***
Три месяца назад — Кто посмеет не явиться на завтрашнюю экскурсию, может сразу забирать со стола список дополнительных рефератов на лето и недельную отработку у мистера Стивотера! Класс застонал, съезжая по стульям. Учительница строго оглядела каждого ученика. Звонок раздался внезапно, и поток учащихся подхватил вещи, хлынув в коридоры. Сал покинул класс одним из последних. Если бы угроза непосещения культурного мероприятия ограничилась только дополнительной учёбой, он бы без раздумий подошёл забрать список и свалил домой сразу же. Сон не дольше трёх часов в сутки добивал организм, и тратить один из выходных, в которые была возможность поспать днём, пока кошмары прохлаждаются в небытие, на нудную экскурсию казалось верхом расточительства. Задумавшись, парень не заметил подножки на выходе из кабинета. Под ступни буквально пнули. Неуклюже взмахнув руками, Сал едва не шлёпнулся на пол, но смог остаться на ногах. Смех в спину прозвучал ворохом брошеных иголок, и Фишер даже передёрнул плечами, будто стряхивая их. «Очень смешно», — вяло подумал он, даже не обернувшись, и просто прошёл дальше. Если где-то и был предел человеческой жестокости, то не в этом колледже. Не в этом городе. Сал увидел группу учеников в красно-белых худи и, сжав сумку, быстро проскочил мимо, стараясь оказаться незамеченным. Носить капюшон уже как смысл жизни. Жутко неудобно, а теперь ещё и душно, но лучше так, чем светить маяком для всяких придурков. Надо потерпеть, да… как всегда. Ещё пару лет. Всего лишь. — Да? И что потом, Салли? Закончишь колледж, и жизнь изменится? Ха!.. если закончишь ещё… Сал настолько устал, что не хочет думать об этом. Он стоит на остановке в ожидании автобуса, машинально читая исклеенную доску с объявлениями о работе, стройматериалах по скидке, акциях в ближайшем магазине и о поиске очередного человека в этом проклятом городе. «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ ТОММИ ГЭЛБРЕЙТ!» — на фото мальчик лет восьми с кудрявыми волосами и бледным лицом. Ушёл из дома и не вернулся. Сообщите любую известную вам информацию. Вознаграждение. А рядом под наклейкой с номером транспортной компании ещё одно. Пропала пожилая женщина несколько месяцев назад. Забавно: годы идут, а полиция работает так же отвратительно. В Нокфелле вообще хоть раз находили пропавших? От поисковых отрядов, организованных семьями исчезнувших, и то больше толку, чем от всего департамента. Сал отвернулся от доски. Ночь проходит как всегда — отвратительно. Поэтому парень приходит на школьную парковку к большому жёлтому автобусу самым первым и ещё с час стоит в тени деревьев, безразлично наблюдая, как одноклассники неспешно собираются кучками, начиная просыпаться и общаться друг с другом. Юноша с голубыми волосами под капюшоном невидимкой стоит поодаль, не подходя ближе — опасно для нервов. Сейчас ещё подойдёт Флетчер с командой, и станет опасно для здоровья. О, вот и он, не запылился. Сал потёр указательным пальцем зачесавшийся фальшивый глаз. А потом снова вскинул взгляд на ребят, смотря издали. Им всем так комфортно в этой школьной суете. Свободно. Даже отшибленные ботаны и то кучкуются с другими неудачниками, образуя свои группы существования. И только ему, Салливану Фишеру, мальчику-психопату-инвалиду-уроду-и-ещё-тысячи-диагнозов по прозвищу Салли-Кромсали, нет места даже среди них. Лишний пазл, попавший в коробку и оставшийся за рамками собранной картинки. Такие обычно небрежно смахивают в мусорку. — Проверяемся! — окрикнула подошедшая учительница с планшеткой в руках. Загомонившие ученики потянулись ко входу в автобус. — Мэй Олиф. — Здесь. — Энди Мюррей. — Тут. — Лесли… Сал отлип от дерева за три фамилии до своей и медленно подошёл к учителю. — Салливан Фишер. — Здесь, — негромко отозвался парень и тут же поспешил запрыгнуть в автобус. Пока ребята усаживались, то и дело меняясь местами, перегибались через спинки, весело переговариваясь друг с другом и делали селфи, Сал спешно прошёл между рядами, заняв самые дальние сидения, как и подобает отстойникам и лузерам — в конце автобуса, где ни черта не видно и не слышно, зато тихо. Он кинул сумку и куртку на колени и сполз немного вниз (пока автобус не тронется, а учитель не зайдёт, лучше сделать вид, что он чехол на кресле). Автобус постепенно забивался, водитель завёл машину. Но на улице небольшой кипиш. Кого-то не хватало. — Эрика Томпсон и Андреа Льюис здесь? — вдруг заглянула женщина внутрь. Передние ряды начали переглядываться, смотря друг на друга, но отрицательно мотая головами. — Томпсон! Льюис! Девушек не было. — Я здесь! — вдруг залетела в автобус запыхавшаяся капитан чирлидер-команды. — Простите! — Быть в девять — это значит быть в девять, а не в девять ноль семь и даже не в девять пятнадцать, мисс! — Извините… — виновато повторила Эрика. — Бегом на место, — скомандовала женщина и дала отмашку водителю, чтобы тот закрывал двери. — Всё, кто опоздал — тот знает своё наказание. Больше ждать никого не будем! Пунктуальность — это важнейшее качество… Пока миссис Янг понесло по нотациям, опоздавшая Эрика Томпсон спешно прошла вперёд, низко опустив голову и коротко отвечая на приветствия подруг кивками. Но отвернувшийся к окну Сал не ожидал, что девушка ни с того ни с сего вдруг плюхнется рядом с ним. — Не занято? — раздалось сверху. — Нет, — машинально ответил Фишер и только потом осознал. А Эрика уже уселась рядом, стянула верхнюю кофту и замотала её в странный кокон, положив на колени вместе с рюкзаком. Сал сначала опешил — ведь рядом были свободные места с куда более приятными собеседниками, почему именно с ним? Но потом вдруг понял, что девушка его даже не заметила. Вроде как. Потому что Эрика сразу же вытащила телефон и застрочила кому-то сообщения, не обратив внимания, что вплотную касается плечом своего соседа. Зато и без того не двигающийся парень притих как никогда. Подумав, что эти долгие размышления на тему обычных человеческих действий очень и очень смахивают на конкретные такие признаки социопата, к которым Салли крайне не хотел себя относить, он приказал себе успокоиться и продолжить изображать пустое место, слушая стучащие по экранчику телефона ноготочки. Хватило ненадолго. Не справившись с любопытством, Сал скосил глаза вбок. Подсматривать нехорошо, но заняться больше нечем.Эрика, 9:17 ты где?!
