Красная шапочка и серые волки

      Нежный поцелуй настолько одурманил, что Чонгук не сразу почувствовал, как Хосок и Юнги приблизились. Тонкая шея была открыта, и, погружаясь с головой в сладкий запах шоколада с малиной, волки прильнули губами к коже, начиная ласкать её и медленно спускаться вниз к дрожащим плечам. Они двигались равномерно, каждый со своей стороны, и после их пошлых поцелуев оставалась мокрая дорожка, что напрочь сводило с ума.       Мальчик читал в книге, но никогда не чувствовал это на себе. Не знал, что это и вправду так беспредельно приятно. Настолько, что руки немели до кончиков пальцев и всё тело дрожало, отказываясь сопротивляться.       Раздался щелчок пряжки ремня, и Чонгук ощутил сильный запах каштана. Джин раздевал его осторожно и медленно, боясь резкими движениями напугать. Но даже так, когда штаны стянули и тонкие ножки обдало лёгким холодом, малыш занервничал и сжался, как испуганный кролик. Почувствовав его напряжение, Тэхён отстранился, а Джин пододвинулся выше и успокаивающе погладил по голове. Чонгуку было страшно, и всё равно от этих чарующих ароматов сознание медленно погружалось в густой туман, заставляя тело вновь томно трепетать и нестерпимо желать прикосновений. — Малыш, не бойся. — Прошептал Джин, продолжая гладить чёрные волосы. — Всё хорошо…       И после этих слов омега вдохнул глубоко, сжимая чью-то ладонь, что попалась под руку. Он сделал всё, что от него зависело. Ещё больше расслабиться в такой ситуации было невозможно. Дальше всё целиком и полностью оставалось за альфами. А они готовы были нежить и ласкать этого мальчика хоть всю ночь, лишь бы услышать его стоны. — Наше солнышко… — Ласково прошептал Чимин, целуя его в лоб и поглаживая ладошку, которую так удачно смог заполучить.       Он медленно приблизился к тонкой шее, которая в ту же секунду натянулась как струна, и, утопая в сладком запахе, принялся оставлять мокрые поцелуи, слушать, как боязливо сбивается дыхание Чонгука. А Юнги с Хосоком скользнули к груди, подбираясь к затвердевшим соскам, и вот тогда для омеги воздуха действительно стало катастрофически не хватать.       По всему телу прошлась волна мурашек, с головой накрыло тепло от прикосновений ласковых рук, а внизу живота появилось ощущение приятного напряжения. И хоть внутри себя мальчик по-прежнему сопротивлялся этому постыдному и запретному блаженству, он не мог не чувствовать: чем ниже опускались волки, тем чаще он дышал. А чем нежнее становились их поцелуи, тем быстрее колотилось сердце.       Хосок накрыл губами затвердевшую бусинку и начал играться с ней кончиком языка. Чонгук вздрогнул и даже немного поддался вперёд, но потом медленно расслабился и позволил удовольствию завладеть им. Чимин коснулся второго соска кончиком пальца и начал гладить его, при этом искоса подглядывая за тем, как реагирует малыш. А потом опустился и тоже принялся лизать, периодически осторожно покусывая волчьими клыками.       Чонгук растаял и полностью отдался своим желаниям. Когда Тэхён это почувствовал, то приблизился к его лицу, надавил на подбородок, заставляя раскрыть рот, и сразу вовлёк в поцелуй, который уже совсем кардинально отличался от первого. Это смущало, пожалуй, даже больше, чем прикосновения к шее и груди. Альфа был самоуверенным, властным и через то, как он скользил внутри своим языком, это очень хорошо чувствовалось. Тем более когда мальчик отвечал так робко, слабо и где-то даже напугано. Он и не пытался как-то лидировать, а просто подчинялся Тэхёну, не переставая иногда подрагивать, когда два других волка покусывали маленькие чувствительные бусинки.       Но не успел он привыкнуть даже к поцелую и в следующую же минуту почувствовал, как чужие руки раздвигают ему ноги. Кожу с внутренней стороны бедра обдало чьим-то горячим дыханием, а затем от коленки до самого паха начали опускаться пухлые губы, заставляя стройные ножки подрагивать. По поцелуям и этим пухлым губам Чонгук понял, что ласкал его Джин. Ему было трудно скрыть смущение, но даже так он тонул в наслаждении, признавая, что поцелуи эти — прекрасны.       И ведь не догадывался, что самое будоражащее только впереди. Намджун, растягивая губы в тонкой улыбке, прикоснулся к животику и повёл ладонь вниз. Туда… Совсем медленно… Специально выжидая, когда пухлые щёки ещё сильнее покраснеют. И когда он наконец увидел это, обхватил маленький член и принялся осторожно гладить его, задерживая кончики пальцев на головке.       Чонгук хотел умолять, чтобы волк прекратил. Чтобы не трогал там, где так интимно и чувствительно, но, видимо, из-за течки его тело не слушалось: спина выгибалась, ноги разводились шире, и бёдра подавались навстречу, двигаясь вместе с альфой синхронно. Тело хотело большего, и оставалось лишь тихо скулить. Но вскоре этих поглаживаний стало недостаточно.       