I wanna love you

      Эйя физически была в порядке на следующий день, но она пребывала в угнетённом состоянии, хоть и с должным уважением и почестями приветствовала царицу за их привычным чаепитием в дворцовом саду, радуясь толике обыденности в круговороте сумбура и её необдуманных решений. Фригга должна бы была отчитать нерадивую невестку, но по настоянию своего любимого сына отложила этот разговор в долгий ящик, чтобы в последствии вовсе забыть о нём — девчонка и сама понимала оплошность ни к чему сейчас влезать в эти семейные склоки и различного вида треволнения.       Леди Адела присутствовала на чайной церемонии, хоть и в качестве прислужницы своей дочери — она была приставлена следить за здоровьем царевны на время её выздоровления после отравления. Эйя противилась и считала это бессмысленным ведь сейчас она ощущает себя куда лучше, чем вчера, да и ходить может и управляется с привычными делами вполне ловко, но царь и Тор настояли на этом: царь с подачи сына, а Тор из собственных убеждений и желания убедиться в полнейшем выздоровлении своей жены. Эйю это забавило и умиляло, она ощущала себя желанной и любимой — это воодушевляло и даже успокаивало её разбушевавшееся эго, трогало чувство собственной важности и значимости. Трепетное тепло проходило по телу от осознания того, что она теперь и в душе своего мужа засела, а не только в постели и голове из-за своих чересчур смелых и опрометчивых поступков. — Ты так громко вздыхаешь, что-то случилось?       Эйя улыбнулась и покачала головой, она приняла горделивую осанку слегка опустила подбородок, смотря в чашку, а потом о чём-то задумалась на пару мгновений и снова взглянула на царицу. — Мой народ, я уверена, благодарит моего мужа и восхваляет силу царя Одина, а также надеется на благопристойное поведение их княгини. Я выражаю благодарность от лица княжеской семьи и всего Альфхейма, моя царица.       Она склонила голову, а потом вернула свой взгляд на лицо Фригги, когда руки той коснулись её собственных пальцев с уверенностью победительницы. Эйя осознавала в каком положении сейчас находится, она теперь пленница договора и обязательств, которые обрушились на неё с окончанием войны в родном доме. Руки связаны стальными цепями долга перед всей царской четой — Тор требовать от неё ничего не осмелится, так как сейчас ощущает свою вину, а вот Фригга будет настаивать на своём. Царица, несомненно, любит Эйю, но она не её дочь, потому должна будет нести на плечах груз ответственности за поступок мужа и исполнять, словно чёртова ведьма, каждое желание своей матери. Но желание у этой женщины одно, и оно давным-давно всем известно. — Не думай об этом. Милая, беспокойся о себе хорошо? Сейчас твоё благосостояние для нас на первом месте, к тому же, ты должна быть здорова душой и телом.       Царица улыбалась самой добродушной улыбкой и Эйя верила в это беспокойство, но она всё ещё помнила разговор с советником и с трудом переваривала то, что так надолго засело в памяти, царапая черепную коробку мерзкими словами об обязательстве. — Я постараюсь, ваше величество. — Я счастлива, что мы наконец-то можем спокойно побеседовать в саду, хорошо, что снег закончился — Один чувствует себя куда лучше и обелиски тут же воссияли над Асгардом. И леди Адела тоже тут, замечательно что две матери могут встретиться за одним столом, но скверно что нам всем пришлось сильно поволноваться перед этим событием.       Эйя проглотила ком в горле. Верно, вот и упрёки в её сторону — речь была изящной и аккуратной, но царица не могла не ткнуть её носом в оплошность. Оно и понятно, ведь царевна должна быть благоразумной и благонравной, опорой мужа, матерью народов, а не сумасбродной девицей, желающей признания, рвущейся на поле брани не своей войны. Где манеры, где благородство, где возвышенность? Да и Адела женщина лишь родившая Эйю, но в воспитательном процессе участия не принимающая — царица и в этом могла бы упрекнуть врачевательницу, но видимо внутренний порыв сумела всё же сдержать. — Хвала Всеотцу за светлое небо над головой, — улыбнулась Эйя, глядя на царицу, — я ощущаю себя куда лучше находясь подле вас, моя царица. Но… — Ты бы хотела переговорить со своим отцом? Да, Вёлунд был в ярости и праведном гневе, когда узнал о выходке своей маленькой княжны. Ступай, он ожидает тебя в твоей чертоге.       Эйя вытянула шею от услышанного, мелкая дрожь пробежала по рукам и ногам, царевна вскочила с места и присела в книксене, она быстро скрылась за густой порослью деревьев и кустарников, снискав убежище в тени высоких садовых гигантов. Эстер следовала за госпожой словно тень, но и она была бледна и ощущала себя дурно: госпожа никогда не была столь взволнована и не вела себя столь безрассудно и резво, да в Альфхейме она скакала как горная коза, но став царевной она позволяла себе быть такой лишь со слугами, никогда эти её дурные стороны не проявлялись при царице. Эстер взметнула глаза, когда Эйя остановилась у двери ведущей в одну из залов чертога, её грудь тяжело вздымалась, но царевна старательно прямила спину и прятала тревогу за холодным спокойствием и привычной леностью.       