***
Следующие несколько недель пролетели для Адриана достаточно быстро, поскольку ученики, наконец, принялись за учебу, привыкли к изменениям в своем расписании, а еще к присутствию людей из других школ. Естественно, в воздухе еще витало напряжение: всего лишь результат соперничества между тремя ученическими сообществами. Однако Адриан знал, что как только будут выбраны чемпионы, и официально начнется Турнир, детское соперничество, несомненно, перерастет в тотальную войну. Потому что, если юноша и знал что-то, так это то, что дети имеют склонность раздувать из мухи слона. Но пока до этого было далеко – лишь потрескивающая энергия, казалось, окружала всех и каждого. С другой стороны, Адриан оказался в этой мешанине самым спокойным – впервые с тех пор, как услышал о Турнире. Он даже не заметил, насколько до ужаса напряженным стал после прибытия в Хогвартс, пока не сунул фальшивый листок в Кубок. Это освободило его: сделало обычным учеником, беспокоящимся только о своих занятиях и домашней работе вместо траты всего времени на обдумывание хитростей, путей решения проблем. Конечно, будучи тем, кто он есть, Адриан никогда полностью не расслаблялся. Он слишком хорошо понимал, что его враг скрывается в каждой тени этого места, потому любое его действие может быть сообщено Волдеморту – если тот обратит на него свое внимание. Вот почему юноша был так рад, что ему удавалось избегать Риддла последние несколько недель. Несмотря на то, что он наслаждался их краткими битвами умов – как бы ему ни хотелось это признавать – Адриан знал, что этот человек слишком опасен для общения, чтобы проводить с ним время. В моменты их встреч мужчина слишком часто заставал его врасплох, Адриан увлекался разговором и обоюдными расспросами, чтобы сохранить полный контроль над собой и их беседой. Его мать устыдила бы его за то, что он так легко попал под чьи-то чары. Она воспитывала его куда лучше. Но просто… С Риддлом было весело общаться. Этот человек хоть и был явно зловещим, но обладал цепкостью, сообразительностью, а еще мрачным чувством юмора, которое Адриан смог оценить по достоинству. Если отбросить мысли об очевидной разнице в возрасте, это было похоже на разговор с самим собой. Вот почему Адриан совершенно не стеснялся изучать всю подноготную этого человека. Ведь не было ничего плохого в том, чтобы удовлетворить свое любопытство, в конце-то концов. И на самом деле, он отыскал много информации. Оказалось, что Том Марволо Риддл был довольно знаменит в Британии и, особенно, в Хогвартсе. Учился он здесь с 1938 по 1945 год, в разгар правления Гриндевальда, был старостой факультета, а затем и школы, почетным членом факультета Слизерин, до настоящего времени является обладателем высочайших результатов в учебе, достигнутых учениками Хогвартса, а еще был награжден особой наградой школы за помощь в устранении некоего фиаско, произошедшего во время его пребывания в Хогвартсе. А еще он был полукровкой, если верить слухам. Хотя никто не казался до конца уверенным в том, из какой именно магической семьи произошел этот человек. Адриан подозревал, что искать нужно со стороны матери, поскольку в то время женщины обычно брали себе фамилию мужа, а «Риддл» - не магическая фамилия. Адриан был приятно удивлен, узнав, что оказался прав. Риддл в юности был безумно привлекателен – это было понятно даже на поблекшей фотографии из статьи. Он определенно был бы в нем заинтересован, будь они одного возраста. Увы, Адриан старался не иметь виды ни на кого, кто был бы старше него более чем на десять лет – исключение составлял двоюродный старший брат Клэр, которого юноша едва не соблазнил во время Йоля, когда ему было всего пятнадцать, а ее кузену – тридцать. Он все еще помнил тот шокированный взгляд Клэр, когда та увидела, насколько эффективным может быть флирт Адриана. Конечно, между ними ничего не было, но брат девушки по-прежнему не мог смотреть ему в глаза – чем бесконечно забавлял юношу. И, если его расчеты верны – а обычно так оно и было – Риддлу около семидесяти. Даже если бы Адриан был заинтересован в том, чтобы соблазнить кого-то примерно на шестьдесят лет старше него, он выбрал бы кого-то гораздо более влиятельного, чем уважаемого, но все же профессора. Так вот, если не брать во внимание его собственный интерес, Адриан был очень рад тому, что у Риддла не осталось возможности инициировать какой-либо их совместный разговор вне уроков. На самом деле, юноша был готов поклясться, что профессор в последнее время крайне занят. Что вовсе не удивительно. Из того, что успел заметить Адриан, большинство преподавателей были вовлечены в подготовку к Турниру. Пока не было никаких намеков на то, что именно они готовили – вероятно, это что-то связанное с первым заданием – но если испытания будут хоть вполовину такими опасными, как думали буквально все, имеет смысл подключить и