Что бы тебя боялись, расскажи им кто тебя ебёт.

Катя

Я смотрела на Тёму и не верила, что всё это и вправду происходит. Меня тянуло к нему, и это было не только сексуальное влечение, не просто голое желание, не просто инстинкты. Хотелось раствориться в нём и забыть тот притон, предвзятых полицейских, все проблемы и даже саму себя. Я спрыгнула со столешницы, снова сокращая расстояние между нами и прижалась всем телом, чувствуя, что это именно то, чего так не хватало. Мы снова поцеловались, но этот поцелуй не был похож на предыдущие, он был не случайным, не мимолётным и далеко не нежным и чувственным. Нас обоих, как будто держали где-то на цепи, не давая коснуться друг друга, и наконец выпустили. Жадными и торопливыми движениями я пыталась стянуть с него футболку, но получалось плохо. Мы чуть не закружились, казалось, что со стороны это было похоже на танец, очень резкий и развратный танец. Моя одежда почти вся была разбросана по полу кухни, когда Артём прижал меня к стене, послужившей прекрасной опорой. — Шторы… — прошептала я, запуская пальцы в тёмные волосы. — К чёрту шторы, — на выдохе ответил он. Его руки сползали вниз по рёбрам, а каждое прикосновение отдавалось покалыванием в груди. Ещё мгновение и я почувствовала тёплые губы на своей шее и ключицах. Они оставляли влажную дорожку из поцелуев, заставляя меня постанывать. Кровать была слишком далеко. Недосягаемо далеко для нас обоих, но неплохой заменой ей послужил кухонный стол… Тёма развернул меня, резко положив на него. Нога ударилась об край, но вспышка боли быстро перекрылась прикосновениями холодных рук. Удивительно с ним всегда так тепло, но его руки холоднее льдов арктики. Он блуждал ими по телу будто не мог оторвать от меня. Голубые глаза остановили взгляд на моих губах и Тёма наклонился, чтобы забрать свой поцелуй. Всё вокруг кружилось, дыхание было сбито уже давно и долго ещё не восстановится, бельё валялось где-то там же на полу, рядом с остальной одеждой. Ноги уже сами обвивались вокруг него, притягивая всё ближе. Я с блаженством закатила глаза: — Прекрати меня мучить, Шатохин. Его улыбкой заполнился воздух. Звук расстёгивающейся ширинки и он наконец вошёл. Да подарят небеса терпения моим соседям, но сдерживать стоны стало непосильным действием. Температура на кухне кажется поднялась на несколько десятков градусов, а мысль, что шторы так и остались незадёрнутыми возбуждала ещё сильнее. Руки Артёма на моей талии не давали упасть со стола, хотя с каждым толчком он шатался всё сильнее. Темп то ускорялся, заставляя чувствовать, как возбуждение подбирается к логическому концу, то замедлялся, мучительно разливая тепло по телу. Куда делось время? Сколько раз за сегодня я произнесла его имя? Бесчисленное количество раз, отрывисто, приглушённо или наоборот выкрикивая, но бесчисленно много. Свет от горящей вытяжки за его спиной похож на нимб, что очень мило, но лицезреть эту картину сложно, хотя бы потому что голова сама откидывается назад от удовольствия. Я обхватила его руки, подаваясь навстречу движениям. Температура ада и холодные пальцы создавали невообразимый контраст, заставляя выгибаться. Сердце полетело к чертям, долбясь в груди словно бешеное, дыхание сбилось, ещё толчок, ещё стон, ещё, ещё. Всё внутри разлетелось на миллион маленьких осколков, когда я наконец-то испытала такой желанный оргазм, в котором утонуло короткое «Артём», то ли полукриком, то ли полушёпотом. Ноги наконец опустились и я постаралась встать, но Тёма остановил меня, со свойственной довольной ухмылкой и сказал хриплым от возбуждения голосом, по-прежнему неровно дыша: — Мы с тобой ещё не закончили, чудо. Я непонимающе вылупила широко открытые глаза, пока он одним резким движением перевернул меня, прижимая грудью к столу. Теперь под ногами хотя бы ощущался пол. — Артёёёём, мы так никогда не доберёмся до кровати, — недовольно пропищала я, оборачиваясь через плечо. Он посмотрел на воображаемые часы на руке: — Ещё успеем. Раздался звонкий шлепок. — Ай! — прям по больному. Не знаю сколько прошло времени, но я обнаружила себя лежащей на кровати в спальне, со глубоким дыханием и улыбкой до ушей. Судя по цифрам в телефоне, сейчас поздняя ночь. Чёрт, завтра опять буду оправдываться перед Аней почему я сонная. Тёма лежал рядом и тихо посапывал. Не могу смотреть на него. Даже через силу, а если получается себя заставить, то не могу оторвать глаз. Что он со мной сделал? Вдруг кто-то написал в директ. Каково же было моё удивление, когда это оказалась Аня. Miniсooper_an: Спишь?