Андреа, 9:17 бля я проспала ааааа нет смысла уже бежать, да?Эрика, 9:18 нет, мы уже поехали
Андреа, 9:18 здравствуй, отработка))00))0, а вообще ты почему меня не разбудила, а?Эрика, 9:19 да в смысле, я тебя почти с кровати стащила, когда уходила!
Андреа, 9:20 да? ай, бл кстати. ты куда убежала-то утром? Не успел Сал смутиться (и разочароваться?), подумав, что, возможно, лезет в чьи-то отношения, а Эрика, оказывается, не совсем по мальчикам, как машинально успевает прочитать следующее:Эрика, 9:21 домой переодеться
Андреа, 9:21 сильно прилетело за побеги? Томпсон на мгновенье замерла, занеся большие пальцы над клавиатурой.Эрика, 9:22 терпимо.
Андреа, 9:22 слушай, бро я тебя не выгоняю, конечно, но не пора бы поговорить с предками нормально?Эрика, 9:23 я пыталась. отец не хочет слушать
Андреа немного помолчала. Потом начала печатать в ответ. Однако так ничего и не отправила. Эрика ждала. Потом, поколебавшись, медленно напечатала:Эрика, 9:25 можно снова у тебя переночевать? извини если напрягаю я могу попросить у Мей
Андреа, 9:27 да валяй мне-то не напряг, но помоемому твоя мама скоро начнет думать что ты лесбиянка: DЭрика, 9:29 это не самое худшее, что может подумать моя мама
Автобус тряхануло на кочке, Эрика вскинула голову, а Сал спешно уткнулся в окно, устыдившись, что увлёкся тем, что его совершенно не касается. Впрочем, отщёлкав по смартфону ещё одно сообщение, девушка сама убрала телефон и откинулась на сидении. Надо же. Нормальные проблемы нормальных людей — такое тоже бывает? Но странно, что такая девушка, как Эрика, ругается с родителями. Это реально странно. Сал никогда не был свидетелем семейных ссор. Разве что в кино, и то ему всегда казалось это глупым. Детство при маме помнилось плохо, Генри же один-единственный раз повысил голос на сына, когда тот припёрся домой затемно с Ларри, со сломанным скейтом в руках и разбитыми коленями. Салли тогда забыл телефон дома, а отец просто перепугался. И Ларри перепало от Лизы. Но это вполне обосновано, мальчишки даже не отпирались, признавая свой штраф. Ну, и за бардак в комнате, бывало, прилетало, конечно же. Даже странно, что при таком раздолбайстве Сала в их неполной семье редко повышался голос. Но прилежная чуть ли не до золотой медали девочка — какая муха её укусила? Фишер не особо знал о Томпсон за пределами колледжа, он наблюдал, но не лез лишнего. Оправдывал себя этим, когда вновь и вновь приходил к детской площадке недалеко от её дома, чтобы застать Эрику гуляющей с сестрой или выходящей в магазин. Это не сталкерство, повторял он себе. Сал не собирал её фото, не преследовал по пятам, не выискивал какую-либо информацию о девушке. Ничего такого. Но… после того раза, как она приехала к нему с этим дурацким подарком по ошибке и обняла… Салли задерживал взгляд на её светлой голове со смешным обрезанным хвостиком и думал: что, если бы он был нормальным парнем? Они могли бы подружиться? Он мог бы просто подойти, сказать: «Привет!», а она бы ответила и… Скрип качелей и тихая поступь собачьих лап. От этого за ворот заползают мурашки, но эта девочка на площадке почему-то не боится. Почему? Сал так глубоко задумался, подперев протез рукой и глядя на проносящийся мимо город, что сначала даже не понял, что не так. А как обернулся, то застыл, опешив: светлая голова Эрики лежала у него на плече. П-подождите… это… как это? Она что, спит? Серьёзно? Прикалываетесь, что ли? Или она совсем не смотрит, кто сидит рядом? И как бы одно дело — задремать на плече у подруги или любого другого парня в классе, но на нём?! Сал выпал из вселенной на несколько минут, но как вернулся — ничего не изменилось. Эрика беззаботно сопела, уложив щёку прямо на плечо юноши. Салли чувствует приятную тяжесть от её головы и ещё тепло, передавшееся по правую сторону. Так странно. И хорошо, что никто не видит. Наверное, её бы засмеяли. А сама Эрика, опомнившись, как быстро бы отпрянула от него? Может, стоит отодвинуться? Но Салли слишком чётко ощущает несильное давление от тела девушки и отодвигаться не хочет. Вообще-то и некуда. А почувствовать хоть таким урывком прикосновение к себе не с пинка или удара — когда ещё удастся? Да никогда, наверное… Как жаль, что ты НЕ нормальный парень, Салли, да? Автобус подкинуло ещё раз, и девушка резко вскинула голову. Сал аж сжался, приготовившись к тому, что Томпсон схватит вещи и пересядет, увидев, на ком она уснула. Но она не уходит. Почему-то. Её что, совсем не пугают не только собаки, но и парни без лиц? Эрика Томпсон сонно ведёт носом и заторможенно поворачивает голову на соседа. Ну, вот сейчас очнётся точно. Фишер чувствует, как девушка замечает протез и вздрагивает. А, наконец-то. Он-то уже думал, что что-то в этом мире может измен… — Извини… — пробормотала девушка, выпрямившись. И никуда не ушла. Вместо этого она подтянула сползающие с колен вещи и на очередной встряске тихо прошипела: — Что не так с этим водителем? Эрика сжала переносицу пальцами, откинувшись назад и прикрывая глаза. И, судя по всему, её не сильно впечатлил Салли-Кромсали сбоку. Она даже не отодвинулась, чтобы пресечь соприкосновение плеч. Пока Сал вспоминал, как дышать, автобус добрался до пункта назначения. «Ты всё-таки стал чёртовым