Чонгук терпел, сжимая под собой простыни, кусал губы Тэхёна, чтобы не сорваться, но ласки сделали своё дело, и через минуту альфы, наконец, услышали то, чего так желали их уши. Тонкий нежный голос сорвался в блаженном стоне, и малыш до ушей заплыл краской, не веря, что действительно из него вырвался такой неприличный звук. — А я-то думал, почему ты так кусаться начал… — Усмехнулся Тэхён, и все, кто находились сверху, немного отстранились, красноречиво переглядываясь. — Пытаешься скрыть, как тебе хорошо, Чонгуки? — Так-так… — Прищурился Намджун и начал водить большим пальцем по головке, отчего стон повторился. — Я, кажется, понял, как тебе приятно. Не сдерживайся, деточка. Всё равно долго у тебя это не получится.       Мальчик хотел, чтобы кто-нибудь закрыл его от этих пронзающих жёлтых глаз, несмотря на то что приятные мурашки раз за разом заставляли его тело встрепенуться от удовольствия. Но вот волкам хотелось совсем другого, и вскоре Тэхён отстранился, оставляя, наконец, измученные губы в покое, слез с Чонгука и пристроился ниже, начиная оставлять на мягком животике короткие бережные поцелуи. Намджун немного приподнялся, чтобы можно было ласкать маленький член и при этом любоваться этим личиком, на котором так неразборчиво смешались блаженство и смущение. Джин продолжал раздразнивать на внутренней стороне ног. А Хосок, Юнги и Чимин начали по-собственнически скользить тонкими пальцами по щекам, подбородку, губам и сминать розовые соски, с большим трудом сдерживая ухмылки, когда на переносице сводились тёмные брови. — Прекрасно… — Усмехнулся Чимин, убирая со лба Чонгука его густую чёлку. — Я уже говорил это, но скажу ещё раз — ты такой милашка, когда пытаешься сдерживаться. — Он погладил большим пальцем висок и прикусил свою нижнюю губу. — Вот только зачем? Мы же видим, чего тебе хочется. — Глупый мальчик. — Прошептал Хосок и наклонился к приоткрытым губам. — Это взаимно. Разве не замечаешь, как нам трудно сдерживаться? — Он начал водить по губам языком, поочерёдно вылизывая каждую, и временами проскальзывал между ними, чтобы подразнить и помучить, предвещая поцелуй, но не давая его. — Скорее всего, мы хотим этого даже больше, чем ты. Но для этого кое-что нужно…       Чонгук понял волка. Понял сразу и без сомнений. Только сделать это было невыносимо трудно. И вовсе не из-за гордости, а потому, что о таком он никогда в жизни ещё не просил. Стыд со смущением продирали его до самых костей. Но член гладят всё медленней, губы так и не целуют, а проклятая течка уже измучила в конец. И он не выдержал… — П… пожалуйста. — Совсем просяще, словно щенок, которому не дают воды. — Пожалуйста… Не… не могу больше… Помогите… — Намджун. — Проговорил вдруг Хосок, поворачиваясь к брату. — Не мучай нашего мальчика. Одного «пожалуйста» вполне хватит. — С удовольствием. — Ответил волк и поцеловал кончик головки, начиная лизать её языком.       Чонгук чуть на месте не подскочил от этого действия, но его удержали чужие руки. Джин спустился ниже и тоже примостился к маленькому члену, проводя языком по всему стволу, пока брат игрался с уретрой и посасывал головку. Комнату заполнил густой запах малины с горячим шоколадом и нежные стоны, которые уже не сдерживали. Альфы думали, что, наверное, даже самое прекрасное пение птиц так не ласкало их уши, как эти стоны.       В какой-то момент это всё превратилось в сладкую пытку. Причём для всех одновременно. Малыш бился в конвульсиях и ворочался, а его гладили и целовали, придерживая иногда ноги, когда он на рефлексе пытался их свести. Его уже хотелось перевернуть и отыметь самым жёстким и грубым способом, при этом всё творящееся удовольствие также хотелось растянуть. А Чонгук просто ждал, когда, наконец, настанет разрядка, и чуть ли не плакал от наслаждения, когда Намджун с Джином с двух сторон проводили языками по всему члену, останавливаясь на кончике головки и опускаясь обратно вниз приоткрытыми губами.       Не дождавшись этого, Тэхён вдруг поменял позу, немного подтянул мальчика к себе и уложил его между своих ног спиною на грудь. Одной рукой начал зарываться в чёрные волосы, а другою приблизился к открытому телу, осторожно водя по нему кончиками своих когтей, что ещё сильнее раздразнивало. Юнги пододвинулся ниже и начал аккуратно массировать колечко мышц кончиком пальца, не проникая внутрь. Чимин и Хосок примостились с разных сторон, взяли каждый руку Чонгука и наклонились к его лицу, начиная нашёптывать нежности и пошлости о том, какой он красивый и как им сейчас хорошо. А Намджун с Джином не оставляли в покое член. Одним словом — волки просто сводили с ума маленького омежку.       Но, честности ради, их самих от всего происходящего крыло по самую голову. Они были сильнее, но в то же время сейчас не менее беспомощны, чем Чонгук. Двигались уверенно, но каждую секунду боялись прикоснуться как-то неправильно, сделать больно, испугать. Всё время думали, как же приласкать, чтобы он снова и снова стонал от наслаждения. И у самих при этом руки незаметно дрожали, а плечи сжимались от сладкого запаха и такого нежного беззащитного мальчика в их руках.       