Одержимость

Рики отмахнулся от секретаря и без стука вошёл в кабинет босса. Эту привилегию он получил недавно, когда стал правой рукой Катце. После нашумевшего покушения на Ясона Минка — в том, что это было именно покушение, уже никто не сомневался — Катце пришлось взять бразды правления фармацевтической компанией в свои руки. Рики видел, как ему тяжело, и чувствовал себя последней свиньей, потому что не знал, чем помочь боссу. Поддержать морально? Катце в этом не нуждался. Он сразу посоветовал Рики засунуть своё сочувствие в задницу и работать. Рики работал. Сам загружал себя по максимуму, лез, куда не просили (частенько нарываясь на неприязнь и презрительное «шестёрка»), ночами придумывал серые схемы поставки сырья и медикаментов, анализировал риски, даже пытался разработать бизнес-планы. Катце оценил рвение, повысил в должности, но Рики хотелось большего, и отнюдь не в карьерном росте. Поэтому через полтора месяца после аварии он напросился к боссу на приём и выпалил, что готов на всё, чтобы стать полезным. Абсолютно на всё. Даже на выполнение грязной и максимально рискованной работы, где ошибка вознаграждается пулей в затылок. Катце долго смотрел на парня нечитаемым взглядом, прежде чем выстрелить короткое: «Ок». В этот день Рики официально стал помощником босса, а неофициально — его правой рукой. В кабинете висела дымовая завеса. Катце стоял у приоткрытого окна и разговаривал по мобильному. Ну, не совсем разговаривал — скорее отчитывал вымораживающим убийственным тоном. Зыркнув на Рики, махнул рукой в сторону кресла и процедил в трубку: «Меня не волнует „как”, меня волнует „когда”. И в твоих интересах, чтобы „когда” случилось уже завтра». Сбросив вызов, Катце затушил сигарету и устало провёл ладонью по лицу. — Что у тебя, Рики? Давай в темпе, и поедем перекусим. Со вчерашнего обеда ничего не ел. — Меня смущает вот эта логистика. — Рики открыл ноутбук, нашел необходимый файл и развернул экран к Катце. — Смотри. Партия номер 198L-12 доставлялась вот этим маршрутом. Логисты утверждают, что он оптимален, и я склонен им верить, но мне не понравились два момента. Вот на этом участке, — масштаб карты увеличился, — маршрут проходит в непосредственной близости от центра дистрибуции нашего конкурента. В день отправки партии именно на этом участке трассы, и именно когда наш транспорт к нему подъезжал, произошла авария. Всего лишь железо*, но фурам пришлось ехать в объезд. Как думаешь, мимо чего? Ага, чуть ли не впритирку к центру. Причём ехали наши очень медленно и печально, поскольку другие водилы тоже ломанулись в объезд. Катце слушал внимательно, попутно просчитывая, насколько серьёзна проблема. В том, что она есть, не сомневался, верил чутью Рики. Парень напоминал ему бигля: такой же умный, сообразительный (порой даже излишне), обладающий идеальным нюхом на неприятности. Катце в очередной раз порадовался, что не побоялся ввести Рики в серьёзную игру, и почувствовал себя Ясоном Минком. Тот тоже подобрал на помойке рыжего воришку и вылепил из не пойми кого уверенного, успешного, преданного друга и партнёра. — Что говорит заказчик? Вес, маркировка, серия, комплектация, целостность упаковки? — Всё ок, босс, я сразу съездил и проверил, — кивнул Рики, — но есть одна маленькая нестыковочка. Часть коробок словно не из этой партии. Вроде никакого отличия — маркировка, целостность, серия — всё тип-топ, но некоторые коробки чуть сильнее потёрты, на каких-то залом на уголках явно несвежий. — Твои предположения? Рики вперился взглядом в стену, пожевал губу и произнёс: — Я не уверен, но… Мне кажется надо искать концы на складе сырья наших производственных лабораторий. Катце подался вперёд, сразу поймав нить рассуждений. Схема аферы выстроилась моментально. — Наркотические вещества. Подкупаем или внедряем к нам своих людей, узнаём, кто покупает большую партию «дантавэна» и когда происходит поставка, быстренько приобретаем мелким оптом те же таблеточки, бережно храним, затем во время погрузки партии 198L-12 заменяем десяток коробок на MDA**, отправляем фуру, устраиваем на трассе небольшой армагеддец и, пользуясь транспортной неразберихой, шустро меняем наркотик на купленный ранее «дантавэн». Заказчик получает то, что хотел, хитрожопые крыски — чистый наркотик. — А маркировка? — Рики, только не говори мне, что для тебя это стало бы проблемой, — Катце вскинул бровь и иронично хмыкнул, — а уж при наличии сговора и отлаженной схемы — тем более. Думаю, и отчетность по сырью в полном порядке, а это означает… — Что