорила Элис. — Мы с тобой долгое время были… В разладе. Поэтому, я толком-то и не знаю ничего. У тебя была лучшая подруга — Тони, когда-то ты сбежала из дому к ней. Но она уже давно пропала, никто не знает куда она делась. Свит Пи мне никогда не нравился, но ты всегда его защищала и говорила, что в нем есть свет и что ты никогда его не предашь. Ну, а Джагхед… Когда ты его к нам привела я сразу признала в нем его отца — ЭфПи Джонса. Он был Королем Змей, но позже Королевой стала ты, а после твоей «смерти» — Джагхед. Мы с ним пару раз пересекались: на похоронах, на поминках, просто на улицах Саутсайда, — он всегда был хмурым и печальным. Я думаю, что тебя ему не хватало. — Я боюсь ранить его, ведь я совсем ничего к нему не чувствую, по крайней мере сейчас… Прошлая я может его и любила, но как бы я не хотела вспомнить эти чувства — не могу. Кто знает, может это мой шанс… На новую жизнь? Жгучая, горькая боль окутала все его тело. Джагхед оторвался от дверного проема и прижался головой к стене. Слова девушки вонзались в сердце словно стрелы. Слышать это из уст любимого человека, равносильно пушечному выстрелу. Да, она не помнила о них ничего, но неужели последняя частичка его Бетти исчезла навсегда? Сжав руки в кулаки, Джонс оторвался от стены и рванул на первый этаж, не забыв захватить за руку Джеллибин. — Джагги, что происходит?! — испуганно вскрикнула Джелли. — Прости, Мармеладка, мне не очень хорошо… — прохрипел брюнет и усадил сестру на байк, предусмотрительно одев на нее шлем и застегнув застежку на нем. Сев за руль, он завел мотор и умчался подальше от Белого Змея, ибо все там напоминало о блондинке, и о сладком аромате спелой клубники.***
Джагхед привез Джеллибин домой, приказал не высовываться из дома и ждать его прихода. После, он отправился гулять по вечернему Нордсайду, проходя одну за другой аккуратные улочки, в обнимку с бутылкой первого попавшегося под руку коньяка. Жгучий, пьянящий, но при этом невероятно мягкий вкус алкоголя заполнил глотку, затуманивая рассудок парня. Желания возвращаться в Саутсайд не было абсолютно — слишком уж зол и пьян был Джагхед Джонс. Он не знал на кого злился, не знал почему он сейчас пьет в гордом одиночестве, не знал почему весь окружающий мир хотелось разнести к херам, но одно он знал точно — он ей не нужен. Так странно было вернуть ее, вновь заглянуть в ее бездонные глаза, а затем снова потерять, как и живущую в нем ранее надежду. Хотелось кричать, бить, разносить все к чертям, но жалкая крупица здравого смысла не давала ему этого сделать. — Эй! Пацан! — услышал Джонс позади себя. — Есть сигареты? — Не курю, — фыркнул Джаг, вновь упиваясь обжигающим алкоголем. — Стоп… Ты что, из Змеенышей? — усмехнулись позади. Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Грудь стала выше вздыматься. Обернувшись, Джонс увидел перед собой парня лет семнадцати, с дерзким взглядом и усмешкой на губах. Хищно улыбнувшись, он медленно начал подходить к нему. — Повтори, сученыш, — хрипло пробасил Джагхед. Его изумрудные глаза горели ярким пламенем, а походка не предвещала ничего хорошего, что уж говорить о пугающем басе. — Я… Я сказал, что ты гадкий Змееныш, проваливай на ваш драный юг! Джагхед широко улыбнулся и крайне близко подошел к парню, схватил его руками за плечи и истерически засмеялся. Лицо парня выражало дичайший страх, словно он попал в руки больного психопата-убийцы, что отчасти было правдой. Джонс достал из кармана куртки раскладной нож и по-чеширски улыбнулся. — Т-ты чего?! Больной, что-ли?! — встрепенулся паренек. Но бежать было поздно. — Возможно… Знаешь, ты попал не в то место и не в то время, — пугающе медленно произнес Джаг и резким движением бросил парня на асфальт, в темный закоулок. Быстро настигнув его, он взял блондина за воротник рубашки и поднял над землей. — Я сегодня крайне раздражен. Джонс поднес к лицу парня остро наточенный нож и одним