***
Кромешная тьма. Все было охвачено тьмой. Он ничего не видел. Где он? Поглаживания, ласки. Томное, осторожное касание на шее, челюсти и груди. Сначала все было так нежно. Он бы назвал прикосновения заботливыми, ласковыми, но что-то казалось странным. Что-то ледяное охватило его, он ощущал себя совершенно новой игрушкой, которую только что достали из коробки, готовой для использования и восхищения. Для игры. Жжение. Давление. Хватка стала жестокой, твердой. Собственнической. Это больно. И становилось хуже. Его плечо сильно сдавили. Агония сокрушила его. Он не мог двигаться. Не мог дышать. Больно, блядь, это так больно. – Нет… нет… стой!.. – Леон! Леон, все хорошо! Он дернулся вверх, почти подскочив на месте, задыхался, пот и грязь покрывали кожу. Выпученными глазами и с приоткрытыми губами Леон быстро огляделся. Все его тело содрогалось, до сих пор ощущая призрачные прикосновения к коже. Он вздрогнул, закряхтел, когда его замыленный взгляд сфокусировался на чем-то красном… черном. Ада, широко распахнув карие глаза, взволновано смотрела на него. Она сидела возле него на корточках и отстранилась, когда Леон неожиданно подскочил. Последний взглянул на нее в растерянности, его губы дрожали, а сознание постепенно возвращалось к реальности. Все еще шел дождь, но они оба были защищены навесом. Аллея. Они все еще здесь. Блондин несколько раз приоткрыл рот, пытаясь заговорить, но не смог издать ни звука. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться, вдохнуть поглубже и перестать дрожать. Он вновь попытался сказать: – А… Ада?.. Его голос — хриплый, тихий шепот. Он резко сглотнул. Ада только кивнула, ее пальцы, крепко сжавшие баллончик спрея для первой помощи, начали расслабляться. Она придвинулась к нему снова — осторожно, словно одно неверное движение могло напугать его. Новобранец глубоко вздохнул, его тело побежденно обмякло, плотно прижалось к стене. Он не умер — он жив. Он не спал. Это был кошмар. Тиран… Его здесь нет. Как только бóльшая часть пережитого им ужаса начала рассеиваться, ее быстро сменило горькое чувство обиды. Он кричал, когда спал? Он причинил боль Аде? Леон окинул женщину взглядом в поисках каких-либо ран, которые мог оставить, нахмурил брови, смотря опечаленными, угрюмыми глазами. Не заметив ничего существенного, Леон быстро отвернулся и стыдливо опустил взгляд, испытывая давящее смущение. – П... прости… – Не надо. Извинения Леона быстро оборвали. Он удивленно взглянул на Аду, подняв брови, и увидел странное выражение на ее лице. Тем не менее, она испустила неуверенный вздох, который, похоже, не был направлен на него. Она молча кивнула головой. – Я… – Ада, кажется, не могла подобрать нужных слов. Леон смотрел на девушку в замешательстве, он раньше не видел ее такой. Ему думалось, что она всегда знала, что говорить и делать, когда и как действовать. Но сейчас? Ада невнятно начала говорить, ее глаза выражали какую-то эмоцию, которую Леон не мог определить. – Я… Я знаю, что… что это… видела, чего он хотел. Я не знаю, что именно произошло, Леон, но знаю, что это нормально. То, что ты чувствуешь. Это нормально — чувствовать себя так. Я просто не могу… представить… – Ада скрипнула зубами, с усилием произнесла последнее слово и снова покачала головой, закрыв глаза. Отвращение. Она испытывала отвращение. Леон ничего не мог сделать, кроме как смотреть на Аду, широко раскрыв глаза; она подняла голову и еще раз взглянула на него. Ни он, ни она не упоминали раньше то, что случилось с Леоном, пока он находился в лапах Тирана, но они оба знали. Леон не был глупцом, он понимал, что Ада знает, что с ним произошло, и знает, что Леон знает. Это заставило сердце Кеннеди дико забиться в груди. Унижение охватило его существо. Признать тот факт, что Ада знала, что именно тот ублюдок сделал с ним, безжалостно оскорбил его, оказалось намного труднее и болезненней, чем он полагал. Вокруг было абсолютно безмолвно, слышались лишь далекие звуки хаоса, творившегося в городе: разруха, бушующее пламя и затаившиеся зомби звучали одинаково громко где-то на соседних улицах. Несмотря на то, что по факту все это находилось в непосредственной близости, в настоящий момент оно ощущалось где-то очень далеко. – …Я снова промыла твою рану на плече, перевязала