***
Юнги уже ждёт перед домом. Он выглядит недовольным, когда Хосок объясняет, что произошло. — Не смей работать на них, — говорит он, обращаясь к омеге. — Тебе не нужно беспокоиться о наших финансах, Чимин. Это моя работа. Те парни просто манипулируют тобой. Держись от них подальше и ищи работу, которая понравится тебе. Осуществляй свои мечты. Я не подбирал тебя с улицы для того, чтобы видеть, как ты становишься стриптизером. Твоё счастье — это самое главное. Слышать это приятно, но счастье Чимина во многом зависит от того, что чувствуют Юнги и остальные. Прямо сейчас у них проблемы, и омеге трудно сидеть и смотреть, когда он может сделать хоть что-то.***
День спустя лидер объявляет, что он и большинство других альф уйдут на некоторое время. У них есть работа в другой части города, и будет легче остаться на ночь там. На Чимина возложена ответственность наблюдать за омегами и подростками, защищая и заботясь о них как можно лучше. Обычно помогает Тэхён. Но, если честно, он больше похож на щенка, чем настоящие дети. Это не страшно. Чимин привык к этому, очень приятно видеть его счастливым, играющего с младшими. Хосок остался с ними. Для защиты есть хотя бы один альфа, если что-нибудь случится.***
— Эй! Дон! Не взбирайся туда, говорю тебе, еды нет! Парень, который полз по стульям и столам, чтобы добраться до верхних полок, бросил злобный взгляд на Чимина. — Лжец! Ты всегда покупал тонны шоколада для нас, когда альфы уходили! Чимин вздыхает. Он знает, с каким нетерпением дети ждут веселой ночи. Даже омеги одного с Чимином возраста, как Дон, ожидают этого. Но печальная правда заключается в том, что просто нет денег, чтобы покупать кучу еды, шоколада и фильмов просто так. — Мы можем поесть хлеб и суп. Извини, Дони. Я знаю, что тебе нравится кушать шоколад перед течкой, но мы не можем этого себе позволить в этом месяце. Дергающийся нос омеги показывает его неудовольствие, но он решает ничего не говорить и тихо уходит в гостиную. Чимин чувствует себя виноватым из-за того, что не может дать им то, что они хотят, из-за того, что он недостаточно усердно работает. Но его плохие мысли вскоре затмеваются смехом и визгами, когда молодые альфы и омеги гоняются за кричащим Тэхёном по коридору. Они кушают, играют и обнимаются с подушками, лежа на большом пушистом ковре. Некоторые из них даже сидят за столом, где обычно сидят альфы. Спать здесь, в большой гостиной с диваном и камином — нечто особенное для всех. Обычно им не разрешают спать не в своей комнате, и этому есть веская причина. Хотя большинство детей здесь все ещё очень молоды и кажутся невинными, к сожалению, это не так. Они не могут рисковать тайными встречами по ночам. Последнее, что нужно этим травмированным омегам — запутанные сексуальные отношения с альфами, которые ничего не знают о нормальной жизни без насилия. Никаких отношений и секса. Такое правило. Но довольно сложно следить за всеми, и это еще раз подтверждается, когда Хосок заходит в комнату, чтобы проверить их. — Эй. Я вижу тебя в углу, — рычит он, и жалкое хныканье девочки-омеги, которая обнималась с одним из альф, разорвало сердце Чимина на кусочки. Она присоединилась к ним совсем недавно, Юнги подобрал её перед грязным клубом, накачанную наркотиками, с ушибами и приступами паники. Ирония заключается в том, что даже после такого плохого отношения её больше всего успокаивает защищающий запах альфы. Но Чимин знает, что она чувствует, и поэтому ему больно разлучать этих двоих. Дело даже не в том, что парень будет плохо к ней относится, он один из лучших детей в доме. Но она должна лечиться и научиться жить для себя, быть счастливой и уверенной в себе. — Ты всё ещё слишком снисходителен к ним, — фыркает Хосок, садясь рядом с омегой, и Чимин пожимает плечами, включая телевизор подросткам. — Я думаю, что можно позволять им время от времени веселиться. И Дон добавляет: — Чимини хороший. Вот почему он нам нравится больше, чем ты, Хоби-хён. Хосок просто смеется и нежно хлопает его по спине, говоря: — Дурачок. Затем альфа наклоняется ближе к Чимину и