Мой жестокий мир

"Ночь тихо мир обнимает, Освобождая все страхи и боль. На свете такое бывает, Когда в сердце стучится любовь."        Этот день для мужчин прошел хорошо: они гуляли по городу, изредка заходя в торговые центры или магазины, сидели в парке и ходили по аллее, устеленной багрово-рыжей листвой. Вообщем, занимались тем, чем занимаются близкие друг-другу люди.        Они бы ходили и наслаждались этим днем дольше, если бы их не застал сильный, холодный ливень, набирающий с каждой секундой свою мощь. Немцу было все равно на холод и слякоть, но русский потянул его в дом, дабы избежать осложнений в хрупком здоровье нациста.        И вот уже был вечер, который быстро сменила темная, холодная ночь. Шумные птицы давно улеглись спать в гнезда, спасаясь от наступавших осенних заморозков. Все утопало в тишине, лишь ночной ветер, пропахший кострами и еловой смолой, играл с голыми ветвями деревьев. Весь мир погас во тьме ночи, засыпая, так же как и дом двух мужчин, который освещал лишь рассеянный, отдающем жаром свет камина.       Мужчины давно отправились на боковую, вот только сон ни к одному из них так и не приходил. Они находились в одной комнате, вместе, только вдвоем. Рейх периодически пытался уснуть, но в царство морфея ему так и не удавалось попасть. Он проваливался в легкую дремоту, но тут же просыпался с бешеным сердцебиением и тяжелой отдышкой, словно в приступе пароксизма. Ему снились кошмары, содержание которых не мог понять даже сам их обладатель. Эта было какой-то кашей, в которую входили воспоминания, грезы и разные чудовищные образы. Как только тяжелые веки закрывались, в голове тут же проявлялось все это, не давая заснуть. Третий рейх чувствовал, как некий животный страх сковывает легкие, блокируя доступ к кислороду, заставляя чуть ли не задыхаясь, жадно глотать воздух ртом. Такой страх древние люди испытывали миллионы лет назад, когда слышали крики необузданного леса в ночи, прячась, сами не зная от чего. Было чувство, что рядом что-то есть, что-то невиданное, опасное, несущие отголоски былого. Рейх мог бежать и прятаться от чего угодно - прошлого, людей, обстоятельств, но он не мог уйти лишь от одного - от самого себя, от своих чувств, эмоций, мыслей...        Неожиданно в тишине раздались шаги, утихающие за дверным проемом.

Это был Союз.