Лёгкой поступью она вплыла в залу, где царила напряжённая атмосферу между Вивой и Вёлундом. Эйя оглядела сидящих за небольшим круглым столом семью, кивнула княжеской чете, а потом махнула рукой, отпуская Эстер которая тут же скрылась за дверью величественной гостиной.       Вёлунд поднялся с места, его шаги раздавались в ушах барабанным набатом, сердце заколотилось в бессвязном и шумном гимне; Эйя не выказывала этого внешне, но внутри она уже тысячу раз сломалась и была таковой.       Она ожидала этого — в бесконтрольной злости отец зачастую поднимал руку обычно жертвами его порывов были слуги, но теперь пришёл черёд его дочери, внучки — она всё ещё путалась в понятиях своего семейного статуса. Всё же три столетия считала его отцом, отвыкнуть не могла. Звонкая пощёчина выдалась смачной, Эйя крепко зажмурила глаза, а потом выпрямилась и взглянула с самым холодным призрением и отрешённостью. Не он ударил её, а она захотела этого удара чтобы прийти в себя и напомнить всем ещё раз кем является благочестивый князь Вёлунд. Вива за его спиной зашуршала подолом платья, быстро поднялась с места, прикрывая глаза и тяжело выдыхая; Марна бы давно уже прикрыла рот рукой и зажмурилась, Эйя наверняка это знает. — Я очень недоволен твоим поступком, моя милая, как ты посмела лесть на рожон? Зачем я тебя сюда послал, чтобы ты вела себя как безродный мальчишка? Ты жена цесаревича, глупое ты дитя, а не безродная девка. Прекрати идти на поводу у своих бесполезных чувств и желаний! — он грозно ударил своей тростью, набалдашник в виде пасти змея слегка треснул от сильной ладони, сжавшей его.       Эйя не вздрогнула, она кивнула и слегка улыбнулась, как бы вопрошая, закончил ли он свою пламенную речь. Вёлунд грозно свёл брови и заскрипел зубами. Она вела себя не так-ка он к тому привык, та пугливая девочка, прятавшаяся за его спиной от глаз царицы, за столь короткий промежуток времени пребывания здесь превратилась в нечто совсем не похожее на княгиню Альфхейма — не дрожала, не плакала и не жаловалась, она столь уверенно и самонадеянно глядела в глаза князя, что у того сердце перехватило от дерзости и наглости этой девицы. Это он дал ей возможность стать царицей, это он подарил её цесаревичу, а она не проявила ни грамма уважения или элементарной благодарности. — Я рад видеть тебя, но не рад обстоятельствам этой встречи. Просто перестань играть в отважную валькирию и займи своё место подле мужа… Я иду на аудиенцию с царём, а ты поразмысли на досуге над своим поведением, — выдохнул он, перекатывая вес на здоровую ногу, он ковылял подобно косолапому медведю и шаги его были неуклюжие и глухи, звоном отдавала лишь трость в его огромных руках-лапах.       Вива после ухода отца подошла к сестре и крепко её обняла, Эйя поступила так же, хотя и не была расположена к нежностям сегодня. Царевна натянуто улыбнулась и присела на место отца, утягивая за собой сестру, которая вернулась на своё место. Эйя позвонила в колокольчик и распорядилась о чае, сама же вернула безынтересный взгляд на сестру. — Хорошо, что ты в порядке, — Вива склонила голову. — Но отец прав, хоть его методы мне не прельщают, разъясняется он весьма доходчиво. Не веди себя словно ребёнок. Повзрослей. — Не ставь себя выше меня лишь из-за первородства рождения, милая Вива. Хочу тебе напомнить, что я обладаю правом абсолютного первородства — я дочь первенца Вёлунда, наследника и твои неаккуратные слова могут заставить меня думать, что ты не проявляешь должного уважение к жене будущего царя и наследнице Альфхеймского княжества.       Вива подавилась воздухом, она с явным непониманием и недовольством взглянула на ту, кого считала сестрой, а потом так же резко смягчилась и улыбнулась, словно складывая в голове сложный и многоуровневый гобелен, чтобы из кучи ниток получился нужный пейзаж. Эта девчонка зла и злость её обрушится на любого, но вместе с тем, она всё ещё столь небрежно бросается столь громкими словами — ребёнок не иначе. — Ты просто пытаешься быть первой хоть в чём-то раз в постели с мужем не ладится? Так самонадеянно и по-детски. Ты и впрямь не меняешься. — То, что происходит в опочивальни мужа и жены, не должно волновать твой светлый и расчётливый разум, милая. Ты не связала себя узами брака, но о твоих похождениях складывают забавные и немного пошлые песнопения. Следи за собой и не пытайся меня понять — я не один из твоих гримуаров и уж точно