профессора Защиты. В конце концов, он довольно умен. Адриан испытывал чуть ли не искушение попытаться заглянуть в разум этого человека – то, что он не хотел быть чемпионом, вовсе не обязательно должно значить, что его не интересуют задания, ведь чем больше он знает, тем лучше сможет помочь избранному ученику – но все его инстинкты буквально кричали о том, что голова Риддла – явно не то место, где юноша хотел бы оказаться застигнутым врасплох, вынюхивая все вокруг. Поэтому, чтобы отвлечься, Адриан обратил внимание на свое второе увлечение. Драко оказался более чем готов устраивать с юношей шутливые словесные перепалки, да и с ровесником общаться было гораздо безопаснее. Адриан знал, что тот хорошо понимает его затею – что Драко просто изучают – но еще он знал, что своими выходками Драко скорее привлекает внимание. Всякий раз, когда они были вместе, вне зависимости от окружения, Адриан чаще всего проводил время, наблюдая за Малфоем и каталогизируя его реакции и ответы: как вербальные, так и невербальные. Из-за этого Драко, как правило, проявлял осторожность в действиях, но еще он словно ценил каждый раз, когда зеленые глаза Адриана цепко рассматривали его. Это было почти восхитительно, поскольку Адриан понимал вероятный мыслительный процесс этого паренька. Весьма ожидаемо, что если кто-то, кого вы считаете привлекательным или в какой-то степени равным или же лучше себя, обратит на вас внимание, вы оцените это по достоинству. Адриан, несомненно, потешил самолюбие Драко. Но это было даже хорошо, ведь наследник Малфоев следил столь же пристально – если не больше – за самим Адрианом. Он даже не знал, что искал на самом деле, но все знания хороши, по его мнению. Чем больше вы проинформированы – независимо от того, насколько тревожны или болезненны полученные сведения – тем лучше вы контролируете ситуацию. Контролируете свое окружение. Своих союзников. Своих врагов. Все это имеет значение. Драко – единственный кровный наследник чрезвычайно важной семьи, связанной с Волдемортом, а еще он – сын Министра Магии. Если Адриан сумеет вытащить хоть мельчайшие крупицы сведений от этого паренька, это будет того стоить. К тому же, он был крайне заинтригован всеми учениками Хогвартса в целом. Спроси кто-нибудь его мнения до того, как они прибыли в эту древнюю школу, Адриан бы описал учеников покорившимися и боящимися наказания от своих профессоров – Пожирателей Смерти. Что они будут ходить строем от кабинета к кабинету, что обстановка будет скучной и безжизненной. Все оказалось совсем не так. Хогвартс был… совершенно обычной школой. Ученики жаловались на домашнюю работу и бормотали ругательства, когда преподаватели задерживали их на переменах. Торопились в Большой Зал, чтобы поскорее добраться до еды. Коридоры были наполнены возбужденной болтовней и смехом. Это было замечательно. Видеть, насколько нетронутым остался Хогвартс, несмотря на тиранию Темного Лорда. Разумеется, был ряд признаков его незримого присутствия в школе. Большинство учителей с гордостью носили Темную Метку на своих предплечьях, и никто не называл его иначе, как «Темный Лорд», с предельным уважением в голосе. Также изменилась суть некоторых предметов: в том числе, Защиты и Истории Магии. Занятия по Изучению Магглов, на удивление, все еще проводились, хотя из того, что Адриан слышал, становилось понятно: они не столько о том, как живут магглы, сколько о том, почему они столь вредны для Магического мира. Несмотря на постоянные упоминания о том человеке, Адриан осознал, что одобряет большую часть изменений. Он понимал преимущества обновленной системы образования, которая включала как старые, проверенные методики, так и новые, которые продолжают создаваться. А еще, проведя немного времени в Хогвартсе, Адриан смог узнать побольше о политике Волдеморта и о нем самом, проведя тщательный допрос как Драко, так и Гермионы. - Постой, то есть вы на самом деле не вступаете в его ряды сразу после окончания школы? Гермиона рассеяно кивнула, пока ее карие глаза одержимо уставились на эссе по Зельям. - Только если ты сам этого захочешь, - запоздало пробормотала она. - Что ты имеешь в виду? Драко тихо фыркнул со своего места, стрельнув в Адриана взглядом, который можно было назвать почти покровительственным. Гермиона оторвала взгляд от своей работы, и меж ее бровями залегла небольшая морщинка от растерянности. - Это не культ, Адриан. У людей есть выбор. Только те, кто желают служить Темному Лорду, получают Метку, и лишь тогда, когда становятся достаточно взрослыми, чтобы полностью осознавать последствия своих решений. Должно быть, она заметила его сомнение, поскольку тихо рассмеялась. - Подумай сам, Адриан, какую пользу он может извлечь из группы детей, сражающихся за него? Вступить в его ряды больше похоже на то, чтобы стать элитной боевой силой Британии – у тебя есть возможность избрать другой