С крыши открывался просто потрясающий вид на вечерний Нокфелл: еще томящееся в сумерках темно-синее небо окрашивалось крохотными звездами, кромка густого леса очертила город черными елями, а горящие огни улиц освещали дома и дороги, кажущиеся с высоты игрушечными. Еле ощутимый ветерок ласково касался лица.
И болтать ногами над этой маленькой пропастью казалось самым подходящим времяпровождением на свете. Особенно, когда наконец-то щелкнули застежки протеза. Эрика ласково подцепила растрепавшуюся голубую челку и провела кончиками пальцев по контуру лица юноши, открывая его. Сал машинально пытается отвернуться, но ладонь девушки не дает это сделать. Фишер выдыхает смиренно и чуть обреченно, но привычку прятаться заставляет пойти к черту. Губы разомкнулись. Поцелуй длился целую вечность.
Щеки еще хранили цвет спелых красных яблок, а разноцветные глаза перед лицом сверкали, не спрятанные тенью протеза.
— Вот и всё, — произнес Сал, улыбаясь уголком губ.
— Да уж… год выдался. Послезавтра лето.
— Разве?
Эрика хотела ответить «Да», машинально поправляя сбившиеся от ветра волосы, а потом ее пальцы коченеют на месте.
Салли продолжает улыбаться. Ровно. Спокойно. Но в его глазах застыла какая-то всепонимающая печаль.
По шее до спины хлещет холодом. Только это не ветер. Эрика чувствует, как спину щекочут волосы. Девушка медленно повернула голову, глядя на запутавшиеся в них пальцы. Этого
не могло быть априори.
— К-какого черта?.. — прошептала она.
Эрика испуганно обернулась на Сала. Юноша выпрямился, улыбка его поникла.
— Прости. Но, кажется, это конец.
— В каком смысле? Сал, что… — Эрика шагнула к парню, держась за свои длинные волосы, а потом кинула взгляд на колени и побледнела еще больше. Ее платье было желтым. Поэтому она почувствовала, что спину щекочет — спина была открыта в этом фасоне, за исключением тонких бретелек.
«Должно быть, я снова в кошмаре», — догадалась девушка. Только она не помнила, когда он начался. Разве она засыпала?
— Я сплю, да?
К ее неприятному удивлению, Фишер покачал головой.
— Не совсем. Просто ты закончила эту историю. Исполнила всё, что хотела. И как хотела. Дальше ничего нет.
— Я не понимаю. Сал, что ты несешь?
Парень с голубыми волосам засунул руки в карманы. С его лица давно сошел весь трепет, который зажигался при взгляде на нее. Он подошел к краю крыши и пнул какой-то камешек в пропасть. Эрика смотрела на него, так и застыв с пальцами в, черт возьми, длинных русых волосах!
— Очередной хороший конец. Этот был и правда отличный. Ты немного жестоко пыталась меня убить, но довольно мило, что в этот раз подумала о друзьях, которые могли бы у меня быть. Спасибо.
Эрика ничего не понимала. Сал нес какую-то ахинею.
— Да, брось. Ты ведь уже начала это замечать, я прав?
— Да о чем ты…
— Таблетки, — прервал ее парень. Он вдруг высунул кончик языка и коснулся им краешка своей верхней губы. — Они перестали действовать. Чувствуешь привкус?
Эрика сглотнула. Ее сердце отчего-то начало быстро биться. А под языком и правда — что-то…
Девушка моргнула — потому что стоящий перед ней пошел рябью помехой. Сал вскинул голову к небу. Звезд не было. Ни одной. Как и не стало слышно музыки. Нокфелл отчего-то затих в могильную тишину.
— Ну, увидимся в следующий раз, Эрика, — сказал Салли и махнул рукой.
— Сал, что ты… — Эрика шагнула к юноше, а потом испуганно поняла, что падает в никуда.
Она вынырнула из кошмара с криком и тот мгновенно сменился стоном жуткой головной боли. Томпсон схватилась за голову. Но тут ее парализовало мурашками — она почувствовала, как что-то холодное скользнуло по запястью, а потом услышала короткий бряк.
