Розовый я

Слэш
R
Завершён
7074
автор
Касанди бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
71 страница, 16 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7074 Нравится 564 Отзывы 2212 В сборник Скачать

часть 2

Настройки текста
                    3 сентября       С утра мы всей толпой ждали розового у крыльца. К школе он подъехал на крутой тачке с водителем. Понуро пошёл в здание, делая вид, что нас нет. Конечно, оказавшись рядом, был схвачен, братва толкнула его ко мне, придерживая вывернутые за спину руки. Резко поднял розовые волосы (какие-то неестественно густые), так и есть: глаза накрашены, страз приклеен.       — Ты чё, ублюдок! Глухой или непонятливый? Тебе велено прийти человеком!       Молчит.       — Где форма?       Молчит и при этом смотрит в глаза. Страха нет.       — Будем учить! — пообещал я и вытолкнул его из нашего тесного кружка, он улетел с крыльца и нещадно приземлился на задницу, содрав ладони об асфальт. Мне пофигу! Но ему, похоже, тоже пофигу, не заскулил, сука.       — Тёртый паря, — тихо восхитился Дюха. — Трудно будет сломать.       — Да ладно! Через месяц побежит в другую школу, — самоуверенно заявил Муха.       — Будем учить, — повторил я и скомандовал идти всем в класс.       Яночка опоздал на литературу — видимо, приводил в порядок свой зад и ладони. Писать ему сегодня трудновато будет. Не услугу ли мы ему оказали? Сейчас будет законно бездельничать на уроках. Но он взял ручку и усердно записывал, замарал тетрадь кровью. Марта так и не увидела страдания юного Яночки, он сидит от неё далековато. Зато, когда спросила его что-то про Чехова, его понесло! Рассказывал минут семь всякие интересные штуки про Антона Павловича. Яночка, оказывается, в Таганроге часто бывает, про Чехова всё знает. Короче, Марта умилялась и умилялась! Как будто перед ней не розовый ублюдок, а зайка-котик. Правда, на физике его эрудированность исчезла вмиг. У доски он что-то мямлил, формул не знает, при переводе величин тупил. К двойке отнёсся равнодушно, как, впрочем, ко всему. Это начинает бесить!       Но свою миссию мы не забыли. На третьей перемене Яночку прихватило, и он в туалет отправился, а тут и мы. Стоило ему выйти из кабинки (отлить мы благородно парню позволили), мы без всяких слов схватили его буквально за все части тела. Я правой рукой зажал его шею, Муха кинулся под ноги и сковал их как удав, Дюха выкрутил руки, наклоняя нашего героя вперёд, а Кот помогал мне… Мы подтащили Яночку к раковине, я намылил его лицо, а Кот двумя руками удерживал волосы розового бедолаги. Левой рукой я стал стирать тоналку и тушь, щедро брызгая на его сумбурную одежду. Лицо скоро окрасилось чёрными подтёками, пришлось ещё взять мыла. Яночка не сопротивлялся, только фыркал, сплёвывая попавшее в рот или нос мыло и воду. По окончании процедуры лицо Яночки было всё равно грязно-серого цвета, да ещё и из пирсинга в брови потекла кровь — видимо, я дёрнул нечаянно (хотя цели не было такой). Мы его отпустили, кинув в тельце вафельное полотенце. Дюха напоследок легонько ударил розового в живот. И мы, как победители чудовища, гордо покинули туалет. На следующий урок Яночка опоздал на десять минут. Математичка наорала на него, но… я тоже готов был наорать.       Яночка БЫЛ НАКРАШЕН. Толстая подводка, махровые, склеившиеся от туши ресницы, маска из тонального крема. Не было только страза! Вот урод!       В столовой его в этот раз не было, услужливый Муха разочарованно смотрел на целый суп. Мы чувствовали себя не победителями змея, а лохами-полудурками. Это придавало злости. После шестого урока Яночка замешкался в кабинете биологии и когда вышел, то увидел нашу бравую разозлённую боевую группу. Он на мгновение застыл, сверкнув чёрными глазами, и побежал. Класс! Мы за ним! И это степенные одиннадцатиклассники!       