Таких не берут в космонавты

Внучок Алешенька посетил Ивановну в воскресенье. При ближайшем рассмотрении в Алешеньке стали заметны килограмм сто-сто десять живого веса и на диво волосатые уши, из-за которых он смахивал на авшура. По законам Эдемского гостеприимства Ивановна — образцовая бабушка-божий-одуванчик — усадила внука на самое видное место под головизором, накрыла чайный стол, который для устойчивости подперли тумбочкой, и принялась гордиться Алешенькой. Алексей Петрович почувствовал себя маленьким мальчиком с пирожком в одной руке и уполовником варенья — в другой. Первым свидетелем бабушкиной гордости стала Степановна. Со снайперским прищуром она глядела, как владелец «Ремкосмотеха» уминает печево, и все исподволь выспрашивала у гостя, как идет его дело, какие есть перспективы на планете, на орбите и в космосе, на чем сейчас летают. Липко причавкивая и похрюкивая, Алексей Петрович сначала отделывался общими фразочками и бородатыми байками про космолетчиков, но тут подошло подкрепление в лице Михайловны. Михайловна очень порадовалась тому, что подружку навещает такой хороший мальчик Алеша со здоровым аппетитом, и тут же попеняла хозяйке: почему та не угощает внучика домашней наливкой? И грибочками, и квашеными бубенчиками, и заячьими котлетками? Стол подперли стопкой пеноблоков и разнообразили меню по совету Михайловны, и принялись гордиться внуком уже в три голоса. После первой же рюмочки в Алешеньке открылось второе дыхание, а язык развязался. Он весело рассказывал о том, как купил недавно «на запчасти» пассажирский катер, в котором была чепуховая неисправность после аварии и просроченная страховка. И даже голографию показал. Бабушки внимательно поглядели на катер, похвалили смекалистого мальчика Алешу, Ивановна даже погладила его, хитрована, по лысеющей голове с авшурьими ушами. Тут подтянулась Валерьевна с собачкой. Валерьевну мучила спина, и ее усадили в самое анатомически-продавленное кресло, ноги укрыли пледом, а в ногах свернулась бубликом собачка. Уже там, в кресле, ей тоже показали голографию катера. Валерьевна одобрила, и мимоходом полюбопытствовала, сколько стоит кресло из космокатера отдельно от катера. Алексей Петрович озвучил цену, и она оказалась сравнительно невысока. Но, удивился он, зачем бабушке статичное кресло из катера, если медтехника выпускает мобильные, с антигравом? — Так если кресло в катере стоит, а катер — летает, так оно всяко лучше, чем до сортира и обратно на антиграве кататься, — парировала Валерьевна. Алексей Петрович шутку понял, рассмеялся, и спросил, не желает ли Валерьевна собрать катер по частям? — А что, продашь? — лукаво ухмыльнулась Валерьевна, а собака подмигнула. Не успел дорогой внук Ивановны деликатно отшить такую странную клиентку, как подоспело подкрепление в лице Николаевны. Николаевна уже забыла, зачем шла в этот дом, но, застав у Ивановны гостей, удивилась, отчего это хозяйка не угощает внучка своим фирменным «Лесным бальзамом». В рецептуру бальзама входили мухоморы в малой дозе, но Алешеньке об этом никто не сказал. Зато ему сказали, что обналичить ветеранский ваучер можно при покупке любого спецкресла с ортопедическими характеристиками, а космическая техника — она вся такая. Ортопедическая. Короче, то, что доктор прописал! Умасленный заячьими котлетками и умягченный мухоморным бальзамом, Алексей Петрович признал разумной подобную транзакцию. То, что бабушки желают приобрести у него пять кресел из пока еще целого катера — его не смущало. То, что остаток стоимости катера ему набирают в складчину пять пенсионерок с разбойничьими ухмылками, его тоже не удивило. И отчего-то очень захотелось продать этот катер побыстрее. Собака подмигивала морзянкой, словно намекала о чем-то.

***

На работу в понедельник Алексей Петрович прибыл с опозданием и на автопилоте. Во рту стоял странный привкус «Лесного бальзама», а в голове — полный вакуум. В багажнике обнаружились щедрые бабушкины гостинцы: варенье, грибы, домашняя тушенка. Венчали это гастрономическое великолепие носки из зеленоватого заячьего пуха, предположительно — на гигантопитека. Пискнул видеофон, и перед Алексеем Петровичем раскрылась вирт-открытка: «Спасибо любимому внучику от бабушки!». С открытки любовно таращился зеленый эдемский зайчик.