социопатом», — сердито подумал про себя юноша. Эрика уже в который раз оказывается в том самом пространстве, в котором обычные ребята предпочитали общаться. «Словами, а не молчанием, от которого ты выглядишь ещё стремнее», — Сал не знает, какого чёрта он не может выдавить ни единого слова при ней. У него никогда не было проблем с диалогами. И с речью тоже. Язык же просто изнывал от желания сказать хоть кому-то пару слов, переброситься предложениями не со стенами пустого дома. Салли очень хотел бы поговорить с ней. Но вместо этого продолжал молчать, как пришибленный. — Выходим! Не разбегаемся! — скомандовал резкий голос учителя. Ребята в большинстве своём сразу же повскакивали со своих мест. Сал и Эрика вышли последними. Их разношёрстную толпу сразу же заарканил экскурсовод. Объяснив правила поведения, мужчина двинулся вглубь парка, ученики поплелись следом. Отсутствие энтузиазма в тяге к растениям — вот и всё, что объединяло Салли с остальными. Вереница групп и парочек растянулась на несколько метров, но пока экскурсовод вдохновлённо вещал о тысячелетних клёнах, Фишер отстал от толпы и свернул на тихую аллею. Он был в этом парке. И не собирался ждать, пока парням наскучит вести себя прилично и они начнут доёбываться до всех, кто под руку попадётся. Поэтому Сал опустился на скамейку и принялся ждать, когда экскурсия сделает круг и вернётся к автобусу, чтобы незаметно прибиться обратно. И уже сочувствовал ботанам, которые остались в строю до победного. Хотя, может, им повезёт? — Да где же?.. вот чёрт! — послышалось рядом. Сал обернулся. По соседней тропинке спешно шла Эрика, копошась в рюкзаке. Похоже, парень не единственный, кто решил смыться с культурной программы. Девушка не поднимая головы от рюкзака добрела до поляны для пикников и уселась под зацветающей ивой на вырезанные фигурные пеньки. Зима закончилась рано — ещё в конце февраля снег начал таять. Обычно парк был полон посетителей. Но в буднее утро, кроме пары прохожих, никого не наблюдалось. Эрика подогнула колено, сев на одну ногу лицом к поверхности сидений, и высыпала содержимое рюкзачка — тетради. Последней выпала ручка. Судя по облегчённому лицу чирлидера, именно её она и искала. Девушка заправила короткие волосы за уши и, сгорбившись над записями, начала спешно что-то переписывать. С такого расстояния Сал разглядел лишь, что это что-то по учебной программе. Только сейчас присмотревшись, Фишер разглядел, что Эрика выглядит не очень. В том плане, что она вся смотрелась какой-то… помятой, что ли… Нет, она по-прежнему была хорошо одета, причёсана и по-девичьи собрана, только в движениях какая-то сонливость. Светлую голову будто к земле тянет, Салли даже показалось, что Томпсон вот-вот клюнет носом в записи и уснёт прямо на скамейке. Её глаза были ярко подведены стрелками, но даже они не могли оттянуть внимания от синяков под нижними ресницами, по тону сочетающихся со школьной юбкой 1:1. Эрика явно сильно недосыпала. Или постоянно нервничала. А может, и то, и другое. Забавно. Судьба опять сталкивает их вместе. Но так по отдельности. Сал заставил себя отвернуться. Он же не сталкер какой-то, действительно. Прошло минут пятнадцать, когда у девушки зазвонил мобильник. Подслушивать нехорошо, но с такого маленького расстояния хочешь не хочешь, а будешь. — Да?.. — устало ответила девушка за спиной. — Конечно, на экскурсии, где ещё… ага… нет, я прилежно слушаю о наших вековых клёнах и могучих дубах. Смешок. Интересно, с кем она разговаривает? Сал вдруг впервые задумался, есть ли у Эрики Томпсон парень. Наверняка есть. У такой, как она, всё есть. — Что? Нет! Боже, Андреа, прекрати эти шуточки! — зашипела Эрика за спиной. Снова разговаривает с подругой? Так похоже на них с Ларри. Лучший друг вместо личного психолога, да? Смех за спиной оборвался, сменяясь как-то резко. — …я не знаю, что делать. Утром зашла за вещами, и папа опять начал. Я дико устала от всего этого… Сал невольно чуть повернул голову, чтоб лучше слышать. — Они хотят, чтобы я подала документы в Гарвард, когда буду заканчивать колледж. Пауза. — Сегодня утром услышала сюрприз… Нет, не здорово. Ты видела проходной балл? Мне придётся кинуть половину школьной жизни на подготовку. И чирлидинг тоже, — севшим голосом добавила Томпсон. — Я не хочу в Гарвард. Не хочу становиться долбаным юристом, это не моё, понимаешь?! Папа упирается в свой бизнес, талдычит мне о перспективах, но когда я смотрю, как он сутками пашет до вечера, а потом по выходным кроме работы ни о чём не говорит… это не то, чем хочу стать я… И вроде я понимаю, что всё это ради нас, но это перебор. Это не жизнь. Не для меня. Эрика замолчала. Видимо, Андреа что-то говорила ей по ту сторону. — Мама? Хочет, чтобы я помогала в пекарне. О, это лучше, чем Гарвард, но ты сама знаешь, какие у меня отношения со сладким… Повара ведь должны постоянно пробовать, а я так боюсь, что снова сорвусь, — прошептала Томпсон жалко. Шорох одежды. — Да. Я сказала им, что хочу остаться в команде, — горький хмык. — Про Гарвард, кстати, тоже… Самое противное, что эти… разговоры… начинаются исключительно, когда я куда-то собираюсь! Пока я сижу с Рошель — всем плевать! Но стоит мне отказаться от роли няни, чтобы пойти по