Телохранитель

Трепетно, нежно, чувственно. Так и ответила бы И, если бы ее попросили описать отношения с Цю, кратко, в трёх словах. Без преувеличения, так и было. Каждый совместный день был из области фантастики. Утренние поцелуи, совместное приготовление еды, дела по дому, вечерние прогулки по закоулкам мегаполиса, подготовка к сессии, шикарный секс - просто предел мечтаний. Цзянь чувствовала себя самой счастливой, ловя на себе улыбчивый взгляд мужчины; получая сообщения о том как сильно он скучает, когда ему приходилось отъехать по делам; прячась к крепких объятиях сильных рук. Иногда казалось, что чувство эйфории может оборваться в любой момент. Так подсказывал прошлый опыт, когда у них все было замечательно, а потом пошло наперекосяк, и они расстались на два с половиной года. Но каждый день разуверял ее в этом. Теперь на пути к счастью не было никаких препятствий. Цю больше не занимался рискованной работой, отец не строил неодобрительные козни, и всё, казалось, весь мир был на их стороне. Конечно, не без заминок в роде споров с отцом о нюансах свадьбы и дальнейшей жизни. Господин Цзянь хотел отгрохать свадьбу на шесть сотен человек, как подобает члену крупнейшего преступного синдиката в мире, выдающего замуж единственную дочь, с трехъярусным тортом и цистерной шампанского. Дочь хотела скромную вечеринку и просто церемонию бракосочетания без лишних лиц. Отец хотел, чтобы они переехали в центр Гонконга в его пустующий пентхаус. Цю хотел жить в своём частном доме, купленном исключительно на собственные деньги. Решили эти вопросы, как подобает цивилизованным людям с большим статусом - за столом переговоров. Свадьба в итоге обрисовалась как торжество на пятьдесят человек, близких друзей и коллег отца и Цю, в лучшем банкетном зале города, с лучшим обслуживанием, интерьером и одноэтажным тортом. Жилищный вопрос решился ещё проще: они оставались на прежнем месте до тех времён, пока не встанет вопрос о ребёнке, появление которого было несколько отсрочено юным возрастом невесты и ее студенчеством. Главы семьи пришли к решению, что нынешний дом невозможно адаптировать под малыша, не было возможности соорудить детскую в едином пространстве. Новое жилье присмотрели в спокойном, не элитном районе с хорошим двором, просторным гаражом и тремя спальнями. Всех все, казалось, устроило, и все дальнейшие попытки отца внести свои коррективы легко пресекались И одной фразой: все будет так, как решит муж. - Позовите мне Цзянь И! - послышалось из-за приоткрытой двери гостиничного номера. Кто там ее требовал было непонятно, мать перегородила проход, а по пьяным брендям говорившего было не угадать. - Это девичник, Цю. - снисходительно отозвалась мать,  - Идите отмечать в свой номер, мальчики. Блондин оказался непреклонен, и девушка вырвалась из круга пьяных танцующих школьных и университетских подруг. - Что там? - Твой жених соскучился. - госпожа Цзянь усмехнулась и отошла, в проёме показался повисший на качающейся двери Цю. - О боже, блядь, не сломай только. Слезь уже. Блондин, как ленивец, перебрался в руки Цзянь, осыпал поцелуями щеки и стиснув тонкую фигурку в медвежьих объятиях. - Я так по тебе соскучился. Она фыркнула, что они не виделись всего каких-то пару часов. Это обстоятельство не воспринялось всерьёз. - И что? Я не мог соскучиться? - блондин произнёс это как-то обидчиво. Его влюблённый взгляд и ласка в голосе заставляли умиляться. Цю дыхнул ей в лицо крепким перегаром. Впрочем, он был не настолько пьян, насколько пытался таковым казаться просто чтобы подурачиться. Отшатнувшись, девушка зацепилась взглядом за сползшего на пол по стеночке Чена, которому было не до притворств. Попытки Шаня и Тяня поднять его не принесли не то что ожидаемого, а вообще никакого результата. - Вот это ты напился, дружок. - хмыкнула Цзянь, приблизившись. Хэ неожиданно дёрнул ее за руку и повалил на себя. - Ты знаешь, что Цю мой лучший дружбан? - И покивала с самым серьёзным видом. - Не вздумай его обижать, иначе... - Заткнись, Чен. Не угрожай ей. И подними уже зад, мать твою, пока мне не пришлось выбить тебе зуб. Самыми трезвыми были, к большому удивлению, лучшие друзья. Малыш Мо, устав тянуть Чена вверх, бросил его и предложил оставить в коридоре, боясь, что ещё пара попыток, и его позвоночник ссыплется в трусы. Тянь пнул безвольного брата в бедро и предложил его обоссать. - Ну давайте, опозорьтесь ещё на весь отель. Где Зэн и остальные? - Напивается с нашими отцами, учится житейским мудростям. Милый Зэн, значит, тоже не помощник. А один из самых уважаемых и успешных бизнесменов Гонконга валяется посреди затемненного коридора отеля, что-то бормоча в пьяном бреду. Цзянь упёрла руки в бока и взглянула на Хуа Би. Тот стоял рядом, покачиваясь, как одинокий ясень. Может, он все-таки тоже слегка перебрал. Цзянь попыталась мысленно прикинуть сколько он выпил на свои сто с лишним килограммов веса, но как-то не получилось. - Подними его, пожалуйста. - Один момент. - Цю обхватил ее щеки ладонями и крепко поцеловал, долго и с чувством. - Подожди здесь. И кивнула и осталась наблюдать как будто протрезвевший в одну секунду блондин цепляет друга за шкирку и, вздернув, ставит на ноги. Но Чен стоять не мог, и Цю перекинул его через плечо, бодро зашагав к соседнему сьюту. Заходя, он крепко приложил брюнета башкой об притолоку, но тот никак не отреагировал. - Вот ведь пьянь. - Тянь с недовольным бурчанием закинул руку на плечи Гуаньшаня и поставил одну ногу на мысок. - Да ладно вам, сами не лучше. - Мы хотя бы в состоянии ходить. - отозвался осовевший рыжик; не спать в двенадцать ночи он уже давно отвык, ложился теперь он рано, часов в девять, чтобы не просыпать первую пару в медицинском. - Хотя в коридор он вышел сам. - По стеночке. - поддакнул Тянь и усмехнулся.  - Нахуй выперся - неясно. Пошли все-таки обоссым его. Цзянь со смехом хлопнула его по плечу. - Не вздумайте блядь. - Не мы, так твой благоверный. - Я скажу ему, и он не будет. Тянь фыркнул и гнусно пошутил про подкаблучников. Шань громко и с чувством зевнул, даже не удосужившись прикрыть зубастый рот. Волосы его были в полнейшем беспорядке, больше чем обычно. Сойдясь на том, что пакость сделают по утру, парни отчалили в обнимку на продолжающийся мальчишник в мечтах найти укромный угол и покимарить часок-другой. Разминувшись с ними в дверях, в коридор шагнул блондин. - Итак? - протянула И, подняв брови. - Нам не положено видеться до свадьбы. - Невесту в свадебном платье видеть не положено. А ты в чем? - под его масляным взглядом Цзянь придирчиво осмотрела себя. Простой легкий сарафан с разлетающейся юбкой. - Неважно. Я все равно собирался снять с тебя все лишние тряпки. Брюнетка зарделась и смущённо отвернула лицо, но Цю поймал ее за подбородок, коротко поцеловал и повёл за руку к двери другого номера. Толкнув дверь внутрь, он тихо прикрыл ее. В темноте, подсвечиваемой городскими неоновыми вывесками, послышался тихий храп. Единственный родственник Цю, его восьмидесятипятилетний дедушка приехал из деревни под городом Цицикар на севере Китая, расцеловал внука, его невесту, опрокинул в себя рюмку змеиной настойки и, уставший, провалился в сон. - Иди за мной. - приказал Цю шёпотом, и И пошла по его следам совершенно дизориентированная в кромешной тьме. А Бэй всхрапнул особенно громко, и Цю толкнул следующую дверь, ведущую в спальню. Комната озарилась тёплым светом, блондин покрутил выключатель, приглушая яркость до того минимума, чтобы можно было различить очертания. - Иди ко мне. Цзянь с готовностью шагнула ближе, сбросила с ног тапочки и, остановившись перед парнем, стянула с плеч бретельки сарафана. Платье с тихим шорохом