***
— Я дома! Несколько голов поворачиваются, когда Чимин врывается через входную дверь. Задыхаясь, он вытирает со лба мерцающие следы пота, и его мгновенно окружает кучка сонных лиц. Некоторые маленькие тела прижимаются к нему, в то время как другие обращают внимание на пакет, который он нёс. — Я купил шоколад, жвачки и чай на потом. За его словами следуют восторженные визги, и бесконечный вихрь объятий почти роняет его на землю. — Окей, все успокойтесь! Ещё рано, и вам надо спать, хорошо? Купить все эти вещи в 4 утра было непросто. Но даже будучи полностью истощенным, Чимин знает, что оно того стоило. Он хотел увидеть эти улыбки, почувствовать сильное желание сделать их счастливыми. И он с довольной улыбкой наблюдает, как зевающая толпа парней и девушек, омег и альф уходит в гостиную, пока перед ним не остаются только Тэхён и Хосок. — Я вернулся… — снова говорит он немного тише и уже видит неодобрение на лице Хосока. — Пахнет так, будто ты повеселился. — Я ничего не делал, Хоби. Это просто работа. Фыркая от отвращения, альфа хватает Чимина за руку и грубо тянет, шипя: — Какая работа? Защищать его? Если это всё, что ты делаешь, то почему ты пахнешь, как он, всякий раз, когда вы встречаетесь?! Почему ты позволяешь ему оставлять на тебе свои метки? Сексуальные домогательства не являются частью твоей чёртовой работы, Чимин! Хосок остается непреклонным, когда хватает шею Чимина, оставляя на нём свой запах, чтобы стереть следы Чонгука на нём, насколько это возможно. — Хоби… прекрати… Хныкая от боли, Чимин извивается и пытается уйти, но альфа игнорирует его и синяк, который начинает окрашиваться в оттенки синего и фиолетового. — Хосок, чёрт возьми, убери от меня свои руки! Наконец, омеге удается освободиться, его глаза сияют золотом, и он ударяет альфу по животу и по носу, пока кровь не капает на землю. — Ты не имеешь никакого права так обращаться со мной! Знай своё чертово место! За этим следует тишина. Слышен только высокий пронзительный писк детей из другой комнаты, и Хосок, наконец, разворачивается и уходит. Напряжение покидает тело Чимина, и он выдыхает, потирая внезапно холодную кожу. Места, где друг, обычно защищающий омегу, трогал его, мучительно пульсируют, его сердце также болит. Он ненавидит те бесполезные аргументы, но он знает, что Хосоку требуется достаточно много времени, чтобы понять, что альфа пытается убедиться, что он в безопасности. — Не волнуйся за него, — жующий шоколад Тэхён подходит к Чимину сзади. — Он может быть мудаком, но я клянусь, что он больше всех волнуется. Цокнув языком, Чимин выхватывает шоколад из рук своего друга и раздраженно говорит: — Я сказал, что конфеты на потом. Тэхён дуется: — Хорошо. Но секунду спустя слегка бьёт по плечу Чимина и говорит: — Хосок был неправ, верно? Чонгуки не подчинял тебя себе. Глубоко вздохнув, Чимин тихо качает головой и отвечает: — Не подчинял, — и позволяет положить голову на плечо омеги, будучи уставшим. — Он не так ужасен, как я думал… — бормочет Чимин, и Тэхён, вероятно, знает, кого он имеет в виду. Но всё равно спрашивает: — Кто? — Чонгук. Тэхён тихо соглашается и делает паузу, прежде чем спросить: — Он нравится тебе? Типа, действительно нравится? На этот вопрос должно быть легко ответить. Было бы глупо полюбить альфу-соперника, кого-то такого молодого и ненадежного. Юнги это не понравится, и это должно быть достаточным основанием для того, чтобы Чимин мгновенно отбросил мысль о том, что это что-то большее, чем просто отношения между начальником и сотрудником. — Я не знаю… я в замешательстве, — признает он, низко опуская голову, прежде чем прикусывает губы и