Розовый я

                    22–30 октября       В школе пересел опять за последнюю, сейчас пустующую парту. Муха даже обиделся. На уроках всё как обычно, я погрузился в учёбу. Выиграл городскую олимпиаду по химии. Сдал все лабы по физике. Мы победили в чемпионате по программированию. Сейчас готовим традиционную осеннюю забаву — дэнс-раут — это тупо дискотека с игровой программой в честь наступления осенних каникул.       Всё здорово, только розового нет рядом. Долечивается, видимо, дома. В четверг его дядя приехал к нам за вещами. До этого я успел порыться в Янкином телефоне (нифига не стыдно!), в смс-сообщениях ничего особенного, в контактах нашёл телефон Светули (!), имена, которые мне ни о чём не говорят, есть имена на английском, контактов немного, и вот оно: «Мой». Списываю номер, надеюсь, что действительно его. Пошарил по утилитам. Посмотрел загрузки — нет никаких выходов в социальные сети. Нашёл музыку — сплошной депрессняк! В читалке незнакомые фамилии (хотя нам, боксёрам, только Пушкин, Чехов и Агния Барто знакомы): Шлинк, Шмитт, Фейбер, Гамсун. Прочитал коротенькое произведение «про Розовую даму» — в шоке, чуть не рыдаю. Если здесь всё такое, то что у него в голове? Одна чернота, ничего розового.       В субботу из школы довозил Дюху до его бабушки на дачу.       — Я ведь поговорил с батяней про Яночку.       — И?       — Не особо он желал говорить, узнав, что Ян сейчас мой одноклассник. Сразу в лоб мне: «Бьёте парня?» Прикинь, он мне сказал, что узнает и лично нас изобьёт. Я стал всяко убеждать батю, что мы с розовым типа друзья, что хочется ему помочь и тэ дэ. Бла-бла-бла… Отец сказал, что убийцы тогда взяли смешную сумму: Комаровские живых денег дома не хранили, хотя вообще богатые люди были. И что сейчас Ян — наследник, бизнес его дяди — это и есть бизнес отца.       — А про само убийство он что сказал?       — Он замолк, когда я спросил, как отца и мать пытали. Сказал, что не так, как я думаю… Его родителей убили, перерезав горло. Этим уродам дали по совокупности и с отягчающими бешеные сроки. Один уже сдох в колонии.       — Яна тоже пытали?       — Отец не стал рассказывать.       — А почему Ян не свидетельствовал на суде? Суд же через много месяцев был? Парня уже отремонтировали…       — А здесь самое грустное.       — Что?       — Миш, спроси у тёти Светы своей, он в это время у неё лечился. И ты знаешь, я понял, что как суицидник…       Я резко затормозил, съехал на обочину и выпрыгнул из машины. Как всё плохо! Как мне давит в груди! Дышу-дышу-дышу. Иду в лес. Бью голой рукой по мокрому стволу сосны, больно, бью сильнее, бью левой, правой, левой… деревянная «груша» рассекла костяшки, на светлом стволе кровь. Бью ещё раз. Дюха набрасывается на меня сзади, оттаскивает от дерева, толкает на себя, мы оба падаем в грязные осенние листья. Пытаюсь вырваться, но Дюха захват не ослабил, перевернул меня и уселся сверху, прижав к земле за предплечья.       — Не смей истерить! — орёт он мне в лицо.       Потом мы пытались очистить одежду, у меня-то кожа, а вот у Андрея джинсовая курточка — вся в грязи. Дюха закурил, я не курю.       — Ты к нему что-то чувствуешь? — спросил друг.       — Я не знаю, не спрашивай, я не знаю, что это за чувство.       — Хочешь его?       — Ты псих, Дюха? Я что, похож на голубого?       — Просто с его появлением ты стал другим, ты ведь раньше никого не бил так увлечённо.       — Ты же знаешь, он сам напросился…       — Ладно, замяли тему. Знай, что я по-любому на твоей стороне, осуждать не буду. Разбирайся в себе уже! Поехали.       Тему мы действительно замяли. Больше с Дюхой мы обо всём этом не говорили. Кстати, с Котом и Мухой тоже: мне кажется, что у них сговор по моему поводу.       Тренер устроил выволочку за разбитые руки, отстранил от спарринга и от груши, все тренировки только на скакалке прыгал, подтягивался, «качался».       31 октября       Сегодня последний день четверти, но в нашей передовой школе — не как у людей — всё равно уроки! А вечером дэнс-раут. Но главное, вышел Ян. Я не ожидал, когда увидел его за нашей партой на первом английском!       — Привет! — начал я дружески.       Ян отвернулся. Но! Во-первых, он без пирсинга. Во-вторых, без тоналки! От этого его лицо выглядело прозрачным, а глаза стали ещё чернее.       Мы не разговаривали.       Сегодня бассейн. Вообще-то у розового есть освобождение, но он идёт в чашу. Потом в индивидуальном режиме нарезает сотни метров разными стилями и не играет в водное поло, сидит на скамейке, наблюдая за нами. Мы пошли в душ, а он попросился у Борисыча ещё поплавать «пару минут». Я уже оделся в форму, парни выходили из раздевалки, когда услышал, что Ян включил душ.       