Тэхёну было тяжелее всех. Он перебирал чёрные волосы и старался не задохнуться, потому что Чонгук тёрся прямо об его стояк. Про себя напряжённо сглатывал, думая, что, наверное, рассудок так потеряет, и повторял себе под нос успокаивающие мантры.       Тут к дрожащему телу начал подступать оргазм — и малыш сильно испугался. Он не понимал этих ощущений, не знал, что с ним происходило, и это заставляло его паниковать. Раскрыв широко растерянные глаза, он подался вперёд, и это дало понять волкам, что случилось. — Мама!.. — Вырвалось из него коротким визгом, но Тэхён удержал его и уложил обратно на себя. — Тише-тише… Всё в порядке. — Сказал он, прижимаясь губами к уху. — Всё хорошо. Я знаю, чего ты испугался. Так и надо. — Х… Хён… — Дрогнувшим голосом произнёс Чонгук — и все дёрнулись, поднимая на него шокированные глаза. Тэхён же просто замер на месте. Вот такого приятного поощрения он действительно не ожидал. В следующую секунду его лицо озарила самодовольная улыбка, и в сторону других братьев метнулся надменный взгляд. — Хён… Это… Что-то странное… — Не бойся. Тебе не будет больно.       Намджун, единственный, никак не отреагировавший на тот раздражающий жест младшего брата, переглянулся с остальными и оторвался от маленького члена, пододвигаясь немного выше. Джин и Юнги остались на местах. Юнги двигал пальцем, а Джин ласкал языком, пока остальные братья гладили тело Чонгука, подводя его к пику. Но на самой последней секунде, когда долгожданная разрядка была совсем близко, Намджун вдруг зажал член, не давая мальчику кончить, и хитро посмотрел в его залившиеся слезами глаза. — Прости, малыш, но мы ещё не закончили. — Сказал он, растягивая губы в улыбке и встречая взгляд полный непонимания. — Не волнуйся. Я дам тебе то, что ты хочешь, но сперва пообещай нам кое-что. — Намджун, ты совсем?.. — Сердито прорычал Тэхён. — Подожди, Тэ. — Оборвал его Юнги, и Чонгук потерянно на них обоих оглянулся. — Ты назвал Тэ-тэ Хёном. — Продолжил Намджун, глядя исподлобья. — Но он самый младший из нас. Так ведь нечестно. Если он твой Хён, то и мы тоже. — Возможно, это мелочь, но для нас это очень важно, малыш. Поэтому… — Коварно заурчал на ухо омеге Чимин. — Сделай нам приятно. Ты же можешь это? — Х… хорошо… — Вначале неуверенно промямлил Чонгук, а потом вдруг как-то доверчиво прислонился к волку и прикрыл глаза. — Хорошо, Хён. Обещаю. — И он тут же весь содрогнулся, чуть ли не вскрикнув, когда приятная волна накрыла всё его тело.       Оргазм настал слишком неожиданно и разлился внутри тёплым морем, а между ног — белёсой жидкостью. И мальчик даже смутиться этому не успел, потому что все мышцы, как по команде, расслабились, а чувство наслаждения заменило собою всю боль, что сжимала до этого изнутри. Джин слизал последние капли с ног и ляжек, а Намджун довольно заулыбался, переглядываясь с хитрыми глазами Чимина, после чего оба метнули похожий злорадный взгляд в сторону нахмурившегося Тэхёна. — Вот и умница. — Сказал Чимин, коротко целуя розовые губки, пока малыш всё ещё дрожал и приходил в себя.       Такой вид был слишком завораживающим, и приоткрытые губы поманили волков к себе. Чимин был первым, так как остался ближе всех. Он целовал максимально осторожно, понимая, что у мальчика ещё осталось послевкусие и некое потрясение от первого оргазма, поэтому не хотел добавлять ему ещё сверху новых впечатлений. А вот Хосок, по-видимому, хотел. Потому, что его поцелуй был безжалостно пошлым и откровенным. Он смело игрался с маленьким язычком и вытворял с ним всё что только хотел, пока Чонгук лишь беспомощно поскуливал, стараясь успеть за таким интенсивным напором старшего. После него, как специально, наклонился Намджун. Мальчик предполагал, но сейчас убедился окончательно, что этот альфа особенно грубый. Розовые губки были просто зверски истерзаны, и силы медленно начали утекать. — Нет… — Коротко вырывалось из груди в моменты, когда жадные волки отрывались от сладких губ. — Нет, Хён… по… пожалуйста… — Малыш пытался отвернуться, чтоб отдохнуть хоть одну секунду, но Тэхён держал его подбородок и не давал ускользнуть от чужих поцелуев.       Юнги немного охладил пожар, которые оставили его братья. Его поцелуй был спокойным, холодным, как он сам, и пропитан ароматом ивы. А Джин и вовсе не целовал, а буквально ласкал замученные уста, при этом не забывая иногда скользить в рот языком, чтобы у Чонгука ни на мгновение не пропадал нужный настрой.       Тэхён терпеливо ждал, зная, что его очередь тоже придёт. И когда самый старший брат, наконец, отстранился, он поменялся с мальчиком местами, укладывая его на спину, наклонился и поймал его тяжёлое дыхание.       Не углубил даже чуть-чуть. Хотя очень хотел. Лишь прильнул губами, словно не умел целоваться пошло. Но Чонгук-то прекрасно знал, что умел. Оттого очень удивился, почему именно Тэхён поцеловал его менее настойчиво, чем все остальные. Но когда тот отстранился, по его взгляду сразу понял, в чём был подвох. Волк ждал. Он хотел получить всё добровольно. И мальчик даже не пытался оттянуть этот момент, приподнялся и сам начал сминать уста, пропитанные свежим и приятным ароматом хвои.       