шепчет: — Чимини… Юнги связался со мной ранее. Он сказал, что у них возникли серьезные проблемы, и они не смогут некоторое время вернуться домой. Он сказал мне, что ты должен быть лидером, пока его нет. Я волнуюсь… Юнги не сказал мне, что случилось, но ребята пытались достать деньги за сомнительную и опасную работу. Что нам делать? У нас осталось немного денег, и лишь у некоторых детей-альф есть работа. Ну, все пошло по пизде слишком быстро. И это также оказывает сильное давление на омегу. Он кусает губы, глаза ищут Тэхёна, который выглядит таким же взволнованным, как Чимин, и на мгновение у него кружится голова от мысли о том, что могло случиться с Юнги и другими, и от всех обязанностей, с которыми он теперь сталкивается. Но он не может показывать это, не перед детьми. — Мы будем в порядке, — бормочет Чимин, но обеспокоенное выражение лица Хосока трудно игнорировать. Альфа не глуп, он видит, как внезапно меркнет Чимин. Омега делает глубокий вдох и, собравшись с мыслями, объясняет: — Я уверен, что они скоро вернутся. Нам просто нужно усерднее работать и лучше организовывать дела. Можешь сопровождать тех, кто работает, Хоби? Мы должны быть уверены, что у них не будет проблем. Хосок молча кивает, и Чимин продолжает: — Тэхён может присматривать за всеми, кто остается дома. Полагаю, это хорошо, что у нас есть младшие альфы, которые не работают. Они смогут помочь защитить омег. — Что насчёт тебя? — спрашивает Хосок, и омега беспомощно вздыхает, прежде чем встать. — Я должен найти способ заработать деньги.***
Но омег не устраивают на высокооплачиваемые работы. Быть стриптизером или проституткой — единственное, на что они могут надеяться, если только им не повезет и они не найдут богатого альфу. Это не то, чего хочет Чимин, и это даже не даст ему нужной суммы. Омега вернулся в свою комнату и почти час нервно ходил кругами, пытаясь найти решение, пока его взгляд не упал на блестящий смартфон на его кровати. Телефон Чонгука. Чёрт. Это может быть его единственным шансом. Он колеблется в последний раз, прежде чем позвонить по номеру на экране. Первый звонок. Второй. Третий. Он не берет трубку. Значит, в конце концов, это была просто шутка. Чимин не удивлён. Он слишком хорошо знает альф. Альфа, как Чонгук, с деньгами и любящей семьёй, не захочет себе грязную уличную омегу, как он. Они хотят кого-то воспитанного и красивого. Кого-то, кто держит свой рот на замке и улыбается, позволяя альфе делать то, что он захочет. Для парней, как он, Чимин — просто игрушка. Кто-то, кого они могут трахать после работы, чтобы снять стресс, или когда их раздражают нынешние отношения. Внезапно гудки прекращаются, и хриплый голос эхом слышится через устройство. — Да? Чимин? Омега чувствует, как трепещет его сердце, как только он слышит взволнованный голос Чонгука, и Чимину нужно время, чтобы вспомнить, зачем он звонил. — Эм… Да, это я, — наконец говорит он, и следующая неловкая пауза кажется самым смущающим моментом в его жизни. Пока Чонгук, наконец, не спрашивает: — Что такое? Что-то случилось? Чимин тяжело сглатывает. — Что? Нет, нет. Ничего не случилось. А что? — Потому что ты позвонил. Я не думаю, что ты позвонил бы мне просто так. Оу. Действительно. — Верно… — вздыхает Чимин. — Это насчёт предложения о работе. Знаешь, насчёт телохранителя. Может быть, я всё-таки заинтересован. Ещё одна пауза, и Чимин боится, что альфа уже повесил трубку, когда младший внезапно говорит: — Серьёзно? И он слышит сияющую улыбку в голосе Чонгука. — Тогда почему бы нам не устроить небольшую проверку? — спрашивает альфа, и Чимин хмурится, но старается быть открытым. — Эм… окей? — Круто! Жди меня перед моим домом. Я скину тебе адрес!***