часть медикаментов из наших лабораторий — пустышки. В кабинете повисло молчание. Не сказать, что для Катце ситуация была неожиданной. Они с Ясоном далеко не нежные фиалки и, хотя до воровства никогда не опускались, проворачивали не менее грязные делишки. Совесть и страх тоже не грызли. Препараты, в составе которых используется MDA, не входят в список ЖВНЛП***, значит, употребление пустышки к летальному исходу не приведёт, и риск изъятия медикаментов для исследования состава равен нулю. Беспокоило другое. По-видимому, некоторые недалёкие дельцы не воспринимают Катце серьёзно, уверены, что цепной пёс Минка не будет тявкать и кусаться без разрешения хозяина. Нынешний инцидент — проверка на вшивость: не так уж много наркотического вещества украдено, серьёзные люди по такому количеству не работают. Ну что же, придётся кое-кого разочаровать. Давно пора подкормить крыс в городской канализации крысами о двух ногах. Катце оценивающе окинул взглядом своего помощника и мысленно кивнул: «Справится». — А ведь ты облажался, Рики, — прищурился, играя презрение, и ткнул пальцем в грудь парня. — Пожалуй, я лишу тебя своего покровительства и вышвырну с должности. Пойдешь ишачить простым экспедитором, за копейки, — ах, какое же говорящее лицо у Рики! Ну вот откуда такие искренние берутся? Катце вздохнул и с улыбкой закончил, — на склад третьей лаборатории. И будешь сопровождать следующую партию «дантавэна», отправленную тому же заказчику по тому же маршруту. Я обеспечу. Шок, обида и вселенская скорбь сменились пониманием и безбашенной радостью: улыбка Рики — с невозможными ямочками на щеках, чёрт возьми! — засияла ярче софитов. — Я понял тебя, босс. Справлюсь, — Рики пытался принять серьёзный вид, но получалось плохо. Катце почти физически ощущал бурление серотонинов и эндорфинов в крови парня и не мог не улыбаться в ответ. — Только ты мне в табло дай для пущей достоверности, и желательно при свидетелях. — Хм, — сощурился Катце и многообещающе оскалился, — ну если сильно просишь… — и резко двинул кулаком в челюсть. Еле сдерживая желание бросится к рухнувшему кулём парню, натянул на лицо отмороженный покерфейс, открыл дверь кабинета и рявкнул: — Вон отсюда, дрянь! И попробуй мне только уволиться! *** Рики разглядывал в зеркало опухшую, посиневшую скулу, вспоминая прошедший день. Насыщенный выдался денёк, ничего не скажешь. С утра — свержение с олимпа, как метко съязвил кадровик, оформлявший перевод на новую должность, днём — знакомство с новым коллективом (надо взять на заметку завлаба с его многозначительным «ничего, парень, и морда заживёт, и ты заживёшь, если дураком не будешь»), а час назад — звонок Рауля Ама. Рики заварил себе большую кружку кофе и присел на диван. Надо всё разложить по полочкам. До поставки следующей партии «дантавэна» две-три недели. Не слишком много времени, чтобы вычислить всех крыс, но какие-то сами на него выйдут, у них выхода не будет. Максимум через десять дней оба водителя, которым «посчастливилось» перевозить партию 198L-12, выйдут из игры по причине нездоровья. Сломанная рука, аппендицит, сердечный приступ, отравление, смерть любимой бабушки в жопе мира — фантазия и предусмотрительность босса безграничны. За пару-тройку дней до часа Х вербовать нового человека никто не будет (опасно), а вот обиженка-экспедитор уже в наличии, и наверняка захочет отомстить бывшему боссу. Заодно и бабла неслабо срубить. «Теперь главное — самому нигде не лохануться», — Рики удалил из контактов телефона мобильный номер босса, оставив только рабочий. Для личной связи с ним Катце прислал с курьером часы-телефон AWS 5 с технологией LTE. Рики восхищенно цокнул языком, играя с настройками девайса, убрал главный экран, крутанул кольцо базеля до нужной иконки и ввел по памяти номер. — Привет, босс, проверка связи, — и заржал, — чувствую себя шпионом, разговаривая с часами. — Услышав усталое «докладывай, шпион», посерьёзнел и рассказал о своих наблюдениях за сотрудниками третьей лаборатории. Подумал пару секунд — стоит ли говорить о звонке психоаналитика, и всё же спросил: — Босс, мне недавно господин Ам звонил. Просил встретиться. Ты в курсе? Я ничего ему не обещал, сказал, что перезвоню, если что. Повисла красноречивая пауза, которую Рики расценил как выражение недовольства со стороны Катце. Оказалось, ошибся. — Встреться и поговори с ним, пожалуйста. Нам с Раулем нужна твоя помощь. Ясон… Он… — в голосе Катце слышалась боль. Он выдавливал слова через силу, опасаясь сказать что-то … непоправимое? — Я