Яблоко от яблони

Прелестная маленькая девочка, известная миру, как дочь героев номер один и два, умела сразить наповал любого. Умильно хлопая глазками и отчаянно стесняясь, она располагала к себе всех – души в ней не чаял даже грозный дедушка Старатель. Не стал исключением и не менее грозный Взрывокиллер, обожающий ее чуть меньше, чем собственных спиногрызов. - Да что не так-то… - Шото опечаленно выдохнул, когда его родная дочь, ловко обогнув родных родителей, помчалась обниматься с Бакуго, вернувшегося вместе с ними с задания. Родителей девочка, несомненно, любила, и знала, что круче них только Эверест. А еще она знала, что круче Эвереста только дядя Кацуки. Бакуго «дядя» Кацуки тоже знал, кто из героев на районе самый офигенный, и что вот это прелестное дитя, которое каким-то образом умудрились родить два придурка, его любит. Это грело, но дел все равно не меняло, потому что его дети сейчас стоят перед двумордым и Деку и восхищенно пялятся. Хотя он, как бы, тоже там. Сын знаменитого героя номер три (а иногда и два, и два с половиной, когда он спихивает со второго места Тодороки) гордо именовал себя фанатом номер один героя номер один. Вернее, героини. Именно поэтому Кацуки поначалу думал, что у пацана гормоны шалят (и неважно, что с раннего детства) и вкус у него какой-то не очень, раз запал на неудачницу. Дочка его вот вообще не скрывала, что хочет выйти замуж за героя Шото, а то, что он сильный и смелый герой – это так, приятный бонус. Но все оказалось хуже – женщину в Деку сын не видел вообще. И объяснения такой фанатской любви Бакуго больше не видел. Изуку и Очако, глядя на все это, только смеялись и махали руками на все недовольства отцов своих семейств. - Может быть, нам обменяться детьми? И им счастье, и нам спокойно, - как-то предложили они мужьям. Мужья скрипели зубами и все, чего им в тот момент хотелось – набить друг другу лица. Чисто из вредности и спортивного интереса. - А, может, вы и мужьями в свое время обменялись? - А что, логично! – Каминари и Киришима на общих посиделках дома у Бакуго едва не выли от восторга, глядя на скрипящих зубами Кацуки и Шото, на которых висли их драгоценные доченьки. Каждая – на чужом отце. За неудачную шутку, над которой они сами и посмеялись, оба героя из топ-20 следующие пять часов провели, паря над черепичной крышей загородного дома семьи Бакуго, обернутые, как шаурма в тесто, в толстый слой профлиста, вырванного из соседского забора под сбивчивые извинения.