ее. Еще несколько порезов и ушибов обработала, мне пригодился спрей для оказания первой помощи. К радости Леона, Ада очень резко сменила тему. Он понятия не имел, что сказать в ответ, но тем не менее был благодарен. Стеклянные голубые глаза всматривались в глубокие шоколадно-коричневые. Он слабо улыбнулся и кивнул: – Спасибо. Леон мог только надеяться, что Ада поняла, что это слово вбирало в себя искреннюю признательность не только за перевязку ран, но и за все остальное, что успело произойти этой ночью. Неважно, признавала ли это Ада или нет, она была добра к Леону, хотя многие предпочли бы оставить его умирать. Он никогда не забудет, что Ада сделала для него. Ада кивнула в ответ, отбросив баллончик спрея в сторону, и небрежно поднялась на ноги. Она отряхнулась, выпрямляя платье, не обращая внимания на влажный след грязи, оставшийся на ткани, когда она сидела на мокрой, холодной земле. Леон на мгновение отвлекся и оценил недавно перевязанное плечо, мягко погладив чистую повязку, и тихо вздохнул. Теперь намного лучше. – Сколько… я спал?.. – спросил Леон, повышая голос чуть выше шепота, и, опираясь о стену, попытался встать. Ада быстро среагировала и помогла ему подняться, взяв его под локоть и потянув вверх в момент, когда он оттолкнулся от земли. Его ноги слегка подрагивали, но он смог устоять, отводя немного времени на то, чтобы приспособиться. – Пятнадцать минут… или двадцать? Недолго, но достаточно, чтобы к тебе вернулись силы. Мне хватило времени, чтобы немного промыть твои раны. Только когда я начала лечить твое плечо, ты… начал шевелиться. Слегка облизнув губы, Леон просто кивнул. Ада, возможно, и не подозревала — и Леон был почти уверен в этом, — но именно ее действия спровоцировали тот кошмар. Инстинктивно он осторожно сжал плечо, находя утешение в этом действии. Он был в порядке. Ада присматривала за ним. Они оба в безопасности. – Я бы хотела предложить тебе немного поспать, но… Леон быстро отмахнулся от нее, отрицательно покачав головой. – Нет… нет, думаю, со мной все хорошо. Я достаточно отдохнул. Голос Леона был удивительно ровным, так он пытался доказать, что вполне здоров и может продолжить двигаться. На самом деле, это и не было ложью. Он действительно чувствовал себя намного лучше, чем раньше, после того как поспал. Этого непродолжительного отдыха и уникальных способностей Ады по оказанию первой медицинской помощи для него оказалось более, чем достаточно. Возможно, Леон не в идеальном состоянии, но он ощущал себя совсем другим человеком. Нахмурившись, блондин перевел взгляд на Аду. – А как насчет тебя? – он приподнял брови и склонил голову в сторону. Ада вскинула брови вслед за Леоном и сузила глаза на заданном вопросе. Она показалась удивленной. Даже обиженной? Он… что-то не то сказал? Леон не мог понять эту женщину, ее было очень трудно читать. – А что я? Леон открыл и сразу закрыл рот, полагая, что совершенно ясно понял свой собственный вопрос, но ее сдержанный, сухой тон застал его врасплох. – Э-э… Ты… Ты не хочешь отдохнуть?.. – Леон будто спотыкался о слова языком и немедленно закрыл рот, с недоумением наблюдая, как Ада достала пистолет и отвернулась, двинувшись по темному переулку. Она держала оружие вдоль тела и покачивала бедрами. – Пошли, новобранец. Леон смотрел на ее фигуру, моргнул один раз, затем покачал головой и последовал за ней, выудив из кобуры свой собственный пистолет. Должно быть, Ада убрала его, когда он был без сознания. Леон издал истерический, шокированный смех — крошечный и тихий. Ада… ее внезапные перепады настроения и странное поведение словно ударили кнутом. Но несмотря на это, Леон не смог сдержать ухмылки.Глава 10. Привал
24 марта 2019 г. в 12:48
По мере продвижения вперед, инфицированных становилось все меньше. Леон и Ада по-прежнему стремились покинуть город, осторожно надеясь, что самое худшее осталось позади, хотя никто из них не осмеливался произнести что-то подобное вслух, не желая сглазить. Леон слишком хорошо знал, к чему может привести излишняя надежда, и он не хотел надеяться, даже невзирая на то, как сильно его собственное сердце жаждало поверить, что они уже перенесли большую часть трудностей, которые преподнесла им эта ночь. Им с Адой нужно было выбраться из города живыми.