понял, босс, не объясняй. Завтра встречусь после работы. И… мне не всё равно, я за господина Минка тоже волнуюсь, — скомканно попрощавшись, Рики прервал связь. На следующий день выяснить удалось немного. Так, по мелочи. В специально оставленном на столе телефоне кто-то копался (вернувшийся из туалета Рики сделал вид, что не заметил); провизор пригласил почаёвничать и задавал слишком много вопросов — как будто почву прощупывал; один из ведущих фармацевтов глянул так, словно увидел кружок мишени на лбу нового экспедитора. Эти мелочи позволяли набросать предварительный список подозреваемых. Рики отчитался перед Катце, обсудил с ним дальнейшие действия и возможные провокации, а затем позвонил доктору Аму. Договорились встретиться в девять часов вечера. В качестве жеста доверия Рики согласился приехать в городскую квартиру психоаналитика. Дом, в котором жил Рауль Ам, выглядел пафосно, в лучших традициях хай-тековсковского стиля. Чего-то подобного — графичного, объемно-светлого монохрома — Рики ожидал и в квартире, но психоаналитик его удивил. Изогнутые плавные линии, натуральные материалы, кованые светильники, мягкий, рассеянный свет, ассиметричный уют — сразу захотелось свернутся клубком и мурлыкать, ловя отблески огня в камине и наблюдая за домашним, улыбчивым хозяином. Так спокойно и хорошо. «И почему Катце недолюбливает доктора Ама? Из них бы классная пара получилась», — лениво думал Рики, разглядывая из-под ресниц красивого мужчину, сервирующего журнальный столик. Плавные движения Рауля завораживали. Рики одёрнул себя: «Я не на него глазеть пришёл!» — и немного резко спросил: — Вы уверены, что я смогу помочь? Чем, если не секрет? Рауль пригубил вино и произнёс в никуда: — Ясон умирает… Сможешь ли ты помочь? — взглянул на Рики и пожал плечами, — не знаю. Очень надеюсь, но… В комнате повисло молчание. Рики почувствовал растущее напряжение и открыл было рот, чтобы прояснить, чего конкретно от него ждут, но Рауль его опередил. — Знаешь, я думал о тебе. О твоих снах. С точки зрения электрической активности для человеческого мозга не существует разницы между сном и явью, между разными формами мышления. Для него даже нет разницы между реальностью и воображением. Ты активно представляешь себе что-то или кого-то, и твой организм на это реагирует — тем сильнее, чем реалистичнее и ярче твоё воображение. — Вы считаете, я придумал своего блонди? — Рики горько усмехнулся, — да, я где-то читал, что в жизни мы сталкиваемся с теми людьми, которых сами себе придумали. Не мой вариант. Я не знаю, как доказать, что мой Ясон Минк не плод больного воображения, но он действительно существует, просто в другой реальности. Я не знаю, почему попадаю туда только во сне, но как только отключается сознание, это происходит автоматически — и не без моего желания. Допустим, что реальности могут пересечься, но не так же извращённо-избирательно. — Рики отвел глаза и хмыкнул. — Видимо, моё сознание нашло червоточину и шастает через неё в моё другое тело, к своему блонди. Рауль растерялся. И проблема была не в «верю-не верю», а в безысходности последних фраз. Рики устал балансировать на гранях реальностей (не важно, вымышленных или нет), устал жить на две полужизни. — Тебе плохо там? — В том то и дело, что нет. Обе мои жизни очень похожи. И люди тоже — Катце, вы, господин Минк. Хотя блонди не совсем люди, а Катце… Впрочем, это не так важно. — Но? — вернул его к теме Рауль. — Всегда есть «но», — вздохнул Рики. — Какое-то время мне казалось, что здесь я смогу жить полноценно. Ваш друг заставил меня в это поверить. Понимаю, сначала наш союз воспринимался бы как мезальянс, но здесь у меня есть возможность расти и встать с Ясоном, если не на один уровень, то близко. Думаю, с вашим другом я был бы счастлив. — А со своим блонди? — Я уже с ним счастлив. Только счастье у нас иголками наружу. Сшило обоих намертво: вместе больно, разорвешь — сдохнешь. И любовь у нас такая же. Рики замолчал. Слушал тиканье часов, нарезающих мгновенья тишины, и думал, думал. Рауль не мешал. Он читал по лицу парня и чувствовал, что тот скажет. Не ошибся. — Проведёте меня завтра к нему? Рауль тепло улыбнулся и благодарно сжал плечо своего гостя. — Завтра и в любой день. Ты справишься. Он же тебе тоже дорог? Солнечная улыбка и уверенный кивок подкрепили тихое «да». Следующим вечером исхудавшую холодную кисть Ясона Минка сжала смуглая горячая рука черноволосого посетителя, а его бархатный голос проникновенно зашептал в бледные губы: «Возвращайся, я тебя жду».