решительно говорит: — Нет. Он мне не нравится, не в этом смысле. Он весёлый и милый. Думаю, мы могли бы быть друзьями, вот и всё. Он говорит это больше для того, чтобы убедить себя. — Семья должна быть важнее всего для меня. Хоби-хён уже ненавидит меня. Я не хочу, чтобы Юнги выкинул меня или что-то такое. Тэхён вздыхает: — Не говори так. Хоби не ненавидит тебя, и Юнги никогда не позволит тебе уйти. Он, чёрт возьми, до смерти обожает тебя! Ты должен знать это. Если тебе действительно нравится кто-то, он поймет и примет это. Да, может быть, это так. Но это всё равно проблематично для всех. — Всё в порядке, Тэ. Мне не настолько нравится Куки, но спасибо, что выслушал. Мне повезло иметь такого друга, который не просто кричит на меня. Улыбнувшись, Тэхён щипает Чимина за щёчки. — Зачем мне кричать на кого-то, кто так усердно работает, мм? Ты отличный лидер, поэтому Юнги дал эту должность тебе, а не Хосоку, хотя он альфа. Перестань так сильно волноваться, Чимини. Прежде чем Чимин успел одуматься, его друг снова взял шоколад и широко улыбнулся: — Я возьму это в качестве оплаты за разговор.***
С утра стоит хорошая погода, на столе вкусный завтрак, и у всех хорошее настроение. Сегодня воскресенье, а это означает отсутствие работы и школы. Чимин решает, что поездка на пляж идеально подойдет, чтобы занять подростков. Все в восторге. Ну, все, кроме Хоби, который все ещё дуется. — Тебя, — единственное, что говорит альфа, прежде чем бросает свой телефон на колени Чимина, и омега, будучи сбитым с толку, наконец подносит его к уху. — Да? — Привет, это Юнги. — Хён! — слезы облегчения пытаются вырваться из глаз омеги, но он сдерживается, сосредотачиваясь на бесконечном потоке вопросов в своей голове. — Ты в порядке?! Ты возвращаешься домой? Как остальные? Что случилось? Юнги смеётся, и такое чувство, будто они не разговаривали годами, будто тепло и мягкость исчезли из его голоса. Будто они совсем не знают друг друга. — Слишком много вопросов. Выбери один, окей? Это простое решение. — Как ты? — Я в порядке, все остальные тоже. Что насчёт вас, ребята? Чимин вздыхает. — Мы в порядке. Я просто хотел бы, чтобы вы уже вернулись домой. — Слушай, Чимин. У меня не так много времени. Наша ситуация, как бы… сложная. Ты видел Чон Чонгука? Омега почти задыхается. Он не знает, должен ли рассказать правду или нет, всё слишком внезапно. Должен ли он говорить о его новой работе? О парке развлечений и о том, как его чувства к Чонгуку немного изменились? Он никогда не врал Юнги. Никогда. — Нет. Нет, я не видел его. Вздохнув с облегчением, Юнги, кажется, расслабляется, но его голос всё ещё напряжен. — Не встречайся с ним и с его семьей снова, окей? — Но… почему? — Потому что, будучи с ним, ты попадёшь в неприятности. Поверь мне. Всё будет плохо, если ты продолжишь быть с семьёй Чон! Сначала я не был уверен, но он… Громкие звуки затмевают голос альфы, и он ругается, прежде чем поспешно прошипеть: — Мне надо идти. Будь осторожен, окей? Не делай ничего глупого, пока меня нет, и скажи Тэхёну… нет, забудь. Скажи ему, что я скоро буду дома. Длинный гудок завершает разговор. Чимин запутался ещё больше. Что, чёрт возьми, происходит? Где Юнги и остальные, и как это связано с Чонгуком? Ну, одобрит ли альфа его с Чонгуком или нет — подтвердит догадки их связи с делами банды. Что ему делать? Уйти с работы? Но им нужны деньги… Всё равно, он не должен ослушаться лидера и идти против его воли. Но это также означает держаться подальше от Чонгука, никогда больше не видеть его, и, по какой-то причине, мысль об этом ранит омегу.***