Ах, эти волки… Этот запах… Что же они наделали… В какой момент всё дошло до такого? Но если сказать сейчас Чонгуку, что всё это сон, то он, не задумываясь, ответит, что не хочет просыпаться.       Вдруг чувственный поцелуй разорвали, мальчик услышал шорох, открыл глаза и тихо ахнул, сам даже не осознавая, что сделал это слишком заметно. Но он не виноват. Ведь, глядя на такое, он в самом деле мог лишь восхищённо вздыхать.       Тэхён не обратил внимания на этот звук и лишь резко отбросил снятые с себя вещи в сторону, оставаясь обнажённым по пояс. Чонгук раньше никогда не видел вот так вот альф вживую — только на картинках в книжке. Ему особо не с чем было сравнить, но уже с первого взгляда было понятно, что тело у этого волка восхитительное. Кубики пресса, широкие плечи, чёрные соски, крепкие руки и глубокие впадины под тазобедренными косточками. Мальчик знал, конечно, что, даже если альфы и омеги одного пола, тела их отличаются, но не думал, что настолько. Его тело было слишком хрупким, с плоским и мягким омежьим животиком, маленькими розовыми сосками, нежными руками и стройными, почти девчачьими ножками. Это ни в какую не шло в сравнение с крепким телом альфы, так что малыш даже сжался немного, вновь ощутив себя мышкой.       Вдруг шорох повторился — и меньше чем через минуту обнажёнными по пояс остались все волки. Пухлые щёки немного порозовели, и Чонгук отвёл взгляд в сторону, утопая в чувстве стыда. То, что вид чужого обнажённого тела вызывал в нём такие эмоции, для него было слишком неожиданно и не совсем приятно. Хотя это больше оттого, что он не думал раньше о чём-то подобном, и сейчас принимал эти мысли за нечто плохое. — Первый раз видишь альфу, Гуки? — Неприкрыто самодовольно усмехнулся Тэхён и получил в ответ слабый кивок. — Не волнуйся, скоро привыкнешь. Можешь даже потрогать.       Он схватил маленькую ручку и прижал к своему телу, начиная вести сверху вниз. Малыш ойкнул и покраснел ещё сильнее, глядя на собственную ладонь, которая медленно спускалась по накаченной груди, точно вырисовывая на ней каждую линию мышц. Его взгляд говорил о смущении, но кроме этого ещё о неподдельном интересе. И тут, кажется, совсем нежданно проснулось детское любопытство. У Чонгука разнообразия в жизни было не больше, чем слёз у кота, а тут… Тут что-то новое. Что-то ещё неизведанное.       Ощутив некую уверенность, он глядел уже не смущённо, а любознательно, словно перед ним необычная заграничная диковинка. Его касания стали интенсивнее и где-то даже независимы от Тэхёна. Волки заметили этот восхищённо-удивлённый взгляд и умилились такой реакции. Хосок взял его вторую руку и положил на своё плечо, ведя вниз, а в ответ получил такой же внимательный взгляд. — Если тебе это нравится, то делай сколько угодно. — Сказал он. — Всё это полностью в твоём распоряжении.       И Чонгук погладил его так же, как и Тэхёна, любуясь и разглядывая с не меньшим любопытством. А потом посмотрел и на других, замечая, что братья волки очень похожи друг на друга. Собственно, как и их запахи. Но всё же не полностью одинаковые, и отличия мальчик нашёл сразу, мысленно наслаждаясь этой минутой, когда он мог прикасаться к ним и не чувствовать при этом никакой опасности. — Вы… красивые. — Сказал он совершенно непринуждённо, и братья сжались, теряя дар речи, точно подобного никогда в жизни не слышали. — Как странно… Моё тело совсем другое… Ни капельки не похоже… — Чонгук неуверенно прикоснулся второй рукой ниже груди Тэхёна и самостоятельно погладил, словно изучал его по миллиметрам и пытался что-то понять. Ощущать под своей пухлой ладошкой такие крепкие мышцы было очень не привычно, но доставляло своеобразное удовольствие. Волку от таких прикосновений стало тяжело дышать. Малыш был слишком нежным и трепетным. Он не знал, как и что надо было делать, но даже так умудрялся почву из-под ног выбить. В этом убедился и Юнги, когда его лица вдруг робко коснулись. — Хён, можно мне… потрогать твои руки? — Спросил неожиданно мальчик, и волк ивы забыл, как нужно разговаривать, сумев лишь кивнуть в ответ. Тогда Чонгук обвил его ладони и начал сжимать их, пытаясь согреть. — Сильные… — Сказал он задумчиво, словно самому себе. — Но всегда холодные… Неужели ты всё время мёрзнешь? — Он начал осторожно водить губами по пальцам и оставлять на них небольшие поцелуи, а бледное и спокойное лицо Юнги стало горячим, так что на скулах румянец появился. — А я… не такой… Совсем не сильный… Могу только вот так…       И вдруг он почувствовал, как по его позвоночнику пошли поцелуи. Хосок больше не мог сдерживаться, а малыш совсем не понимал, насколько очаровательным он сейчас был. Из-за такой неожиданности Чонгук выгнулся и немного подался вперёд, попадая прямо в объятья к Юнги, который принялся жадно лизать его шею и гулять руками по стройным ножкам. — Ну и кто кого соблазняет, детка? — Прошептал Намджун, оглаживая маленькую коленку и зарываясь в чёрные волосы носом. — Если твоё тело не сильное, ещё не значит, что оно не красивое. И тебе бы хорошо это понимать, потому что если не видишь, как сводишь с ума, то боюсь, ты будешь в опасности. — Соглашусь с Хёном. Мы ведь не железные, Гуки. — Сказал Чимин и тоже принялся ластиться к вздрагивающему омеге. — Хорошо бы тебе понимать, насколько ты прекрасен, а то так мы мало от тебя оставим.       