путь, если захочешь. - Так… - на мгновении он осекся, - ты получишь Метку после окончания школы? Ее перо остановилось на полпути к пергаменту, и Адриан заметил, что даже Драко замер, прекратив свои дела. Оба ученика Хогвартса на мгновение встретились взглядами, словно мысленно переговариваясь. - Я не… пока еще не уверена, если честно, - медленно произнесла Гермиона, нервно теребя пальцами перо, хватая его то правой, то левой рукой. Она остановилась, лишь когда заметила, как взгляд Адриана устремился вниз, следя за этими движениями, и оба мысленно признали этот жест слабостью. - Я просто вижу себя идущей по иному пути, - твердо сказала девушка. Сидящий рядом с ней Драко рассеянно потер левое предплечье, случайно испачкав чернилами бледную кожу. - А ты, Драко? – спросил Адриан, хотя был уверен, что уже знает ответ. Хотя в этом вопросе может и есть какой-то выбор, он был уверен, что от своих детей Пожиратели ждут принятия Метки, независимо от того, чего они хотят. Ловкие пальцы блондина замерли, и юноша прочистил горло. - Я получу Метку сразу после окончания школы, - спокойно сказал он. Адриан кивнул, ожидая такого ответа. Нечто, похожее на раздражение, вспыхнуло в серых глазах. - Я сделаю это, потому что сам того хочу, - он почти огрызнулся, будто отсутствие удивления Адриана на его слова было сродни оскорблению. – Я мог бы и отказаться, если бы захотел. В некотором роде, это было успокаивающе – узнать, что людей принудительно не затаскивают в ряды Волдеморта. Да, вполне ожидаемо, что Драко и другие чистокровные наследники получат Метку, но имело значение то, что они могли отказаться. Текущее положение дел явно сильно отличалось от того, чего ожидали они с матерью. Еще встал вопрос его растущей известности среди учеников. Новость о его легкой победе над Гойлом распространилась довольно быстро, и, хотя никто не казался особо удивленным проигрышу грузного парня, это привлекло немало внимания. Тем более что Адриан легко зарекомендовал себя, как по-настоящему талантливого волшебника. В основном все уже знали, кто он – по имени или внешне – и хотя это его не шокировало, было несколько утомительно, когда так много учеников либо требовали от него разговора, либо просто наблюдали за ним. Его сокурсники из Бобатона тоже могли выказывать благоговение или уважение, которое он получал от учеников других школ, и знали, что обычно ему это нравится, но также они знали, что юноша не желал, чтобы его постоянно беспокоили другие. Такой вот хрупкий баланс. Но Адриан просто принял повышенное внимание с изяществом. Адалард Форст был одним из тех учеников, кто особенно стремился поговорить с ним всякий раз, как выпадала такая возможность, к вящему раздражению остальных учеников Дурмстранга. Этот парень явно еще ничего не выяснил об Адриане, не пытался получить хоть какую-то информацию о нем – насколько он мог судить – и не выказывал ничего такого, по чему можно было бы сделать вывод, что его привлекает Адриан. А еще, похоже, он не беспокоился о статусе магглорожденного, о котором говорил сам Эванс. Во всяком случае, все это заставляло Адриана куда больше интересоваться разговорами с ним. Прямо сейчас юноша был готов перешучиваться с парнем, ведь нет ничего плохого в налаживании связей с Дурмстрангом. Это может оказаться полезным в будущем, потому Адриан терпел присутствие Форста, когда бы тот ни решил составить ему компанию. Дни пролетали быстро, и время объявления чемпионов становилось все ближе.***
- Живей! – огрызнулась Клэр, нетерпеливо притопывая ногой по каменному полу во дворе. Ее голубые глаза смотрели на медленно идущего друга. Адриан наблюдал за ней с бурлящим весельем, намеренно замедляя темп еще сильнее. Полувейла в отчаянии стиснула зубы. - Успокойся, Клэр. До начала еще десять минут. У нас куча времени. - Да, но я хочу занять хорошее место, чтобы видеть происходящее. И твоя неожиданно проявившаяся походка, как у флоббер-червя, вовсе не так забавна, как тебе кажется. Он закатил глаза столь преувеличенно, что это почти сломило ее раздражение. Черт бы побрал Адриана – он всегда мог очаровать кого угодно. - Якоб займет нам места, а если нет, то спасет Рейна. Почему ты так взволнована? Нашего сокурсника приговорят к смертной казни. И тут весь ее энтузиазм улетучился. Адриан сразу заметил это – конечно, ведь это произошло из-за него – и его взгляд смягчился, а он сам быстро подошел к ней. Юноша осторожно стиснул ее плечи и подождал, пока она не посмотрела на него. - Прости, - пробормотал он, - это было жестоко с моей стороны. Давай зайдем внутрь. Адриан попытался подтолкнуть ее к дверям, но девушка не пошевелилась. С любопытством и легким беспокойством – вдруг его бездумное замечание ранило ее – он вопросительно сжал ее плечо. - Что… - тихо начала Клэр, - что, если они назовут твое имя? Я знаю, я сказала, что взволнована, но если это