Все готовы идти на пляж, когда неожиданно зазвонил телефон Чимина. Он чувствует, как сжимается сердце, когда он отвечает на звонок. Только один человек знает его номер. — Да? — Чимини! Веселого голоса Чонгука недостаточно, чтобы нарисовать улыбку на лице омеги, но это ненадолго. Глотая комок в горле, он спрашивает: — Что такое? И Чонгук счастливо отвечает: — Пошли куда-нибудь! Юнги сказал не встречаться с ним. — Прости, я не могу. Я иду на пляж с Тэ и остальными. Чимин нервно закусывает губу, ожидая ответа младшего, и он представляет удрученное выражение лица и умоляющие щенячьи глаза альфы. — Оу, — медленно говорит Чонгук. Звучит удивительно обычно: — Могу я присоединиться к вам? Бросив последний взгляд на подростков, чтобы убедиться, что они готовы, Чимин берется за ручку входной двери. Он пытается говорить тихо, прослеживая любопытство в глазах каждого, но широкая улыбка Тэ и хмурый Хосок говорят ему, что слишком поздно пытаться скрыть что-то. — Нет, мы уже уходим. У меня нет времени приходить за то- Стоя на пороге, Чимин не может подобрать слов, глядя в невинные шоколадно-карие глаза Чонгука. Он все ещё прижимает телефон к уху и ослепительно улыбается Чимину. — Привет. — Как, чёрт возьми, ты попал сюда?! — спрашивает ошеломленная омега. Он слышит взволнованные звуки за спиной, в то время как все пытаются разглядеть неизвестного альфу, которому удается превращать собранного и сурового Чимина в растерянную и нервную омегу. — Я гулял, — очевидный ответ Чонгука. Чимин фыркает: — Ты снова сбежал! — Я хотел увидеть тебя! Могу я пойти с вами? Я не видел море несколько лет… Пожалуйста, хён! Чимин вздыхает. Он не может отправить парня одного обратно домой, но он также не может сопровождать его. — Ладно… — наконец соглашается омега. — Ты можешь пойти с нами, но ты должен оставаться рядом и следовать правилам. Никаких побегов или других трюков. Чонгук охотно соглашается, в то время как Тэхёну удалось пробраться через маленькую толпу любопытных детей к Чимину. Он громко заявляет: — Тогда Чонгуки — наш гость! Значит, он получает тележку! Альфа моргает в замешательстве, пока Чимин не указывает на что-то позади него и говорит. — Тэхен имеет в виду тележку из магазина вон там. Здешним гостям полагается особая забота. Запрыгивай. Через полчаса они бегут вниз по улице с Чонгуком в тележке. Пока Чимин толкает его, все идут позади. Чонгук визжит, смеется и разводит руки, как крылья. Ветер проходит сквозь волосы Чимина, и они пушатся и путаются. — Сиди, Куки! Вставать опасно! — предупреждает омега, когда замечает, что младший пытается встать, и Чонгук останавливается на полпути, чтобы повернуться к нему лицом. — Но хён! Это удивительно! Такое чувство, что я летаю! Он явно наслаждается, почти светится, в то время как Чимин рычит: — Мне всё равно, это слишком опасно! Сиди, блять! Омега забирается в тележку, одной рукой потягивая за рубашку Чонгука, чтобы тот сел, но он внезапно спотыкается и почти падает. Он пищит, Чонгук хватает его за руку, и прежде чем Чимин успел опомниться, он уже в руках альфы, и они продолжают катиться все быстрее и быстрее, пока песок в конце дороги резко их не останавливает. Тем не менее, они не успевают вздохнуть, потому что медленно опрокидываются назад, и Чимин издает ещё один беспомощный визг, прежде чем оба парня приземлились на смесь песка и камней. — Чёрт, больно… — стонет Чимин, пытаясь встать, и медленно поворачивается, чтобы увидеть, в порядке ли Чонгук. Но младший просто лежит там, улыбаясь, его зрачки расширены от прилива адреналина. — Это было весело… — говорит он в полном блаженстве, и Чимин его по груди. Омега ругается: — Это было опасно! Я так волновался, что