Тонкая цепочка от железного браслета уходила по подлокотнику дивана куда-то к батарее. Эрика так и застыла, уставившись на наручник. Из одного кошмара в другой? Так разве бывает? И вообще: разве ты должен понимать, что это сон, будучи в этом самом сне?
Эрика не придумала ничего лучше, чем ущипнуть себя за бедро. И еще раз. Но ничего не изменилось. Знакомая комната, запертая дверь и она, почему-то прикованная к месту. Девушка нахмурилась и рывком дернула цепочку. Браслет больно врезался в кожу, а кошмар никак не хотел отступать. Внутри все неприятно сжалось.
«Ладно, я подожду», — мрачно решила она. Собственно, что ей еще делать?
Она прислушалась, но, судя по всему, в доме никого не было. Или был? Она помнит образ того жуткого Сала из сновидений, но с другой стороны — почему бы и да? Не убьет же он ее.
— Сал! — позвала Эрика хрипло. Прокашлялась. Еще раз: — Салли! Ау!
Где-то неподалеку послышались шаги, а внутри расслабленно екнуло. Эрика принялась ждать. Знакомый звук поворачивающегося в скважине замка вызвал неприятные колючки под ребрами, а потом дверь открылась.
Эрика понимала, что это сон, но все равно внутренне съежилась.
Непроницаемый холодный взгляд из прорезей сломанного протеза осмотрел пленницу, как товар на прилавке с антиквариатом. На Салли простые джинсы, его заношенная черная кофта и те же старые кеды. Волосы распущенные, но не расчесаны, что вместе с криво-склеенным протезом выглядит как-то отталкивающе. Эрика почувствовала, как резко пересохли ее губы.
— Убери это, — рискнула попросить Эрика, все же переборов себя. Она подняла закованную руку.
Сал посмотрел на наручник, но больше никак не отреагировал. Продолжил молча стоять на пороге, не спеша даже зайти.
— Салли, ау?
В его глазах мелькнуло что-то похожее на недоверие, но в комнату он все-таки прошел. Не дойдя метра до дивана он присел на корточки и в упор уставился в глаза девушки. Эрику смутил такой прожигающий взор.
— Не делай вид, что не понимаешь меня.
— Что последнее ты помнишь? — проигнорировав все, вдруг спросил парень.
Эрика удивленно вскинула бровь.
— Ты про выпускной или про конкретно этот кошмар?
— Понятно… — пробормотал Фишер и поднялся на ноги. А еще, судя по всему, он собрался уйти, так и не выполнив просьбу. Пусть парень не был настоящим, однако такое поведение возмутило Эрику.
— Эй, я попросила меня отпустить вообще-то!
— Второй раз я на это не куплюсь, Эрика. Прекрати, — бросил он и ушел, заперев замок.
«Да вы издеваетесь?», — подумала она.
— Я иногда очень многословен, — вдруг раздалось рядом.
Эрика аж подскочила на месте, повернувшись. С другой стороны дивана сидел… Сал. На его лице не было протеза, причесанные волосы находились в хвосте, а одежда все еще оставалась, как с выпускного вечера. Томпсон протерла глаза. Второй Фишер не исчез.
— Я схожу с ума. Кажется… — пробормотала девушка, моля о пробуждении.
— Ну. Чисто технически. Так и есть, — отозвался Салли.
Он говорил что-то еще, но Эрика его не слушала, прочно уйдя в свои мысли. Время почему-то не спешило. Зато второй Сал оказался крайне разговорчив и уже минут через десять вырвал девушку из раздумий.
— Почему ты перестала со мной разговаривать?
— Зачем мне с тобой разговаривать? — устало потерла веки Томпсон, морщась от холодной цепочки, обжигающей кожу. — Ты все равно ненастоящий.
— Раньше тебя это не останавливало.
— Раньше я не бредила в своих снах.
— Так ты и не спишь, — ответил Сал.
Эрика замерла.
— Что ты сказал?
Салли повернулся к ней.
— Ты не спишь.