опустилось на пол. Оба застыли, боясь сделать вдох. Цю потянул руку и медленно, подушечками пальцев провёл по бархатной коже обнажившейся груди, задел сосок, скользнул ладонью на талию и притянул к себе вплотную. Губы обожгло от пламенного поцелуя. Отстранившись, И с ловкостью, но без спешки расправилась с пуговицами на мужской сорочке, расстегнула молнию на джинсах, и Цю бесшумно избавился от одежды. Сжав в ладонях округлые бедра, потянул ее наверх, вынуждая обхватить себя ногами, и замер, позволяя горячим губам исследовать мощную шею, наглаживать покатые плечи в татуировках. - Ты снова возбужден. - с придыханием сказала Цзянь, едозя промежностью по напряженной выпуклости под боксерами. - Мы ведь занимались любовью перед отъездом в отель. Блондин посмотрел на неё нечитаемым взглядом. - А ты снова без трусов. Цзянь ловко скинули на кровать, отозвавшуюся на весь номер страдальческим полустоном-полускрипом. И с недоумением качнулась, и кровать скрипнула вновь. - Это ещё что за...? Цю накрыл рот ладонью и затрясся от едва слышного смеха. Дедушка Бэй всхрапнул за дверью, и он засмеялся ещё сильнее. Заставив ее подняться, мужчина скинул на пол одеяло и несколько подушек, на которые Цзянь приземлилась как лягушка, растопырив ноги. - Слыш, клоун, ты долго там ржать собираешься? Смех прекратился, ее тут же зафиксировали в том же положении, ткнув лицом в подушку, и вошли одним резким движением. И всхлипнула и с новым толчком закусила край наволочки, едва находя в себе силы чтобы не сорваться на громкий стон. Если дедушка Бэй проснется и узнает чем они тут занимаются, то накрутит им уши. Цю предупреждал, что его дед - человек старых взглядов, и многие вещи, в том числе секс до свадьбы, не приветствовал. Но, не смотря на это, внук, кажется, не испытывал никакого страха, либо был настолько пьян, что не контролировал то, с какими шлепками входит в неё каждый раз, норовя выдать себя с потрохами. Цзянь вырвала руку из цепкой хватки и выставила за спиной, прося быть помягче, и он стал двигаться осторожнее. Поставив И на колени и дернув на себя, мужчина прижал тонкое тело к себе. - Потише... Если дедушка проснется... Ей прошептали куда-то в волосы, что после рюмки крепчайшей настойки деда не разбудишь пушечным залпом. - Но все же постарайся не кричать. Цю толкнулся особенно глубоко, заполнив собой до предела, до искр перед глазами, чудом успев зажать раскрывшийся в стоне рот. Ей казалось, он делает это специально.  Пугает, говорит быть тише, но при этом долбит своим чертовски охренительным членом прямо до гланд, вынуждая раз за разом закатывать глаза от нахлынувшего безумства и от невозможности издать ни единого звука. Просто издевается, зная, насколько она чувствительна, что Цзянь в его властных сильных руках медленно сходит с ума, и что его близость необходима ей как воздух. Взяв густую шевелюру в руку, он оголил тонкую шею и едва ли не с урчанием впился зубами в плечо, зализывая и выцеловывая только что сделанный укус. Цю отстранился и, ловко перевернув И на спину за талию, снова заполнил ее до предела. Цзянь снова обхватила его бедра ногами, вцепилась пальцами в спину, желая разодрать кожу, пробраться под ребра и сжать в руках горячее сердце. Впрочем, оно уже давно было в этих самых руках. Мужчина больше не спешил. Упивался  вкусом тела, исследуя доступные участки кожи. Почувствовав, что он засасывает кожу за ухом особенно сильно, И оттолкнула его, упираясь в плечо, и в ответ на недоуменный взгляд прошептала: - Не смей! Никаких засосов! Цю нахмурил лоб и развернул ее голову, вглядываясь в место, где несколько секунд назад были его губы. Ничего не увидев в кромешной тьме, он встал, подкрутил регулятор мощности света, и вернулся. - Следа будто бы нет. И со вздохом откинулась на подушку, сказала, ладно, замажет тональником, если