окажешься ты? Не знаю, как бы я себя чувствовала. И ты прав, эти испытания смертельно опасны, кого бы ни избрали чемпионом, этот человек может погибнуть, и я знаю, что ты силен, умен и способен на невероятное. Но какая-то часть меня беспокоится: что, если изберут тебя, ты умрешь, я потеряю своего лучшего друга и… Адриан быстро моргнул несколько раз, ошеломленный потоком слов, которые девушка все произносила. О боги, неужели ее голос только что дрогнул? - Клэр, Клэр, - перебил он ее. Отчасти, чтобы она вновь смогла дышать, а отчасти потому, что юноша не хотел слышать то, что она говорит. Адриан был вполне доволен невысказанной подоплекой своих взаимоотношений. Он никогда не умел правильно показывать, как сильно заботится о своих друзьях, или слышать, как они ценят его. Он предпочитал молчаливое знание того, что между ними сильная связь. Когда Адриан вновь привлек ее внимание, он улыбнулся ей: - Нет никаких гарантий, что я стану чемпионом, - юноша слегка встряхнул ее. – Слышишь меня? Я могу вообще не стать чемпионом. Ты беспокоишься о том, что может даже не произойти. - Ты всегда говорил, что нужно быть готовым к любому возможному исходу. И даже если ты отказываешься признать вероятность того, что тебя могу избрать, это не значит, что я настолько слепа, - она оттолкнула его руки от себя, а затем обхватила его лицо ладонями и приблизила к своему. Обычно Адриан не допускал такого близкого контакта, но Клэр смотрела на него так пристально, что выворачиваться из ее оков не хотелось. - Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, чтобы помочь, да? Что я сделаю все необходимое, чтобы ты остался в живых. Буду мошенничать, лгать, вводить в заблуждение, давать взятки. Если это приведет к тому, что ты выживешь, я сделаю это без промедления. Адриан молча кивнул, искренне тронутый. Какая-то часть него была бесконечно рада, что он не станет чемпионом, и у Клэр не будет нужды делать что-то из этого, в то же время другая его часть была рада, что за несколько недолгих лет ему удалось обеспечить себе лояльность наследницы столь влиятельной французской семьи. Ему понадобится эта преданность в ближайшие годы. Адриан накрыл ее руки своими, поглаживая костяшки пальцев. - Спасибо, Клэр, - он поцеловал ее ладонь и с благодарностью улыбнулся. – Надеюсь, нам удастся избежать совершения тобой всех этих преступлений. Девушка улыбнулась ему в ответ, все еще крепко держа его за руки. - Ой! – воскликнул чей-то голос в стороне. Взгляд Адриана быстро устремился от лица Клэр к человеку, наблюдающего за ними. - Мистер Абернети, - вежливо поприветствовал он мужчину, поворачиваясь к нему и плавно выпутываясь из рук Клэр. – Какой сюрприз, пришли посмотреть на Церемонию? Карие глаза мужчины быстро скакали от Адриана к Клэр и обратно, и его губы дрогнули в намеке на улыбку. - Почему бы и нет, хотя я думал, что все ученики уже там. - Мы как раз собирались зайти, сэр, - заговорила девушка, ее тон был предельно вежлив. – У нас с Адрианом возникла небольшая дискуссия. - О, я заметил, - и да, улыбка, которую он заметил, теперь отчетливо виднелась на губах мужчины. Абернети явно поддразнил их. Глаза Клэр расширились, когда она уловила смысл его слов. - Ах нет, сэр, мы… мы не… - Мы просто близкие друзья, мистер Абернети, - легко ввернул Адриан, толика теплоты в его голосе и улыбка показали, что он не испытывает никакого смущения от этого недоразумения, в отличие от девушки. - Я тебе верю, - сказал Абернети, словно намекнув, что это вовсе не так, но Адриан был готов пропустить это мимо ушей. Он впервые увидел Абернети с момента их прибытия в эту школу, и его изначальные подозрения вновь взревели внутри. Политик, который не ведет себя как политик. Человек, который за несколько секунд почувствовал к нему какую-то привязанность. Это было странно. Адриан на мгновение задумался, был ли этот человек знаком с его родителями. Юноша знал, что очень похож на отца, но чем старше он становился, тем больше в нем проявлялись черты Лили. Без очков сходство между ним и Джеймсом еще немного уменьшилось с возрастом. Это могло бы объяснить, почему мужчина так быстро начал проявлять симпатию, но Адриан был уверен, что если бы тот что-то заподозрил, то уже подошел бы и поговорил. - Может, отправимся туда вместе? – предложил им Абернети, подходя к ним вразвалку с яркой улыбкой. Клэр прошептала согласие, потому Адриан уступил и кивнул. - Ну как, вы двое уже прижились в Хогвартсе? – юноша передал бразды разговора в руки Клэр, позволяя ее умиротворяющему голосу отвлечь Абернети, чтобы Адриан смог спокойно понаблюдать за ним. Мужчина казался крайне беспокойным, его рука так и норовила залезть в карман, чтобы что-то схватить, прежде чем выскользнуть. Он делал это несколько раз, почти неосознанно. Адриан начал подозревать, что эта вещица была для него весьма ценна, и принялся развлекать