***
Карамельный полумрак бара растворялся в приятной мелодии, погружая в нирвану респектабельных посетителей — управленцев и бизнесменов среднего звена, которые так стремились стать хозяевами жизни. Катце любил этот бар. Фейс-контроль на входе, грамотное оформление и освещение, хорошая, спокойная музыка, ненавязчивое обслуживание — всё, чтобы не нарушить уединение клиентов и позволить им расслабиться. Идеально. Катце всегда приходил в бар один, но сегодня изменил многолетней привычке, чем откровенно удивил своего официанта. На неподвижном, как у робота, лице проявились зачатки человеческих эмоций, когда за столик Катце присел черноволосый парень. — Прости, опоздал маленько, — Рики уморительно сморщил нос, — эти черти с логистикой напутали, пришлось разбираться. — Я не трепетная фиалка на первом свидании, можешь не извиняться, — рыжий прокатился взглядом по подчиненному, отметив его строгий, но невероятно сексуальный прикид, и хмыкнул: — Хотя костюмчик ты выбрал правильный, я заценил. Рики нравился Катце. Не как возможный любовник или друг, и даже не как младший брат. Скорее как милый беспризорный щенок, которого Катце подобрал на улице и внезапно привязался. А дальше — по стопам Маленького принца Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Стоило это осознать, и идея отправить Ри к доктору Аму уже не казалась заботой о благополучии и спокойствии только себя любимого. Впрочем, нынешняя встреча с Рики не имела отношения к благородным порывам. Катце снедало любопытство. И предметом этого любопытства стала циничная, умная золотоволосая сволочь с зелеными глазами. Рауль Ам. Максимум через час располагающая обстановка бара и хорошее спиртное развяжут Рики язык, а Катце пополнит виртуальное досье психоаналитика новыми штрихами. А может, не только штрихами: несущественной информации не бывает. Кто же знал, что встреча пойдет не по плану. — Я не знаю, как объяснить, Катце, но мне это всё не нужно, — Рики виновато улыбнулся на вопрос «Как твое лечение?» и грустно вздохнул, — визиты к доктору Аму ничего не изменят, понимаешь? — Всё так печально? — хмыкнул Катце. — Хьюстон, мы тебя теряем? — Не-е-ет, — открытая искренняя улыбка с очаровательными ямочками на щеках вспыхнула, как лучик, — просто мой Ясон вот здесь и здесь, — Рики коснулся ладонью груди и лба. — Это навсегда, понимаешь? Но зато у доктора Ама я увидел вживую нашего биг-босса господина Минка. — И как он тебе? — вопрос вырвался автоматически, хотя Катце планировал спросить, какого дьявола Ясон оказался в кабинете у Рауля. — Он… — Рики на мгновенье задумался, — не могу сказать лучше или хуже, просто другой и всё. Нет, господин Минк очень похож на моего блонди, но эта глупая птица-любовь на крыло не встала. Но ты, наверное, не понимаешь, да? Этот жалеющий взгляд — как на ущербного — Катце слегка выбесил. — Да куда уж мне, — Катце дёрнул щекой. — Я понимаю только это: Я вены зубами грыз, я в клочья сердце порвал всего лишь за твой каприз, всего лишь за то, чтоб ты звал. Прикурив сигарету, Катце выпустил колечко дыма в лицо ошарашенного Рики. — Не стоило оно того, поверь. Чувствовать себя идиотом неприятно. А Рики почувствовал. Он понимал, как жалко будут выглядеть все эти «прости, пожалуйста», «я не хотел», «я не это имел в виду», а быть жалким в глазах Катце — последнее дело. Рики глубоко вздохнул и внезапно лукаво улыбнулся. — Босс, я говнюк, — еще никогда Рики настолько сильно не уповал на своё природное обаяние. — Исправлюсь, искуплю. Любой каприз за ваши де…, гхм, просто любой твой каприз, босс. Во искупление. — Ну, не знаю, не знаю, сможешь ли, — хотя Катце уже не злился, но моментально включился в предложенную игру и состроил кислую мину, — боюсь, снова сделать вечер томным и поднять мне настроение у тебя кишка тонка. — Пфф! Ты за кого меня принимаешь? Я за свои слова отвечаю! — Мм, даже так? — Катце в душе откровенно веселился: «Дурачок, с кем меряться собрался?» — ну, удиви меня, если сможешь, — и уже грубо, — или пойдёшь отсюда на хер. Рики хлопнул ресницами, недоумённо взирая на босса, но не смог прочитать его взгляд и эмоции. Катце ждал. Держал паузу по Станиславскому, не мигая и холодно глядя в глаза своего vis-à-vis. Конечно, Рики не выдержал первым и опустил взгляд. Но что-то изменилось. Парень вдруг закрыл глаза, запрокинул голову, резко выдохнул... и на Катце смотрел уже совсем другой человек — с шальной улыбкой на губах и взглядом сумасбродной оторвы. Рики медленно встал, так же