Acies

      Выжидать — это не мое.       Но сейчас нужно было поступиться собственными принципами. А еще нацепить платье. Пришлось одновременно следить и за целью, и за грудью. Да я просто Юлий Цезарь! Или кто там мог делать несколько дел одновременно?       Узость платья угнетала, глубина декольте заставляла нервничать, постоянно сползал чулок с правой ноги, а заинтересованные взгляды сверлили затылок и чуточку южнее. Хотелось напиться и снова не к месту кого-нибудь обнять. Что-то совсем я размякла в этой реальности.       Моя сегодняшняя цель совершенно не обращала на меня внимание, что чертовски било бы по самолюбию, если бы я не заметила, как тот стреляет глазами в смазливого официанта. То, что кандидат в смертники ходит не по моей стороне улицы откровенно меняло дело. Блин, он же женат! Ну, кто бы мог подумать…       Видимо, придется по старинке: взламывать и проникать на чужую территорию.       Звонок на границе владений и редкого подлеска стал для меня неожиданностью. Как и не высветившийся на экране номер, хотя мой софт обычно такие вещи ломал на раз.       — Внимательно? — тихо спросила в трубку, наблюдая смену караула.       — Аманда.       — Привет, Стив, видела новости, рада, что с тобой все в порядке, — без заминки и совершенно спокойно проговорила я.       — Я знаю, что это ты мне помогла.       То, что Фьюри не стал держать язык за зубами, не удивляло, как и звонок отца, человек он, как ни крути, благодарный. Но если Ник дорожит яйцами, что я грозила вколотить в позвоночник, если тот хоть словом заикнется о нашем с Капитаном родстве, будет молчать. По крайней мере, по этому поводу. По крайней мере, я надеялась.       — Пожалуйста. Подожди-ка секунду.       Триста метров до ближайшего укрытия проскочила бодрой ланью.       — Как себя чувствуешь?       — Аманда, почему ты на пустыре?       Каратель бессмертный что ли, перебегать мне дорогу и взламывать мои игрушки?       — Тут совсем не пустырь. Можно просьбу? Если не выйду на связь через двадцать часов, можешь затаиться где-нибудь рядом? А если не появлюсь еще часов десять, разбомбить тут все к хренам?       — Куда ты вляпалась, Аманда?       «Беспокоится», — щурилась я от счастья, избавляясь от очередного телефона. Наушник занял место в ухе, маленький и незаметный, мой запасной вариант. Пластинка под кожей у виска обеспечит связь. Размяв шею, сверилась с часами и собралась уже скользнуть вперед к стенам, казавшимся неприступными, как с неба рухнул… Старк в костюме Железного человека.       — Костюмчик выгулять решил? Тони, тут не место для променада, честное слово, топай, погуляй где-нибудь еще, — вызверилась я.       — Навел справки о твоих интересах, оказывается у нас с тобой они совпадают, — приглушенный костюмом голос не оставлял места для компромиссов. — Я буду тих и не заметен, — клятвенно пообещал Старк, и я тут же ему не поверила.

