***
На самом деле на яхте не было ни души, кроме самого владельца да законсервированного нелегала в транспортировочном модуле. Ежедневное шоу «Родичи» разыгрывалось при помощи пяти голографических проекторов и стольких же флешек с ботами. Бортовой искин они не нагружали, зато создавали уют и приятную компанию для одинокого космического волка. Иногда, в больших портах на цивильных планетах, Рауль приводил к себе девиц на пару часиков. Это давало Лауре богатую почву для скандалов на две-три недели, маме, отцу и дедушке — для осуждения, а брату — для плоских шуточек, если только не перезагрузить ботов. Он редко прибегал к читерству, принимая все плюсы и минусы «семейной жизни» как должное. Была ли когда-нибудь у Рауля Индианы Карраско семья, или он просто так развлекался, не знал никто. Родная планета Индианы оказалась выжжена одной из последних планетарных бомбардировок, и контактов из довоенной молодости он не поддерживал. Бортовой же искин на «Амазонке» представлял собою стандартного помощника с усредненной внешностью и минимумом индивидуальных настроек.***
Выход из Шебского сектора пришелся на поздний вечер, и пилот, настроив автоматику после прыжка, отправился на боковую. В гостевой каюте он еще раз осмотрел модуль с нелегалом, ничего нового не заметил, и спать улегся со спокойной совестью. А спустя два часа, когда сон Индианы сделался глубоким и ровным, на настроечной панели модуля сам собой зажегся таймер расконсервации. Человек под крышкой не подавал никаких признаков жизни, зато из-под нее, сначала тонкой струйкой, потом — плотным облаком, пополз белесый газ, легко втягивающийся в вентиляцию и беспрепятственно расходящийся по всем отсекам яхты. Газоанализаторы тревожно пискнули, но разбудить Индиану не успели. Искин вдруг ушел на перезагрузку, так что включить аварийную сирену стало некому. А еще — некому было вывести показания лидара на пульт и передать пилоту, что к «Амазонке» приближается наффское судно.***
В человеческом секторе наффцы вынужденно придерживались гуманоидной политики, так что выстрела из ощетиненных орудий можно было не бояться. Культурному самовыражению в виде кроваво-желтого окраса «цыпленка» никто не препятствовал, так что воинственные ксеносы чувствовали себя хоть немного, но отмщенными. Человеческая яхта, подчинившись манипуляциям наффского радиста, покорно распахнула стыковочный шлюз, и «цыпленок» тут же присоседился к «Амазонке». По коридору бесшумно и деловито прошуршали лапками разведчики в дыхательных масках. Заглянули в каюту к спящему Индиане, обследовали его усами, затем перешли в соседнюю, подняли крышку модуля, обнюхали и ощупали размороженного нелегала. Тот дышал и бессмысленно поводил глазами, но не говорил и не реагировал на действия пришельцев никак. Тогда наффцы подняли его вшестером и деловито потащили к стыковочному шлюзу, а оттуда взамен вскоре принесли тело один в один похожее, но погруженное в глубокую кому. Положили в модуль, приладили крышку, возобновили программу анабиоза и отчалили, деликатно прикрыв за собой все двери и створки. В пяти километрах от места встречи «Амазонки» с наффцами вынырнул из червоточины катер «Пять пенсов». Степановна сразу же засекла «цыпленка» и по привычке навела на него разметку прицела, но, вынужденная придерживаться гуманоидной политики, стрелять не стала. Вместо этого на прогулку выпустили Валерьевну с собакой, а спустя двадцать минут щедро облаянные Жужей ксеносы скрылись из поля зрения лидара. Зато на экране появилась «Амазонка», неспешно плывущая на автопилоте. Степановна приятно удивилась и постучалась в радиоэфир. Реликтовое излучение было ей ответом.