своим делам, так начинается. Иногда мне кажется, что я для них только сиделка. Если исчезну — они просто наймут домработницу и даже не заметят подмены… Последние слова сорвались еле слышным шёпотом, но Сал услышал. Если исчезну, да? Забавно. Они по разные стороны социальных границ. А думают об одном и том же. Но зря она так. Родители наверняка её любят. Вот если Салли-Кромсали однажды испарится — точно никто горевать не будет. А искать тем более. Нарастающий откуда-то сбоку гул сообщил о том, что экскурсия подходит к концу и группа возвращается в автобус. Девушка позади спешно засобиралась, сбросив звонок. Сал тоже решил убраться и по-тихому примкнуть к одноклассникам. Когда он со всей беспалевностью выныривает с узкой тропинки, чтобы провернуть свою аферу, то в него чуть не врезается Эрика — кажется, она пыталась провернуть тот же фокус. Девушка испуганно тормозит, увидев перед собой протез, и на мгновение Фишер и сам испугался, что она сейчас вскрикнет, и умоляюще приставляет указательный палец к белым «губам». Но тут Эрика узнает его, а её плечи… почему-то облегчённо опускаются. Она мельком глядит на парня, на уходящие спины ребят и, видимо, смекает, что к чему. В её глазах зажигаются понимающие смешинки, а уставшее лицо на миг расслабляется, — и Салли поклясться готов, что тысячи лет не видел, чтобы кто-то улыбался ему вот так просто. Даже если повод — лишь совместное маленькое нарушение правил. Эрика кивает с еле слышным смехом. Идеальное преступление остаётся в тайне по обоюдной договорённости без слов. Отсутствующих никто не заметил. Сал занял своё место и почти сразу же заметил зашедшую следом Эрику. Юноша почему-то подумал, что сейчас она решит пересесть. Но снова ошибся. Девушка вернулась на то же место. Рядом с ним. Маленькая пищащая радость внутри осталась живой — Эрике Томпсон всё ещё не противно его общество. Чувствуя вновь коснувшееся сквозь одежду тепло, Салливан почему-то заволновался. Ему с какого-то лешего захотелось повернуться и что-нибудь сказать Эрике. Что угодно! Поговорить или хотя бы попытаться… но юноша опять промолчал, не в состоянии вымолвить даже слова. Что с ним не так?! — Эй, ну ты же знаешь, в чём проблема. Просто ты урод и отщепенец. А хорошие девочки с такими не разговаривают. Подумаешь, села рядом! Посмотри на неё — она спит на ходу! Ты ничего не значишь, она просто тебя не видит! Мерзкий внутренний голос прав как никогда. Сал отворачивается к окну, привычно подперев подбородок ладонью. Ну, хоть капюшон сегодня можно снять. Подышать немного по-человечески, что ли… Повторное ощущение тяжести на плече в этот раз Фишер чувствует сразу. Он медленно поворачивает голову, не двигаясь телом. «Я что, похож на подушку?» — краснея, подумал парень. Он завис, глядя на пристроившуюся на его плече одноклассницу, пытаясь не думать о том, что это вообще-то охренительно приятно. Вот так просто. Не глядя. Не обзывая. Как будто они давно знакомы… Автобус повернул, и колени девушки наклонились к коленям юноши, соприкасаясь. Слава богу, она не в юбке. Или жаль?.. «Я веду себя как придурок», — покраснев ещё гуще, подумал Сал. Впервые за столько месяцев он был чертовски рад, что протез прячет его лицо. Она же просто случайно уснула, чего ты разнервничался, Фишер? Гормоны заиграли? Вот поржать-то некому… Салли-засмущали! …а, нет, есть кому. Вот же зараза! Водитель автобуса словно измывался над парнем (хотя такого, конечно, быть никак не могло). Либо мужчина очень сильно куда-то торопился. Например, избавиться от гомонящих школьников в салоне. Автобус кидало и штормило, поэтому, в принципе, не было ничего удивительного, что голова Эрики в конце концов соскользнула с плеча. Сал дёрнулся поймать девушку, и одновременно с этим она почувствовала душащую невесомость, резко очнувшись. И машинально выставила руку… Неловко — это не то слово. Девушка испуганно упёрла ладони в колено юноши, в то время как он подхватил её за плечо, и они тут же едва не столкнулись носами. Не успело смущение накрыть уши, как — спасибо придурку-водиле — автобус мотнуло так, что Эрика чуть ли не влетела в Сала, кое-как успев выставить ладошку, чтобы добить и без того трещащее по всем швам душевное равновесие Фишера от прикосновений, проехавшись пальцами по его груди. Здравствуйте, где можно ненадолго умереть? — Боже, прости!.. Я опять уснула, да? — Эрика убрала руки и едва успела схватить сползающие с колен вещи. — Ничего, всё нормально. — Ого, даже не заикаешься? Томпсон с тихим стоном потёрла щёки. — Меня всегда вырубает в транспорте, — вдруг сказала она виновато и в то же время устало. — Если я снова усну, просто толкни… Эрика точно соображает, что сидит рядом с Салли-Кромсали? — Можешь спать, я не против, — вдруг выпалил Сал неожиданно даже для самого себя. При этом сам он показательно безразлично пялился в окно. Только вот не смотрел в него. Он ждал… чего? — О… — Пауза. — Правда? Круто, — совсем не смутившись, в отличие от Салли, зевнула Эрика в ладошку. Они проехали светофор. А потом девушка почти сразу же уронила голову обратно на юношу, не видя, как он сжал пальцами край протеза. — Спасибо… — услышал Сал, прежде чем Эрика затихла. Так… что там насчёт умереть? Не думать как придурок