тебе больно, придурок! — Ты волновался за меня? Краснея, Чимин сморщил нос и задрал подбородок с гордым безразличием: — Да. Это моя работа — убедиться, что ты в безопасности. Но не все так спокойны, как эти двое. Чонгук почувствовал это первым, когда его схватили за воротник рубашки и поставили на ноги, чтобы ударить прямо в лицо. — Ты, мелкий ублюдок! — кричит Хосок, отдышавшись, прежде чем ударяет младшего снова. — Мне наплевать, если ты сломаешь свою чёртову шею, но не втягивай Чимина в это дерьмо! Он, чёрт возьми, омега! У него могут быть серьёзные травмы! Слизывая кровь с губ и вытирая её с носа, Чонгук наклоняет голову влево и вправо. Кроваво-красный цвет, заполняющий радужную оболочку, выглядит так же опасно, как самодовольная ухмылка на его лице, но голос альфы по-прежнему беззаботен и невинен, как всегда. — Ты так говоришь, как будто ему легче пораниться, потому что он омега. Я не думаю, что это так, типа, посмотри на него. Он выглядит довольно крепким. Но не волнуйся, я смогу защитить его, если это действительно понадобится. Напряжение и агрессия медленно наполняют воздух и почти сбивают Чимина с ног, пока он не закрывает нос и рот руками, чтобы очистить голову. Он знает этот запах. Он знает его из-за ужасных битв между альфами за территорию, и он не хочет, чтобы это происходило. — Хосок! Не надо! — командует он, но тот не слушает и продолжает рычать. Чонгук делает то же самое, оголяя зубы, и его глаза полностью багровеют, но Чимин всё равно решает испытать удачу. — Ты тоже, Чонгук, прекрати! Младший альфа моргает, взгляд переходит от Хоби к Чимину, и его нос дергается, прежде чем он опускает голову в знак поражения и встает позади Чимина, который издал длинный и облегченный выдох. — Извинись, — требует Чимин, и верхняя губа Чонгука дергается в нежелании, прежде чем он, наконец, следует его воле. — Мне очень жаль. Другой альфа просто хмурится. — Ты пожалеешь об этом, Чимин. Такие парни, как он, ненадежны. В конце концов они предают тебя. Ты можешь защищать его сколько захочешь, но однажды он сломает тебе шею своими же руками. Хосок уходит, и у Чонгука хватает смелости показать ему язык в след, за что альфа получает ещё один болезненный удар по затылку. — Я выгляжу крепким?! Что это должно означать, а? Хныкая от боли, альфа возвращается к своему обычному виду, невинному и игривому. — Я хотел сказать, что ты выглядишь здоровым, Чимини-хён. Но… эти пухлые щёчки действительно восхитительны! После нескольких попыток избежать удара от Чимина, Чонгук начинает бегать, а Чимин преследует его. Они бегут вдоль берега, и вода плещется под их ногами, когда они бросают мокрый песок друг другу в лица. — Я обо всём здесь позабочусь, Чимини! Иди и повеселись! — кричит Тэхён с довольной усмешкой, но они уже убегают подальше от ребят, и голос Тэхена не доходит до ушей Чимина — Сдавайся уже! — задыхается Чонгук после того, как ему наконец удалось повалить Чимина на землю, руки прижаты к его голове, пока альфа сидит на животе омеги. Чимин хихикает, прежде чем промурлыкать: — Ни за что! Он высвобождается, берет ещё воды и бросает прямо в лицо Чонгука, прежде чем упасть на землю и рассмеяться ещё громче. Задыхаясь, омега бормочет: — Ты такой ребёнок, Чон Чонгук, — прежде чем снова захихикать, когда альфа начинает дрыгаться всем телом, чтобы избавиться от воды. — Но ты сам смеешься, хён, — ухмыляется он. — Тебе это нравится так же, как и мне. Наконец, Чимин замолкает и переворачивается на спину. Холодный песок под его истощенным телом щекочет кожу, он закрывает глаза и делает глубокий вдох. — Глупый альфа, — бормочет он. На мгновение всё