***
Увы, поддержать землян огневой мощью дед не смог, хотя и пытался. Пулеметы густо оплевали фреанский броневичок разрывными пулями, но даже до обшивки не доплюнули, потому что ксеносы снова включили силовое поле. И в ответ взяли на прицел дедов насест, пообещав мозгоеду-миротворцу-добровольцу большой плазменный привет. Дед притих, зато пригласил землян прорываться к нему, вон у бочки с ромашками — крылечко, а шлюз он откроет. Земляне сдержанно поблагодарили, но лихого марш-броска не получилось — местность хоть и пересеченная, но простреливаемая. Тем временем фреане попытались сыграть в дипломатию и задружиться с аборигеном, но дед был непреклонен: мозгоед человеку — друг, симбионт и военный союзник! А вы — пошли вон отседова, гады! Фреане обиделись и пообещали подорваться на месте, забрызгав деду двор дерьмом и радиацией, у них вот и поломка имеется, а их хумансы еще и обстреливают! Дед милостиво разрешил фреанам самоубиться прям хоть сейчас, у него у самого — две ленты термовзрывчатки на голом теле, напугали ежа голой задницей! На что фреане обиделись еще сильнее и угрожающе замолчали.***
Чем ближе к вечеру, тем холоднее становилось под открытым небом. От фреанского броневичка валил уже не дым, а пар — разгерметизация была локальной, но неумолимой. Силовое поле пришлось отключить, но тут на фреан принялись нападать местные птеродактили, считавшие двор своей охраняемой территорией. Хумансов, короткими перебежками и ползком двигавшихся к заветному крылечку, птеродактили почему-то не трогали (годы сожительства с дедом и его ружьем выработали в них почтение к гуманоидам, но это к слову). Путеводные «ромашки» в бочке успели съежиться и закопаться, а с порывами ветра полетел первый снег, когда к деду в шлюз «постучали» по радио: — База мозгоедов, встречай гостей! Первой в шлюз вскочила и рефлекторно отряхнулась всем телом, невзирая на застегнутый скафандр со шлемом… — Собака! — очарованно выдохнул дед и опустился на корточки, протянув руку навстречу. — Со-ба-а-ка-а!.. — Осторожно, она кусается! — предупредила Валерьевна из-за спины Степановны. Но сквозь шлем Жужа никого покусать не могла, поэтому засеменила знакомиться с хозяином большой железной конуры и обнюхивать его сквозь фильтры. А гости тем временем подняли щитки шлемов и оказались все как на подбор весьма интересными… гостьями!***
В кают-кампании был накрыт стол и закипал большой чайник. Меню на базе мозгоедов радовало свежими овощами и зеленью, а еще были выставлены сравнительно свежие консервы и древние сухари из НЗ времен Первой эскадры, восстановленные на биосинтезаторе. — Разрешите представиться — Ивалонкыые Ждыенрыфенпнеп, сержант в отставке, — отрекомендовался дед в первый раз. — Фаина Степановна Родис, майор в отставке, - ответила Степановна, обмениваясь с хозяином рукопожатием. — Очень рад знакомству, очень! Разрешите представиться — Иван Лукич Жданов, судовой механик первого ранга, — отрекомендовался дед повторно. На него посмотрели с недоумением. — Так как вас все же зовут, Иван или Ивалонкыые? — уточнила Степановна. — Так и зовут, меня, человека, — Иваном Лукичом, а его, мозгоеда — Ивалонкыые! — постучав себя по черепу, пояснил дед и захлопотал вокруг чайника: — Да вы присаживайтесь, барышни, присаживайтесь! «Барышни», неуверенно перемигиваясь, тоже представились, но уже по-простому, без званий. — Там во дворе у тебя, Иван Лукич, стреляет кто-то, — заметила мимоходом Валерьевна в обнимку с кусачей собакой. — А, это автоматика сработала! Главоклюи налетают к ночи, но я теплицу законопатил, так что к нам не полезут. А на фреан если нападут — так утром выйдем да поглядим. Вы к столу-то присаживайтесь, угощайтесь, чем богаты!..