Таких не берут в космонавты

Вторая половины зимы и весна в Северном Омлошье были богаты на праздники и прочие замечательные события. Во-первых, на обгорелом пустыре, где когда-то шарахнул жилой модуль Степановны, теперь стоял космокатер, а по периметру протянулось силовое ограждение. Катер был пассажирским, в жизнерадостных бело-желто-красных полосах, но новую владелицу такое буйство красок совершенно не устраивало. В День Защитника Человечества, когда о Степановне вспоминали в социально-патриотическом, а не скандально-кляузном аспекте, к ним с Ивановной пришли «тимуровцы». Ивановна, осевшая на Эдеме раньше Степановны, звала этих юных патриотов «тамерлановцами». Патриотизм, санкционированный воспитательной программой, состоял в том, что отроки и отроковицы ходили к ветеранам в гости с ненужными цветами, твердыми конфетами и обязательной культурной программой, куда входило хоровое пение древнего шлягера «На мою девушку упал космодесантник». Песня была неполиткорректной в виду давно отгремевшей войны с инсектоидами, но других примеров военно-патриотической песни дети не знали. Затем «тамерлановцы» наскоро выпивали с ветеранами чаю, грызли подарочные конфеты и, облегченно галдя, вылетали с покосившегося крыльца зайчиками-слётками. Но этой зимой что-то пошло не так, и «тамерлановцы» сами не заметили, как оказались у бортов катера в рабочих комбезах, подвернутых по росту, и с покрасочным инвентарем в руках. — Вот что, зайцы! Сейчас бабушка расскажет и покажет, как выполнять камуфляж воздушно-космической техники для различных планет. Начинаем с расцветки «Шебские джунгли», берем синюю, черную, белую и зеленую краски и наносим пятнами… С наступлением темной эдемской ночи усталые, пропахшие краской-антикоррозийкой, но при этом — довольные, дети побрели по домам. А катер цвета шебских джунглей, шоаррской степи, васильковой сельвы, заолтанской пустыни и вартианских гор полностью слился с рельефом Северного Омлошья. Это было второе яркое событие зимы в фермерском поселке. Третье потрясение дошло даже до райцентра, когда в муниципальной поликлинике сразу пятеро военных пенсионерок сильно преклонного возраста решили пройти космическую медкомиссию. К великому изумлению терапевта и узких специалистов, Степановна со товарищи показали на обследовании если и не киборговое здоровье, то по нижней границе нормы в космонавты — годились. Дыхание, сердце, зрение с линзами и слух с имплантированными слуховыми аппаратами были удовлетворительными. Анализы мочи и крови были сомнительными, но все пациентки принимали лекарства по рецептам, что, конечно же, оправдывало наличие кое-какой «химии» и лишних гормонов. Ну, не могли же почтенные бабушки, в самом деле, натрескаться военных стимуляторов перед приемом? Или — могли? Вопрос этот так и остался без ответа. Четвертое сенсационное событие случилось уже по весне, когда про Степановну снова вспомнили в воспитательном ключе и предложили обработать земельный участок силами «тамерлановцев» и мотоблока. На помощь Степановна великодушно согласилась, но копали ребята отчего-то не на ее участке, а на границе уполовиненного леса. Когда лезвия мотоблока скрежетнули по бетону и железу, Степановна вынесла отрокам личную благодарность с рукопожатием, а Ивановна раздала каждому по три подарочные конфеты, и их отправили по домам. А на раскоп опустились глубокие эдемские сумерки, и до чего там докопались юные патриоты — осталось загадкой. Тем временем в усадьбах Михайловны, Валерьевны и Николаевны полным ходом шла подготовка припасов и снаряжения для межзвездных перелетов. Велась инвентаризация растительных консервов в порционной таре, проводился забой, разделка и переработка зайцев на армейскую тушенку. Выпекались сухие галеты. На собаку пошили скафандр. Домочадцы Николаевны окончательно убедились в том, что бабушка совсем плоха — та не дышала две с половиной минуты, не выпуская из рук тонометра с секундомером. В-пятых, Степановна чистила бог весть откуда взявшуюся плазменную винтовку и загадочно улыбалась. Новенький шериф, которому про Степановну и так рассказывали много страшного, облетал ее владения по широкой дуге. С открытием посевной кампании в фермерских хозяйствах камуфляжный катер обзавелся всеми необходимыми документами и именем. Вдоль борта шла неброская черная надпись «Пять пенсов». А двенадцатого апреля космическое судно эдемской приписки вышло на орбиту и вскоре успешно ушло в гиперпространственный прыжок.