не получается. А уж не лыбиться так по-идиотски за протезом — тем более. Вот кто чему радуется, а Салли-Кромсали счастлив от роли подушки. Это даже приятнее, чем объятия. Будто тебе доверяют. Салли хочется, чтобы автобус ехал ещё долго, чтобы на подольше запомнить сонное умиротворение, растекающееся от правого плеча. И плевать, что скорее всего, дело в эмоциональной истощённости и усталости одноклассницы, потому что… да потому что, чёрт возьми, это действительно приятно! Эрика больше не просыпалась. Словно получив добро на юзание чужого плеча, её мозг отключился на отдых. Ну, или, может, потому что Эрика Томпсон не изгой и может себе позволить просто взять и уснуть на плече одноклассника. Любого. Наверное, никто бы ей не отказал. И уж точно бы не издевался и не смеялся. Такую девочку-рассвет хотелось разве что уложить поудобнее и накрыть пледом, а не дёргать за волосы или чиркать маркером усы. Салливан Фишер был не единственным благородным джентльменом в колледже. Да даже другие девушки не упрекнули бы. Это же Эрика Томпсон. Своя. Везде к месту. Сал попытался прекратить улыбаться как дурак, но не смог. Он давно отвернулся от окна. А потом святой водитель опять вывернул баранку руля так, что тела учеников Нокфелла разом завалились на левую сторону. Сопящая устало светловолосая девушка начала сползать вниз. Сал успел подставить руку в этот раз, не давая Эрике упасть. Но он не думал, что выйдет как в дурацкой комедии — а теперь ему приходится усиленно дышать через нос, глядя на скатившуюся ему на колени Томпсон. Нет, там ещё была сумка и куртка, разумеется, наверное, поэтому Эрика не проснулась от резкой смены горизонта, но… вот же чёрт!.. Сал, ты вообще осознаёшь, что у тебя на коленях сейчас спит девушка? Сал осознавал с трудом. И ещё не знал, куда деть руки. Они, блять, были лишними в этой ситуации, а держать их на весу — кто заметит, точно скажут извращенец и задумал неприличное! На такой случай папа инструкций не оставил. Не успел. Девушка, вам нормально? Светлый затылок, судя по всему, был куда спокойнее, чем тот, к кому он прижался. Сал растерялся конкретно так. Адекватный парень бы на его месте… ай, неважно! Боже… Не зная, куда деть руки, юноша осторожно облокотился одной на раму окна, а вторую крайне аккуратно положил на плечо девушки (потому что просто больше было некуда). Сделал Фишер это так медленно и не дыша, словно лежащая на его коленях одноклассница — бомба, которая вот-вот рванёт, стоит чихнуть не в ту сторону. Но нет. Никто не взорвался. Ни криками, ни возмущениями. Эрике, по ходу, было до лампочки. Зато одёргивающий себя Сал не мог справиться с собственными глазами, в конце концов таки опустив голову, открыто рассматривая девушку. Красивая. Но такая бледная. Подводка немного размазалась в уголке глаза. Сал еле подавил в себе желание аккуратно вытереть пятнышко большим пальцем — сама мысль об этом уже ни в какие ворота! А глаза продолжают жадно рассматривать. Когда последний раз он видел людей так близко? Под ладонью и у груди тепло. Светлые волосы выбились из-за уха, в котором виднеется маленькое золотое колечко. Просто и в то же время так ей подходит. Исключение составляют только фиолетовые отметины возле переносицы под глазами. А может, у неё тоже бессонница? Сал кидает быстрый взгляд за окно. Они почти приехали, вот досада. Он был бы не против посидеть так ещё. На удивление хорошая поездка вышла, да? Если я исчезну… Если Эрика Томпсон однажды исчезнет, то это будет как последний скрывшийся луч солнца перед бурей. По-настоящему хорошие люди, такие, как она, должны нести свет всегда. Сал неосознанно чуть сдвинул ладонь на плече девушки. Если бы он только был нормальным парнем, да? Она могла бы… могла бы стать его девушкой? От этой мысли становится тоскливо и больно внутри. Жаль, это лишь мечты. Эрика, может, и добрая, но навряд ли в ней найдётся столько самопожертвования, чтобы связать свою жизнь с уродцем. У неё наверняка много поклонников, она точно выберет себе кандидатуру по статусу и приличию. Но… если бы Сал Фишер был нормальным, она могла бы обнять его снова… могла бы улыбнуться искренне и даже… поцеловать? Ой, ну размечтался, Кромсали! Самому посмеяться не хочется? Блядский ядовитый сарказм снова вернулся. Соскучиться не успели. Очертания колледжа стали видны впереди. Пора будить Эрику, пока никто не заметил. Может, у девушки проблем не будет, зато у Салли заметно прибавится. Тихо вздохнув, юноша с голубыми волосами ещё немного впитал в себя ощущение тяжёлого тепла, рассматривая девушку и пытаясь максимально запомнить этот момент, а потом осторожно сжал пальцы и потряс её за плечо. — Эрика, — негромко позвал он, наслаждаясь тем, как звучит её имя на языке. — Проснись. — М?.. — Девушка завозилась, но быстро пришла в себя. Она немного растерянно вскинула голову, случайно хлестнув Салли по протезу волосами, а ещё, вновь случайно, проехалась ладонью по коленке юноши, пока вставала, отчего Сал дёрнулся, проклиная себя в голове. — О, уже приехали. Эрика зевнула в кулачок, сонно поёжившись, похожая на заспанную синицу. Потом до неё медленно дошло. Девушка повернула голову к юноше. — Я что, свалилась тебе на колени? От этого вопроса Салли резко