Погоня была недолгой, но зажигательной: мы разделились и зажали его в переходе с двух сторон. Когда он понял, что проиграл, то перестал метаться и нацепил опять маску равнодушия. Били в этот раз недолго. Кот притаранил верёвку (где только взял?!). Поволокли розового к женскому туалету, со смехом привязали его к ручке кабинки, оставив стоять на коленях. Дело сделано! Пора на информатику: дополнительно я занимаюсь программированием. Настроение заметно улучшилось.       4 сентября       Он опять накрашен! И в этот раз в ярко-полосатом свитере! Я аж застонал! Что за идиота кусок? Девчонки громко и упоительно рассказывали, как вчера отвязывали розового в туалете, верёвки пришлось резать. Я подумал, что нужно наручниками в следующий раз.       На уроках мы сидели обычно тихо, он не сказал мне сегодня ни одного слова, даже его любимого «отъебись» я не слышал.       После школы мы догнали Яночку уже на улице, оставили лежать у забора, в этот раз губу я ему рассёк.       5 сентября       Суббота — спортивный день. Два английского и три часа физры. Сегодня наш день — бассейн, а девчонки в спортзале. Андрей Борисович (наш физрук — брутальный мэн) выстроил нас в зале: как всегда, инструктаж, пересчёт, теория и потом в душ. Физрук заметил Яночку, и у очередного препода открывается рот.       — Как тебя?       — Комаровский.       — В бассейн — без этого грима! Всё смыть, а то рыб распугаешь! И железяки снять — не положено. Ферштейн?       — Хорошо.       Ну, вот обожаю Борисыча, даже не бил ублюдка…       В раздевалке розовый подозрительно быстро скинул с себя одежду, нацепил полотенце на пузо и удрал в душ. Когда мы не торопясь вошли в душевую, Яночка в клубах пара светился белой спиной из одной кабинки. Стройный. Плечи широкие, но сам тоненький, гибкий, талия узкая, ноги длинные, задница аккуратная. Кожа белая, бледная, я даже засмотрелся. На бедре яркий синяк — наша отметина, видимо. Розовых волос не видно — заправил в ареновскую шапочку. Мы разошлись по душевым. Потом я услышал, что его душ выключился, обернулся и открыл рот (эк он всех приучил!). Яночка всё так же стоял ко мне задом в своей душевой и натягивал на себя плавательный костюм. Не плавки! А костюм! Обтягивающие чёрные лосины до колена (чёрт знает, как они называются), лосины натягивались плохо, стопудово резина. А потом он достал из пакета верх костюма, что-то типа футболки прорезиненной, тоже чёрную, и медленно, но как-то остервенело её напялил.       Оглянувшись, я понял, что все парни класса стояли, открыв рты, как и я, долбоёбы! А потом он повернулся… чёрт! Это не Яночка! Бледное и очень грустное лицо, яркие губы и какие-то чёрные глаза-воронки, голова даже закружилась. Лоб красивый, ровный, захотелось потрогать. И весь он, как Ихтиандр: неземной, гибкий, обхваченный резиной… Мы все молча проводили его взглядом, на комментарии не хватило пыла.       В бассейне нас выстроили. Борисыч в очередной раз открыл рот, увидев Ихтиандра, но быстро справился с собой (физрук крут), и мы начали сначала разогреваться. А потом нормативы. Яночка плавал здоровски, но при этом не выпендривался. Он плавал по-настоящему, технично, с головой под водой. Мы же все — боксёры, футболисты, лыжники — саженками долбили по воде как угорелые. Надо было проплыть пятьдесят метров. Яночка окончательно всех добил, совершив подводный переворот у борта. Андрей Борисович в экстазе! Мы в ахуе! На расспросы физрука Яночка неохотно отвечал (а я прислушивался), что он не занимается уже почти три года, все показатели потерял, хотя плавать любит.       После нормативов народная забава — а-ля водное поло, у нас даже воротца есть. Борисыч делит нас на команды. Я капитан одной — мы красные, а Ихтиандр — капитан второй — жёлтых. Рубилово началось. Яночку я догнать не мог, он, правда, мяч долго не удерживал, обычно пасовал другим игрокам. Пару раз мы с ним боролись за мяч, он близко. Слишком близко. Даже в пылу азарта я разглядывал его. Я восхищался. Какой он красивый! Я хватал его за ноги, пытаясь утопить — какая небольшая и узкая ступня… Обхватывал за талию, пытаясь отбросить — как приятно держать и чувствовать дыхание… Наскакивал сзади на спину, захватывая