Мальчик огляделся по сторонам и затаил дыхание. Перед ним предстала самая потрясающая картина, которую он только мог видеть за свою юную жизнь. Шесть невероятно красивых, сильных альф, оголённые по пояс, ластились к нему и ласкали его тело. А волчьи глаза, клыки, хвосты, ушки, выглядывающие из кроны волос, когти на пальцах… Всё придавало им такую сексуальность, с которой не сравнится ни одно описание в книге, которую он читал. Чонгук на самом деле искренне не понимал, почему он вдруг всё это получил, но наслаждался этим моментом всецело.       Вокруг собралось кольцо альф, и картина напоминала маленького птенчика, попавшего в змеиное гнездо. Волки вились, касаясь хрупкого тела, и получали в ответ похожие ласковые прикосновения. Малыш только иногда немного вздрагивал и тихо постанывал, стараясь не помешать действиям старших. Ему очень нравилось прикасаться к их волчьим ушам на голове, поэтому он то и дело гладил их. Для него это было завораживающе и необычно — а ведь он и не догадывался, что это самое чувствительное место у волков. Продолжал с наивным взглядом ласково зарываться в волосы, гладил вдоль линии шерсти, проводил маленькими пальцами по контурам и с интересом наблюдал, как ушки подрагивали от прикосновений.       Первым не выдержал Чимин и после нового прикосновения повалил Чонгука на спину. В проход медленно проник один палец — и малыш испуганно зажмурился. Сказать, что там было узко, это ничего не сказать. — Хён… Больно. — Послышалось всхлипывающим стоном, и волк почувствовал, как слабые пальцы сжимают его плечи.       Он сразу же прекратил растягивать проход и вытащил палец. Джин пододвинулся ближе и немного пощупал самый край. — Очень аккуратно. — Сказал он братьям. — Там нереально узко. — У меня есть идея. — Хитро прищурился Чимин и переглянулся с Хосоком.       Чонгук заметил эти переглядки и не понарошку разволновался. Эти двое были явно опасным тандемом, и сложно было представить, на что они были способны вместе. Однако он решил не протестовать, и, когда они попытались перевернуть его, послушно подался, помогая уложить себя на живот. По гладкой спине прошлась рука. Мальчик старался лежать смирно, но, ощутив холодные когти, слабо вздрогнул, что выдало его волнение. — Не бойся, глупенький. Ничего страшного с тобой не случится. — Сказал Чимин, ведя руку ниже и начиная оглаживать бёдра, что лишь придало больше беспокойства. — Хён… Что ты собираешься сделать? — Спросил Чонгук, недоверчиво сжимаясь всем телом. — Расслабься. Тебе понравится, обещаю. Правда вот… — Он вдруг остановил руку, а затем плавно перевёл её на ягодицу. — Будет немножко мокро. — После этих слов всё произошло слишком быстро, так что как-то возразить мальчик не успел. В момент его бёдра приподняли, подкладывая вниз подушку, Чимин развёл две половинки в стороны и скользнул между ними языком. А затем без капли смущения слизал смазку и начал пробираться в проход. — Ой!.. — Раздалось в ту же секунду, и малыш дёрнулся вперёд, но чужие руки на спине и ляжках удержали его, не давая сдвинуться с места. — Х… Хён… Ах… подо…жди… не надо…       Такие ласки вызывали жар на щеках у Чонгука ещё тогда, когда он только читал о них. И он не то что не думал о своём участии в чём-то подобном — он в голове даже вообразить себе это стеснялся. От секундного представления вспыхивал, как свечка. А прямо сейчас чувствовал, как сквозь ещё девственные стенки скользил горячий мокрый язык и толкался всё глубже в едва растянутую дырочку. — Не там… не надо… Хён, хватит… — Потерпи, милый… Это для тебя. — Усмехнулся Хосок, проводя рукой по выгнувшейся спине. — Разве это не намного приятнее боли? Просто расслабься и получай удовольствие.       Чонгук беспомощно спрятал лицо в подушку и тихо заскулил туда. А язык тем временем начал пробираться глубже, всё интенсивнее стимулируя анус и стараясь подготовить узкие стенки к чему-то большему. Постепенно наслаждение начало побеждать смущение, и уже через минуту эти ласки стали настоящим блаженством. Мальчик пытался сохранить приличия как только мог, но вскоре решил, что это уже по большей степени глупо и неуклюже, когда всё дошло до такого. И, одолев в себе последние остатки смущения, оторвался от подушки, позволяя приятным ощущениям выбивать из него томные вздохи и стоны. Ох, а эти стоны… Просто музыка для волчьих ушей. — Ну что, наш мальчик вкусный, Чимин? — Спросил Хосок, отрывая брата от его занятия больше даже для того, чтобы смутить Чонгука, нежели услышать ответ. — Оу, ещё как… — Ответил тот, облизываясь и подбирая языком капельки смазки, стекающие по бёдрам омеги. — Тогда не жадничай.       