Неважные важности

      — Бита?       — Бита, — карты ушли в сторону.       Брайан сидел на полу в операторской и играл в дурака. Альбом был уже записан, кончились мучения с оперным детищем Фреда, следующая неделя обещала быть первой спокойной неделей за последний месяц, но пока следовало вновь заняться финансами. Группе снова нужно было распределить все доходы участников. Сегодняшний день был бурным обсуждением о позиции композиций на сторонах пластинки, а из-за недавно записанного шедевра барабанщика этот конфликт перерос в нечто большее.       На первый взгляд Брайан играл с самим собой, облокотившись на одну из дверок платяного шкафа, но если как следует приглядеться, можно заметить, что это не так. Несколько часов назад ударник группы, Роджер Тейлор, запер себя в шкафу во имя своей песни.       Парень не принимал ни еду, ни воду, только ворчал и время от времени выкрикивал следующее: «Поставь мою песню на другую сторону!», после чего в очередной раз слышал от Мэя, что никого кроме них в комнате нет. Джон испарился сразу же после начала конфликта, видимо, пошел искать компетентного психолога, а лучше сразу психиатра. Фредди даже выслушивать всю эту ахинею не стал, ушел в неизвестном направлении и только по телефону узнал, что блондин сидит в шкафу уже два часа. Ничего после этого не последовало.       Руки Роджера кидали карты из приоткрытой дверки, но как Брайан не уговаривал его выбраться из берлоги, ничего не получалось. Роджер был готов терпеть голод и духоту ради места для своего сингла. Вдруг открылась дверь, и кто-то вбежал внутрь. Блондин прислушался и через щелочку рассматривал гитариста, но тот вроде не собирался начинать творить ерунду, тот все так же сидел и смотрел в своим карты.       — Он что все еще там? — после этих слов дверца шкафа с грохотом захлопнулась, и карты разлетелись по всему полу. Брайан медленно окинул взглядом весь беспорядок и недовольно уставился сначала на дверь, потом Фредди.       — Можешь просто поставить его песню на другую сторону? И тогда весь этот бред закончится, тебе же все равно больше нечего туда ставить.       — О, нет, я не буду ставить…       — I'm in love with my car!       — Эту песню, не дождется, — парень усмехнулся, а потом снова уставился в оставленные на консоли управления бумаги. — Плюс, это доставляет мне огромное удовольствие, — он поцокал языком, — какой же я плохой, — он улыбнулся. — Спорим он еще недолго протянет? Часа два еще, не больше.       — Фредди, эта упрямая задница там хоть до завтра просидит, но не сдастся…       — У нас еще есть домашняя песенка Дики, она не плоха…       — Фред, хватит это игнорировать!       — Брайан, это не серьезно! Этот дебил запер себя в шкафу, как упрямый ребенок, и думает, что после этого я соглашусь! — солист взмахнул рукой.       — Моя песня-я!       — Твоя песня недостаточно мощная, чтобы находиться на обратной стороне, — Фредди встал и с листами двинулся к выходу. — Ты скоро вылезешь оттуда.       — Не вылезу!       — Ну и сиди там!       После хлопка входной двери в операторной воцарилась гробовая тишина. Из шкафа не исходило и звука, Брайан начинал сомневаться, успел ли Тейлор там уже задохнуться или нет.       — Почему вообще он решает, что попадет на обратную сторону, а что нет, — из шкафа донеслось унылое мычание.       — Он и не решает, просто только ты так рьяно пытаешься поставить туда свою песню, вот демон в нем и проснулся. Да и это же Фред, одним этим все сказано, — гитарист постучал по дверке. — Давай выползай оттуда, он все равно не поставит твою песню, — но ему никто не ответил.       Роджер сидел темном помещении, ну как в помещении, в маленьком-маленьком пространстве. В этой черноте просвечивалась маленькая трещинка света, старый шкаф, пора от него избавляться. Он чувствовал, как в этом месте душно и жарко, но сдаться он не мог, или же Фредди будет смеяться над ним еще несколько недель вплоть до тура. Брайан, кажется, ушел, по крайней мере его нигде не было слышно.       Дверь шкафа резко отворилась и чьи-то руки схватили парня, он и опомниться не успел, как его силой потащили наружу. Он завопил, стал хвататься за края шкафа, выкрикивая что вроде «нет, нет» и «нетрогайменя». Он заметил, как шкаф зашатался, и завопил еще громче, испугавшись, что эта громадина может его придавить.       — Черт, еще твоих трелей мне не хватало, — до ушей Роджера дошел знакомый голос. — Выбирайся оттуда, хватит ребя… ай! — Брайан не успел договорить, так как упрямый блондин случайно влепил ему локтем под коленкой и, почувствовав свободу, снова спрятался в шкафу. — Блин, Роджер, достал! Знаешь что! Я тоже не собираюсь сидеть с тобой все время.       — Да, кто звонит? — Фредди стоял у настенного телефона в своей квартирке. Мэри была в соседней комнате.       — Здравствуйте, мистер Меркьюри, вам звонит психолог Карл Вернанд по случаю…       — Стоп, зачем вы мне звоните?       — Я об этом и говорю, — мужчина сделал паузу, не поняв реакции. — Ваш друг, Роджер Меддоуз-Тейлор, уже около шести часов сидит в шкафу.       — И что? Он просто упрямится, — отвечает Фредди, рукой показывая Мэри, что ничего страшного не случилось.       — Отнюдь. Мне пришлось его осмотреть. У вашего друга обнаружена первая стадия биполярного расстройства, похоже, ваши игры запустили процесс болезни.       — Да что вы говорите, не может такого быть, — не веря, произнес солист, а сам уже крепче сжал трубку телефона.       — Да, да, если он немедленно не вылезет из шкафа, то может случиться худшее. В противном случае, вы точно потеряете ударника.       — Хорошо, хорошо, передайте Роджеру, что его песня будет на обратной стороне пластинки, — Фредди грубо повесил трубку телефона и отправился к девушке жаловаться, словно это не он виноват, а кто-то другой обидел его.       — Ро-о-одж, Роджер, мне только что звонил Джон, он передал, что Фред согласился на твою песню. Все! Это значит ты можешь вылезать из шкафа! Представляешь! — Брайан прыгал у шкафа, как ребенок. — Только он передал, что тебя ждет какой-то Карл Вернанд в клинике №3, — он перестал прыгать. — Роджер? Эй, Родж? — он приоткрыл дверцу шкафа и на него посмотрела закоптившаяся мумия.       — Воды-ы-ы.