медленно стащил с себя пиджак, оставшись в обтягивающей футболке-безрукавке, и плавным шагом направился к маленькому кругу сцены. Если бы Катце знал, что в отрочестве его подчиненный входил в основной состав известного хореографического ансамбля, где шесть дней в неделю педагоги со звериной жестокостью вбивали в школьников науку танца, он бы остановил Ри. Но Катце не знал. Рики вышел на сцену, поднял руки над головой, вывернув их ладонями наружу, и замер. Тело слегка прогнулось назад и натянулось, как готовая порваться струна, а через мгновенье забилось в яростной, но почти незаметной глазу дрожи: как скромный любовник, падающий в пучину вожделения, но не смеющий показать партнеру глубину своей похоти. Резкий выпад ногой в сторону, и вот уже она медленно — носком по полу — подтягивается и плавно уходит в сторону и назад, закручивая тело в оборот. Точка. Рики опять замер, выгнув пальцы немыслимым веером, медленно повел ими назад, запрокидывая голову и выгибаясь дугой, а потом… «Да чтоб он сдох!» — думал Катце, глядя на это «потом». Ему хотелось следовать за руками Рики. Они скользили по изгибающемуся в тягучем ритме телу, раскрывая его, вожделея и отдавая на откуп страсти. Поворот, глубокий прогиб, нога, словно молния, летит назад, и вот уже тело опять бьется в истоме и замирает парящей птицей. Бисеринки пота на лице и груди, язык облизывает сухие губы, глаза закрыты и слышно судорожное, предоргазменное дыхание. Это было… невероятно. Животный эротизм, возведенные в абсолют сексуальность и чувственная грация. Член Катце давно вытянулся в струнку, как солдат в почетном карауле, и тёк от болезненного возбуждения. В полумраке бара сложно разглядывать посетителей, но рыжий чувствовал, что так реагировал не только он. Неконтролируемая похоть самцов рвалась сквозь упаковку деловых костюмов, интеллигентность и нормы приличия. Гендерные предпочтения уже не играли существенной роли. Жадные взгляды скрестились на пятачке сцены и стали осязаемыми, горячими, доходя до отметки «неконтролируемая похоть». «Его сейчас порвут, а я возглавлю это безобразие», — зло подумал Катце и уверенной походкой направился к сцене. Член стоял колом, но это было уже не важно. На лице Катце не отражалось ни единой эмоции, а шало улыбающийся Рики смотрел как раз в глаза своего босса, а не на его вздыбленные двухместной палаткой штаны. Катце подошел к танцору почти вплотную и тягуче провел пятернёй от лица до самого паха. — Сучонок, — ладонь Катце резко сжала ширинку Рики, — за мной, быстро! И обозначая для всех заинтересованных лиц, кто здесь чей, смачно засосал губы запыхавшегося подчиненного. Из бара пришлось сразу уйти. Катце был очень зол и матерился, грубо заталкивая Рики в машину. Тот словно чувствовал, что где-то облажался, и молчал всю дорогу, тупо уставившись в зеркало заднего вида. Притормозив у подъезда типовой многоэтажки, где Рики снимал квартиру, Катце предложил покурить «на посошок» и по-лисьи прищурился. — А ты полон сюрпризов, мой друг, я запомню. — В смысле? — Рики чуть не подавился дымом, с опаской уставившись на босса, который слыл человеком не злым, но злопамятным. — Я и здесь накосячил, да? — Расслабься, — хохотнул Катце и ехидно подмигнул, — запомню, что иногда мужики рядом с тобой начинают думать головкой, а не головой. Даже не пидарасы. Хорошее умение, Рики.***
В кабинете доктора Ама царила почти стерильная тишина. Не тикали часы, не врывались звуки с улицы, не было слышно шуршания шагов за дверью. Жизнь словно выключила звук и встала на цыпочки, огибая сидящего в кресле мужчину. Расслабленная поза, слегка запрокинутая голова, веки сомкнуты, лицо безмятежно и спокойно — любой сказал бы, что человек спит. Но подчиненные знали: доктор Ам размышляет. Пациент, сосватанный Катце, Рауля удивил. Он не ждал ничего особенного и уж тем более интересного. После стольких лет успешной практики, да еще специалисту такого уровня — вероятности столкнуться с каким-то новым видом парафилии, психоза, комплекса или иного отклонения почти не было. Однако как только Рики впервые вошел в кабинет, Рауль понял, что случай окажется интересным. Традиционное «здравствуйте» захлебнулось на первом слоге, и секунд пять психоаналитик лицезрел ошеломлённый взгляд и рот, смешно распахнутый буквой «о». Дальше стало ещё интереснее. — А, господин нейро… — И опять замер с выражением лица «мать моя женщина, что я несу?». Через минуту парень дал себе мысленный подзатыльник и стал лихорадочно соображать, как