Редкая кровь 2. Новая жизнь

      Хлопнув дверью Глеб подбежал к своему шкафу и начал бросать вещи на пол. Затем стал искать сумку и не найдя ее, в ярости пнул брошенную на пол одежду. — Похую! Подавись! — крикнул он в сторону двери. Он схватил с прикроватной тумбочки планшет и уже собирался выходить из комнаты, но вдруг понял, что на нем только полотенце и сдернув его, начал искать в ворохе одежды, большинство из которой он никогда не носил и не собирался, что бы ему надеть. — Это что за хуйня?! — Глеб вытащил что то красное и бархатное и увидев, что это вечернее платье, бросил его в дверь с криком. — На! На память! Будешь дрочить и плакать! Он наконец нашел старые растянутые треники и надев их лег на кровать. Все эти действия его ужасно утомили. Тимофей забежал на второй этаж и остановился у комнаты Глеба, мальчик откусил сочный фрукт и взглянул на дверь. На ней висело несколько табличек. Одна из них была желто-черная и предупреждала о радиационной опасности, на другой, висевшей в черной рамочке было написано, Nicht Betreten!»*, а чуть ниже, в стальной рамке красовалась надпись, Achtung Partisanen!»** Откусив кусок фрукта Тима поскребся в дверь. — Пошли на хуй! — послышался голос отца. Тимофей повернул ручку и зашел в комнату. Внутри царил полумрак на полу валялись разбросанные вещи и даже красное платье. Сразу сообразив в чем дела Тима шагнул к кровати. Глеб уже поднял голову и хотел послать вошедшего, но вдруг увидел сына и осекся. — А, это ты, — сказал он, убирая раздражения из голоса. Тима залез на кровать и обняв отца за шею, прижался к нему всем телом. Глеб положил руку на голову мальчика и погладил его по волосам. — Будешь? Я правда его откусил — Тима протянул отцу фрукт. — А, давай, — Глеб взял фрукт и с удовольствием начал его есть.  — Пап, а правда, что когда людей очень любят, то они убегают из дома? — приподняв голову и посмотрев в глаза отцу спросил Тима. — Занятная мысль, — задумчиво сказал Глеб, глядя в такие знакомые карие глаза.

***

      Кира сняля с себя платье и оставшись в одних трусиках посмотрела на себя в зеркало. Детей она грудью не кормила, молока небыло ни грамма, это было наследственное, ее мать так же кормила Киру искусственными смесями. Конечно это было плохо, но были и плюсы, например то, что грудь не потеряла своей красивой формы и осталось грудью 17 летней девочки. Кира провела рукой по своему телу и коснувшись маленьких сосков закусила губу. Она надела беленькую маечку и пошла в ванну помыть лицо и руки, но подумав, вышла из своей комнаты и зайдя в комнату Вадима открыла дверь в его ванну. Сначала они жили в одной комнате все втроем, затем, расселились» по разным и ходили друг к другу, в гости». Но иногда, тем не менее ночуя вместе в комнате у Вадима. Обнако подобные, ночушки» были не часты, так как редко кто был друг на друга не в обиде. Кира не любила спать одна, поэтому в своей комнате спала только «в особые дни» когда никого видеть не хотела, а любовью занамась только в ванной, по понятным причинам. Или когда кто то из мужчин сам решал посетить ее. Зайдя в ванну мужа, Кира увидела, что Вадим сидит на краю джакузи по пояс обнаженный, с чуть влажными распущенными волосами, а в самом джакузи, в густой пене сидит Кирюша и запускает самолетик держа его в руке. Кира улыбнулась и подошла к мужу. — Что он там, собрал чемоданы? — спросил Вадим поливая спинку ребенка водой набранной в ладошку. — Успокойся Вад, никто ничего не собирает, — Кира повернула кран в раковине и подставила ладони под прохладную струю. — Да? Могу помочь, — усмехнулся Вадим. — Хватит об этом, — мягко сказала Кира и умыв лицо, села на колени мужа. Она обняла его за шею и как кошка потерлась о его шеку. Вадим положив одну руку ей на попу и запустив под трусики пальцы, поцеловал ее с языком. Кира тут же ответила на поцелуй и обхватила руками голову мужа, зарывшись пальцами в его густые волосы.  — Мама! СмотЛи! У меня МаМалет! — смеялся Кирилл, демонстрируя покрытый пеной красный самолетик.