Она не поверила ни на секунду, а внутри отчего-то все свернулось воронкой. Этот, жутко похожий на ее, нормального, Салли выглядел слишком правдоподобно. Его голос, интонация… даже складки на одежде.
— Я сплю, — отчетливо процедила Томпсон и протянула свободную руку к парню.
Ее пробрала дрожь, когда пальцы коснулись ткани на груди Фишера. Он был
настоящим.
— Вот видишь?
— Да брось, это даже невозможно! Тогда кто был это? — выпалила Эрика, указав на дверь пальцем.
— Я, — ответил Сал.
— Ага, а ты кто?
— И снова я, — Фишер побарабанил пальцами по подбородку, будто задумавшись. Эрика возвела глаза к потолку. Объяснение — класс. — Как бы тебе сказать… я — другая версия самого себя. Хорошая. Ту, что мы придумали вместе с тобой. А он, — Сал кивнул на дверь. — Он настоящий. Но он нам не нравится.
— Что за бред ты несешь… — начала рычать Эрика, чувствуя необъяснимую паническую злость.
Салли вздохнул.
— Просто оглянись.
Эрика сердито смотрела на плод своего воображения, а потом недоверчиво обернулась на комнату. Всё то же самое: ковер, комод, лампа, заколоченное окно, столик… погодите-ка. Эрика медленно поднялась на ноги и шагнула к столу. Там лежали какие-то книги, журналы, вырезки и кассеты.
«Чирлидер 2» — продолжение культового молодежного фильма о школьных буднях. В этот раз главной героине придется отстоять свое право на звание капитана команды — новенькая ученица Трейси Симонс предъявляет права на звание лидера, а ее подруги подбивают остальную команду против действующего капитана…
Рука, держащая кассету в обертке, задрожала. На одном из кадров под описанием стояли, скрестив руки, Трейси, Кристен и Анни.
— Что это? — дрожащим голосом спросила Эрика, обернувшись.
Сидящий на диване Салли подпер подбородок рукой, уперевшись в подлокотник.
— Раз я уже здесь — скоро поймешь.
Эрика вновь посмотрела на кассету. Отложила. Книги ее не интересовали, а вот журналы и вырезки… «
Энди Мюррей снова ворвался в чарт лучших исполнителей недели! см.стр.24», «Профессор Стивутоер возглавил попечительский совет колледжа Нокфелл», «Интервью с доктором Э.Откином: «Откровения тюремного психиатра» — репортаж Клэр Крапивницы»…
Нет. Стоп. Что?
Нет-нет-нет.
Не может быть.
Это не может быть правдой! Это даже невозможно!
Эрика вновь обернулась назад, выронив вырезки, но Салли на диване не было. В комнате вообще никого не было. Только она, прикованная длинной цепочкой к батарее. Руки затряслись пуще прежнего, глаза остекленели от шока. Эрика ощупала голову — грязные спутанные волосы доставали ей точно до лопаток. Чуть разорванное и тоже не первой свежести желтое платье прикрывало коленки в синяках. Бинт на руке, который она и не заметила, был пропитан засохшими пятнами крови.
Не может этого быть.
Нет… как?! Как так!
«Проснись, пожалуйста, проснись! Твою мать, проснись сейчас же!», — Томпсон обессиленно присела на корточки, вцепившись в голову руками.
— Ты не спишь, — сказал он эхом в голове.
Эрика зажмурила глаза до пятен под веками, а как распахнула — ничего не изменилось. Зато, сидя на корточках, она увидела под столом те самые черточки. Больше сотни… этого было бы достаточно, чтобы ее волосы отросли до лопаток, ведь так?
Всхлипнув, Эрика опустилась на колени и протянула пальцы к зарубкам на обоях. Ее искусанные ногти вспыхнули болью, будто помогая вспомнить, как она выцарапывала их после… после…
— Доброе утро, — раздался его голос, не оборачиваясь.
Услышал, значит. Эрика вздохнула и смелее прошла на кухню. Усевшись за стол, девушка почесала кончик носа. Босые ноги перебрали пальчиками.