Чимин, должно быть, сошёл с ума. Прямо сейчас он ждет перед чёртовым особняком буквально после того, как залез в самые глубины территории врага. Чонгук обещал встретить его здесь, но его нигде не видно. Он действительно живет в этом доме…? Двое альф охраняют входную дверь и с любопытством наблюдают за неизвестной омегой, пока Чимин нервно ходит взад-вперед. Хорошо, что он не забыл надеть маску, потому что она хоть немного защищает. Но вскоре, даже она не помогает скрыть его от подходящего к нему альфы. — Ты кого-то ждёшь? — спрашивает он, широко улыбаясь, и Чимин изо всех сил старается звучать уверенно. Он коротко отвечает: — Да. Он не может устраивать разборки. Не сейчас, не в тот момент, когда все дома нуждаются в нём. Так было всегда. Всякий раз, когда он сталкивается с альфой, в котором он не видит беззлобных намерений, Чимин начинает дрожать. Это ошеломляет, и он не может дышать. Такое ощущение, что он тонет. К сожалению, его ответ, кажется, не удовлетворяет любопытство альфы. — Ты из небольшой группы, которая находится недалеко от нашей территории, верно? Я думаю, что видел тебя раньше. Разве ты не та симпатичная штучка, которая обвела вокруг своего пальца некоторых из наших альф? Я понимаю, как ты это сделал. Ты, вроде как, милый, и… Альфа наклоняется ближе, даже не пытаясь скрыть то, как обнюхивает отступающую омегу, проводя рукой по спине, и заканчивает предложение: — Ты приятно пахнешь. Кто-то оставил на тебе метку? Если нет, я бы… Он не может закончить предложение, потому что дверь за ним внезапно распахивается, и, наконец, появляется тот, кого ждал Чимин. — Чимин-а, — Чонгук медленно подходит ближе, наклонив голову и сморщив нос, когда переводит взгляд с одного парня на другого. — Прости, я опоздал. Ты в порядке? Его глаза заметно темнеют, альфа поспешно убирает руки с омеги и отступает назад. — Я не знал, что он ждет молодого господина, — говорит он. Чонгук рычит: — Теперь знаешь, — прежде чем взять Чимина за руку и оттянуть его. — Прости за это, — говорит Чонгук, когда они идут по улице в полной тишине, но Чимин все ещё молчит, становясь беспомощным рядом с Чонгуком, пока младший не поворачивается и не обхватывает руками пухлые щёчки омеги. — Не злись, Чимини, — мило умоляет он, и парень пониже наконец поднимает голову. — С чего ты взял, что я злюсь? Чимин честно старался казаться безэмоциональным. Не кричать, не драться. Его голос холодный как лёд. Чонгук всё понимает и бормочет: — Потому что ты дрожишь, и… твои глаза. Оу. Так значит его глаза снова подставили его. Конечно, такое происходит постоянно. Чимин должен был предвидеть. — Такие красивые, — младший всё ещё пялится, завороженный золотым сиянием. — Наши омеги никогда не меняют цвет глаз, если не близки к эмоциональному расстройству. Невинное наблюдение, но оно всё равно ранит омегу. Он резко стряхивает с себя руки другого, глядя вниз, чтобы скрыть предательский цвет. — Вот, как меня раздражают альфы. До такой степени, что я на грани эмоционального срыва, — фыркает Чимин продолжая идти позади Чонгука. — Но со мной ты в порядке, верно? Ободряющее и слишком гордое заявление заставляет Чимина закатить глаза, и он сразу же ставит Чонгука на своё место, мурлыча: — Это потому что ты все ещё щенок. Ты не можешь так раздражать меня, потому что в тебе нет ничего от альфы. Чонгук выглядит смешным, надувшись, пытается доказать свою точку зрения, Чимин едва сдерживает хихиканье. — Куда мы идём? — наконец спрашивает омега. Он может только догадываться, что Чонгук ведет его в какой-то высококлассный альфа-клуб. Это то, что делают большинство парней его возраста, когда выходят из-под опеки своих родителей. Но к его удивлению, Чонгук останавливается и поднимает руку, указывая пальцем на что-то. — Я хочу пойти туда! — заявляет он, и Чимин задерживает дыхание, его глаза расширяются.***