себя мыслями, чем она могла быть. - Факультет? - О, Хаффлпафф. А что насчет Бобатона? Признаюсь, я не так много знаю об этой школе, - Абернети засмеялся, будто отсутствие знания было для него некой шуткой. Клэр на его веселье отозвалась вежливой улыбкой. - Боюсь, в нашей Академии нет факультетов, мистер Абернети. Мужчина удивленно моргнул – выражение его лица было слишком невинным, чтобы быть обманом. - Действительно? Совсем нет? Клэр и Адриан оглянулись на него, и лица обоих, словно отражения в зеркале, выражали вежливую скуку. - Но разве у вас так мало учеников? - У нас их более пяти тысяч, включая начальную школу. Брови Абернети поползли вверх, а сам он тихо присвистнул. - И отправили только около тридцати? Адриан плавно пожал плечами и улыбнулся, едва обнажая зубы. - Мы лучшие, - в ответ на его слова, уголки губ Клэр дернулись. - А Адриан – лучший из нас, - с гордостью сказала она, будто мать, хвастающаяся достижениями своего ребенка. Юноша чуть не улыбнулся от этой ассоциации, легко представив Клэр в роли матери. В ней правильно сочетались такие качества, как сострадание и сталь, чтобы уметь воспитывать детей. - Это правда? – Абернети посмотрел на него сверху вниз, хотя на его лице не было ни снисхождения, ни сомнений. Он выглядел так, будто был совершенно уверен, что Адриан – вершина всех учеников Бобатона. Юноша только открыл рот, чтобы прояснить этот момент, но Клэр ловко перебила его прежде, чем он успел сказать что-то против. - О да, именно поэтому большинство из нас уже знает, кто будет нашим чемпионом. Быстро, как молния, взгляд Абернети устремился на Адриана; странная эмоция мелькнула в его глазах и исчезла прежде, чем он смог правильно ее расшифровать. Мгновенно Адриан изменил свое мнение об этом человеке. Очевидно, он недооценил его, ведь тот, кто настолько искусен в сокрытии своих эмоций, явно тот, кого следует опасаться. Адриан автоматически начал протягивать руку, чтобы прочесть его истинные эмоции, но тут в него врезалась Клэр, отвлекая. «Désoléé»*, пробормотала она, явно больше сердясь на себя, чем на кого-то другого. - Так… ты думаешь, что станешь чемпионом? – напомнил о разговоре Абернети, явно беспокоясь. Адриан прищурился. - Я непредвзят, - отозвался он, прежде чем Клэр успела вмешаться. – Мои однокурсники – достойная альтернатива. - О, прошу тебя, - нежно парировала Клэр, - ты самый умный, сильный и умелый ученик, которого видела наша Академия за последние десятилетия. Вероятность того, что тебя не изберут, ничтожна. - Мизерный, но все же шанс, - сухо отозвался юноша, очень довольный, но при этом нервничающий, ведь они, наконец, добрались до Большого зала, откуда доносилась болтовня сотен учеников. Зал был переполнен людьми до краев, в центре стоял Кубок, а столы и скамьи отодвинули поближе к стенам. Ученики забились в каждый свободный угол, но где бы они не нашли себе место, каждый изо всех сил старался держать Кубок в поле зрения. Адриан кивнул Абернети и пожал ему руку, молча наблюдая за мельчайшими изменениями в нем. - До скорой встречи, мистер Абернети, - сказал он. Мужчина одарил его грустной улыбкой, немного не сочетающейся с их беседой. - Конечно, удачи, Адриан, - юноша не понял, пожелал ли тот ему удачи в избежании титула чемпиона или наоборот. Они с Клэр отошли от мужчины и поспешили к группе учеников, одетых в синие пиджаки. Рейна заметила их первая и безжалостно распихала людей, чтобы освободить для них место. Адриан едва заметно улыбнулся, когда услышал их ворчание. - Где вы были? – тихо рявкнула темноволосая девушка. Ее сверкающие глаза смотрели только на Адриана. Он поднял руки, защищаясь. - О Боги, только не вцепись мне в лицо, мы же уже здесь, так ведь? Рейна недовольно фыркнула, но не могла отрицать, что да, они пришли вовремя. - Они начнут называть имена через считанные минуты, - сообщила она им, после чего принялась полностью игнорировать Адриана, сосредоточив внимание на Клэр. Юноша воспользовался этой возможностью, чтобы взглянуть на Главный Стол. Его взгляд немедленно остановился на стуле возле директорского. Волдеморт, хоть и не восседал во главе стола, явно был самым важным человеком во всем Зале. Это был лишь третий раз, когда Адриан воочию увидел Темного Лорда. Мужчина казался тенью: не показывался во время приемов пищи, его никогда нельзя было застать идущим по коридорам. Было неприятно осознавать, что его враг подобен призраку, которого никто не может увидеть. Он все еще был гротескен, а черты его лица оставались просто бесчеловечными. Но в то же время было в нем что-то совершенно захватывающее. Аура, привлекающая внимание без особых усилий. В конце концов, Адриан отвел взгляд, прежде чем мужчина заметил его пристальное внимание – хотя сомнительно, что Волдеморт выделит его из толпы, учитывая, что на него пялилась половина присутствующих – и осмотрел остальную часть стола. Вроде пришли почти все, кроме Кэрроу и Риддла. Отсутствие профессора Защиты вызвало странное волнительное разочарование, которое сам юноша никак не хотел обдумывать. Хотя все же было любопытно, что могло задержать этого человека. За Главным Столом стоял еще один, за которым устроились чиновники Министерства. Лишь беглым взглядом Адриан смог разглядеть Люциуса Малфоя, чьи светлые волосы напоминали маяк в тускло освещенном зале. Еще он заметил, как Абернети пробирается к своему стулу. Яксли встал и повернулся к ученикам, терпеливо сцепив руки за спиной. Как только его заметили, шум резко утих, и его место заняли волнение и беспокойство, сгустившиеся над ними, словно тучи. Даже Адриан ощутил, как поневоле напрягается в этом кипучем любопытстве. - Благодарю за ваше внимание, - начал мужчина, чей голос без усилий пронесся через весь огромный зал. – Как вы знаете, сегодня вечером, когда изберут трех чемпионов, это ознаменует официальное начало Турнира Трех Волшебников. Меж учениками пролетел шепоток. - Чемпионы столкнутся с тремя чрезвычайно опасными заданиями во время проведения Турнира, и эти задания проверят их физически, магически, умственно и эмоционально. Стальные глаза Яксли глядели прямо на них, лицо мужчины посуровело. - Им предстоит совершать нечто невероятное, заставить себя развиваться до такого уровня, о котором они даже не мыслили. Существует высокая вероятность их гибели, и каждый станет всемирно известен благодаря тому, что был избран. Но победитель… Тишина в зале была ужасающей. Адриан никогда прежде не испытывал ничего подобного, он словно попал в ловушку вместе с сотнями людей, где каждый цеплялся за новое и новое слово. Это было волнующе. - Победитель станет легендой. Тихий вздох – от каждого, медленно выдохнул весь Большой Зал. Яксли позволил им перевести дыхание, дав несколько секунд, прежде чем отрывисто кивнуть. - А теперь начнем Церемонию. Мужчина подошел к Кубку, встал рядом и посмотрел на взметнувшееся синее пламя. Каждая пара глаз было прикована к огню, и в этом было что-то хищное. Яксли протянул руку к Кубку, и, хотя не было произнесено ни единого слова, он явно использовал какое-то заклинание. Огонь ярко полыхнул красным и начал разрастаться все быстрее, необузданные всплески чистой магии вырывались наружу и бились в воздухе, словно живые. Зал залило цветом, а мощь жара заставила ближайших к Кубку людей изумленно отшатнуться. Яксли не дрогнул, его глаза следили за каждым всполохом пламени, явно чего-то ожидая. Это стало очевидно секундой спустя, когда из огня вылетел кусок пергамента. Адриан с любопытством подался вперед, его ярко-зеленые глаза следили за подгоревшей бумажкой, подлетающей к протянутой руке директора. Он глубоко задышал, его нервы все еще были на пределе из-за чистой, древней силы, бившейся в воздухе. Неосознанно его пальцы сжали края скамьи. Адриан наблюдал за тем, как Яксли легко развернул пергамент и прочитал имя. - Чемпион Дурмстранга – Гальяна Кайзер! Ученики Дурмстранга разразились аплодисментами, а Адриан поджал губы, когда заметил девушку, направляющуюся к Яксли. Она же практически плюнула в него, когда они впервые встретились в кабинете Зелий, и продолжала надменно смотреть и огрызаться, стоило им оказаться рядом вновь. Девушка – Гальяна, он мысленно запомнил это имя – гордо выпрямилась, расправила плечи и высоко подняла голову. Она крепко пожала руку Яксли, ее брови были решительно нахмурены. Яксли вручил девушке ее листок и отвел в сторону, где другой волшебник увел ее дальше по коридору – его одежда помогла идентифицировать его как сотрудника Министерства. Адриан случайно встретился взглядом с Адалардом через Зал. Парень кивнул в знак приветствия. В отличие от своих однокурсников, Адалард обошелся без неприятных воплей, и Адриан задумался – быть может, он хотел стать чемпионом, и теперь разочарован. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоить галдящих учеников Дурмстранга, их откровенно нервничающему директору – Игорю Каркарову – даже пришлось броситься к ним и что-то прорычать, чтобы те умолкли. С нарастающим волнением все обратили внимание на Кубок, напряжение вновь зазвенело в воздухе. Будто только и ожидая этого, Кубок снова вспыхнул и выплюнул второй кусок пергамента. И снова Яксли, растягивая момент, молча прочитал имя, а затем поднял голову и зашагал к ним. Адриан напрягся, зная, что сейчас будет номинация из их Академии. - Чемпион Бобатона – Адриан Эванс!***