не мемуар написанный тобой. Не лезь туда, куда тебя не просят. — О, моя царевна, я проявила неуважение к вам? На княжеский престол взойдёт Альв, ведь вы теперь будущая царица, а не княгиня. Почему вы думали батюшка отправил именно вас сюда? Вы утратили титул княгини, он законно лишил вас его, чтобы право абсолютного первородства не досталось вам. Наш консервативный отец не допустит женских рук у власти, а тем более рук неполноценной альфхеймки: ваша матушка, асгардка, так пусть царёва семья нянчиться с этим недоразумением. Так считает князь, — лукавая улыбка и язвительный тон сопровождали речь. Только саркастичных высказываний не хватило для полной картины злорадства. — Милая, вы зрите в корень, верно. Титул княгини я и впрямь утратила, но, боги, кто же оказался на поле битвы в самый важный момент? Кто рискнул жизнью ради своего народа? Альв? Вы? Отец? — она усмехнулась, расцветая подобно царским цветам в саду, — я!       Вива застыла от сознания — вот оно, не спроста она влезла в эту передрягу, предугадывала ведь все дальнейшие поползновения в её сторону. Она столь безрассудно поступила не из соображений совести, а чтобы своей кончиной спровоцировать внутренний конфликт в Верхнем мире. Вышли небольшие просчёты в плане, но на общую картину они не повлияли, наоборот остроты прибавили и живостью наделили.       Княжна считала что всё из-за Тора, любила или нет её сестра царевича не трогало душу Вивы, но вероятность того что царевич любит Эйю привносила в голову множество мыслей, которые вводили её в бешенство — любовь будущего царя могла и впрямь сделать нынешнюю царевну всемогущей: влюблённые боги слепы и могут сделать что угодно ради своих возлюбленных. Если Эйя понесёт от царевича — это создаст своего рода дисгармонию, ведь ребёнок её сможет претендовать на престол Альфхейма.       Тихий ужас селился в сердце княжны стоило ей представить эту картину. Асгард и так влезал в дела всего Верхнего мира, а если у них появится наследник они лишь укрепят свои позиции. Княжна слишком хорошо всё это понимала и не могла позволить Эйе заполучить всё это, само собой разумеющееся она не могла запретить сестре рожать, но могла сделать нечто равноценное угрозам сестры. В голове уже зрел план, но стоило разыграть небольшой спектакль. — Ты, права, — выдохнула Вива, — только ты всё же станешь царицей и возглавишь Дикую Охоту, как и предначертано на твоей судьбе. Альфхейма тебе никогда не видать, Эйя, даже будучи царевной, даже став царицей… — Зачем? Альфхейм вассал Асгарда, негласно всем об этом известно. У меня будет абсолютная власть, а ты можешь и дальше считать отца самым справедливым и сильным, но не забывай, что он когда-то был человеком, стал богом лишь по велению Асгардских земель, благодаря валькирии. Не будь наивной, ты дочь некогда смертного, в то время как я дочь альва и валькирии. Будь смиренной и прими это как данность, кажется, подобные наставления некогда помогли мне принять мою жизнь в Асгарде, милая княжна.       Вива втянула воздух носом, она резко вскочила с места и громко цокая каблучками покинула залу, не оборачиваясь и не прощаясь. Редко благоразумная и рассудительная Вива забывала об этикете, но это несколько позабавило царевну.       Слуги внесли чай уже после ухода княжны, потому к импровизированной церемонии Эйя пригласила Эстер, которая с благодарностью приняла данное прошение и опустилась на мягкий стул впервые с утра. Она даже сумела успокоить свои нервы, глядя на умиротворённое лицо госпожи. — Вы поступили правильно, хоть и несколько грубо, — прикрыла глаза фрейлина, делая глоток. — По-иному она не поймёт это я хорошо усвоила. — Да, но она чересчур вспыльчива и бывает резковатой в решениях, я знаю, что вам тяжело только княжна имеет вес на политической арене, не забывайте. — Ты постоянно напоминаешь об этом тяжело забыть.       Эстер улыбнулась, склоняя голову набок и принимая слова царевны как некую шутку, только лицо Эйи выглядело очень озабоченно и серьёзно, не была и тени улыбки на этом мраморе высоченной холодности. На её щеке расцвёл красный цвет боли от удара Вёлунда, но её это не трогало, и она даже не думала о том, ведь регенерация позволит забыть о следе через пару минут, а вот чувство униженного достоинства было куда более неприятно, чем все действа и слова княжеского рода. — Вы пойдёте на прогулку с царевичем? — Царевич? — Эйя улыбнулась. — Ну разумеется.       Эйя слишком уж обрадовалась упоминаю мужа, она осеклась, приложила пальцы к губам и потемнела в лице. Не стоило так обольщаться и уж тем более сильно влюбляться, ей могло быть ещё больше больнее в будущем от поступков будущего Тора. Но ничего не делать она не могла.       Эйя уже стояла на краю пропасти и слишком долго смотрела вглубь собственной души.