***
Основная часть моих вещей была в общаге, а другая, меньшая, у физика. Ночевала я сегодня у него и ходила весь день, будто завтра меня будут убивать. — Ты чего такая? — физик смотрел какой-то фильм на планшете. — Да, так, — я только что разговаривала с Узумаки по телефону и учитель думает, что сейчас я грустная из-за него. — Это из-за Узумаки? Что он тебе сказал? — Да, я у него спросила, что делать… Они же явно спросят, как или с кем я лишилась… — он так пристально смотрит на меня, при этом его взгляд какой-то тупой. — Меня смущает тот факт, что ты на такие темы разговариваешь с Наруто, но не суть. — Если кратко, то он сказал ответить: «Знаете, как в фильме — упал, очнулся, гипс? Здесь тоже самое!».***
Ну вот, утро… Сегодня будет пиздец… Я стою с зубной щеткой во рту, рассматривая себя в зеркало пустыми глазами. — Знаешь, а без полотенца ты гораздо симпатичнее, — произнес он с пошлой улыбкой. Физик стоял, облокотившись на дверь и с любопытством рассматривал меня. — Ты давно тут стоишь? — с щеткой в зубах, спрашиваю я. Но, что бы Вы понимали масштаб моего недоумения: я сонная, с опухшей рожей, а-ля утро в китайской деревне, замотанная в полотенце и с гнездом на голове, чищу зубы. А он: «ты без полотенца симпатичнее»! — Минуты две, — его холодно-серые глаза блуждали по моему телу, совершенно не смотря на мое лицо.— И ты все две минуты смотришь на себя в зеркало, пустыми глазами… — А тебе в школу не надо? — спрашиваю я. Уже семь сорок, а он в темно-синих джинсах и черной футболке, с треугольный вырезом. — Мне сегодня надо в больницу, на прием, — я отворачиваюсь к раковине, а он медленно, но уверенно подходит сзади и крепко прижимает к себе. — Ты чего? — он молча наклоняется к моей шее и мягко целует, спускаясь ниже. — Подожди, — он остановился и смотрит на меня. Я кожей чувствовую его пристальный и властный взгляд. — Ты что творишь? — Искушаю, — хитро произносит он, и я чувствую, как его рука медленно спускается вниз. — Ты какая-то зажатая… — А если серьезно, ты что творишь? — его левая рука пытается снять с меня полотенце, но я его останавливаю. — Ты афродизиака где-то хапнул? Его глаза теряют искру. Он убирает руки от меня и разочарованно произносит, смотря прямо в глаза: — Ты мой афродизиак, — выходя из комнаты он тихо и обиженно бросил. — Ты когда полуголая… Дверь закрывай в ванную, — я проснулась пять минут назад, а уже успела поссорться с физиком. — Подожди, — я хватаю его за руку. — Ты обиделся? — Нет, — он улыбнулся, но глаза его такие грустные. Даже немного потемнели. — Я же вижу, — он резко прижал к себе и впился в губы страстным поцелуем. Он меня еще никогда так не целовал. Этот поцелуй заведет кого хочешь с пол оборота, что уж говорить обо мне. — Похоже, что я обиделся? — хищным шепотом спрашивает он. — У тебя глаза грустные. — А как еще должен выглядеть человек, которому обломали секс? — он пристально смотрит в мои глаза. — Забудь. — Я вроде знаю тебя, но ты каждый день такой разный, — он наклонился так близко к моему уху, что я чувствовала его горячее дыхание. — Я? Каждый день разный? — по телу пришлось стадо мурашек от интонации, произнесенного им. — Саку, ты меня заводишь, что в этом странного? — Ты когда серьезный такой, — он недал договорить, приложив палец к моим губам. — Ш-ш-ш, — он убирает палец и мягко целует. — Продолжим вечером, в горизонтальной позе… И как после его слов идти к гинекологу…***
— Ты какого хрена не на уроке? — я немного афигела, когда увидела Узумаки через окно второго этажа. Этот придурок по дереву забрался ко мне. Я открыла окно и Наруто, под мат прохожих, заполз в приемную. — Ты нормальный? — Я же сейчас обижусь, — он достал из портфеля бутылку с красной жидкостью. — Это что? — Это амнезия, — ну, да, объяснил! — Пьешь и ничего не помнишь. Я же правильно понял, что тебе стремно туда идти? — Есть такое, — я делаю глоток, но Наруто заставляет выпить полностью. И последнее, что я помню, как открывала дверь кабинета.***
Утром я проснулась от жуткого сушняка. Возле меня, расплоставшись на кровати, как морская звезда, спал физик. На его спине были царапины и синяки… Это что я такое вчера творила? Я, еле касаясь, провожу пальцами по спине учителя и он умирающим голосом отзывается: — Когда же ты уснешь, — я смотрю на часы — пол двенадцатого. — Что я с тобой сделала? — он разворачивается ко мне лицом и долго смотрит уставшими глазами. — Сакура, я человек, не робот, — он берет меня за руку. — Ты уже не бухая? — Кажется, нет, — он облегченно вздохнул. — Что я с тобой сделала? — Я знал, что ты извращенка, но до такого. Я пришел с больницы и тут ты набросилась, я даже ничего сказать не успел… Хотя мне понравилось, — он счастливо, но устало улыбается. — Прости, — он поднял вверх светлые брови и спросил: — За что? — За все это, — я показала глазами на его спину. — Это заживет, но ты запомни на долгую жизнь, — он потянулся ко мне и угрожающе прошипел. — В постели всегда я главный. И моя рука самопроизвольно бьет меня же по лицу. Это будто не я себя ударила, а мой ангел-хранитель, который просто в ахуе со вчерашней меня.