Нет, что случилось?: Hightkatersis_fail

Miniсooper_an:Завтра не смогу прийти утром, приболела

Приболела? Лмао. В три ночи? Колись, что там у тебя: Hightkatersis_fail

Miniсooper_an:Океееей Miniсooper_an: Осталась у Сапы)0))0

Ууууууу. Удачи вам <3: Hightkatersis_fail

Miniсooper_an:А ты какого чёрта не спишь в три то ночи? М? А? Не только у меня свидание удачное, да?)

АЦСТАНЬ. Просто опять допоздна рисовала: Hightkatersis_fail

Miniсooper_an: Не рассказывай сказки. Меня ты точно не сможешь обмануть. Кто этот счастливчик?

Ты права, пора в кроватку. Сладких снов<3: Hightkatersis_fail

Miniсooper_an: Пхазазах, ладно, мастер сливаться с разговоров. Сладких Miniсooper_an: <3 Я вылезла из ноутбука и искренне улыбнулась. Сапа — парень с Аниного факультета. Сильно уж он понравился моей влюбчивой подруге сразу, как только появился на горизонте универа. Кстати, я в универе не была уже ооочень давно, боюсь что скоро меня оттуда отчислят. Не пропаду конечно, прокормит моя работа, но хотелось бы получить вышку. Хотя, какой там универ, когда тут такие страсти кипят? Взгляд невольно упал на спящего Артёма. Во сне у него такое серьёзное лицо, ни намёка на нагловатую улыбку, на это можно было бы смотреть часами…я аккуратно дотронулась до его ладони и почти сразу об этом пожалела. Он подтянул меня к себе, сжимая в руках и не давая пошевелиться. Ну только этого не хватало, с ним спать на одной кровати и так-то невозможно, а тут ещё и так близко. — Артём, — шёпотом позвала я, но мне никто не ответил, — Тёма, — по-прежнему молчание, — Шатохин, мать твою за ногу, очнись! — он наконец-то открыл глаза и что-то недовольно пробурчал, слегка ослабив хватку, но по-прежнему не отпустив. Ладно. Сил бороться за свою свободу больше нет, поэтому нужно просто смириться и провалиться в сон…

