живопись и скульптура

      Джо просыпается на следующее утро, чуть ли не подскакивая на кровати, в состоянии, которое сам он обозначил бы как «припадок абстракционизма». На голове чёрт знает, что творится, да и внутри неё, собственно, тоже. Одеяло сбилось в непонятный комок, а мобильный (видимо, Джо уснул с ним в руках) и вовсе упал за кровать, так что пришлось постараться, чтобы выловить его оттуда и не задохнуться пылью. Отличный повод помыть полы, кстати.       Парень не до конца понимает, спал ли он вообще, потому что в голове как носился ураган из мыслей, так и носится, а синяки под глазами, кажется, стали только больше. Бред какой-то. Судя по тому, как подозрительно тихо за стенами комнаты, проснулся он вовремя, но солнце так нещадно светит в окно, как будто сейчас часа два. Очень странно. Маццелло бросает взгляд на настольные часы, подаренные отцом, и разочарованно утыкается лицом в то, что должно быть подушкой. Он проспал начало первой пары. Класс, просто супер, день начинается отлично, лучше некуда. Для полного счастья осталось только обнаружить, что… Ну да, телефон разряжен. Вот и ответ на вопрос, какого хрена не сработал будильник. Замечательно.       Ехидный голосок в голове настойчиво твердит о том, что меньше надо было залипать на «этого твоего Бена», но Джо старается как можно скорее избавиться от этой мысли и поднимается, наконец, с постели. Зарядное устройство в телефон он вставляет, возможно, слегка агрессивно, на что внутренний голос только смеётся. Нашёл виноватого.       Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, у него полно времени до второй пары, так что можно сгонять в душ, пока прочие лентяи не набежали. Позитивно смотрим на мир.       Так парень и поступает, и уже через полчаса, вернувшись в комнату, он готов снова согласиться с тем, что жизнь прекрасна и удивительна. А если кофе заварить, то вообще не жизнь, а сказка.       Маццелло наскоро закидывает в потрёпанный рюкзак необходимые принадлежности, даже не вынимая те, что сунул туда же вчера, создавая дополнительный бардак, и перекидывает через плечо лямку фотоаппарата. Ему нужно занять чем-то ещё пятьдесят минут, так что он решает поснимать что-нибудь, что попадётся на глаза. Может, людей для будущей практики, а может, просто какую-то ерунду, вроде крайне атмосферно мигающей лампочки в коридоре или плавающих в луже лепестков. Не сидеть же в комнате, когда вокруг столько возможностей (побегать по лестнице колледжа, вау).       Джо включает в наушниках плейлист из какой-то бодрой попсы (даже если там есть The Beatles, что вы ему сделаете) и выходит из комнаты уже в лучшем настроении. Не конец же света.       Коридоры и бесконечные лестницы колледжа, изученные вдоль и поперёк уже по несколько раз, надоедают довольно быстро, и художник решает ловить вдохновение на улице. Массивные двери открываются, пропуская внутрь прохладный ветер и позволяя Джо вдохнуть, наконец, свободно и почувствовать это непередаваемое ощущение весны, пропитывающее каждую клеточку тела и покалывающее в кончиках пальцев. Его хочется выпить и впитать в себя в таком количестве, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. И хочется дышать глубоко-глубоко, улыбаться и срочно что-то делать, пытаясь задержать в себе это ощущение и одновременно оставить свой отпечаток в весне.       Если произнести это вслух, прозвучит, наверное, как полный бред, но пока Джо крутит эти слова в своей голове, они кажутся практически достойными того, чтобы их записали под диктовку на какой-нибудь лекции. Хотя кому нужны лекции, если можно взять фотоаппарат, включить музыку и проводить время в своё удовольствие. Вот это звучит логично.       