       Интересно, куда он направился в час ночи? Нацист более менее пришел в себя, а его любопытство и страх остаться одному в этом пространстве, появились также неожиданно, как и идея последовать за русским. Он аккуратно встал, чтобы не поднимать лишний шум, медленно переступая с ноги на ногу, пошел вслед за старым "приятелем", шаги которого отдавались глухим эхом в коридоре. Пройдя вперед, немец увидел скрытый лаз на чердак с опущенной вниз лестницей, поднявшись по которой можно было отыскать путь на крышу. Недолго думая, Рейх залез наверх и его виду открылся огромный чердак, обложенный сосновыми досками поверх красного кирпича и панелей. В нос сразу ударил горько-сладкий запах смолистых сосен, а в глаза попали медленно пролетающие пылинки, освещаемые лунным отблеском, сочившимся из открытой дверцы, ведущей на крышу здания. Рейх подался вперед, выходя на порыв холодного, ночного ветра.        Неподалеку сидел СССР приподняв голову, всматриваясь в ночное небо, покрытое миллиардами мерцающих, необъятных огней. Они горели, тлели в небе, словно маленькие, белые свечки, в черном омуте. Нацист на миг забыл о холоде и страхе, как-то забвенно подходя к Союзу, который молча подвинулся, освобождая место на теплом пледе, служившим в качестве подстилки.        - Не спится?        - Так же, как и тебе.... - - Ответил Рейх, садясь рядом с коммунистом, после чего СССР накинул на острые плечи парня плед, оказываясь с ним плечом к плечу под одной накидкой.        Они делали так и раньше, в далекие времена, когда все имело разные значения и чувства, а мысли были по невинному смешны. Они сидели так летом, в период, когда на ветру колышется овсюг, а у вишни зреют плоды. Это было прекрасное время, время зелени и жары. Рейх всегда любил ночь, для него она была черной Богиней, Богиней жизни. Да-да, это звучит странно, но это было истинным. Он любил ночь за ее спокойствие и хладнокровие, за эту тишину и теплый ветер, за серенады черных сверчков в траве и далекие звезды. Большего для него и не надо.       И вот сейчас, словно тогда, они молча сидят, всматриваясь в этот черный океан. В такие моменты ничего не нужно кроме тишины и чувства живой, чьей-то теплоты рядом. Слова в нашем мире не всегда имеют вес, просто нужно научиться это понимать. То, что было величайшим следствием человеческого развития, а именно речь, слова, в современном обществе превратились в одноразываемые салфетки, стали бесценным хламом, мусором отравляющим пространство и время. Возможно, они красивы, современны, но часто лживы и омерзительный, подешевевшие, шатающиеся от одного языка в другой, словно падшие женщины от мужчине к мужчине.        Деревья танцевали в такт ветра, а в далеке, слышался одинокий крик совы. В глазах Союза, в этих вечно холодных, глубоких омутах, мерцали, отражаясь от ночной глади звезды. Рейх невольно, краем глаз наблюдал за ним, видя то, как он прекрасен в свете луны. Ему нравились эти большие, черствые руку, отдающие жарким теплом, нравились гладкие, выразительные скулы мужчины, а этот тенор голоса, мягко переходящий на фальцет в разговорах, когда он о чем-то увлеченно говорит, нравились глаза русского...        Рейх чувствовал, чем дольше он смотрит на русского, тем больше рдеют его щеки румянцем. Он болен, очень серьезно, болен одним единственным существом - СССР, хоть и отрицает это, а может и не понимает. Сейчас все текло спокойно и тихо, словно кровь в жилах. Сердца двух парней колотились в такт друг-другу, а на воздухе от тепла их дыхания, появлялась белая, словно молоко дымка. Говорят, человеку и любому живому созданию, на жизнь отводится определенное количество дыханий и чем чаще он дышит, тем быстрее заканчивается его век. Как говорил Шива, жизнь человека является отражением его сознания, а дыхание теснейше с ним связано. Интересно, сколько вдохов и выдохов осталось этим двоим?        - Сколько прошло времени.... - послышался тихий голос СССР, который сопровождался грустной, еле заметной улыбкой. - Все так изменилось, даже звезды, уже не те, не такие, как раньше...       Третий рейх ничего не ответил, только еще пристальнее стал смотреть на собеседника, который был настроен на меланхолический лад.        - А может, все то же самое, просто я изменился?        - Да, ты прав. Но как по мне, мы все изменились - мир, я, ты, дети, даже звезды.        - Пожалуй, ты прав.        Вновь воцарилось молчание. Несколько минут парни смотрели в разные стороны, но вскоре один из них вновь подал голос.        - Давненько мы так не сидели, неправда ли?        - Ага... С того времени, как мы с тобой впервые встретились.        - Честно, я скучал по этому. Наверное, глупо, но все же....        - Я... Тоже скучал, но былого времени не вернуть, можно только вспомнить.        -Согласен. Я поэтому и пришел сюда. - Союз улыбнулся, своей легкой улыбкой, всматриваясь вглубь глаз немца.       Сердце Рейха неприлично застучало, а в животе проявилось странное, приятное чувство тепла. Щеки вновь покрыл легкий румянец, немец уже так давно не видел этого добродушного выражения глаз своего врага, врага... Все должно быть не так!        - Прекращай этот фарс! - Прошипел нацист, отворачиваясь.        - Фарс значит... - СССР печально вздохнул, выпуская в воздух большой клок пара.        Дальше они сидели молча, практически не обронив ни слова. Каждый раз, замерзая под натиском ветра, Третий рейх двигался к Союзу, пытаясь согреться. Все это так глупо и по детски, но разве это плохо? Кто знает, что может произойти дальше, возможно это их последний день, так почему же не насладиться им?        И так они просидели до зори, любуясь красным восходящим солнцем, которое окрасило небо в розовые, пастельные тона. Вокруг огненного шара ютились облака, медленно следую указания старого ветра, повидавшего немалое в жизни... СССР и Третий рейх отправились в дом лишь под утро, после чего заснули сладким сном.              *** Спустя две недели ***       Уже был конец осени. Весь город был пронизан холодом, а лужи покрывал тонкий слой льда. Прошло полтора месяца с тех пор, как Союз и Третий рейх появились в нашем мире. Рейх окончательно переехал к СССР, а тот был даже внутренне этому рад, все таки хоть что-то скрашивает одиночество. Он еще не простил нациста за прошлое и не мог смириться с тем, что он сотворил, поэтому порою вел себя грубо с немцем. Но так же, русский не мог отпустить от себя парня, уж очень сильно был привязан к нему. Россия и другие не понимали поступка отца, но и не спрашивали про это, пусть делают что хотят, не маленькие.        Был холодный день, когда Союза вызвали для взятия интервью. Он шел по улицам, осматриваясь по сторонам, как вдруг на него налетела большая, даже огромная белая собака. Существо было лохматым, длинноухим с выпирающими снизу клыками. Пес был не лучшей внешности, но что-то в нем было необычным, что именно Союз не понимал, то ли это были похожие на человеческие карие, умные глаза, то ли размер животного, неизвестно. Собака лишь бросила на мужчину краткий взгляд, от которого стало не по себе, и убежала. СССР показалось это странным, но он не стал брать в голову... хочу хлеб :0