медленным движением провел им от правой щеки до левой, прорезая плоть и тонкую кожу губ, вырисовывая ему безумную «улыбку». Вопли блондина заполнили пустой закоулок, что казалось Джагхеду подобным музыке для ушей. — Теперь ты будешь улыбаться, — широко улыбнулся Джаг. — Как и я. Швырнув его на асфальт, Джагхед тут же подошел к нему и встал ногой на живот, вызывая у паренька протяжные стоны. Кровь стекала с его лица, ужас в глазах горел ярким пламенем. Покрутив в руках окровавленный нож, Джонс довольно ухмыльнулся. — Я хочу тебя пометить. Будет немного неприятно, — предупреждает Джаг и наклоняется к испуганному парню. Порвав рубашку на блондине, Джагхед вонзил нож ему в живот, наблюдая за тем, как страдает его жертва. Затем он прошелся по его плоти дальше, что-то вырисовывая на прессе парня. Нечеловеческие вопли пронзили вечернюю тишину Нордсайда. Кровь хлынула из открытых ран и изо рта. Страдающий блондин захлебывался ею, жуткая боль окутала все тело, но движения ножа не прекращались. Оторвавшись от своей работы, Джонс слабо улыбнулся. Корона. Конечно. — Прости, дружок, но оставить тебя живым я не могу. А то появятся новые проблемки. Следующий удар был нацелен прямо в сердце. Резким движением Джонс вонзил сталь меж ребер, задевая кости и прорезая плоть. Прокрутив нож в груди уже бездыханного тела, Джагхед достал его обратно, наблюдая за тем, как медленно и тягуче стекают капли крови по лезвию. Взяв в руки отброшенную полупустую бутылку коньяка, он облил горючей жидкость тело и достал из кармана зажигалку. Мгновение, и труп загорается ярким пламенем, освещая темный закоулок. Посмотрев на свои руки, Джаг попросту замер. Все руки были испачканы алой кровью. Он получал чистый кайф от пыток. Кайф, который проникал под кожу и затуманивал рассудок. Сунув нож в карман куртки, Джагхед спрятал руки в карманы и рванул в сторону дома, понимая, что он только что натворил.***
— Мама, я немного волнуюсь… — неуверенно произнесла Элизабет. — Не волнуйся, детка, папа уже скоро придет. Дом тебе ничего не напоминает? Бетти только что приехала в дом Куперов, уютное семейное гнездо с множеством фотографий. Из фото Бетти были лишь детские и пара подростковых. Конечно, она ведь сбежала из дома. Сейчас ей это показалось глупым поступком. Каким же она была человеком, что оставила своих родителей? — Мам, я… Я хотела спросить. У меня ведь есть сестра? — Да, — вздохнула Элис, — Полли. Откуда ты знаешь это? — Фотографии. Нас тут двое. — Она любила тебя. Часто приходила по ночам и оставляла включенный в розетку ночник, потому что ты боялась темноты. — А где она сейчас? — поинтересовалась Элизабет, разглядывая семейную фотографию в рамке. Элис чуть замялась и глубоко вздохнула. Подойдя к Бетти, она убрала из ее рук рамку и взяла ее ладони в свои. — Полли была сложной девочкой, Элизабет. И она сама выбрала себе судьбу. Мы не знаем, где она сейчас, но скажу точно — ей здесь не рады. Бетти прикусила губу и потупила взгляд. Не такую правду она хотела услышать от матери. Что же такого сотворила Полли? — Я не хочу, чтобы с тобой такое случилось. Поэтому, знай, Элизабет, я люблю тебя и буду делать для тебя все во благо. Раздался стук в дверь. Элис отпустила руки Бетти и направилась к входу в дом. Открыв дверь, она запустила домой седую старуху и двоих высоких санитаров со шприцами. Бетти в ужасе попятилась назад. — Мама! Что происходит?! — завопила Элизабет, отбиваясь от санитаров. — Прости, малышка, это для твоего же блага! — крикнула Элис, отдавая несколько купюр седовласой старухе. Бетти вспомнила одно из своих воспоминаний. Эта же старуха, эти же санитары… Ее мать, провожающая ее грустным взглядом. Элизабет продолжала громко кричать и отбиваться, как вдруг один из шприцов вонзился в руку и содержимое оказалось в ее организме. Голова закружилась, а последнее, что увидела Бетти — непоколебимое выражение лица одной из Сестер Милосердия.