***
— Подождите, если есть более короткая версия того же сериала, почему вы заставили меня посмотреть версию, которая была длиной в двести эпизодов? — интересуется Мидорима у младшей сестры. Наоко нахмурилась, обидевшись, но Такао Аюми отвечает. — Сейлор Мун Кристалл — не то же самое шоу, что и Сейлор Мун! Вы должны посмотреть сначала его! Всё будет уже совсем не так, если не начать с первого! — Да, Шин-чан, давай. Это должно быть очевидно, — дразнит Такао. Взгляд Аюми на своего старшего брата показывает, что его подтрунивания её задевают. — Пока что два шоу кажутся удивительно похожими, — замечает Мидорима. — Только с меньшим количеством посторонних абсурдных злодеев. — Подождите до второго сезона! — восклицает Наоко. — Это действительно начинается, когда приходит Чиби-Уса. Тогда Вы увидите, Онии-сама, истории совершенно разные. Такао и Мидорима вызвались посидеть с Наоко и Аюми, когда у Нобуко и доктора Кишитани были планы на вечер. Ни у Мидоримы, ни у Такао не хватило духу объяснить родителям, что все они, включая младших сестер, знали, что их планы связаны друг с другом. Две девушки сидят на полу с огромным ведром попкорна между ними. Такао потребовал диван для старших братьев «как божественное право для первых и любимых детей», но Аюми потребовала попкорн в отместку. Мидорима должен продолжать использовать свои силы, чтобы поднять горсть попкорна для них обоих, потому что Такао не любил постоянно наклоняться, чтобы добраться до него. Третий эпизод начинается, и рука Такао пробирается в руку Мидоримы. Мидорима автоматически напрягается, но не отстраняется, и, в конце концов, сжимает руку Такао в ответ. Он действительно не обращает внимания на телешоу. Он слишком занят, думая, что он не поверил бы, если бы три года назад ему сказали, что это его будущее.***
Когда Момои показала им файлы, которые она получила от Тейко, Мидорима не был совсем уж удивлен тем, что он прочитал о Зеленых семерках. Склонность к психопатии и антиобщественному поведению — это то, что он испытал на собственной шкуре со стороны своей партии. Он знал, объективно, что он был не таким, как остальные — его собственные создатели отметили, что привязанность, которую он имел к своему Поколению, была необычной для Зеленой Семерки. Но он также знал, что крайне маловероятно, что он когда-либо сможет установить более глубокую связь с кем-либо. В тринадцать лет он был уверен, что он даже не захочет этих привязанностей, если у него будет выбор. Забота о людях, резюмировал он, ни к чему хорошему не приводит.***
Первый раз, когда он признался самому себе, что, возможно был способен к таким чувствам, это когда сероглазый мальчик упал на него сверху во время игры в салки. Мидорима понял позже, что, скорее всего, это была реакция на тот факт, что сероглазый мальчик был первым человеком, которым Мидорима восхитился. Потому что он был первым человеком, который заставил Мидориму осознать, что были вещи, которые Чудеса не могли сделать, хотя он не поделился этим пониманием со своим поколением. Он всегда был уверен в том, что не было абсолютно никакой области, в которой Чудеса не могли бы превзойти всех. Не было ничего, что могли делать люди и не могли Чудеса. Для них это было легче, чем вздохнуть. Но когда сероглазый мальчик легко разрешил надвигающийся конфликт с обаянием и улыбкой, а затем устроил игру, в которую все согласились играть, Мидорима подумал: — О, мы не можем это сделать. Даже Кисе, если он не Копировал, не обладал способностью успокаивать людей. Мидорима уверен, что это определенно не то, что он мог бы сделать. Когда мальчик падает на него, у Мидоримы есть достаточно времени, чтобы подумать, что мальчик более симпатичен вблизи, до того, как его естественное восприятие физического контакта (и этот факт лишь усиливал его внутренний конфликт, возникший из-за мыслей) заставило его оттолкнуть мальчика. Однако он очень сожалел, когда мальчик не вернулся. Но это было, вероятно, к лучшему, в любом случае.***
Такао напомнил ему о мальчике с серыми глазами, когда он впервые встретил его (и только намного позже Мидорима узнал, что для этого была веская причина). После того, как Кисе провернул свою шутку, и Мидорима понял, что испытывает чувства к Такао, Мидорима сразу пожалел, что никогда не встретит того, другого мальчика. Он не знал, как хотеть. Он не мог вынести тот факт, что теперь ему было что терять.***
Когда он сидел в тюремной камере за преступления, совершенные его близнецом, он мог думать только о Такао. Такао был в опасности, а во всем виноват Мидорима. Он думал о призрачности линии между «человеком» и «монстром», потому что, если что-то случится с Такао, несомненно, все подобие морального кодекса будет стерто, и Мидорима станет на каждый дюйм настоящей Зеленой Семеркой.***
Действительно, казалось, что спокойствие — это то, что могут иметь только другие люди. Но вот Мидорима сидит на диване, взявшись за руки со своим парнем, наблюдая за мультипликационным шоу, пока их маленькие сестры таскают попкорн. — Я не говорю, что первые две арки плохие, я просто говорю, что все станет лучше, когда появится Внешние Воительницы, — говорит Такао. — Кому-то больше нравятся Внешние Воительницы, чем Внутренние Воительницы? — восклицает Аюми. — Да, — говорит Такао. — Всем! — Ты просто говоришь это, потому что я сделала тебя Сейлор Ураном. — Прости, но не ты сделала меня Сейлор Ураном, а я настоял на том, чтобы стать Сейлор Ураном. Она лучшая. У нее потрясающие ноги. Аюми надулась на своего брата. — Но ты гей! — Не нужно быть гетеросексуальным, чтобы оценить прекрасную пару ног, Аюми, — отвечает Такао, выхватывая горсть попкорна из миски. — Почему именно Такао — Сейлор Уран? — спрашивает Мидорима. — Мы все — Сейлор-скауты, — объясняет Наоко. — Я Сейлор Меркурий, а Аюми-тян — Сейлор Юпитер. Две наши подруги в школе — Сейлор Венера и Сейлор Марс. — Никто не Сейлор Мун? — спрашивает Мидорима. — Это было бы несправедливо, — торжественно говорит Наоко. — Ты можешь быть Сейлор Плутон, Онии-сама. — Нет, все в порядке, — говорит Мидорима, вспоминая предыдущий разговор с Такао. Теперь, когда он посмотрел двести эпизодов и три фильма, у него есть соответствующий контекст. — Я буду Сейлор Нептун. Такао снова сжимает его руку и нежно улыбается. Мидорима думает, что это тот мир, который, как он думал, он не заслужил.