Харассмент в сине-голубых тонах

ВЯЧЕСЛАВ. Ну что, позвонил я Александру Николаевичу, развёл его грамотно на разговор, он мне и выложил всю подноготную моего красавца. Красавец-то, оказывается, не промах, высоко метит. Ну что же, высокий уровень притязаний — это очень хорошо. На этом можно сыграть. Вообще, когда много хочешь, хотя бы что-то получишь, а если мало хочешь — ничего не получишь. Так что он молоток. Такие мне нравятся. «Человек-компьютер, профессионал высокого класса, на него можно всегда положиться, всё сделает наилучшим образом, великолепный аналитик», — и это ещё не весь перечень качеств прекрасного Константина, прозвучавший из уст его бывшего руководителя. Что же, я очень доволен, ведь попасть туда, куда он метит, он может только с моего места. А чтобы на него попасть, ему надо хорошо себя показать мне. От меня теперь зависит, займёт он мой пост после моего ухода или останется на прежней позиции, кусая губы от досады. Это просто великолепно! Какое прекрасное чувство, когда человек от тебя зависит! Уж я-то использую это по полной программе. С утра и начну массированную нежную атаку. КОНСТАНТИН. Новый шеф сразу показал зубы. Все бегали с утра. Прежнего расслабона как не было. Меня вызвал к себе, посадил за стол, сел рядом и давай по всем документам гонять. А меня чего гонять, у меня всегда всё в идеальном порядке. Я же не за красивые глаза зам. Кажется, он остался доволен. По плечу меня похлопал. Приобнял даже. Кто бы мог подумать. Такой суровый вроде мужик. Странно, что он контактный какой-то. Сидел, коленями касался. Я к такому как-то не привык. А он даже внимания не обращает, трётся. ВЯЧЕСЛАВ. Не я ли молодец?! Не я ли удалец?! Добрый молодец! Посидел с ним в тесном контакте. Он ничего, не шарахнулся. Значит, ничего не подозревает. Конечно, чуть отодвигал коленки, но я сделал вид, что всецело поглощён работой, что даже ничего не замечаю. Он потом тоже расслабился. Ну, долго тянуть я не смогу. Разводить эти шуры-муры, конфетно-букетный роман, держаться за ручки. Нет, мне и так уже невтерпёж. Но натурала тоже так сразу не возьмёшь за рога, проще говоря, не трахнешь. Морально подготовить надо к такой крамольной для них мысли. Поэтому, не откладывая яйца в ящик, надо ставить мою Снежную Королеву перед фактом. Либо она греет мою постель, либо дует губки на прежней должности. Никаких повышений в случае отказа ей не светит. А коли ласкова будет с Вячеславом Александровичем, то карьеру хорошую через постельку сделает. Пусть выбирает Снегурочка. Дам ей времени три дня, как в сказках. Пусть думает. КОНСТАНТИН. Сегодня шеф снова со мной. Точнее, я у него. Он настоял, чтобы я ввёл его в курс дела. Я сидел за его компьютером и открывал файл за файлом. Он стискивал мне плечо, читая с монитора, склонившись ниже, чем следовало бы. Мужики так близко не соприкасаются друг с другом. Его щека едва не задела мою, когда он выпрямлялся. — Хорошо, Константин Сергеевич, дальше, — он обнял меня за плечи. Скосив глаза, я посмотрел на его руку, лежащую на моём плече. Холёная рука, но сильная. Без волос на фалангах, длинные, крепкие пальцы. Такой, если возьмёт за горло, не отпустит. Мне стало не по себе. Не привык как-то, чтобы меня мужик обнимал. Он, может, просто кинестетик, ему нормально, а мне некомфортно. Руки он так и не убрал. Разговаривая, он похлопывал меня по плечам, по груди, тискал, будто я медвежонок какой. Надо же, насколько тактильный. И не подумаешь никогда с его суровой физиономией. Он ещё общительный, оказывается. Болтал почём зря. О футболе, о хоккее, программировании, новых автомобилях, о предстоящей бизнес-выставке. Болтал и тискал. Странный какой-то. То ли пытается сойти за рубаху-парня, то ли ведёт какую-то мутную игру. Я скорее поверю во второе, чем в первое. С такой брутальной физиономией какой может быть рубаха-парень?