Рейна скорее почувствовала, чем увидела, что Адриан встал рядом с ней. Окружавшие их ученики разразились гомоном, раздались крики волнения и громкие овации. У нее пересохло во рту, даже несмотря на то, что она присоединилась к однокурсникам в их ликовании. Адриан… Ее темные глаза впились в юношу, стоявшего рядом, выискивая его реакцию. Как и всегда, не было ничего, что бы могло выдать его мысли. Когда-то девушку беспокоило, насколько эффективной может быть маска Адриана, как легко он способен скрыть свои эмоции за каменным выражением лица или расчетливой улыбкой. Было неприятно видеть такое владение собой от ровесника – особенно, когда они впервые встретились. Но это было еще до того, как Рейна научилась читать его, хотя бы отчасти. Она знала, что Адриан ошеломлен: это было видно по его напряженным плечам, по его коже, ставшей чуть бледнее обычного, по едва заметному движению сжавшейся челюсти. Ее взгляд скользнул мимо него, чтобы найти Клэр – лицо подруги выражало странную смесь гордости и ужаса, что точно отражало ее собственные эмоции. Гордость – ведь Адриану предстоит представлять их Академию, и он сможет показать всему миру, насколько качественно он обучен, и поднять репутацию Бобатона, соревнуясь и побеждая. Но ужас, поскольку Адриану – самодовольному, дерзкому, творческому и лихому парнишке – предстоит рискнуть своей жизнью. Он окажется в ситуациях, вполне способных погубить его, в надежде, что преуспеет для какого-то искаженного понятия чести и славы. Хотя Рейна всегда знала, что чемпионом будет он, это никак не помогало справиться с внезапным страхом, нахлынувшим на нее. Ее разум наводнился образами искалеченного и избитого юноши, залитого кровью, окруженного невообразимыми опасностями, от которых он не смог отбиться. Рейна с тяжелым сердцем наблюдала, как Адриан вынужден подняться на ноги и оставить гудящих учеников позади. Юноша колебался на долю секунды, нерешительность и беспокойство мелькнули в его глазах. Слабость была мимолетной, потому что не прошло и минуты, как его лицо разгладилось, и Адриан начал пробираться к Яксли. Абсолютно пустое выражение лица не обмануло ее, хотя девушка знала, что Адриана все еще шатает от избрания. Она видела, как друг реагирует такое множество раз за все годы их жизни бок-о-бок, видела, как он отступает за стеной равнодушия, когда терял равновесие или был застигнут врасплох. Адриан делал это прямо сейчас, по привычке, чтобы защитить себя, пока обрабатывает и анализирует ситуацию. Клэр подвинулась к ней поближе, заняв место Адриана, и тепло подруги освободило ее от мрачных мыслей. Рейна с присвистом выдохнула. - Он… он будет в порядке, - сказала Клэр, ее голос был едва различим из-за шума, который издавали их однокурсники. Какая-то часть Рейны хотела устыдиться их поведения, но в целом ее едва ли могло заботить что-то подобное прямо сейчас. - Конечно, будет. Он – лучший из нас. Если кто-то и способен справиться со всеми этими испытаниями, то он, - убежденно заявила Рейна. Возможно, они с Адрианом нечасто виделись с глазу на глаз, но она была вполне способна оценить его силу и мастерство. Хотя, даже когда она сказала это, ее мысли вернулись к образам страдающего Адриана… Клэр издала странный звук, когда они увидели, как Адриан пожимает руку Яксли и берет у мужчины пергамент со своим именем на нем. Губы директора зашевелились, но девушки были слишком далеко, чтобы услышать, и ни одна из них не умела читать по губам. - Я свяжусь со своей двоюродной сестрой, которая работает в Министерстве, и выясню, слышала ли она что-нибудь о том, каким может быть первое испытание. Рейна едва заметно кивнула. - Я отправлю письмо отцу. Возможно, он сможет расспросить кого-нибудь из своего круга, узнать, слышали ли они какие-либо слухи. - Еще мы должны поискать, какими были испытания на предыдущих Турнирах, может, есть общий шаблон или информация, которая может оказаться полезной, - продолжила Клэр, ее глаза смотрели на маленькую фигурку Адриана в синей форме, пока того уводили в ту же сторону, куда и Кайзер до этого. - Согласна. Начнем завтра, я попрошу остальных тоже воспользоваться связями, посмотрим, что удастся узнать. В конце концов, Адриан был своим, а о своем обе привыкли заботиться.***
Он остановился у той комнаты, на которую ему указали, и прислонился лбом к гладкой каменной стене, пытаясь дышать медленно и глубоко, чтобы избежать приближающейся панической атаки. Адриан чувствовал, как дрожит, с каждым мгновением все сильнее, пока он изо всех сил пытается вдохнуть воздух в легкие. Юноша знал, что у него есть всего несколько минут, чтобы взять себя в руки, прежде чем объявят чемпиона Хогвартса, и тот придет сюда. Но это оказалось так сложно. Все, что он мог слышать – стук крови в ушах, даже короткие вздохи не могли пробиться сквозь биение его сердца. Он не мог дышать. Чемпион… О Боги… Как?.. Как, черт возьми, это произошло? Я не понимаю. Адриан крепко сжал правую руку в кулак, пергаментный лист резко затрещал от такого жестокого обращения, но юноша не обратил на это внимания. Другая его рука поднялась и распласталась на груди, чувствуя быстрый стук сердца под ладонью. Кто-то должен бросить мое имя. Это единственное объяснение. Кто-то хотел, чтобы я стал чемпионом. Но