Быть может, они так и не смогут встретиться с Клэр. Увидит ли Леон ее снова? Была ли она еще жива?
Эти мысли сильно утомляли парня, он не мог долго об этом думать. Если вдруг — хотя он молился, чтобы это было не так — Клэр не сделала то, что нужно, это придется сделать ему. Ради нее.
«Эй… Мы справимся с этим. Мы оба».
Укол вины где-то в животе вырвал Леона из размышлений, он прикрыл глаза, вспоминая ту ярчайшую решимость в глазах Клэр, когда она произнесла эти слова, стоя за железным забором.
Нет, она должна быть еще жива. Леон познакомился с ней всего несколько часов назад, но уже точно мог сказать, что Клэр Редфилд пусть и не была той девчонкой, которая начинает драку, но была той, кто чертовски хорошо ее заканчивает. Если бы Леон находился на грани жизни и смерти, и перед ним стоял выбор на что надеяться, он бы хотел верить, что она со всем справится.
Кивнув своим мыслям, Леон вернул внимание к обстановке; голубые глаза поднялись вверх и увидели бегущую впереди Аду, она двигалась быстро и бесшумно. Они добрались до сравнительно пустынных районов города, двигались по переулкам, где гарантированно не смогут попасть в то безумие, которое творилось на главной дороге, разумеется, без крайней необходимости. Но даже так они не задерживались надолго и покидали новый переулок так же быстро, что и предыдущий.
Леон не мог не заметить, как исключительно медленно бежал: он прихрамывал, покачивался, ноги его были слабы, но он шагал достаточно быстро, чтобы его не смогли сожрать заживо. К его счастью, этого было достаточно, чтобы Ада иногда замедляла бег и ждала его. Блондин с радостью выразил бы ей свою признательность, но был уверен, что если озвучит вслух сочувствие и заботу Ады, та взглянет на него страшными глазами и сразу бросит, оставив умирать.
Буквально оставит его помирать.
Возможно, он преувеличивал, но… Леон знал, что лучше не становиться слишком сентиментальным с этой женщиной, даже несмотря на то, что она неоднократно доказывала свое стремление сохранить ему жизнь, подобно его собственному желанию. Ада специфическим, таинственным образом вставала на защиту Леона несколько раз этой ночью, и это все еще сбивало парня с толку, ведь ей столько всего пришлось стерпеть, чтобы помочь ему. Слишком много раз ей доводилось спасать его задницу, и Леон знал, что если им удастся спастись — он останется перед ней в большом долгу. Даже, наверное, в таком большом, который и представить себе нельзя, и будь он проклят, если хотя бы не попытается поблагодарить ее.
Хотя сейчас явно не время. Если Леон не хочет, чтобы помощь Ады прошла зря, лучше не останавливаться.