Я быстро прохожу в душевую, закрываю на щеколду дверь в раздевалку. Подхожу к обнажённому Яну, стоящему под струями воды, ко мне спиной. Он стоит, подняв к воде лицо и перебирая мокрые волосы двумя руками. Резко хватаю Яна за запястья, он вскрикивает, дёргается, падает на меня спиной, выворачивает голову, ошарашенно смотрит мне в глаза. Я его напугал. Его мокрые волосы облепили мою рубашку, голую шею, вода потекла по моему торсу. Я, вцепившись ему в запястья, перекрестил его руки — получилось, что я обнимаю голого парня.       — Пусти меня! — пропищал Яночка.       Я осторожно развернул его запястья к себе внутренней стороной. В бассейне он ведь без напульсников! Так и есть, на обеих руках наискосок швы. Чёртов ублюдок! Бедный мой Ихтиандр!       Я его отпустил и вышел в раздевалку, форменный пиджак, белая рубашка и даже брюки теперь мокрые спереди. В раздевалке меня ждал Дюха:       — Ну?       — Он резал вены…       И мы пошли на классный час за предварительными оценками и проповедями о важности здорового образа жизни и правомерного поведения в течение каникул.       Естественно, что Ян на классный час опоздал. Марта Ивановна была в ударе, нравоучения затягивались. У меня предварительно все пятёрки, «иду на медаль»! А вот у Яночки с математикой кранты! Типа «двойка»!       — Ян, нужно что-то делать! Ведь это обязательный ЕГЭ. Тебе очень много нужно навёрстывать. Нина Петровна очень обеспокоена!       Я поднял руку:       — Марта Ивановна, я попробую подтянуть Яна! Мы договорились позаниматься в каникулы.       — Как это будет хорошо! Все надежды на тебя, Миша, — сияла Марта.       Мой розовый сосед ничего не сказал и никак не прореагировал, после классного часа молча удалился, обойдя меня через соседнюю парту.       Сегодня вечеринка. Я запланировал важное дело. Оделся секси: узкие чёрные джинсы, пуловер мышиного цвета с треугольным вырезом, тёмно-серый блейзер. Серый и синий — мои цвета, под цвет глаз.       Дэнс-раут удался. Девчонки из параллельного класса здоровски танцевали, была игровая программа, я честно веселился, во всём участвовал. Яночки не было, и слава Богу! Учителя караулили нас только вначале, потом сидели в учительской и, я подозреваю, тоже веселились, судя по масленым глазам Борисыча. У нас тоже была заначка, некоторые парни налакались изрядно. У меня же была другая цель. В самый разгар праздника нашёл Ленку Малявину, потянул за руку за собой в кабинет истории на второй этаж. Ленка — моя бывшая. Она считалась моей девушкой, пока я не выяснил, что она трахалась с каким-то взрослым мужиком. А потом мне все уши прожужжали о том, что Ленка — настоящая блядь. Хотя блядь красивая! Блондинка длинноногая с пухлыми губками.       — Лен, мне очень надо, пожалуйста, разреши… — шептал я Малявиной в ухо, заталкивая её в кабинет и закрывая на ключ дверь.       — Что это тебя так припекло?       — Ленка, дело жизни и смерти! Не отталкивай, будь со мной… мне действительно надо…       — Какой ты! — восторженно шептала Ленка, когда я начал шарить по её телу, задирать короткое платье выше груди. Впился в её губы, она отвечает. Сладкая! Аромат вина! Языком щекочет мой рот. Лифчик не расстёгивается, поэтому я просто освободил груди, задрав его наверх. Мну, лижу соски, какая у неё упругая и приятная грудь. Кайф! Лапаю её задницу под колготками, в стрингах она как голая. Подсаживаю Ленку на парту, стягиваю колготки. Чудная картина: растрёпанная Ленка со вздёрнутым под мышки платьем опирается локтями на парту, раздвигает ноги, тяжело дышит. Я тоже уже готов, стягиваю штаны на бёдра. Мой дружок в полном порядке, натягиваю резинку. Ленка серьёзно и внимательно наблюдает.       Короче, всё получилось. Ленка подмахивала, как сумасшедшая. Она смотрела мне в глаза и на переносицу своими затуманенными голубыми глазами, чуть кося. Кусала нижнюю губу. Её грудь ритмично подпрыгивала, пританцовывала под неожиданно низкие звуки Ленкиных стонов, красота! Я разрядился достаточно быстро, но при этом почти оказался без сознания. Охуенно!       — Спасибо, Лен! — искренне поблагодарил я, когда мы уже приводили себя в порядок.       — Ты недоумок, Горбатов! Разве это говорят девушке после любви? — кокетливо прищурилась девушка, вытягивая в мою стороны губки.       — Лен, прости, но это не любовь… это просто секс. Мне было надо!       Малявина вытаращила на меня глаза, и, блин, в них блеснули слёзы.       — Лен, ты чё? Я к тебе правда очень хорошо отношусь!       Малявина влепила мне пощёчину, сжала в кулаке комок из колготок и вышла вон, не сразу справившись с замком.       Конечно, я чувствовал себя подонком. Использовал девчонку! Но больше некого! Зато я теперь уверен: я не голубой. Паника была преждевременной.