Утречком

Всё ещё Катя

Тонкий тюль покачивался от порывов ветра. Солнце. Солнце в Питере — маленький праздник, потому что появляется очень редко, особенно осенью. Кажется, я слышала какой-то звук, но может быть это просто отголоски сна. Протянув руку, я почувствовала под ней грудь Тёмы, стараясь восстановить в памяти все татуировки, по которым провожу пальцами. Улыбка сама расплылась по лицу. Тело приятно ныло при каждом движении, напоминая о весёлой ночи. Впервые за грёбанную вечность чувствую счастье пробуждения. Резкий и продолжительный стук заставил вздрогнуть. Входная дверь разрывалась от недовольства нежданных гостей. Аня? Стоило только посмотреть на часы, как я дико разозлилась на подругу. 9:14? Серьёзно? Да она просто превзошла сама себя и припёрлась ещё раньше, чем в прошлый раз, чтобы окончательно лишить меня сна. Пришлось выбираться из мягкой постели, обернувшись одеялом, и тащиться открывать двери этой суке, решившей, что можно вот так вот просто прервать мой сон. В голове была пустота, смятая пачка ментоловых Marlboro валялась на тумбочке. «Детские сигаретки» — так их называл Артём. Он сказал, что ему нравится терпкий табак, обжигающий лёгкие. Но я-то знаю, что никотиновые сигареты в принципе не для него. Дайте этому наркоману повод и возможность заролить блант и он это сделает. С по-прежнему пустой головой я повернула замок и медленно потянула ручку вниз. С каждой миллисекундой, с каждой частицей убегающего времени ко мне возвращалась память, так бессовестно перекрытая счастьем пару мгновений назад. «Осталась у Сапы)0))0» — Анино сообщение всплыло в голове в виде мимолётного флэшбэка. Но как всегда слишком поздно, дверь уже была открыта. У меня перехватило дыхание от вида стоящих на пороге людей. Там, за дверью, мог оказаться кто угодно, кто угодно, но не они. В памяти всплыли все нежелательные детали Тёминого присутствия в моей квартире: и моя одежда, умело им разбросанная по всей кухне, и его вещи, находящиеся примерно на той же локации, и следы от ногтей на столе, хоть это и можно списать на что-то другое, но в комплексе с остальным компроматом любая альтернативная версия развития событий будет звучать как бред. Ну и сам Артём, спящий в соседней комнате, собственной персоной. Если есть бог, то пусть он убьёт меня прямо сейчас. — Слава богу, с тобой всё в порядке, — облегчённо вздохнула мама. Она поставила на пороге огромные шуршащие пакеты с продуктами и аккуратно обняла меня. Смотрите-ка, я всё ещё жива. Делаю выводы. Отец за её спиной коротко кивнул и, позволив себе несколько секунд добродушной улыбки, заговорил с упрёком в голосе. — Надеюсь ты прояснишь ситуацию, потому что за время твоего пребывания в Москве у нас накопилось слишком много вопросов. Начинать отчитывать с порога — всего лишь издержка профессии. Он работает в мвд, а поэтому часто преувеличивает со строгостью. — Вы…так неожиданно, — выпалила я, понимая, что нужно хоть что-нибудь сказать. — Вообще-то мы пытались до тебя дозвониться несколько дней, но ты не брала трубку. Денис тоже не отвечал на звонки, а когда ответил, сказал, что не знает где ты и что вы вообще давно уже не живёте вместе. Один вопрос, а точнее один из вопросов. Почему мы узнаём об этом из его уст? — Я…я…так получилось. Это долгая история. — Хорошо, что мы никуда не торопимся, — сказали они почти синхронно. Я чётко уловила момент, когда взгляд отца упал на сигареты и стал холодным, даже леденящим. — Ты куришь? — спросил он, пока мама, прошла в квартиру, не слыша нас. — Нет, это не моё, — чёрт, лучше бы призналась, — друг оставил. — Друг? — послышался голос из-за спины. Мама стояла, держа в руках мои смятые вещи, собранные, видимо, как раз на кухне: — Мы помешали? Я уже почувствовала румянец, проливающийся на щёки, но не успела открыть рот, как из соседней комнаты вышел Тёма. В его сонных глазах ничего не отражалось, он только по привычке заразительно потянулся. Хотя бы частично одет и на этом спасибо, но тот факт, что он разгуливает по моей квартире с голым торсом, не давал покоя. Господи, какой мне пиздец. Воздух раскалился, но вокруг этого беззаботного человека светился ореол непринуждённости. Только вот увидев моего отца, он на секунду замер, внимательно его рассматривая, будто вспоминая что-то. И это ещё ладно, но взгляд самого папы…чёрт да эти двое точно видятся не впервые. Нельзя смотреть на человека так презрительно, не имея личных счётов. Надеюсь это всё моя паранойя, но вдруг… — Беги одевайся, детка — тихо сказал Тёма, подталкивая меня к двери комнаты. «ДЕТКА? Отличиться решил что-ли? Господи, как показушно, как не похоже на тебя, Артём. Чё не МАЛЫШКА? А может сразу ЛАЛИ? Убьюубью» — всё это было, к сожалению, только в моей голове, а на лице сияла нервная улыбочка. С другой стороны, я готова была его расцеловать за то, что теперь у меня есть возможность краснеть в другой комнате. Дверь закрыта. Я скинула с себя одеяло и начала судорожно искать в шкафу одежду, надев какой-то топ и шорты. Слишком откровенно? Накинула сверху бесформенную футболку. Чёрт, чёрт, они там говорят о чём-то. ВТРОЁМ! Блять, как же мне неловко, как же