— Доброе…
Разговор завязался как-то спокойнее и плавнее, чем она ожидала, да и будто бы ничего не изменилось. Словно ничего не произошло, они снова такие, какие есть. Салли заварил чай, заполняя паузу, а потом забрал кружки и поставил на стол, придвинув одну к Эрике. Девушка незамедлительно уцепилась за фарфоровые края, всё еще чувствуя эту неловкость. Отхлебнула горячей жидкости, запоздало пожалев, что не догадалась попросить кофе. Ну, да и ладно, Фишер не официант же в самом деле.
— Посмотрим кино? — вдруг спросил юноша, не притронувшись к своему чаю, зато как-то скомкано пошкребя указательным пальцем по столешнице…
Эрика выпрямилась, потерев глаза. С чего вдруг так захотелось спать?
— Ты выглядишь устало, — заметил это Сал. — Я думаю, тебе лучше пока остаться.
— Сал, я же сказала не могу. Родители, да и колледж… — язык заплелся на ровном слове, и девушка окаменела.
Она медленно отняла руки от лица и посмотрела на Салли. Он смотрел в ответ, не моргая. Голубые волосы в хвостиках, на лице протез — разве он был в протезе, когда она спустилась? Зачем он вообще его надел? И…
А разве он был в этот момент в
целом протезе?
…Губы резко пересохли, сердце екнуло. Сал не шелохнулся. Эрика посмотрела на его загнутый опущенный указательный палец, который только что постукивал на месте, будто отсчитывая секунды. Салли склонил голову на бок, рассыпав хвостики, и глядя пронзительно.
— Тшшш… тише, Эрика. Всё хорошо. Я не причиню тебе вреда, я же говорил. Просто останься здесь, ладно? — ласково прошептал он, глядя разными глазами насквозь. Тогда она уже обмякла, забывая, что юноша прошептал себе под нос кое-что еще: — Прости, но если таблеток будет меньше, ты снова захочешь сбежать.
Эрика не чувствует катящихся по щекам слез. Она чувствует, как сходит с ума. Выворачивает из памяти еще… несовпадения. И чем дольше напрягает мозг — тем сильнее ей хочется кричать. Она вскочила на ноги, расшвыряв все записки и книги, трясущимися пальцами выковыряла кассету из упаковки и порвала на части пленку.
«Не может этого быть. Проснись, пожалуйста, умоляю, просто проснись. Салли, разбуди меня, ну же! Салли…»
— Салли, пожалуйста, — прошептала Эрика, обхватив себя за плечи и беззвучно рыдая среди хаоса под ногами.
Позади раздался скрежет замка. С мокрым от слез лицом, Томпсон обернулась. Словно еще на что-то надеясь. Но в дверях стоит не-тот-Салли.
Он шагает к пленнице. Эрика не выдерживает — она пятится и дико кричит во всю глотку.
***
Первое время — Сал ее и правда не трогает. Но когда бессонница доводит его до точки, а воспоминания сбрасывают за край — парень тащит кричащую девушку по коридору за собой. Но даже связанная и ослепленная — она ежится от него прочь и это больше его не спасает. Он водит пальцами по ее телу, когда она не в состоянии воспротивиться — и ведь не делает ничего плохого! Совсем! Она больше не видит его мерзкого лица, так почему из-под черной ленты на подушки катятся слезы, а девушка кусает себе губы до крови, пока это продолжается? Она не кричит, не сопротивляется — толку? Но после испытанного когда-то желания — это очень раздражает. Подушки пропитываются солью и запахом бесконечного страха и злобы.
Однажды он теряет бдительность — и девушку срывает, как обманчиво сломанную пружину: она нападает подло, со спины (хотя такое уже было, но ведь тогда-то ладно!). Сал успел подставить руку, оттащив от горла цепочку, что удавкой чуть не захлестнула горло.
Момент гнева быстро сменяется паникой.
— Одного раза мало было?
Она ничего не отвечает. Совсем. И он не видит ее глаз, чтобы заглянуть в них и найти ответы. Схватив девушку за плечи, Салли чуть ли не кричит.