затихает. Они не разговаривают. Слышны лишь чайки и шум волн, пока Чимин ни о чём не думает. Он наслаждается тишиной. Обычно такого у него не бывает. Но даже почти засыпая, он замечает легкие движения Чонгука, чувствует тепло его кончиков пальцев на своих щеках, носу и губах. — Красивый… — он слышит, как младший тихо бормочет, и, наконец, Чимин открывает глаза. Чонгук наклонился над ним не так близко, чтобы омега чувствовал беспокойство или страх, но то, как он смотрит на него, всё равно заставляет сердце Чимина быстро биться. — Кто? — шепчет он. — Ты, — отвечает Чонгук. Они снова замолкают, всё ещё смотря друг другу в глаза, пока Чимин неловко не отводит взгляд и не прячет лицо и покрасневшие щёки за рукавами свитера. Чонгук ухмыляется: — Ты прекрасный, милый и восхитительный! — Перестань. Не говори так. — Почему? — Это смущает! Но Чонгук слишком поражен реакцией Чимина, слишком привязан к писку Чимина и подавляющей сладости его запаха, который становится сильнее, когда омега счастлив. — Твой носик идеален, твои брови идеальны, твои ушки идеальны! — Эй, серьёзно! Заткнись! Я ненавижу, когда ты так делаешь. — Лжец. Тебе это нравится. Надув щёки, Чимин замолкает. Он не может оспорить то, что его запах уже рассказал. — Почему ты это делаешь…? — бормочет он, и Чонгук на секунду задумывается. Он пожимает плечами и говорит: — Потому что хочу. Твой смех заставляет меня чувствовать себя… по-другому. Даже когда тебе страшно или ты грустишь, это заставляет меня испытывать то, чего я обычно не чувствую. Поэтому я хочу, чтобы ты был моей парой. Я хочу защищать тебя и быть уверенным, что ты будешь счастлив до конца своей жизни. Я никогда не чувствовал такого к другим омегам. Ты особенный! Обычно Чимин не верил такому хрупкому объяснению. Но каким-то образом, потому что это Чонгук, он может представить, что он действительно так думает и чувствует. — Хён… — странная смесь удивления и изумления появляется на лице Чонгука. — Ты злишься на меня? И Чимин быстро закрывает глаза, чтобы скрыть золотой цвет, который, вероятно проявился на его радужной оболочке. — Нет… Я счастлив. — Ты так счастлив, что цвет твоих глаз изменился?! Я никогда такого не видел! Он такой яркий, почти серебристый, и сияет! Открой свои глаза, хён. Дай мне посмотреть! Понимая, что он больше не может держать глаза закрытыми, Чимин открывает их, и альфа смотрит на него, запищав ещё сильнее, полностью заинтригованный чем-то таким необычным. — Ты великолепен, прекрасен! Мне нравится, насколько ты чувствителен к чужим чувствам, и то, как ты возишься с детьми. Как усердно ты работаешь и… Вау, хён! Твои глаза теперь ещё ярче! Неловко вздохнув, омега садится, и Чонгук отодвигается, чтобы освободить место. Но на этот раз Чимин следует за ним. — Эм… хён? Альфа не знает, как реагировать, и Чимин тоже не объясняет ему. Так что он просто продолжает откидываться назад, пока больше не может держаться в вертикальном положении, и ложится на землю, Чимин над ним. Наклоняясь, он проводит губами по губам Чонгука и спрашивает: — Как это ощущается? — Хорошо! — мгновенный ответ Чонгука, и Чимин хихикает из-за того, как легко его отвлечь. — Серьезно. Ты все еще щенок. Но руки Чонгука находятся на щеках омеги, прежде чем он успевает сделать вдох, будто хочет доказать, что тот не прав. Он притягивает Чимина, пока парень поменьше не ложится на него, и они не касаются кожей губ. Чонгук проводит руками по пушистым волосам Чимина, убирает пряди со лба, чтобы увидеть его нежные черты лица и прекрасные глаза. Проводя пальцами по бедру Чимина, Чонгук заставляет его перевернутся, и после короткого колебания