исправить оплошность. Наблюдать за ним было очень любопытно. — З-здравствуйте, доктор Ам. Извините, мы с чувством юмора живем в разных реальностях. Просто я волнуюсь немного. Улыбка юноши выглядела вымученной, но трогательно-беззащитной — возможно, из-за ямочек на щеках или виноватого взгляда, моментально нырнувшего под черные ресницы. «О, пытается манипулировать?», — мысленно усмехнулся Рауль и поставил за попытку «плюсик». — Ничего, я сам с юмором не в ладах. Устраивайтесь в кресло, Рики. Я вам кого-то напомнил? — Ну… В некотором роде, — судя по не такой вымороженной улыбке, парень немного расслабился, — ещё раз извините. Рауль доброжелательно беседовал с пациентом, выйдя далеко за рамки положенного для приёма часа. Хороший психоаналитик и психотерапевт сродни хирургу в своей области, а доктор Ам был хорошим. Нет — одним из лучших, в совершенстве владеющим техниками гипноза и психоанализа. Но первые встречи с пациентами Рауль выделял для себя особенно. Ему нравилось выстраивать идеальный психоэмоциональный контакт, настраиваться на одну волну с пациентом, добиваться полного доверия в короткие сроки. Довольно циничный и равнодушный в жизни, Рауль полностью менялся на работе. Он вживался в роль и делал это искренне, с полной отдачей, как талантливый актёр. С Рики было легко. Такое ощущение, что он пришёл не к чужому дядьке психоаналитику, а к закадычному другу, который и так всё знает, понимает и одобряет. Такая открытость при первом знакомстве была по меньшей мере необычна. Рауль не мог избавиться от ощущения, что парень тоже (и очень искренне) проживает какую-то роль, и визит к психотерапевту — просто часть пьесы. Третий визит парня добавил поводов для раздумий. Во время гипнотического транса, в который Рауль ввел Рики, в кабинет вошёл Ясон. Ам и забыл, что обещал другу «случайную» встречу с пациентом, сосватанным Катце. Виноват, конечно, но разве это повод врываться в кабинет без звонка и предупреждения? «Подожди», — одними губами сказал Рауль и кивнул Ясону на дверь. «Нет, я останусь», — тот качнул головой и неслышно переместился к окну, вглядываясь в лицо чернявого парня. Рауль какое-то время сверлил друга взглядом, но в итоге махнул на него рукой (не драться же теперь) и поднял указательный палец, привлекая внимание. «Смотри», — приложив ладонь к шее, он кивнул в сторону Рики, — «видишь?» — и заметив, что Ясон рассмотрел багрово-синее пятно у сонной артерии парня, покачал головой и показал пять пальцев, — «пять минут назад этой отметины не было». Ресницы Рики вдруг дрогнули, и он не мигая уставился прямо в глаза Ясону. Липкая тьма. Минку показалось, что он захлёбывается, тонет в ней, как не рассчитавший свои силы ныряльщик. Наваждение рассеялось через несколько секунд, и затуманенный взгляд немного потеплел. — Твои волосы… — светлая улыбка брызнула ямочками на щеках, — но я тебя и таким любить буду, — и парень снова прикрыл глаза. «Увидеть такое бесценно», — мысленно хихикнул доктор Ам, стрельнув глазами в сторону слегка обалдевшего друга, а затем резко хлопнул в ладоши, — проснитесь, Рики. Ясон продолжал стоять напротив парня: не удивительно, что их взгляды опять встретились. Рики в изумлении выпучил глаза и, кажется, впал в состояние ступора. Своеобразные гляделки продолжались секунд тридцать и завершились предсказуемо: Рики первым разорвал зрительный контакт. — Г-господин Минк? А что вы здесь… — запнувшись под изучающим взглядом, Рики обратился к психоаналитику, — я пойду, доктор? — Прошу прощения, Рики, ситуация нетривиальная, нам придется прерваться, — Рауль виновато развел руки. — Оплачивать ничего не надо. Скажите секретарю записать вас на послезавтра — один пациент заболел, вы займёте его время. Рики скомканно попрощался и выскользнул из кабинета, на прощанье еще раз стрельнув глазами в сторону главы фармацевтической компании. — Рауль? — Ясон развернулся к другу едва закрылась дверь за пациентом. — Что. Это. Значит? — Нет, мой дорогой, это ты мне скажи, что это значит, — пошёл в нападение Рауль, — я к тебе на совещания не врываюсь! — И уже более спокойно, — Ну да, забыл о своём обещании, но нельзя же вот так без предупреждения и звонка. Ясон молчал, сверля друга вопрошающим взглядом. Много о чём вопрошающим в свете странного поведения незнакомого парня. Рауль ухмыльнулся, понимая, что от разговора не уйти, и попросил секретаря сделать им по чашечке кофе. Времени, которое освободилось до следующего приема, вполне хватит на разговор.