захотелось выскочить в окно. — М… да? — неуверенно ответил он, боясь повернуться. Зато заметил краем глаза, как Эрика смущённо закашляла, почесав кончик носа. Её волосы торчали с одной стороны будто от удара током. — Скажи мне, что я не храпела, — бледно произнесла она. Сал моргнул, озадаченный. — Что?.. О, нет. Нет. Эрика облегчённо выдохнула. — Разве что немного, — вдруг выдал юноша, незаметно улыбаясь за протезом. — Что, серьёзно?! — мгновенно всполошилась Томпсон, испуганно повернувшись к Фишеру. У неё было до того забавное краснеющее лицо, что Сал едва не рассмеялся в голос. — Нет, — успокоил Эрику парень. Девушка на мгновенье застыла, соображая, а потом тихо рассмеялась, беззлобно бросив: — Дурак!.. Она откинулась на сидении, вновь соприкасаясь с Салли плечом. Их короткий бессмысленный диалог был самым странным событием за последние дни. Странным, но запоминающимся и приятным. А Сал ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым от того, что его обозвали дураком. В конце поездки Эрика ещё раз зачем-то извинилась перед юношей, прежде чем выскочить из автобуса, и Сал долго смотрел ей вслед, пока покачивающаяся волна светлых волос не пропала за поворотом. Если бы ты исчезла… для других? Тех, кто не даёт тебе покоя. Ты бы могла всегда так улыбаться?***
Два месяца назад Всё сломалось после первых мартовских выходных. В тот день солнце сияло особенно ярко, пробираясь в душные классы, учащиеся окончательно отказались от курток, а остатки снега быстро сходили на нет, и даже огромные лужи на дорогах заметно усохли. Именно в этот тёплый день Сал попался. Их класс задержали на последнем уроке по поводу предстоящих контрольных, и юноша сам не понял, как так вышло, что он остался едва ли не последним учеником в опустевшем классе. Едва он понял это, как руки покрылись липким потом, а губы стянулись в узкую полоску. Пока Фишер медленно идёт по коридору (потому что торопиться уже поздно) и думает о том, что быть живым трусом лучше, чем мёртвым смельчаком, внутри теплится крохотная надежда на «авось пронесёт». И как бы он ни ненавидел новый дом, это было последнее место на Земле, куда парень мог хотя бы вернуться (живым или не очень). Затянув ремни протеза покрепче, Салливан глубоко вдохнул и направился к выходу. Он понимал, что и раньше бегал не очень, а против ребят, которые с физкультурой на «ты», у него шансов нет. Поэтому, когда он толкнул входную дверь, плечи буквально свело от напряжения, и глаза затравленно оглядели парадную. Мимо него так же спешили поскорее домой другие ребята, спешно спускаясь по ступенькам, но Салли знал — они не помогут. Просто пройдут мимо, окинув безучастным взглядом, а может, напротив, остановятся посмотреть и посмеяться, но нравственности в них нет — юноша знает это как никто другой. Возможно, наилучший вариант — переждать, пока все разойдутся, раз уповать на защиту не у кого. Хоть свидетелей его позора станет меньше. Остановившись ненадолго на месте, юноша с протезом на лице оглядел площадку перед колледжом. Сперва вздох облегчения прокатился по плечам: никого. Ни одного ученика в красно-белом худи, поджидающего жертву у подножья (придуркам тоже нужен выходной?). Немного расслабившись, Сал торопливо направился домой, но когда он завернул за угол и почти нос к носу столкнулся с Флетчером, вышагнувшим навстречу, то окончательно утратил веру в счастливый случай (такие не для него). — Я уж думал, ты свалил через окно, — протянул Рой, лениво оглядев парня сверху вниз. Салливан незаметно сглотнул. Между прочим, это была бы отличная идея. Была. Сдержав первый порыв дать дёру сразу, Сал как можно безразличнее ответил: — Флетчер, тебе не надоело? Ну, изобьёшь ты меня, дальше что? Одноклассник даже удивился, что жертва так спокойна. Это дало Фишеру время быстро просчитать пути отступления, которых, к сожалению, было не так много и каждый из которых зависел от реакции оппонента. Единственный (и очень сомнительный) плюс: Рой был один. — Ты совсем тупой? — неожиданно поинтересовался Флетчер. «Это ещё кого спрашивать надо», — мгновенно пронеслось в голове, но Сал предусмотрительно прикусил язык. На этот раз. — Я получу максимум удовольствия, избавившись от вонючего пятна в нашем классе, а ещё гарантию… — вдруг, хрустнув кулаками, надвинулся на парня футболист. Фишер попятился, незаметно сжимая ремень сумки. — Какую ещё гарантию? — Что ты съёбешься отсюда со своей стрёмной рожей и прекратишь сталкерить за девчонками. — Чего-о?! — опешил Сал. — Ещё и удивляешься? — ни с того ни с сего разозлился парень. — Я-то знаю, как ты вечно ошиваешься в зале!.. Хотя, может, тебе хочется в чирлидеры? — Он сам хохотнул от своей шутки, пока Салливан быстро соображал, где успел так оплошать, что его засекли. Грёбаная отработка! — Ну, с таким еблом тебя туда точно не возьмут, — между тем закончил мысль Флетчер. — Надо показать всем, как думаешь? — Думаю, тебе надо к психиатру, — огрызнулся Сал. В следующий момент юноше пришлось уворачиваться от загребущей руки Роя в экстренном порядке. Не свои шутки, как видно, тот оценить не мог, а вот повода помахать кулаками тут уже не надо. Салливан успел пробежать чуть больше трёх сотен метров, когда его сшибли с ног и