подбородок, пытаясь перевернуть — какая шея, кожа… Я злился на себя: идиот, что за мысли? На него: чёртов ублюдок! На других: хера ли вы его лапаете? А потом опять на себя: что за мысли? Короче, мы проиграли…       Я выскочил из чаши сразу по свистку и впилил в душ, чтобы не видеть голого Ихтиандра. Я начал себя бояться: ещё проявлю свой стояк. Яночка же, наоборот, не торопился, задержался, пришёл в душ, когда уже все в раздевалке удручённо натягивали свою форму. Сегодня «учить» розового мы не договаривались, тем более он же сейчас без макияжа. Парни уныло потащились по домам, я ещё остался в совете лицея, придумывать туристическую эстафету для мелких. Кстати, и для класса моей сестры — Машки.       Через час я бодрым шагом вышел из школы и увидел у ворот Яночку. Думаю, он ждал машину. Я подошёл, а он, как обычно, в «ушах» — не слышит моего приближения. Я резко схватил его за подбородок и повернул к себе. Оп, он испугался! Ну, хоть что-то. Но чёо-о-орт! Он опять накрашен! Где Ихтиандр?       — Ян, какого ты опять намазался? Вроде бываешь иногда нормальным парнем…       — Отъебись!       Опять за козу баян!       — Ты машину ждёшь?       Молчание.       — Где ты живёшь?       Молчание.       — Хочешь я тебя по алгебре и по химии подтяну? А то не сечёшь ни фига!       — Нет, — ответил сразу.       — Почему?       — За мной приехали!       Действительно, резво подкатила чёрненькая утренняя «бэха», Яночка сорвался и, не оглядываясь, сел на заднее кресло.       Начались выходные, первые, на которых я чаще думал о Яночке, чем о чём–то другом.       6 сентября       Наш класс делал эстафету для третьего класса, там моя Машка, красотка! Машка родная по отцу, но всё равно её обожаю, горжусь, она самая симпатичная в классе. На одном из этапов поставили Женьку Дрынько и Яночку, они должны были бегать от малышей, играя в «Лисы и охотники». Я кочевал с этапа на этап, руководил, так сказать…       Короче, на лисах я встрял. Женька и Яночка так упоительно бегали. Женька улюлюкал, как будто лисы делают именно так. Розовый сделал два хвостика на макушке, типа уши, так он, правда, больше на белку был похож. И эта белка-Ихтиандр носилась, ухмыляясь и хихикая (ага, я тоже припух!). Яночка сносил кусты, высоко подпрыгивал над скамейками, раскраснелся. В общем, был прекрасен, да и глаза подвёл сегодня не как обычно, вывел стрелки к вискам, и макияж смотрелся как театральный грим. Мелкие его таки ловили, щекотали, тащили в яму, кричали от восторга.       Вечером Машка мне все уши прожужжала про розового мальчика-белочку. Кто он, да что он, да какой он? Ещё бы я знал, что отвечать! Никто. Ничто. Никакой. Я действительно не знал, какой он! Машка серьёзно заявила, что Ян будет её мужем, что она влюблена, и я должен (!!!) её с ним познакомить, чтобы он тоже уже начал влюбляться. Ага, начнёт с того, что скажет: «Отъебись!»       8 сентября       Сегодня вводная контрошка по алгебре. Предложил Яночке помощь, САМ! И что он ответил?       — Отъебись!       У меня полное впечатление, что это у меня имя такое новое с некоторых пор!       После школы ловим розового втроём (Кот чинит зубы). После недолгой борьбы, а Ян успел врезать и мне, и Мухе, скручиваем гибкое тельце и макаем в лужу, которая накопилась за ночь. Особенно колоритно выглядят волосики — уже не розовые. Уха-ха-ха!       13 сентября       Сегодня физра в зале. Яночка вряд ли удивит своим тельцем. Опять не заметил, как розовый переодевался (бли-и-ин, а я, оказывается, думал о том, что нужно бы посмотреть на это). Он закрутил на голове шишку из волос! Даже не хвостик! Шишку заколол какими-то бабскими скрепками и блестящей финтифлюшкой! Мама дорогая! Ну и кто он после этого? Чёрные спортивные длинные штаны и такая уродская салатовая футболочка со Спанч-Бобом. Вот ублюдок хренов! Издалека — вылитая девчонка.       Андрей Борисович сегодня ничего не сказал по поводу грима. Сначала, как всегда, бегали по кругу, потом разминка, отжимались, лазили. Потом баскетбол. Мы с розовым опять в разных командах. Правда, теперь он не капитан.       