***

      Приходила в себя я с трудом. Разве только с похмелья было хуже. Последнее, что я помню, навязавшийся Старк, а вот что было потом?..       — Аманда!       — Тут я, Тони. Скорее всего, припечатало твоим непомерным эго, вот, прихожу в себя.       Обстановка, откровенного говоря, была удручающая: каменный мешок, романтичное освещение, металлическая узкая дверь. Мы сидели на полу, Тони осторожно обнимал со спины, поглаживая пальцы. Я попыталась подняться, но тут же вернулась в теплые объятия. Боль в ребрах сузила обзор до узкого колодца, выбила дыхание из легких на одно долгое мгновение.       — Я плохо помню последние события, не просветишь? — попросила я, завозившись. Нашла удобное положение тела, уткнулась в шею мужчине и затихла, дышать было больно.       — Как только мы перебрались через стену, электромагнитная волна отрубила всю технику, мой костюмчик вскрыли минут за сорок, а бугай затискал тебя в таких крепких объятиях, что ты отрубилась. От восторга, видимо.       — Да, меня сегодня не к месту одолевало желание обнять кого-то. Вот, исполнилось. — Говорить тоже было больно. Душили меня, что ли ко всему прочему? — Ты совсем без игрушек остался?       — Здесь средневековье. Факелы на стенах заметила? Все глушат в радиусе двадцати метров от стены. Все, что у меня есть, бесполезно.       Проверила карманы, обнаружив запасной телефон. Похоже, нас даже не обыскивали. Быстро осмотрела стены, выступы, присмотрелась к двери и задумалась.       — Как думаешь, сколько времени прошло? По моим внутренним ощущениям около суток.       Тони пожал плечами, а когда увидел, что я конкретно залипла взглядом на двери, все же решил поучаствовать.       — Я видел толщину двери, тут без шансов.       Хотелось закатить глаза и сказать, что вот у Старка, может быть, и не было бы шанса, а вот у дочери Стивена Роджерса вполне, но хвастаться не стала. На левой руке ждали своего часа три встроенные под кожу ампулы с «быстрее, выше, сильнее» на самый крайний случай. Одну я уже использовала из-за своей безалаберности, времени в прошлом оставалось провести не так много, поэтому чувство бережливости меня не останавливало. Под кожей чуть выше запястья можно было почувствовать уплотнение, а если сдавить чуть сильнее, произойдет вброс адреналинового коктейля, подстегивая мои способности. Хватит минут на двадцать и отходняк будет действительно тяжелым, но если выбирать между смертью и состоянием тяжелого похмелья…       Дернула рукав вверх, осторожно ощупала запястье, натянула кожу, пробежала пальцами вокруг двух «таблеток» под кожей. Тони осторожно последовал за моими пальцами, провел вокруг несколько раз, еле касаясь кожи. Запрокинул голову, крепко ухватив подбородок.       — И как ты спишь с таким количеством тайн?       — В одиночестве. К сожалению, — прикрыла глаза от нежной ласки, приоткрыв рот, лизнула кончик пальца, скользящий по губе.       — Кажется, я вляпался в тебя по самое не хочу, блондиночка, — тихо признался мужчина.       Роджерсы, мы такие. Мы западаем в душу.       — Держи меня крепче, Тони, — попросила, одновременно вдавливая ампулу.       Я любила эти ощущения, когда радостная и хмельная ярость разливалась по венам, дергала нервы, убирала страх. И это сладкое ощущения, когда ты знаешь, что можешь все. Это было круче секса. Я забыла о ранах, забыла о мужчине за своей спиной, врезалась в дверь, не чувствуя боли, снова и снова. Видела, как трещат петли и прогибается толстое полотно.       Дверь вылетела как пробка из бутылки под давлением. Обворожительно улыбнувшись Старку, с хрустом вставила на место вывихнутое плечо. Я слышала, как спешит охрана, стуча ботинками по осыпающимся ступеням, и кожей чувствовала, как уходит время. Прорываясь сквозь людей и двери, автоматически подмечала наличие камер и испуганные детские лица, сжимающие прутья решеток. Я сделаю все, чтобы старшая дочь дяди Клинта не попала сюда через восемь месяцев, даже если придется сдохнуть, сжимая чье-то горло.       Ненавидя ощущение покидающей капля за каплей силой, вдавила еще одну ампулу, прихватив кожу зубами. А вот и чертова стена.       — Двадцать метров? — спросила хрипло у остановившегося рядом Тони и, не обратив внимания на возмущение, подбросила его вверх, забралась сама, скатилась вниз, мягко спружинив. — Давай, Тони, нужно выбраться из этой черной дыры.       Бегу. Бегу и думаю, когда закончится зона помех и оживет наушник, за нами прилетит волшебник на джете и спасет наши тушки из-под начавшегося обстрела. Мишенями мы на открытом пространстве были знатными. О чем думает Старк даже предполагать не хочется, уж очень он затейливо материт все вокруг.       И вот оно! Треск в наушнике и голос отца: «Аманда!»       — Стив! — радостно визжу в ответ. — Пиццу закажи, есть хочу!       «Две минуты, мы видим вас».       Мы со Старком врываемся в подлесок, скрываясь за чахлыми кустами. Обстрел прекращается, когда на горизонте появляется джет, садящийся на открытом пространстве.       — Роджерс, значит.       — Ну, прости, у меня нет ни Пима, ни Ричардса на быстром наборе, — без особого чувства вины выдыхаю я, тяжело опускаясь на землю.       — Но есть Капитан Америка. Почему?       — Потому что он остановился, Тони. А ты нет.       Голова кружится, и слова даются с трудом. Только сейчас стали ощущаться многочисленные раны, медленно наползала боль.       — Аманда? — Теплая рука Тони сжала мою ледяную ладонь. — Эй, Эми.       Я слабо улыбалась, глядя, как поспешно он ощупывает меня на предмет ран, ругается сквозь зубы, рвет свою футболку на ленты. Кажется, я отключилась на секунду, потому что когда открыла глаза в следующий раз, была уже в черном брюхе джета, сидела, привалившись к обшивке.       Стивен опустился рядом, и я обхватываю его руку как самое дорогое, что есть на свете, устало приваливаюсь к плечу и счастливо зажмуриваю глаза. Хорошо мне.       — Там дети, Стив… там…       — Мы все сделаем, не беспокойся, — слышу его затихающий голос.       Вот и ладно. Вот и… Я тону в вязком тумане, в котором, к счастью, совсем нет боли. И только теплая рука отца удерживает меня на самом краешке, намекая, что, может, для меня еще не все кончено. Кажется, я слышу голос Старка и что-то про перемирие, а мне все равно. Устала.