повалили на землю: колени сожрало болью, и только протез спас лицо от ещё одного шрама. Дальше произошло что-то такое, о чём не хочется вспоминать никогда. Флетчер буквально придавил к земле, развернув парня за шкирку, и треснул в живот, лишая контроля над телом на несколько секунд. Этого времени ему хватило, чтобы замахнуться для удара в лицо, но бить по протезу — кому ещё больнее будет? Секундное замешательство, пока Сал приподнимался на локтях, а потом Рою пришла в голову другая идея. Совершенно не переживая, что противник уже пришёл в себя (конечно, чего переживать с массой в два раза больше?), Флетчер вдруг зашарил по карманам и вытащил свой телефон. — Мало ли, у тебя этих стрёмных масок дофига, надо подстраховаться… — пробормотал он. И тут Салли понял, что у него хотели забрать протез. Дышать стало дурно, а силы вырываться резко удвоились. Лишиться протеза — всё равно что сразу погибнуть. Это продолжение его тела, его «лицо», защита от внешнего мира и… увидев сквозь прорези, как чужие пальцы потянулись к нему, Фишер испугался по-настоящему. Только сделать что-то не смог. Пластиковое лицо сдёрнули в сторону одним рывком, а потом вспышка от телефонной камеры ослепила глаза. Его что, сфотографировали?.. Это конец. Финиш. Как сожгли заживо, раздев перед кричащей толпой. Оцепенение стукнуло в разум, а глаза застелила пелена. Сал плохо помнил, как рванул вперёд и замахнулся кулаком навстречу врагу. Не ожидавший такого резкого отпора, Флетчер завалился на бок, а Сал ужом выскользнул из захвата и вскочил на ноги. С яростным шипением парень кинулся на футболиста и рывком выхватил у того мобильник, а потом что есть сил швырнул на асфальт. Пластмассовый корпус разлетелся на кусочки. <tab Лопнувшая резинка осыпала плечи голубыми волосами. Тяжело дыша, Салливан замер на месте. Рой так и застыл на коленях, тупо поглядев на свой уничтоженный телефон. Пока до него доходит, парень с изуродованным лицом уже хватает свой протез и бежит прочь, скрываясь среди улиц. — Ты труп, Кромсали! — рычит ему вслед футболист, но этого Фишер уже не слышал. Он и так это знал.***
Сал не помнит, как добрался домой, сбивая с ног шарахающихся прохожих. Руки слишком дрожали, чтобы застегнуть ремешки нормально, поэтому юноша бежал низко опустив голову и почти не глядя на дорогу. Всё, добегался. И ещё вопрос, что страшнее: столкнуться завтра с Флетчером или узнать, что фотография твоего лица (рожи) просочилась в колледж. Вдруг оно осталось на карте памяти? Пора паковать немногочисленные пожитки. На тот свет. Потому что в тюрьму Салливан больше никогда не вернётся. Лучше сдохнуть прямо здесь, в этом проклятом доме, чем снова за решётку. Пальцы сводило судорогой, а истерика накатывала злобным надрывающимся смехом. Чем дольше Сал зажимал уши, пытаясь успокоиться, тем глубже под корочку мозга проникали голоса, обвиняющие его во всём этом: в том, что умерла мама, что погибли друзья, что он родился… и всё сломал. И, сходя с ума, юноша думал лишь об одном человеке, рядом с которым кошмары отступали. Только вот этот человек не знал о своей способности, жил своей жизнью и ему было наплевать на Салливана Фишера. А как же хотелось просто с кем-нибудь поговорить, что-то обсудить, сесть за одним столом, банально коснуться и не быть отвергнутым, как зародыш чудовища… — Са-а-а-алли-и… Парень вскочил с места, схватил дурацкую пыльную ёлочку на подставке, обернулся и что есть сил швырнул в сторону открытого подвала. — Пошла прочь! — закричал он. Что-то тёмное и злое завозилось там, внизу, восставая от такой дерзости. «Этого не может быть, это всё в моей голове, только у меня в голове!..» Булькающее хихиканье цокает по ступенькам. Оно вот-вот покажется! Но вот пальцы уже судорожно нащупывают в темноте дверную ручку, и юноша чуть ли не кубарем скатывается за порог полуразрушенного дома. Теперь тебе больше нигде нет места, Салли-Кромсали! В голове же вспыхивает светящимся алым страшное: если бы только под рукой был нож… Если бы только кто-то мог защитить Салли-Кромсали от самого себя.***
Как ноги донесли его до улицы, где жила Эрика, он помнил плохо. Пошатываясь, парень набрёл на кусочек света из окна её дома и вскинул голову. Он знал, что комната девушки на втором этаже и что она зачастую допоздна сидела за компьютером. Как и сегодня. Салливан не знал, сколько времени, но из-за полузадёрнутой шторы видел край стола и девичье плечо. Она снова с кем-то разговаривала по видеосвязи и даже иногда активно жестикулировала руками, а спустя полчаса, видимо, отправилась спать, потому что, погасив экран, подошла закрыть приоткрытую форточку. Спохватившись, тайный наблюдатель отступил в тень, продолжая смотреть, как девушка привстала коленом на подоконник и потянулась к ручке. И вдруг совершенно неожиданно она посмотрела вниз, прямо туда, где стоял парень. Сал был уверен, что его не видно, но чувство, что о нём начали подозревать, неприятно прокралось по плечам. Если девушка узнает об этом так же, как и Флетчер, скорее всего, её нейтральная доброта обернётся презрением, и тогда можно шагать под поезд. Если и этот кусочек света погаснет — гнить Салу в вонючем болоте кошмаров до конца дней своих… Эрика перестала высматривать темноту