На улице куда шумнее, чем в здании колледжа, потому что спортсмены, в отличие от Джо, первую пару не прогуливают и усиленно тренируются под надзором преподавателя. Двух преподавателей, на самом деле, площадка условно поделена на мужскую и женскую половины, потому что у них там разные комплексы упражнений, разные нагрузки и бла-бла-бла, Маццелло плевать. Главное, что ему несказанно везёт: можно убить оставшиеся полчаса на съёмку людей, а не цветочков. Пользы от этого куда больше, снимки пригодятся потом для срисовки и практики анатомии, а удовольствия столько же. Удача сегодня на стороне Джо, извини, мерзкий голос в голове.       Парень быстро выставляет необходимые параметры на камере, чтобы снимки не получались смазанными, и наводит объектив.       Маццелло бездумно щёлкает девчонок, а голову снова заполняют ненадолго покинувшие её мысли об одном конкретном блондине. Если так и дальше пойдёт, то Джо вообще не сможет ничем заниматься, кошмар.       Он, на самом деле, думает, что поэтому и не выспался. Говорят же, что большие эмоциональные потрясения мешают здоровому сну. Так вот его, наверное, меньше бы потрясло, если бы на его глазах машина сбила мамонта. А все эти чувства и мысли, мысли и чувства просто… сбивают с толку. Так это обычно у людей происходит? Живёшь себе спокойно, а потом в один прекрасный день влюбляешься нахер, и пошло, поехало? Не очень радужная перспектива, если верить кинематографу и популярным романам. Не спать ночами и терять связь с внешним миром не очень хочется, когда ты второкурсник, и в любой момент можешь получить по голове и лишиться стипендии, если что-то не сдашь или неправильно вдохнёшь. Нехорошо. Не-а. Очень нехорошо.       И вообще, слово «влюбляешься» слишком громкое. Наверное. Непонятно.       Маццелло, с одной стороны, старается не думать о Бене вообще, потому что… Да хрен его знает, на всякий случай. Кто он вообще такой? Они ничего друг о друге не знают, так что это странно — всё время маяться мыслями хрен знает, о ком. А с другой стороны, думать об этом парне ему нравится. Нравится вспоминать, как он смеётся, как прикусывает губу, и какое забавное у него выражение лица, когда он жалуется на свой дурацкий бассейн. А вдруг Джо сейчас и правда возьмёт и влюбится в него. Или даже уже влюбился, но ещё этого не понял. Дико.       Как это называется, когда одновременно очень хочется и очень не хочется думать о ком-то?       «Идиотизм это называется», — подсказывает голос внутри, и Джо закатывает глаза. Типа сам на себя закатывает глаза? Да, видимо, так.       Спорить с самим собой не очень интересно, да и попахивает шизофренией, так что парень снова подносит фотоаппарат к лицу и фокусирует его на… Бене? Ну конечно. Чёрт.       Улыбка невольно расползается по лицу, и Джо закусывает губу и прячется за фотоаппаратом.

***

      Во-первых, Бену нравится академия и нравится в ней учиться. Во-вторых, что-то он подзаебался.       Нет, правда, Харди честно рад и бесконечно признателен, что у него есть возможность учиться в таком месте. Лучшие тренеры и преподаватели, отличный уровень физической подготовки и более, чем достаточный, по стандартным дисциплинам, бла-бла и так далее, и тому подобное. Шикарное место, высший класс. Когда он поступил сюда, был практически вне себя от радости, а когда к тому же попал в местную команду по плаванию, так и вовсе чуть не умер от восторга. В целом, как говорится, всё отлично, плаваем, и никакого суицида. По крайней мере, первые полтора года.       Сейчас, когда второй курс близится к концу, Харди всё чаще замечает, что как-то все эти дела, а особенно въевшийся в подкорку запах хлорки, начинают ему надоедать. Чрезмерный энтузиазм в начале обучения, видимо, опередил здравый смысл, и теперь ему конец. Потому что для преподавателей-то он остался охренеть энергичным и классным студентом, которого теперь гоняют за всех, раз он такой энтузиаст.       Эпизодически хочется немножко утопиться в том самом излюбленном бассейне и всплыть животом вверх.       