омега следует его команде. Они двигаются по песку, пока альфа не оказывается сверху, он толкается языком между сверкающими губами Чимина, спрашивая разрешения. Нет необходимости сдерживаться. Чимин охотно открывает рот, давая разрешение, прижимаясь языком к младшему, пальцы переходят с волос Чонгука к его шее, медленно поглаживая, и он чувствует, как мышцы Чонгука расслабляются под прикосновениями. — Я хочу тебя, — шепчет альфа ему в губы. Его взгляд ясный и честный, как будто они раскрывают его душу. — Мы не так хорошо знаем друг друга. — Узнай меня. Чимин вздыхает. Он стряхивает песок с одежды и волос Чонгука, прежде чем осторожно положить руку на плечо альфы, давая понять, что он хочет встать. — Я не… хочу себе пару, — осторожно произносит он, избегая взгляда Чонгука и прикусывая нижнюю губу. — Создание пары и метка — это серьёзно, ты же знаешь? Ты не сможешь просто вернуться и отменить это, если тебе перестанет нравиться человек. Чонгук фыркает: — Я знаю! — в его голосе звучит обида. — Я буду хорошим парнем, клянусь! Не то что бы Чимин сомневается в этом. Большинство омег умерло бы ради такого милого и заботливого альфы, как он. Просто… — Ты не понимаешь. Быть в паре с альфой страшно… ты не можешь убежать от них… — шепчет Чимин, и его взгляд кажется затуманенным и отдаленным. — Они д-делают с тобой у-ужасные вещи. Его тело начинает дрожать, и не сложно заметить, что что-то не так. — Чимини, — шепчет Чонгук, беря маленькие ручки омеги в свои, нос морщится, когда он замечает горечь в его запахе. Панику. — Я бы никогда не сделал тебе больно, — нежно говорит Чонгук, водя большими пальцами по хрупким ладоням в своих руках, прежде чем он притягивает голову омеги к шее в надежде, что его запах заставит чувствовать себя лучше. Но этого не происходит. Тихие всхлипы Чимина не прекращаются, и в какой-то момент альфа понимает, что на этот раз он не может просто полагаться на инстинкты. Он отступает, делает глубокий вдох и начинает петь. Его голос нежный, успокаивающий, и он поёт, пока глаза омеги не проясняются, пока он не успокаивается и не смотрит на младшего в безмолвном изумлении. — Лучше? Медленно кивая, Чимин поправляет волосы и говорит: — Да. Извини. Но Чонгук не доволен извинениями. За что же извиняться? Не то что бы Чимин сделал что-то не так. — Что такое? — требует знать он, но к Чимину уже вернулось привычное самообладание, он выглядел собранным и равнодушным, как всегда. — Ничего. Я расчувствовался, вот и всё. Это штучки омег, не беспокойся об этом. И чуть тише добавляет: — Холодно. Я хочу домой. Но вместо того, чтобы встать, он протягивает руку младшему, который выглядит довольно растерянным, пока Чимин не объясняет: — Я слишком устал, чтобы идти. Ты хочешь сыграть в парочку, верно? Так что… поможешь мне, пожалуйста? Конечно, Чонгук не возражает. Не тогда, когда он видит, как ноги Чимина все еще дрожат. Он наклоняется и ждёт, пока Чимин заберется на его спину, руки омеги обвиваются вокруг шеи альфы, и Чонгук говорит ему держаться крепче, прежде чем начать идти в нужном им направлении. Пройдя половину пути, Чимин смотрит на небо и видит прекрасные облака, окрашенные в розовый и голубой. — Чонгуки… Смотри, там самолёт! Он протягивает руку, словно пытаясь дотронуться до самолёта, который невероятно далеко. — Полёт, должно быть, — лучшее чувство, верно? Чонгук соглашается, глаза все еще следуют за рукой Чимина, пока самолёт не исчезает за облаками. — Я хочу когда-нибудь самостоятельно летать! Я хочу расправить свои крылья и полететь, куда захочу! Чимин хихикает и кладёт щеку на плечо Чонгука, пока младший идёт по берегу. — Дурак. Люди