Хосок был раскрепощённый, как и всегда. Поэтому, не сбавляя наглости, интенсивно трахал языком и нарочно пошло причмокивал губами, чтобы вновь смутить, купаясь в этих тихих визгах и мольбах о том, чтобы он прекратил. Юнги спокойно и аккуратно, добавляя пальцы и больше пытаясь растянуть. Джин снова был самый ласковый и мягкий из всех. Каждую секунду думал о том, как мальчику приятней. Намджун в этот раз не был груб, за исключением того что любил иногда игриво покусывать ягодицы и оставлять на них засосы. А Тэхён каждую секунду был нежен и терпелив. Не прекращал стимулировать до тех пор, пока малыш не вскрикнул от второго оргазма.       В другой ситуации Чонгук бы ужаснулся от всего происходящего, но сейчас ему было слишком хорошо. Да и как можно вообще думать о чём-то лишнем, когда отовсюду идёт столько внимания и заботы? Когда приходит осознание, что эти красивые сексуальные альфы так неистово желают именно его…       Ласковый язык довёл до второго оргазма, и Чонгук вскрикнул, а потом сразу же размяк. В этот раз в себя прийти получилось быстрее, и, как только дрожь в теле прошла, он перевернулся на спину и позволил раздвинуть себе ноги.       Чимин спрятал когти и снова попытался ввести палец. На этот раз это получилось менее болезненно, что в самом деле радовало. Однако радость была недолгой. Чонгук правда старался расслабиться, но с добавлением пальцев боль возвращалась, и скрывать её с каждой секундой становилось всё тяжелее. Он терпел, продолжая спокойно лежать, и подключал всю свою выдержку, чтобы не подавать виду, ведь не забыл, что удовлетворение пока что получил только он.       А старшим в самом деле было уже не на шутку трудно. Этого очаровательного мальчика ещё с первой встречи хотелось оттрахать так, чтобы он кричал. Тем более когда он лежит такой открытый и послушный прямо напротив. Но быть с ним нежными хотелось сильнее. С ним вообще хоть вечность нежиться и целоваться, вот только в штанах уже болезненно тесно, и надо что-то с этим делать.       По щеке Чонгука вдруг медленно скатилась слеза, и старшим это не понравилось. — Сейчас, малыш. Сейчас. Скоро тебе будет хорошо. — Повторял Чимин, и все старались максимально поддержать обоих.       Чонгука постоянно целовали и хвалили, говоря, что он молодец и боль скоро закончится. А особенно сильно ластился Хосок, который с каждым новым пересечением взглядами с омегой всё больше чувствовал свою вину. Ведь те чёрные глаза ещё скрывали в себе ту каплю разочарования, которую волк им причинил. Как и сейчас… Младший снова посмотрел на него и так и замер, словно у Хосока на лице интересная история написана. Тот не выдержал этого взгляда и спрятался от него в изгибе тонкой шеи, водя кончиком носа по коже. — Не надо, мальчик. Ты меня так обезоруживаешь. — Сказал он с небольшой усмешкой.       Он скорее усмехался над самим собой, ведь его стояк уже давно просил разрядки и это было не так-то уж и приятно. Но неожиданно всё тело наэлектризовалось от ощущения чего-то мягкого на собственном животе, и с лица волка пропала ухмылка. Непонятно, что в тот момент руководило Чонгуком, но он потянулся и осторожно погладил нижние кубики пресса, не замечая, как у Хосока поднялась температура. А его дальнейшие действия полностью выбили почву из-под ног. Малыш боязливо потянулся к краю штанов старшего и юркнул ладошкой внутрь, начиная гладить его стояк. Тот окаменел, но уже через секунду с силой выдавил из себя ехидную улыбку, за которой скрывалось страшное нетерпение. — Ты решил меня окончательно добить, красная шапочка? — Сказал он, встречаясь с непонимающим и виноватым взглядом. — Раз так, то добивай увереннее, чтобы я был окончательно повержен. — И волк положил свою руку сверху, чувствуя, что ему сейчас доверяют. Чонгуку очень хотелось сделать приятно в благодарность за доставленное удовольствие. И, в конце концов, помочь, ведь он видел, как старшим тяжело. — Смелее, малыш, смелее… Я тебя не укушу. — Усмехался Хосок, а сам брови вместе сводил и сжимал губы от удовольствия, пока мягкие пальцы заботливо гладили твёрдый орган, что так просил к себе внимания. — И, кстати… Боюсь, что не мне одному тут нужна помощь. — Он косо глянул на Юнги, который сидел с другой стороны и невольно сглатывал, наблюдая за братом с Чонгуком. — Тебя о ней не просили. — Мрачно ответил он, а после резко подавился своим рыком, когда до его паха дотронулась ладошка мальчика. — Чон… Чонгуки…       Волк ивы зажмурился, а малыш, стараясь не дрожать, начал гладить и его член, вспоминая всё, что читал об этом в той книжке. Тихие вздохи братьев говорили о том, что им нравится, но Чонгуку хотелось довести их до пика, поэтому он начал постепенно наращивать темп. Юнги ощутил приближение разрядки раньше и на самых последний секундах пододвинулся, прося мальчика о большем. Тот, хоть и покраснел до самых ушей, приподнялся на локтях и облизал весь член от самого основания. Ему было страшно, но он всё равно взял в рот головку и начал посасывать её. Благодаря этому Юнги кончил, пачкая его подбородок и губы спермой, а потом всё то же самое повторилось и с Хосоком, после чего Чонгук чуть не задохнулся от такой сильной концентрации запаха клёна и ивы.       