всё это неправильно. Улыбающийся Тёма через минуту заглянул в комнату, смотря на меня любопытными глазами. — Ты там долго? — он зашёл, закрыв за собой дверь. — О чём вы говорили? — почти крикнула я. — Ты чё так дёргаешься? Успокойся, — Артём, сел на кровать, — они о чём-то говорили, я просто курил на балконе. Сознание медленно отказывало. Мои родители ужасно консервативны во многих вещах. Они не приемлют татуировок, не переносят запах сигарет, наркотики для них — табу, даже в разговорах, а представить, что я буду с кем-то спать до того, как с ними познакомлю, они никогда бы не смогли. Да меня из семьи выгонят. Тёма для них — ужас во плоти, сборник всех неприемлемых в приличной семье вещей. — Трясёшься будто тебе 16 и тебя застали за чем-то страшным, — он прервал мои мысли, — пойдём. Скажем, что меня ты теперь тоже зовёшь папочкой. Подушка полетела прямо в его лицо. — Ещё хочешь, шутник? — я взяла вторую, смотря, как это существо невинно смеётся, лёжа на кровати, — тебе бы лучше понравиться моему отцу. Он сможет тебе помочь. — Я не стану строить из себя святого. Не нравиться кому-то — нормально. Как я могла ожидать другого ответа. Это же Артём, Бульвар, мать его, Депо. Он привык нравиться туче людей и не нравиться примерно тому же количеству. Выйдя из комнаты, я заметила папу, идущего на балкон. Он видимо получил слишком много информации за сегодня и теперь решил её обдумать. Не хочется грузить его ещё сильнее, но одному моему близкому человеку нужна помощь и он единственный из всех кого я знаю сможет ему помочь. — Забери сигареты с тумбочки — шепнула я Тёме, уходя вслед за папой, — я сказала, что это твои. Он только осуждающе посмотрел на меня, но всё-таки кинул пачку в карман. Мы с отцом молча вышли. Он медленно водил взглядом по городу и будто не мог решиться заговорить. Зато у меня не было времени на молчание. — Пап, мне нужна твоя помощь. Пустой взгляд заполнился, чем-то печальным. — Ты не с тем связалась, Катя. — серьёзно сказал он, — Этот парень — не тот, кто тебе нужен. Меня одолело возмущение: — Как ты можешь делать выводы о людях по первому впечатлению? Внешность и привычки не показывают личности. Познакомитесь и я обещаю, ты изменишь своё мнение. — Знакомы. К сожалению. И могу уверить, что он законченный наркоман и кинет тебя ради дешёвой травы, если ему это будет выгодно. Ого! В моей голове начал складываться пазл. Они знакомы. Это объясняет и презрительный взгляд и демонстративное «детка» и попытки избежать общества друг друга. Вроде взрослые люди, а оба ведут себя, как маленькие дети. Только вот один вопрос. Чем они успели друг другу так насолить? — Как бы там ни было, это я прошу тебя о помощи, а не он. Считай что помогаешь только мне. Отец посмотрел с новым приступом грусти в глазах. — И как же я могу помочь? Пришлось рассказать всю историю от начала и до конца, всё что я знаю. И об угрозах, и о том, что нас нашли в аэропорту. Утаить нужно было только две вещи: моё похищение в Москве и нашу близость, хотя до последнего не догадался бы только слепой. — Помогу, но ради тебя, — строго сказал папа, выслушав, — Только, ради всего святого, будь осторожна и никогда, слышишь? Ни-ко-да не кури. Особенно наркотические вещества, особенно в его обществе. Дочь начальника МВД не должна вести себя подобным образом. Я накинулась на него, раскрывая объятия: — Спасииибо, я знала, что ты всегда мне поможешь. Он улыбнулся с той же грустью в глазах и мы вышли с балкона. Родители просидели до полудня и за это время Тёма успел очаровать мою маму. Что-что, а представить себя он умел, и за это время, ни разу не соврав, рассказал о себе так, что даже я слушала раскрыв рот. «До того, как всерьёз начать заниматься музыкой, я работал поваром в ресторане доставки, готовил супер правильную веганскую еду» — одной этой фразы хватило, что бы мама восхитилась окончательно. И в целом всё прошло хорошо, если не брать в расчёт отца, сидевшего угрюмо глядя в тарелку. Может быть я себя накручиваю, но кажется он знает больше, чем говорит. Мы проводили родителей и завалились на диван: — А ты боялась, — улыбнулся Артём. — Да, — я залезла на него сверху, — признаться честно, я тебя недооценила. Он медленно дотронулся губами до моего лица, а потом мы просто сидели и пялились друг на друга, улыбаясь как дураки, пока тишину не прервало уведомление на включённый ноутбук. coldsiemens: Пиздец coldsiemens:Я пиздец, как соскучился по тебе, поэтому купил билеты и ночью уже прилечу coldsiemens:жди) Ноут стоял на кофейном столике, прямо напротив дивана, и Тёма тоже видел эти сообщения. — Хочешь со мной на фестиваль, немножко порейвить? , — неожиданно спросил он, — в 8 в Юбилейном. Поедем туда пораньше, часам к 3-4, чтобы встретиться с пацанами и почекаться. — Я даже не… — Как хочешь, — Артём резко встал с дивана, скидывая меня. «Это, что ещё за приступы агрессии?» — этот вопрос возник в голове, сразу, но я то знала, что он бессмысленный. Это из-за Глеба, из-за его сообщений. Нельзя. Нельзя вечно прятаться от проблемы. В жизни часто приходится делать выбор и мой явно уже сделан, осталось только признаться в этом самой себе.