что. Потянула не сопротивляющегося мужчину на себя за шею. - Трахни меня, будто ненавидишь. Цю в ответ лишь усмехнулся и сказал, что тогда она разбудит не только дедушку, но и весь отель. - Тогда сделай хоть что-нибудь. Достигнув пика, они просто валялись на полу, раскидав конечности в стороны, и слушали льющуюся с улицы через окно песню. Лана Дель Рей из чьих-то колонок пела про летнюю грусть, заставляя восторженно вслушиваться в каждую ноту. Ее голос заставлял что-то переворачиваться в груди, трогал невидимые струны, заставляя вибрировать. В этой особенной атмосфере, после занятий любовью, в тайне под покровом ночи, блондин разбавил духоту приближающегося лета своим шёпотом. - Поверить не могу. Завтра ты станешь моей. Цзянь И оперлась локтем на импровизированное ложе, чтобы заглянуть ему в лицо. - Я ведь итак твоя. Давно и прочно. - Да, но теперь... Железобетонно. Девушка положила ладонь на его скулу, развернула лицом к себе и прижалась ртом к распахнутым губам. Провела кончиками пальцев по бугристому розовому шраму на ребрах, отчего Цю едва ощутимо вздрогнул. - Пора идти. Нас скоро хватятся. Цзянь с ним была согласна и, кивнув, попыталась встать, но не вышло. Пока Хуа Би неторопливо одевался,  И прокатилась по одеялу колбаской, вытянув руки и ноги. Со второй попытки получилось, и девушка удрученно выдохнула. - Из меня сперма течет. Как я вернусь в номер? - Подойди. Брюнетка угодила в крепкие объятия. Обхватив ее одной рукой за талию, другой скользнул между ног и запустил пальцы внутрь. И с прерывистым выдохом вцепилась пальцами в сильные плечи, ощущение твёрдого пола под ногами куда-то пропало. - Я думала, мы ограничимся одним разом... - Молчи! - с рыком приказал Цю, продолжая пальцами трахать несопротивляющуюся, безвольной куклой повисшей в его руках девушку. Стоило удушающей волне оргазма накатить снова, Цзянь со стоном и в изнеможении уткнулась носом в привычно, так по-родному пахнущую шею. Хуа Би размашисто прошёлся языком по перепачканой ладони и пальцам. - Я бы тебя вылизал, но у нас и правда мало времени. Действительно, оральные ласки возбуждали Цю так сильно, что одним раундом они бы точно не ограничились. На его гордость, в постели блондин был запредельно выносливым извращенцем,  готовым трахать Цзянь и шикарным членом, и юркими пальцами, и умелым языком. Стоило бы сейчас забить на время и обстоятельства, не вылезли бы из койки и за пять минут до торжества. - В брачную ночь я разрешу тебе делать со мной все что захочешь, не только вылизать. Бывший телохранитель усмехнулся и сказал не зарекаться. Вытерев внутреннюю поверхность женских бёдер краем одеяла, он помог ей натянуть сарафан, расправил юбку и, шлепнув по заднице, подтолкнул к двери. - В следующий раз надевай уже трусы, для экономии времени. - Для экономии времени можно не трахать меня по всем укромным местам, и уж точно не кончать в меня, чтобы все потом текло.- фыркнула Цзянь, но ее сарказм тут же потонул в собственном стоне не то от неожиданности, не то от снова накатившего возбуждения: Цю всем своим весом впечатал ее в стену, жарко шепча на ухо, что если она не захлопнет свой грязный рот, он не остановится. Уже в коридоре, когда им удалось без шума выбраться из номера, молодоженов настигло совсем иное настроение. Расставаться вопреки всему не хотелось, и они цеплялись друг за друга как утопающие, гладя друг друга и безостановочно, и медленно и нежно целуя. - Постарайся поспать хотя бы пару часов. - сказал Цю, и И согласно кивнула. - Хорошо. Ты тоже. С трудом найдя в себе силы отцепиться,  они разошлись на расстояние в несколько метров, вцепившись пальцами в ручки дверей женского и мужского сьютов. Цзянь распахнула дверь и, прижавшись щекой к ребру дверного полотна, улыбнулась. - Ну, до завтра? Цю широко и искренне улыбнулся. - До сегодня, любимая.