Место, которое хочет посетить Чонгук, — парк развлечений. И не какой-то простой. Нет, это самый большой и самый дорогой парк в городе. Чимин даже не мог и мечтать о том, чтобы поехать туда в детстве, а теперь он здесь, в окружении семей, каруселей и самой вкусной еды, которую он когда-либо видел. — Вау! Круто! — альфа рядом с ним прыгает, пытаясь решить, куда он хочет пойти сначала, и его радость заставляет омегу нахмуриться в замешательстве. Разве такой богатый ребенок, как он, не привык к таким вещам? — Ты никогда не бывал здесь раньше? Чонгук кивает, и его сияющая улыбка почти ослепляет. — Отец слишком занят, чтобы пойти со мной, и он не позволил бы мне идти одному. Глаза младшего перешли на одну из самых больших горок с петлями и туннелями. — Чимин! Я хочу прокатиться на этой штуке! — визжит Чонгук, и Чимин бледнеет. — Эм… конечно. Вперёд. Я подожду. Но это не то, чего хочет Чонгук. Конечно же нет. — Ну же, Чимини-хён! Ты должен пойти со мной. Не бойся! — смеется он, и омега дуется и глубоко вдыхает, морща нос, пытаясь не обращать внимания на вызывающий тон в голосе Чонгука. — Я не боюсь, — рычит он. В конце концов, Чимин идёт за ним на адскую горку и кричит всё громче на каждом спуске и петле. Но они выживают, и омега облегченно выдыхает, спускаясь по лестнице и возвращаясь в толпу. — Вау. Это было не так плохо, как я думал! — радостно говорит он. — Верно, Чонгуки? Разве это не было весело?! Младший не отвечает, и через мгновение Чимин оборачивается, чтобы увидеть бледное лицо Чонгука. - …Ты в порядке, Гуки? Альфа дышит, проглатывая завтрак, который пробивался в горло, и, наконец, слегка кивает. — Д-да… было весело… — шепчет младший, прежде чем слёзы начали катиться по его щекам, и глаза Чимина расширяются от удивления, и он мгновенно подходит к Чонгуку. — Ах… бедный ребенок. Ты испугался, да? — говорит он, успокаивающе поглаживая по спине Чонгука, но младший упрямо качает головой. — Я не испугался! Я просто… смутился, потому что ты громко кричал! Чимин лишь хихикает: — Да, да, — и альфа злобно смотрит на него. Черты лица Чонгука внезапно смягчаются, и он говорит: — Хён. Ты смеешься. Милый комментарий заставляет Чимина застыть на месте, когда он пытается вернуть самообладание, и омега с покрасневшими щеками высоко поднимает голову: — Да. Я иногда так делаю. — Ты милый, когда смеешься! — отвечает младший, и на его лице появляется улыбка, когда прекрасный цвет на щеках омеги становится более насыщенным. Они ходят, играют в разные игры, прежде чем Чонгук не покупает своему хёну сладкую вату и ведёт его к гигантскому колесу обозрения. Глаза омеги сияют, как звезды над ними, потому что, боже, он всегда мечтал побывать там, наверху. Сначала они просто сидят, и Чимин не может удержаться от того, чтобы не посмотреть сквозь запотевшее окно, и он поражается, наблюдая за людьми под ними. Его удивляет тот факт, что они похожи на муравьев, и прошло некоторое время, прежде чем он заметил, что Чонгук делает то же самое. Он наблюдает, но не за незнакомцами снаружи. Он смотрит на омегу перед собой. — Ч-что такое? — спрашивает Чимин, неловко прячась за своей сладкой ватой, и Чонгук смеется, прежде чем наклониться. Он обнюхивает сладкую вату: — Пахнет так сладко, Чимини-хён. Прямо как ты. На секунду глаза альфы вспыхивают темно-красным, а затем он пытается отодвинуть вату, заинтригованный восхитительным и застенчивым пищанием Чимина. — Чонгук! Прекрати! — наконец огрызается Чимин, и альфа делает то, что ему говорят, смущенно моргая, как щенок, который жаждет похвалы за выполнение команды. Но никто из них не ожидал внезапной тряски колеса обозрения, Чонгук спотыкается вперед, хватаясь руками за обе стороны сиденья Чимина, и омега задерживает дыхание, когда они оказываются лицом к лицу. Они чувствуют дыхание друг друга на своей коже, их запахи смешиваются во что-то нереально соблазнительное. Чонгук наклоняется, чтобы быть ещё ближе, и напряжение между ними становится ещё сильнее. Их губы почти касаются и коснулись бы, если бы Чимин вдруг не задал невинный вопрос, который заставил другого парня остановиться: — Эм… что ты делаешь? Этого достаточно, чтобы альфа отошёл назад, закусывая нижнюю губу, прежде чем он пожимает плечами. — Я думал, что-то прилипло к твоему носу, но я ошибся. Он быстро выхватывает сладкую вату из рук омеги, откусывает и поворачивается, чтобы выйти из кабины. Взглянув через плечо и улыбаясь, он говорит: — Будь осторожен, хён. Я слышал, что омеги с очень сладким запахом могут потолстеть. Последнее, что слышит Чонгук, — как Чимин кричит: — Чон Чонгук, ты чертовски раздражаешь! — прежде чем ботинок омеги ударяет альфу по голове.