Это был приятный момент, но только для двух братьев. А вот боль в маленьком теле, к сожалению, так и не проходила. И с каждым новым пальцем в теле малыш всё сильнее хотел начать умолять. Но, даже если там всё порвётся, а в горле передавит от крика, он ни за что не попросит остановиться. Просто теперь уже он сам для себя решил, что дороги назад нет. Этой ночью именно эти волки должны стать его первыми альфами. Даже если это неправильно.       Мама же сама каждый день ему повторяла, что он неправильный. Ну вот пусть пожинает то, что посеяла. Ведь именно потому, что она не хотела никому его отдавать, он вот так достался сразу шестерым волкам, что поймали его в свою ловушку самым коварным способом, соблазнили и похитили душу.       А братья, на самом деле, сами понимали это. Они и вправду добились того, чего хотели, далеко не самым честным способом, но от этого сияние жёлтых глаз не становилось менее хищным. Только теперь Чонгук почему-то не боялся. То ли смирился, то ли влюбился… Но в любом случае он решил полностью доверять этим альфам. Снова. В последний раз. А что будет утром, сейчас не так важно. — Посмотри на меня. — Прошептал Чимин напротив его лица с тяжёлым дыханием, когда скулёж повторился. — Неужели всё ещё больно? — Всё… всё хорошо, Хён. — Ответил Чонгук, обнимая его плечи и стараясь не сжиматься так сильно. — Прости… Прости меня, красная шапочка… но я больше не могу.       Чимин начал входить, ощущая, как сокращаются всё ещё плотные мышцы, и волчьи уши словили болезненный вскрик. Чонгук зажмурился и начал часто дышать. Тэхён сразу оказался рядом и прижал его плечи плотнее к мягкому одеялу, оглаживая лицо, по которому струились капли пота. Волки принялись гладить, целовать, кусать, всё что угодно, лишь бы отвлечь от боли. Чувство заполненности вызывало волнение и целое смешение разных ощущений, отчего сердце у мальчика колотилось всё быстрее, дыхание вырывалось громко и рвано, а тело трясло и кидало в жар. — Дьяволы… Я такого никогда не видел. — Прохрипел Чимин с плохо скрываемым желанием. Его лицо тоже вспотело, и чёлка растрёпанными прядями прилипла ко лбу, а на руках вены выступили, когда он сжал ими бёдра Чонгука. — Двигайся постепенно. — Ответил ему Тэхён и продолжил кусать розовые бусинки, вслушиваясь в бьющееся сердце.       Вскоре боль всё-таки начала медленно отступать, и мальчик всё чаще начинал постанывать от удовольствия, вздрагивая при каждом новом толчке. Юнги ловил поцелуем его стоны, Джин целовал своими пухлыми губами ноги, Намджун скользил когтями по телу, слабо царапая, но не причиняя боли, а Хосок держал за руку, разрешая сжимать, когда становится тяжело.       Через какое-то время толчки стали быстрые, интенсивнее, и малыш ухватился за Чимина обеими руками, закидывая на него ногу и прижимаясь лицом к его шее. Он думал, что так разорвётся, но вовсе не от боли, а от удовольствия и этого горячего желания, что кипело сейчас между ним и волком, пока тела ударялись друг о друга, а мысли и разум медленно улетучивались.       Вдруг тоненькая ниточка, что натягивалась в животе, разорвалась — и Чонгук укусил Чимина за плечо, оставляя при этом на его спине царапины после нового оргазма. Тот сделал ещё несколько толчков, а затем зарычал и сжал под собой простыни, кончая в омегу. Они довольно долго дышали, не отстраняясь, а затем мальчик, словно кукла, обессиленно упал на одеяло. — Спасибо, малыш… — Пробрался тёплый шёпот в ухо, а затем Чимин вобрал в рот мочку и оттянул её зубами. — Я был счастлив лишить тебя девственности.       Почему-то от этой фразы на секунду стало не понарошку грустно. К Чонгуку будто на мгновение вернулся разум. Но этой жалкой капли не хватило, чтобы сопротивляться прикосновениям Тэхёна, который, не долго думая, притянул мальчика к себе, перевернул его на живот и игриво шлёпнул по ягодицам. Тот вздрогнул и сжал под собой красный шаперон. — Ты же не думал, что так легко от меня отделаешься? — Сказал Тэхён и оставил короткий поцелуй на его спине у самой шеи. — Наверно, я бы не смог, зная, что тебе больно, сделать это несдержанно, но теперь бояться уже нечего.       Вмиг он приподнял его бёдра и без предупреждения вошёл на всю длину. И сразу по заветной точке, после чего Чонгук раскрыл глаза и как кошка прогнулся в спине, содрогаясь всем телом. — П… пожалуйста… ещё… — Смог выдавить он из себя и почувствовал сзади новый толчок, который вернул все те ощущения, что были буквально пару минут назад с Чимином.       