внизу и, закрыв форточку, пропала из виду, а юноша с протезом на лице продолжал стоять внизу и смотреть. Что, если он не хочет лишаться этого света? Почему другие спят спокойно, окружённые заботой и любовью в своих комнатах, в то время как он страшится перешагнуть порог собственной? Чем же он был хуже от рождения?.. До того, как потерял всё? Почему у других есть те, кто их спасает, может защитить, а у него нет? Услышав шаги за спиной, Сал стиснул зубы и поглядел на свои ладони. Если бы только под рукой был нож… убил бы он Флетчера за то, что тот сделал? Раньше бы Салливан покрутил пальцем у виска и отрицательно помотал головой на спрашивающего. Но теперь он смотрит на свои руки, видит на них алые разводы, которые пытается отмыть уже несколько лет, и, кажется, начинает обдумывать этот вопрос. Может быть, судья, вынесший ему приговор, был не так уж и неправ? Сал не помнил, что было в ту ночь. Смутные обрывки шагов, невнятные разговоры, а потом яркие красно-синие всполохи полицейских мигалок, и вот уже он сидит в смирительной рубашке, а ему сообщают, что ты убийца, Салли. Когда, спустя месяцы, в сознании вспыхивали странные обрывки, юноша уже не мог отличить, где реальность, а где вымысел — он заново сходил с ума от съедающего его горя. Они все только и могли обвинять! И хоть кто-нибудь — да кто угодно — пытался понять?! Да никто! Все только и ждут, когда Салли-Кромсали прекратит существовать. Его выжали, как отборный материал для прибыльных статей, и достаточно. Больше ни на что не годен, бесполезный мальчишка. Исчез бы ты уже… — …надоело! У меня есть собственная жизнь, и я хочу прожить её так, как хочу я, а не как хотите вы! — Вдруг грохнула входная дверь где-то за углом. Сал на инстинктах метнулся назад, отвернувшись. — Эрика, а ну вернись! — гаркнул женский голос. Чуть обернувшись, Фишер увидел, как раздражённая донельзя Томпсон выскочила со двора своего дома с курточкой в руках. Она пробежала мимо, даже не заметив парня. — Эрика! — окликнула её мама. — Что за ребёнок?! — Вот именно! — резко развернулась девушка на пятках. — Я уже не ребёнок! И ты никак не можешь это понять! — крикнула она, всплеснув руками. Сал никогда не видел Эрику такой злой. Школьная юбка взметнулась, кроссовки бегом кинулись прочь от дома по тёмным улицам — словно девушка надела первое, что под руку попалось. Миссис Томпсон попыталась остановить дочь, но та уже сбежала. Что у них произошло? Услышав, как раздражённо захлопнулась входная дверь, Сал отлип от забора и поспешил за Эрикой. Время почти двенадцать ночи, куда она пойдёт? Да ещё по их криминальному городку. Эрика нашлась спустя два квартала. Она сердито вышагивала по обочине дороге и быстро печатала что-то в своём смартфоне. Сал мгновенно догадался, к кому она спешит — к своей подруге Льюис, не иначе. Расстроенная и злая девушка не замечает ничего вокруг. Юноша следует за ней на расстоянии, чтобы убедиться, что она доберётся без происшествий. И чтобы убедить себя в наличии последних капель разума. Вот только чем дольше он глядит на взъерошенные светлые волосы, скачущие вокруг её плеч, тем безумнее становится взгляд. Если бы он исчез, никто бы не искал. Никто бы не горевал… Сал не хочет исчезать. Но он на пределе. Он не то что не справляется. Он умирает заживо. Не от рака. Не от пневмонии или туберкулёза. Даже не от смертельной раны. Мёртвая собака заходится лаем, а Салли-Кромсали задыхается от бессонницы… Он думает: а если бы исчезла Эрика Томпсон, её бы искали после такого? Все так любили глумиться над безобидным пареньком. Легко вытирать ноги о того, кто не способен дать сдачи. Жалок? Жа-а-а-алок, конечно же!.. Они называли… ой, простите, они обзывали мальчика так весело! Кромсали, урод, фрик, чудовище, убийца, сумасшедший, психопат!.. Сал смотрит на светлые волосы, не осознавая, что не идёт… он крадётся. Бесшумно. Неотрывно. Преследует. «Салли-Кромсали? Ха! Пищит, как девчонка, да что он может?» «Фу, отойди, убогий!..» «Полюбит? Кого, тебя?! Кто?! Слепая?» «Ты убийца!» «Сумасшедший!» «Чё вылупился? Вот же отбитый…» — Эрика, что у тебя там, мать твою, опять случилось?! — слышится голос, воскликнувший впереди, и Сал резко тормозит. — Прости, что без предупреждения… я не знала, к кому ещё идти в такое время… Сбежавшая из дома заходит во двор подруги, Андреа вздыхает, но пускает Эрику к себе, и девушки пропадают в стенах дома. Салливан Фишер ещё долго стоит в стороне, пусто глядя перед собой. Лёгкое колыхание светлого пятна и неприятный рвущийся звук царапают глаза. Сал поворачивает голову. На столбе висит объявление, уже разодранное ветром, но явно новое. «ПРОПАЛА АЛЕКСИЯ ФАРМЕР! Ушла из дома и не вернулась. 10 лет. Рыжие волосы, зелёные глаза, была одета в школьную форму, с собой красный портфель. Просьба сообщить любую известную вам информацию о девочке по указанному номеру. Идёт набор в поисковой отряд. Вознаграждение!» Сал смотрел на распечатанное чёрно-красное объявление с фотографией пропавшей девочки. Свет фонарного столба привлекал насекомых, мелькая тенями над головой. Кривая усмешка перечеркнула губы под протезом. Есть в этом проклятом городке забавное правило: если кто-то исчезает в Нокфелле, его больше никогда не находят.