Частота звуков, с каким каблуки Ады ударялись об асфальт, начала постепенно замедляться, что привлекло внимание Леона, и вскоре он остановился также, как и Ада. Он не знал, почему она решила остановиться, но даже не осознавал, как сильно ему это было нужно, пока не сделал это. Ощущение было такое, словно острые как бритва булавки вонзались в легкие, а горло сковывало льдом. Ему было трудно дышать. Этот бег, напряжение, раны — теперь все это разом накинулось на него.
Леон не собирался спрашивать Аду. Он двинулся вперед, волоча ноги, из-за чего споткнулся, заваливаясь в сторону. Он пошатнулся и прижался к ближайшей стене дома плохо освещенного переулка, через который они только что проходили; он сгибался под тяжестью собственного веса, полностью истощенный. Состояние, в котором он находился, являлось неприятным напоминанием того, что с ним сделал другой Тиран. Но между тем, как ему удалось даже так продолжить бежать, поражало его сознание.
Должно быть, адреналин был одной из причин.
– Давай сделаем привал. Мы в безопасности… пока. – Ада обернулась, увидев валящегося с ног блондина. Никому из них не нужно было озвучивать причину, по которой они остановились. Леон неловко прижался к стене, его грудь взымалась, он глотал воздух как воду.
– Д-да… – тихо пробормотал Леон, чувствуя себя слишком запуганным, чтобы просто закрыть глаза, но все же не смог сдержаться. Даже среди всего этого ужаса и хаоса Леон знал, что легко может прямо здесь заснуть, его тело не заботили разрушения и угроза смерти. Леон растратил всю энергию на страх и на стремление выжить, но долго ли он сможет продолжать в том же духе?
Новобранец медленно открыл глаза, когда услышал шаги Ады. Она держала пистолет наготове и прошла вперед. Леон не был уверен, почему так происходило, но ощутил страх; его дыхание прерывисто задрожало, когда Ада начала отдалятся от него. Нет, она не бросала его. Она просто осматривала переулок. Все еще помогала ему. Она не собиралась оставлять его. Он был слишком измотан, почти бредил.
Черт, успокойся, Кеннеди.
Леон попытался выровнять дыхание, смущаясь своих иррациональных, испуганных мыслей, когда заметил, что Ада возвращается к нему. Она одобрительно кивнула, по-видимому, самой себе.
– Район чист. Не думаю, что нам кто-то помешает, но скорее всего сюда обязательно кто-то придет, – произнесла женщина таким тоном, словно случись что-то подобное — это было бы простой неприятностью, а не реальной угрозой жизни. Леон не смог контролировать свои губы, которые сами скривились, он пораженно взглянул на нее. Ада не переставала его удивлять.
Карие глаза посмотрели в голубые, и Леон не мог сдержать удивления, когда ее взгляд смягчился.
– Я посторожу, а ты отдохнешь.
Леон попытался удобнее сесть и, когда услышал эти слова, его охватило чувство вины и раздражения.
– Нет, Ада…
– Леон. – его имя, произнесенное столь твердо, быстро пресекло любые попытки протестовать. Ада продолжила: – Если мы продолжим в том же темпе, ты просто погибнешь… А зная, какие мы с тобой удачливые, это произойдет, когда мы снова столкнемся с зараженными. Это лучший вариант. Тебе нужно восстановить силы. Я могу осмотреть твои раны, пока ты будешь отдыхать. Кто знает, может быть у нас появится шанс. Если Тираны закончили сражаться — это значит, что кто-то из них победил, и скорее всего он снова будет преследовать нас, и неважно с желанием убить или… – Ада замолчала, поджав губы, и опустила глаза.
Леон, подражая ей, опустил глаза и кивнул один раз. То, что подразумевалось в этих непроизнесенных словах, послало крупную дрожь вдоль позвоночника. Он не мог с ней спорить, в конце концов она была права. Да даже если и нет, он сомневался, что может с ней спорить. С болезненным вздохом, прозвучавшим как хрип, Леон прижал пистолет к груди и откинул голову, прижимаясь затылком к стене, не в силах что-то ответить, его разум просто отключился, удовлетворенный предложением Ады защитить его.
Леон словно окаменел, когда закрыл глаза.