Всё чаще он, глядя на своих однокурсников и других учеников, замечает, что его студенческая жизнь нихрена не такая весёлая. Он тренируется, бегает и плавает, плавает, плавает до посинения, пока остальные… Тоже тренируются, конечно, но при этом успевают как-то развлекаться. А просто Бен плавает, пока все спят, плавает, пока все списывают лекции, пока все тусуются и устраивают себе веселуху и личную жизнь.Последнее его теперь особенно заволновало, когда он… познакомился с Джо просто заволновало, короче, все встречаются с кем-то, а он нет, лох одинокий.       Кто вообще устраивает пробежку в семь, а потом полноценную пару-тренировку в девять? Садисты? Садисты.       Приступ жалости к себе окончен, ладно. Бен и так отключился и перестал считать. Слава богу, существует Гвилим, который следит за количеством подходов и прочим, иначе Бен, как профессиональный рассеянный идиот, вообще бы делал всё подряд без какого-либо отчёта.       Парни в очередной раз сменяют друг друга на тренажёре, и Харди думает, что даже подтягиваться уже заебался, потому что это с-к-у-ч-н-о. Он подхватывает с земли бутылку с водой и делает пару глотков, обводя взглядом всё вокруг. Парни, девчонки, тренажёры, академия, колледж, массивные ступени, на которых они вчера сидели вместе с Джо (самая светлая мысль в его голове за это утро), и… сам Джо. Точно он. С фотоаппаратом и не застегнутым (опять) рюкзаком, который Бену уже начинает нравиться просто потому, что принадлежит Маццелло.       Бен улыбается. Он так рад его видеть, что только сейчас осознаёт, что, видимо, соскучился за ночь. Какого чёрта? Он подумает об этом позже.       Пока он машет Джо рукой и так и зависает с глупой улыбкой и бутылкой воды. Джо машет в ответ и нацеливает на него объектив. И улыбается. То есть, Бен, конечно, не может этого увидеть, слишком большое расстояние, но ему кажется, что Джо улыбается.       (И он чертовски прав. Маццелло не может сдержать улыбку и даже чувствует, как кровь приливает к щекам. Он делает снимок. Несколько, если честно. Для верности. Минимум один из них должен получиться хорошим, чтобы была видна улыбка и милые морщинки, которые появляются у уголков глаз, когда Харди широко улыбается. Как сейчас. Почему-то хочется, чтобы он перестал смотреть. И чтобы не переставал. Да, Джо улыбается).       Харди становится немного обидно от того, что он не может разглядеть лица парня, а тот ещё и прячется за фотоаппаратом, как специально (и это так). Но это ощущение где-то далеко, а на поверхности что-то уже знакомо тёплое и приятное. Так что он просто смотрит, отмечая для себя какие-то детали, пока может.       А может он ровно столько, сколько времени требуется для одного подхода подтягиваний, как оказывается. Потому что потом ему прилетает толчок локтём под рёбра от лучшего, мать твою, друга. — Хватит на свою принцессу любоваться, — усмехается Гвил. — Работай давай.       Бен в ответ на очередную "безумно" остроумную колкость друга только корчит рожу (а Джо успевает это запечатлеть), но ставит воду на место и идёт к тренажёру, потому что получить от тренера не очень хочется.       Он подмигивает Джо, зная, что тот увидит через объектив, и спокойно (насколько это возможно, когда хочется покричать в стаканчик от бушующих внутри чувств) возвращается к тренировке, которая, хвала небесам, подходит к завершению.       (Маццелло чуть камеру не роняет от этого подмигивания и всё-таки краснеет. Опять, блин. Вот и как он после этого, скажите, пожалуйста, должен существовать? Вот как понять, что в голове у человека, который нарочно, блять, тебе подмигивает? Можно ли это расценивать, как флирт(?), или лучше подумать своей головой и не придумывать себе всякое? Хрен его поймёшь).       И, знаете, спорт спортом, но Гвилим прав. Это их грёбаные лучшие годы, так что пора бы уже начать жить и делать их по-настоящему лучшими. И у Бена есть идея.