Слова

- Спасибо, хен. Ты самый лучший, - мягко улыбается мальчишка семнадцати лет, легко обнимает за плечи невысокого парня и скрывается из виду за входными дверями. Лицо Тэиля тут же становится хмурым, задумчивым, даже немного болезненным. Одергивая выглаженный воротничок любимой рубашки, он долго смотрит на свежую подпись. "самый лучший" Джисон ему никто. По крайней мере был, пока хорошая подруга со школы, с которой было много приятных воспоминаний, не попросила приютить у себя ее младшего братишку всего то на полгода. Родители решили, что лучше будет закончить школу в Сеуле, но у любимой сестренки как раз практика в Китае, из-за чего ноша ростом под 180 упала на маленькие плечи Тэиля. И парень был не против. Мальчик просто золотце: чистоплотный, отзывчивый, мягкий, даже плюшевый, только не разговорчивый слишком. Не разгонится, как говорится. Как и сам Тэиль. На этой почве они сдружились быстро, даже несмотря на пугающую разницу в возрасте. Тэиль считает малыша действительно очень хорошим и милым, только вот вслух никогда не произнесет этого. "классный и красивый" "добрый" "похож на маленького котенка" Видимо Джисон рассказывает своему другу про хена, который стал старшим братиком. Тэиль рассматривает торс, исписанный джисоновскими словами и не сдерживает все же улыбку. Пак не знает, что они родственные души, но поет Тэилю такие очаровательные дифирамбы, что приятное тепло растекается в груди, пушистой лапой аккуратно касается громко бьющегося сердца. Но после резко одергивает полы рубашки. Так нельзя. Им нельзя. Это неправильно. Что скажут родители мальчишки? А его сестра, которая для Тэиля как лучик света в этом мрачном мире? И на которую так похож Джисон. Нет, нет, нет. Никто не узнает о маленьким секрете Тэиля. Секрет, который является общим. "ты меня бесишь" Тэиль широко раскрывает глаза, пытаясь понять, что за наезд такой среди ночи. Но Джисон не мог такое сказать вообще никому, что уж про Тэиля говорить. Малыш не спит, ворочается много, а успокаивается лишь только тогда, когда чувствует заботливую ладонь в своих волосах. Рядом с хеном хорошо и тепло, никакие монстры не утащат под кровать, и никакие глупые родственные души не забьют собой все мысли. Джисон недоволен. Очень недоволен своим избранным, которого в лицо ни разу не видел. И который ни разу ничего ему не сказал. Ни брани, ни приятных слов, ничего не было. От этого еще хуже, словно родная душа для этого человека пустое место. Может, так оно и было. Но это слишком жестоко и больно. Тэиль слушает, слушает долго и терпеливо, Джисон рассказывает ему абсолютно все, а в голосе чувствуются непролитые слезы и слишком открытая печаль. Считает ли себя Тэиль виноватым? Он не знает. Он больше ничего не знает. Не знает, что будет правильным, а что нет. Но нежное: "прости меня, солнышко" срывается с губ раньше, чем он успел это понять. Мальчишка давно спит, а на тонком запястье красуются первые в его жизни слова. Только вот Джисон никогда не был глупым. Наивным да, но не глупым точно. А вот любимый старший точно сглупил, когда решил, что малыш пребывает во снах. - Я тебя прощаю, хен.