Много фальши

      В каждом мире свой особенный закат, со своим солнцем, непохожий ни на один другой: пылающий красным пламенем или освещающий планету голубыми лучами заходящей за горизонт ледяной звезды; блестящий золотом или переливающийся всеми оттенками серого. Вызывающий нежные, трепетные, щемящие чувства где-то глубоко в груди; вдохновляющий на длинные поэмы и безумства во имя любви. Удивительные яркие краски темнеющего неба, дарующие внутреннюю гармонию и спокойствие.       В Свартальвхейме не было заката, как не было неба, солнца, звезд и далеких галактик. Уже много поколений темные альвы жили в подземном городе-государстве, а дневной свет им заменяли факелы и бурлящая река огненной лавы, спускающаяся бурным потоком с вершины главного вулкана. Их глаза и образ жизни полностью адаптировались к постоянному полумраку, легкие привыкли к тяжелым ядовитым испарениям расплавленной магмы. Жители подземелий придумали как использовать железо, добываемое в избытке и стали лучшими кузнецами всех Девяти миров. Они ковали острые клинки и мечи, разрезающие тонкое перышко на две равные половинки. Не было им равных в этом ремесле.       Местные жители давно позабыли цвет ясного неба и мерцание звезд ночью. Не помнили темные альвы и красоты заката, яркости рассвета, прохлады дождевых капель. Не снился им чистейший белый снег, не скучали они по свежему морозному ветру, залетающему игриво в окно, задорно резвящемуся с занавесками.       Но он скучал и помнил все до мельчайших подробностей.       Мужчина медленно шел по узкой каменной дорожке, сгорбившись и глубоко засунув руки в карманы не то мантии, не то широкого плаща. Накидка полностью скрывала тело, а капюшон надежно прятал лицо.       Он шел вперед бездумно, словно ноги сами несли своего хозяина, пока сознание и мысли находились далеко за пределами этого мрачного мира.       Локи падал, летел в бездну целую вечность. В кромешной темноте и звенящей тишине, в которой слышен лишь стук собственного сердца, шумно перекачивающего кровь, и звук этот сводил с ума, бил громкими ударами по ушам, оглушал.       Казалось, что душа отделилась от тела прямо на разрушающемся Биврёсте, вместе со словами отца, разлетелась на осколки одновременно с радужным мостом, оставляя после себя пустую оболочку, без боли моральной, но с физической, разрывающей грудную клетку острыми когтями.       Локи терял счет времени, забывал свою сущность и свое имя, но отчетливо помнил холодные капли дождя на собственных губах и лазурные глаза брата напротив, полные боли. Дождь ли оросил уста Бога, иль то были его слезы? Глаза брата ли так ясно отпечатались в памяти? Он не знал, не ведал. В бесконечном падении все смешалось в одну кашу: воспоминания, мысли, чувства. Они проплывали перед глазами, не позволяя уцепиться, ухватить за самый хвостик, чтобы не сойти с ума окончательно от бешенного стука собственного сердца и мельтешащих картинок перед глазами.       Он не хотел умирать от слова совсем. Желание жить слабо билось крошечной птичкой в груди. Погибнуть так бездарно, так глупо, и знать, что там, наверху, никто не оплакивает потерю, никто не ждет в Асгарде и не молится о его пути в светлую Вальхаллу.       Он хотел жить, и Бездна это знала, потому не спешила заглотить его своей огромной черной пастью, утащить в темноту, кишащую отвратительными монстрами из самых страшных ночных кошмаров. У Бездны на него были свои планы.       Когда Локи услышал тихую, но знакомую речь, ему показалось, что он все-таки сошел с ума. Не выдержал в давящей тишине и не смог спастись от безумия. Но звук приближался, слова становились отчетливее и больше не звучали громким гулом в голове. Локи узнал язык темных альвов, грубый, отрывистый, неприятный для слуха, но дающий надежду сейчас.       Он приземлился в горах недалеко от главного города Свартальвхейма, оставив после себя воронку глубиной в несколько метров, а после долго лежал на острых камнях, не веря своему счастью, не решаясь даже пальцем пошевелить. Опасаясь согнать иллюзию, мираж спасения.       Он жив и в мире темных альвов, а не в Хельхейме, где ему самое место. Тогда впервые за долгие столетия искренняя, непривычная устам улыбка растянула его пересохшие тонкие губы.       Только немногим позже Локи осознал, что именно потерял в своем падении. Бездна не раскидывается подарками и за свои дары требует самое дорогое. Трикстер оставил ей силу – магию, накопленную столетиями, собираемую по крупицам со всех девяти миров и не только. С трудом прирученную и жизненно необходимую, заполнявшую сосущую пустоту внутри. Бездна забрала все до последней капли, выпила, не поперхнувшись, отняла самое ценное, самое нужное.       Локи кричал, разбивая скалы, орал что есть мочи, напрягая горло с раздувшимися венами, от этой боли в сердце и пустоты внутри, на том месте, где всегда грела магия. Срывал голос и хрипел, оплакивая потерю, которая была сродни ампутации ноги или руки. Лишь одно оставалось неизменным для мужчины — его происхождение. Природную магию ётуна Бездна украсть не смогла, как ни пыталась. Но на что он был способен? Заморозить воду? Принять истинный облик? Бесполезные умения.       Проходили дни, недели складывались в месяцы. Локи постепенно смирился с судьбой и со своей временной слабостью, поклявшись себе вернуть утраченное. Уязвимый без магии, трикстер вооружился острейшими кинжалами и сильнейшими артефактами, скрывающими его от всевидящего ока Хеймдалля: ни к чему асам знать о чудесном спасении предателя. Можно лишить Бога силы, но невозможно лишить истинной сущности – обманом и хитростью Локи добыл себе кров и средства к существованию.       И сейчас, вышагивая по каменной дорожке, он обдумывал месть, которая ледяной лавиной обрушится на головы провинившихся. Локи вернет себе магию, и пусть проклинают тот день те, кому предстоит испытать на себе всю ее мощь.       Странное чувство кольнуло грудь. Мужчина остановился, вырванный из своих мыслей, шумно втянул воздух, осмотрелся, снял капюшон, принюхиваясь. Он ощущал сильнейший источник энергии рядом, а именно бурлящую магию, не имеющую возможности выплеснуться наружу. Она притягивала, звала, словно умоляла помочь ей освободиться. Зрачки расширились, ноздри втянули сладковатый аромат. Локи торопливо пошел по следу, стараясь не упустить желанный объект. Так пахла лаванда, так пахла зовущая его магия. Он давно научился определять колдунов и ведьм, и если слабая сила практически не привлекала внимания, то мощная магическая энергия, особенно нереализованная, источала сильный неповторимый аромат, посылала особые импульсы, вызывала отклик его собственного естества.       Когда-то его магия пахла мятой, хотя порой мужчине казалось, что он и вовсе забыл этот свежий, с небольшой горчинкой, аромат.       План созрел моментально: он найдет это существо и заберет его силы. Заполнит пустоту внутри себя, а после отомстит своим обидчикам со всей жестокостью.