не могут внезапно отрастить крылья. «Расправить свои крылья» — просто фразеологизм. Нахмурившись, младший на мгновение задумывается, потом кивает и бормочет: — Да. Думаю, ты прав. Но улыбка на лице Чимина вскоре исчезает, и он закрывает глаза, чувствуя ветер на своей коже, и шепчет: — Твой голос прекрасен. Альфа с гордостью отвечает: — Спасибо. Я много практиковался! — Ты хочешь стать профессиональным певцом? Младший пожимает плечами. — Я бы с удовольствием, но это секрет. Не рассказывай об этом папе, ладно? Он ненавидит идею о моем отъезде. Он говорит, что мне безопаснее оставаться здесь. Зевая, Чимин утыкается носом в шею Чонгука. Он делает несколько мелких вздохов и ругается: — Не перечь родителям, — прежде чем снова замолчать, погруженный в мысли. — Эй… — тихо бормочет он, — Насчёт пары… ты действительно хочешь меня? Чонгук уверенно произносит «да», и едва заметный запах счастливой омеги мгновенно щекочет его нос. Лишь на секунду. — Есть только один человек, которого я мог бы считать за пару, — объясняет Чимин. — Кто-то, кому я могу доверять, кто не пытается превратить меня в чёртову игрушку, и… Кто-то, кто заботится обо мне, а не только о том, как я выгляжу или пахну. Кто-то, кто знает меня лучше, чем кто-либо другой. Знает, чего я хочу, что я чувствую, люблю и не люблю. Ты понимаешь, что я имею в виду, Чонгуки? Чонгук собирается сказать «Да, понял». Но как только он открывает рот, появляется остальная часть банды, и Чимин спрыгивает со спины младшего и бежит к ним.***
— Ну? Было весело? — Тэхён неоднократно тыкает локтем в бок Чонгука, в то же время скептически шевеля бровями в сторону Чимина, что заставляет омегу стонать от отвращения. — Я сказал тебе не втягивать меня в свои порно-фантазии, не так ли? — бормочет омега пониже. Тэхён сладко мурлычет: — Я ничего не могу поделать. Вы так восхитительно выглядели, бегая друг за другом! Не могу вспомнить последний раз, когда ты выглядел таким радостным и беззаботным, Чимини. Они продолжают ссориться, пока Чонгук внезапно не замирает посреди улицы. Он просто стоит на месте и смотрит на что-то впереди, не двигаясь и едва дыша. Подойдя к нему, Чимин осторожно тянет его за руку, наклоняя голову в замешательстве. — В чём дело? — спрашивает он. Чонгук бормочет: — Что-то горит. Сделав глубокий вдох, глаза омеги расширяются от страха. Это правда. Слабый запах дыма доходит до них. Он оборачивается, начиная паниковать, но всё равно пытается убедить себя, что это невозможно. Этого не может быть. Чонгук первым начинает бежать, и Чимин немедленно следует за ним, пока любимый дом Чимина не оказывается перед ними. Прекрасное старое здание поглощено пламенем, вокруг него сверкают искры, словно смертельные светлячки, и Чимин падает на колени, пока пожарные выпрыгивают из машин. — Нет, нет, нет… — омега рыдает, прижимая руки к лицу, как будто это делало вещи менее ужасными, менее реальными. — Нет… Пожалуйста… Он почти дотрагивается до пламени, но Чонгук быстро оттягивает его, прежде чем омега успеет навредить себе. — Успокойся… — шепчет альфа, но он звучит так же испуганно. — Всё будет хорошо, я обещаю. Чимин не может в это поверить. Он просто потерял всё, что у них было, всё, ради чего они так усердно трудились. Юнги доверился ему, и Чимин всё равно всё испортил. Это его вина. Он должен был остаться дома, чтобы охранять территорию. Если что, тогда он должен был сгореть вместе с ним. Даже обычно такое прекрасное золото в глазах Чимина, вызванное всепоглощающей грустью и отчаянием омеги, внезапно выглядит тусклым и разбитым, когда он наблюдает за тем, как разваливаются руины его детства.