Тэхён говорил, что сдерживаться нет необходимости, но на самом деле крепко-накрепко держал себя в стальных руках. Он понимал, что если сейчас хоть на секунду себя отпустит, то от этого малыша ничего не останется. И даже так он толкался резко, быстро и точно по комку нервов, что заставляло Чонгука кричать.       Мальчик дрожал от чувства наполненности, когда член до конца проникал в его тело, но при этом утопал в наслаждении и запахе хвои, что сковывал его сильнее любых цепей. Кроме этого крышу сносило то, что по его коже просто издевательски нежно водили кончиками волчьих когтей остальные братья. Раздразнивали и посылали рой мурашей по всему телу. А малыш плакал и умолял. Он хотел коснуться себя, чтобы побыстрее почувствовать разрядку, но его руки держали и не позволяли этого сделать, продолжая ласкать каждый сантиметр горячей кожи, по которой всё больше стекали капли пота.       Когда Тэхён кончил, Чонгук немного расслабился и подумал, что жёстче уже, наверное, не будет, но его сильно разочаровали хитрые глаза Намджуна. Всего один раз столкнувшись взглядом с этим волком, можно понять, что он полностью соответствует своему природному запаху. Дуб как самое сильное и могучее дерево заставляет чувствовать себя рядом с ним крохотной песчинкой. И вся аура Намджуна была такой. А в его глазах плясали черти. — Иди ко мне, крошка. — Подозвал он к себе указательным пальцем, и малыш немного боязливо приподнялся, подползая ближе. — Какой же ты милый, когда слушаешься. — Он усадил его на себя, раздвигая ему ноги, и приставил свой член ко входу. — Думаю, пора попробовать что-то новое. Мы тебя изрядно помучили, так что попробуй двигаться сам как тебе удобнее.       Чонгук не растерялся, ведь хорошо помнил про эту позу. И она не смущала его так сильно, как другие. Поэтому он сразу же опёрся руками о плечи волка и начал насаживаться, уже практически не ощущая никакого дискомфорта. Намджун обнял его талию и начал помогать, временами скользя ниже и сминая мягкие ягодицы. Его взгляд был прикован к лицу Чонгука и ловил каждую эмоцию, которая выступала на нём, когда член попадал по комку нервов. Но тут неожиданно сзади пристроился Джин и начал целовать шею мальчика, переводя на себя внимание брата. — Присоединяйся. — Сказал тот, глядя на него.       Чонгук испугался, когда почувствовал, что к проходу начинают приставлять уже второй член, и умоляюще посмотрел на Намджуна. Тот погладил его по лицу, пытаясь успокоить, и припал к губам, начиная не невинно их целовать. Джин протолкнул головку — и малыш поморщился. — Стойте! Вы же его порвёте! — Заволновался Юнги, но Чонгук вдруг начал сам опускаться, пытаясь принять в себя оба члена.       Все подняли глаза и с замиранием стали наблюдали за происходящим. Джин обнял омегу сзади, а Намджун — спереди, и оба помогали ему двигаться. Тот вздрагивал, иногда тихо и сдержанно всхлипывал, но старался не сбавлять темп. Джин, видя его старания, пытался помочь и ласково покусывал за ушко, иногда нашёптывая туда успокаивающие слова. Намджун же одной рукой мял затвердевшие соски и временами царапал кожу когтями, а второй придерживал за попу. — Хён… амн… не так… пожалуйста… — Проскулил малыш и посмотрел как-то совсем грустно, на что волк ответил снисходительной улыбкой. — Хорошо, крошка. Прости. Я буду нежнее.       Альфы двигались ровно и через минуту, наконец, нашли удобный угол, чтобы Чонгуку было приятно. Тот, заключённый в ловушку, выглядел таким маленьким, что казалось, его сейчас раздавят. Он надрывно стонал и прижимался к Намджуну, как к какому-то защитнику, а тот обнимал в ответ и зарывался носом в его волосы, гладя по вытянутой спине. От такой картины, где омегу трахают сразу два волка в один проход, на остальных братьев снова накатило возбуждение, и им не оставалось других вариантов, кроме как дрочить, глядя на то, как их малыш трясётся между братьями, плачет, стонет и тихо вскрикивает каждый раз, как попадают по комку нервов.       Первым кончил Намджун и вышел из Чонгука. Но не отпустил, продолжая придерживать его за ягодицы и разводить их для брата, который всё ещё вбивался сзади. Тот обнял мальчика, опустил подбородок на его плечо и начал оглаживать руками грудь, внимательно слушая сладкие стоны, что продолжали срываться с пухленьких губ. Когда и он кончил, они вместе с братом довели Чонгука до оргазма, а после все упали без сил на кровать.       В комнате сгустился сильный запах горячего шоколада с малиной. Через пару минут малыш боязливо шевельнулся, прикрылся красным шапероном и спрятался в нём, как в одеяле. Но его оттуда сразу же бесцеремонно вытащили, захватывая в объятья и укладывая вместе с накидкой на середину кровати.       Альфы по очереди нежно и коротко поцеловали Чонгука в губы, а потом легли по кругу, прижимаясь ближе к маленькому телу. Мальчик почувствовал, как его одолевает сон. Он толком ещё не знал, счастлив он или нет, но если быть честным, то в этих объятьях ему сейчас было очень тепло.       «Спокойной ночи, красная шапочка». — Долетело до уха низким убаюкивающим голосом — и Чонгук уснул.