— Почему ты молчишь?!
Его тоже накрывает гнев. Ключ поворачивается в замке, а комната во мрак. Кажется, гостья недостаточно хорошо усвоила ценную информацию о жизненно-необходимых компонентах для существования. Похоже, пора преподать еще один…
Дверь захлопывается с грохотом.
— М-да. Совсем спятил, — протянул мальчишка с двумя хвостиками, возникнув на краю дивана. — Эй, иди сюда.
Эрика не реагирует. Ее спутанные потускневшие волосы упали на глаза.
— Эрика? — обеспокоенно заглядывает в лицо юноша, присев напротив на корточки и осторожно заправив длинные пряди за уши девушки.
— Какой смысл? Если тебя все равно не существует? — она даже не смотрит. Она знает, что разговаривает с пустотой. Воображение — такая сука. Из всех образов защиты выбрала своего же мучителя. Только настоящий — поехавший на всю крышу социопат, а этот — его полная противоположность. И нет хуже моментов, когда она теряется между ними, убаюканная этаноловым привкусом на губах, ласково прижимаясь к тому, что ударил ее ножом.
Но спустя столько времени — она пытается. Обмануть, сбежать, остаться в себе. Однако, чем больше черточек на обоях, тем больше опускаются истерзанные руки.
Ее все еще не нашли. Черточки спустились до самого плинтуса и пошли в разные стороны. А прошло сколько? Год?
Скоро стена кончится. Есть еще три, но есть ли смысл?
Слезы опять покатились по скулам. Эрика уже давно их не контролировала, недоумевая, как вообще можно столько плакать. Пальцы Салли ласково вытерли их большими пальцами. Эрика вымученно подняла взгляд.
Сердце будто травилось эти образом нарочно. Добрая улыбка, мягкие руки и чувство защищенности. Эрика обещала себе не поддаваться обманкой, просто терпя свое сумасшествие на пару с причиной, бродящей по дому. Лишь изредка с ним разговаривая, потому что больше просто нечего делать. Но сегодня она не выдерживает. Глаза заплывают.
— Иди сюда, Эрика… — чуть хриплый голос зовет к себе. — Однажды мы с тобой проснемся, ладно?
— Обещаешь? — всхлипнула она.
— Обещаю, — улыбнулся Салли.
Эрика всхлипнула еще раз и уткнулась ему в объятия. Юноша обнял ее в ответ крепко-крепко, продолжая гладить по голове.
— Почему ты не настоящий? — давясь слезами, спросила она.
— Достаточно того, что я всегда рядом. Но, если хочешь, ты знаешь…
— Нет! — выпалила Эрика, отпрянув от парня. — Ни за что! Пошел прочь!
Сал не стал настаивать.
— Как знаешь, — печально ответил он и исчез.
***
Состоянии невольной гости пугает не первую неделю, но Салливан Фишер игнорирует это с поразительным упрямством. Настроение девушки от передозировки таблетками скачет пугающе быстро. От ни на что не реагирующей сомнамбулы до льнущей к нему с нежностью любимой, и в сторону — до той, что убить его готова голыми руками. Надо прекратить давать ей лекарства, но быть задушенным Салливан не хочет, поэтому обманывает себя до последнего. Просто проходит мимо, когда слышит всхлипы, крепче запирает двери на ночь и мгновенно реагирует, когда податливое обожание в ее зрачках меняется на недоумевание, а потом на шок и ярость. Эрика Томпсон давно потерялась во времени и пространстве. Он уже не дергается, когда рычание «Фишер!» превращается в тягуче-ласковое «Салли» за два предложения.
Эрика сходит с ума. А Салливан Фишер и сам давно спятил, чтобы чувство вины заставило его что-то с этим сделать. Его протез до сих пор сломан, а длинный свежий шрам через всю щеку заживает, оставляя вечный отпечаток ненависти от ее рук.
***
— Ты совсем ничего не ешь, — Салли придвинул к ней тарелку с супом. А Эрика не в состоянии даже поднять ложку от слабости.