В баскет мы режемся жёстко, наскакиваем друг на друга, топчем ноги, материмся! Борисыч только успевает фолы считать и затыкать наши грязные рты злобными окриками. Розовый в защите. Мяч летит на их поле, Яночка ловит, растерян, я прыгаю на него, он отлетает метра на три, локтем ударяется о скамейку, морщится, но не жалуется. Потом ещё пару раз срезал его, тщедушного. В конце игры он сел на скамейку, отказался играть. На финальном свистке с удовольствием метнул в этого Спанч-Боба мяч. Мяч врезался в голову розового, от удара тот слетел со скамейки и приземлился на пол, чёрт! В стороны полетели все заколки. Он упал и лежит! Борисыч побежал к нему, перевернул Янку на спину, покрутил за подбородок, побежал в тренерскую, потом скачками обратно. Ваткой перед носом розового машет — нашатырь, видимо. Яночка распахивает глаза, которые стали ещё чернее, и стонет. Борисыч начинает на меня орать, потом начинает орать на всех остальных и даже на Яночку. Типа какого чёрта сидишь, головой не крутишь, ничего не видишь… Очевидно, что Борисыч не видел, что я мяч специально кинул, а не просто «сорвалось».       Мы уже переоделись, когда в раздевалку протиснулся розовый. Бледный с растрёпанными волосами.       — Почему мы должны при девочках переодеваться, — плаксиво начал Кот.       — Ну что ты, Котик, — ласково подхватил я. — Это девочки обычно стесняются переодеваться при мальчиках, вдруг мы лифчик увидим… Видишь, как Яночка скромничает! Может, мы ей поможем переодеться? Тем более у меня руки чешутся изорвать эту прелестную футболочку. Это каким уродом надо быть, чтобы носить такое!       Я подобно иллюзионисту театрально обнаруживаю в своих руках ножницы и медленно начинаю наступать на Яночку. И вот он — страх! Розовый в панике — это очевидно, он медленно отступает, на шее проступили красные пятна, он начал учащённо дышать:       — Ты долбоёб! — выкрикнул Ян.       — Ёб, ёб! — издевательски подтвердил я.       — Я буду кричать! — И Ян судорожно обнял свой живот руками, прижимая футболку, как будто это самое ценное, что у него есть! С чего это он так разволновался? Глаза распахнуты, просто бездны!       — Не будешь! — Я сделал знак рукой, и Муха наскочил на Яна, закрывая рот, навалились и другие, выкрутили руки придавили к полу. Розовый отчаянно сопротивлялся, изгибался, укусил Муху, потом сильно пихнул ногой Радика, тот чуть в окно не вывалился. Но Розовый всё-таки придавлен. Я уселся на его бёдра верхом, достал ножницы, ребята удерживали его руки, плечи и голову. Мыча песенку «Голубой вагон бежит, качается», я начал резать футболку снизу вверх.       — Ублюдок, ненавижу! Ненавижу, ублюдок, сволочь! — это Ян орёт, вывернув башку, мат куда-то делся из его лексикона. А потом совсем невероятное: в его чёрных глазах блеск усилился и вылился с уголков глаз на пол, оставляя мокрые дорожки. Футболка в лохмотья, она сорвана с беличьего плачущего тела.       Шок. У меня. У нас у всех, долбоёбов. Парни сразу же отпустили руки Яна, а я уже по сложившейся традиции уронил челюсть. С левой стороны на плоском животе Яна — шрам. Неровный. Страшный. Длинный. Ниже уходит за резинку штанов второй. Живот парня возмущённо вздымался и опускался. А мы в молчании рассматривали шрамы. Мои пальцы ближе всего. Я провёл указательным по шраму, потом вообще бред, тыльной стороной ладони по всему животу вокруг пупка. Яночка уже не плакал, но теперь в глазах засияла злоба, страсть, ненависть.       — Тебе, наверное, операцию делали, как гермафродиту, вырезали вторичные половые признаки? — пискнул Кот, типа шутит.       — Или жабры вырезали, — задумчиво говорит Дюха.       На этом драматическом моменте Яночка резко поднялся и кулаком въехал мне в глаз с такой силой, что меня отбросило с него на грязный пол. Парни встрепенулись, готовые встрять за вождя. Но я проорал:       — Стоять! Не трогать его... пока…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.