Она сидела, сгорбившись, в этой чертовой комнате. На ее исхудавших запястьях, скрытых протершимся кардиганом, шрамы: на левой руке ровный разрез, на правой — красный обруч под наручником. Волосы, заплетенные в длинную косу, перекинуты через плечо. Книги маленькой корявой горкой возвышались сбоку от дивана. Казалось, пыль осела в легких, мешая даже дышать.
Она так устала. От всего.
Даже слезы устали. Их больше нет.
Эрика подняла вымученный взгляд на призрак Сала Фишера из ее грез. Он сидел напротив, уложив подбородок на скрещенные пальцы, и все еще обеспокоенно глядел на нее своими чертовыми разноцветными глазами, улыбаясь по-доброму так, что хотелось разораться и швырнуть чертову тарелку прямо в него. Эрика не делает этого.
— Ты уже все решила, да? — улыбка сползла с его лица.
Она кивнула.
— Ты не шибко доволен, хотя предлагал это постоянно, — сухим рвущимся голосом поинтересовалась она. Хотя, по сути, ей было плевать на его мнение. Это было даже не его мнение, а безумие.
— Я просто беспокоюсь за тебя.
Эрика расхохоталась саркастичным лаем.
— Мое воображение переживает достаточно ли я спятила, чтобы поддаться?
Мальчишка с хвостиками поджал губы. Покачал головой.
— Ты же знаешь. Я тебя люблю.
Эрика перестала смеяться.
— Прекрати, — сухо выдавила она. Внутри всегда раскурочивало от этих слов. Ее сумасшествие с голубыми волосами было таким… изощренно-честным. Искренним, что сердце, что уже не хотело биться, обливалось горячей кровью.
В коридоре раздались шаги.
— Точно готова к этому? — перепросил Салли, погладив девушку по щеке.
— У меня есть выбор? — обреченно улыбнулась пустоте Эрика.
Раздался щелчок замка. Эрика прикрыла глаза, пока Салливан забирал ужин со стола. Но когда он уже отвернулся, чтобы молча выйти, она вдруг ухватила его за край кофты. Фишер замер.
— Останься, пожалуйста… — прошептала она. А через мгновение добавила: — Салли.
Хотя сейчас она прекрасно понимала кто перед ней. Но это уже не важно.
Если ее когда-нибудь… когда-нибудь найдут — она пыталась до самого конца. Но так и не смогла выбраться из этого кошмара.
Эрика сама забрала из рук Фишера таблетки и воду. Под его нечитаемый взгляд, она высыпала себе в ладонь три штуки и положила на язык. Запрокинула стакан с водой, сглатывая лекарства.
Такая доза для нее теперь — ерунда. Подействует лишь легким забвением да ватой в голове до утра. Но это потом. Эрика шагнула к своему похитителю. Одновременно с этим с ее запястьев исчезли все шрамы, а кардиган сменился ярко-желтым платьем — абсолютно новым, красивым и легким. Пальцы, по прежнему чуть дрожащие от слабости, легли на прохладный пластик протеза. Тарелка еще не вылетела из рук Салливана Фишера, а девушка уже привстала на цыпочки и коснулась губами бездвижных холодных губ.
Когда он неуверенно притянул к себе девушку, она не стала сопротивляться. Лишь последняя слеза скатилась по щеке, утопая в голубых волосах.
А черно-белая фотография, датировавшаяся апрелем прошлого года, со счастливой улыбающейся на ней красивой девушкой давно выцвела.
«Пропала Эрика Томпсон! Девушка 18 лет, светлые волосы, голубе глаза, среднего телосложения, была одета в джинсы, рубашку и ветровку с эмблемой колледжа Нокфелл. Ушла из колледжа вечером 3 апреля и не вернулась. Пожалуйста, если вы видели Эрику, сообщите по указанному номеру!»
Оставшиеся очертания букв и силуэта пропавшей почти слились с пожелтевшим объявлением. Прохожие уже не обращали на него никакого внимания. Порыв ветра наконец-то одержал победу, сорвав бумажку на иссохшем клею.