почему? Каков возможный мотив?.. Адриан вздрогнул, когда ему в голову пришла другая мысль. Мама будет в ярости. Сама мысль о реакции его матери заставила дыхание участиться, а тело – содрогнуться. Она не очень хорошо отреагировала на то, что Адриан присоединился к испытанию Европейских Ловцов, где ему все же удалось удержаться на относительно низком уровне, несмотря на то, что он рисовался перед Виктором. Юноша до сих пор помнил ее разочарование и гнев – «Как ты мог проявить такое безрассудство?!» - и теперь боялся сказать ей, что вновь потерпел неудачу. Это ведь было такое простое задание: избежать своего чемпионства, а он так блистательно напортачил. Их жизнь зависела от того, насколько он способен держать голову опущенной, пока они не будут готовы. Адриан должен был медленно налаживать связи и альянсы, работая, маневрируя и влияя из тени. А сейчас он взял и вышел из нее, вовлекая себя в одно из крупнейших событий, чтобы заявить о себе миру на ближайшие двести лет. Быть чемпионом – означает нежелательное внимание. Значит, что каждая собака будет охотиться за информацией о них. Значит, что его мать и он сам оказались в крайне опасном положении. Все, что потребуется, так это один преданный своему делу репортер, слишком любопытный для их же блага, и их маленькая семья будет уничтожена. Адриан должен был быть таким бдительным со всем, что делал, с каждым словом, которое произносил. Всего один неверный шаг – и все будет кончено. По иронии судьбы, именно эта мысль успокоила его. Давление в груди начало утихать, дыхание замедлилось, пока не стало лишь едва быстрее, чем обычно. Разум успокоился, стоило ему принять произошедшее. Ему просто нужно относиться к этому, как к любой другой проблеме, с которой пришлось столкнуться. Адриан будет оценивать происходящее, изучать каждую крупинку информации, имеющую значение, а затем одолеет ее. Поскольку юноша теперь знал, что является чемпионом, то просто не мог позволить себе проиграть. Это досадное обстоятельство, но оно может принести не только вред. В Яксли было множество разнообразных черт, но глупость в их число не входила. Директор был абсолютно прав в своем заключении, когда сказал, что победивший чемпион станет легендой. Всеобщее признание стало бы неоценимым стимулом для его планов. Черт, да оно может спасти все, над чем они с матерью столько работали. Адриан оттолкнулся от стены и поправил форму, несколько раз провел рукой по волосам и убедился, что выглядит презентабельно. В последний момент, собравшись, он открыл дверь и вошел в комнату. Гальяна резко подняла глаза, ее выражение лица тут же изменилось, когда она поняла, кто он и что означает его присутствие. - Ты, долшно пыть, шутишь? - Поверь, дорогая, я тоже не очень рад тебя видеть, - ответил Адриан почти автоматически, его разум все еще кипел идеями. - Я уничтошу тебя, грязнокровка. Ф конце концов, мы уфидим, кто смеется последним. - Начнем с того, что я не смеюсь, - пробормотал он, уже заскучав рядом с ней. Она лишь еще одна предвзятая душонка, полагающая, что ценность человека продиктована его кровью. Разумеется, в ней должно быть что-то особенное, раз уж Кубок избрал ее, но у него будет достаточно времени, чтобы изучить ее попозже. Послышался еще один взрыв шума, приглушенный толстыми стенами, но достаточно громкий, чтобы они поняли – выбран чемпион Хогвартса. Оба выпрямились, когда двери распахнулись, и кто-то вошел. Адриан прикрыл глаза в отчаянии, когда увидел Драко, мнущего пергамент в руках. Парень выглядел побледневшим, но, похоже, он не разделял паники Адриана. Мужчина, одетый в одежду с вульгарной отделкой, велел им подождать еще несколько минут, прежде чем захлопнул дверь и оставил их троих в напряженном молчании. Адриан обменялся настороженными взглядами с Гальяной, а затем приблизился к Драко. Из них двоих, он, по крайней мере, за несколько недель ни шатко ни валко, но сдружился с парнем. Гальяна же выглядела так, словно укусит его, если Адриан подойдет слишком близко. - Похоже, этот год будет сложнее, чем я планировал, - вежливо сказал ему Драко, явно проделав потрясающую работу, чтобы скрыть свою нервозность. Хотя Адриан все равно заметил ее в его глазах. Он согласно угукнул. - Не представляю, как справиться со всем этим, да еще и с нашими экзаменами. - О, нет, мой отец говорил, что три чемпиона освобождены от всех экзаменов. Турнир, к счастью, считается достаточным испытанием. - Честно говоря, я бы лучше сдал экзамены, - сухо отозвался темноволосый юноша, вызвав небольшую ухмылку у своего собеседника. Хотя через мгновения они растеряли все шутки. Оба были разочарованы в фанфарах, окружавших это мероприятие, и точно знали, что может с ними произойти. Драко поднял руку, державшую листок пергамента. - Поразительно, не правда ли? Эта крохотная бумажка может стать причиной моей смерти. Изящно написанное имя Драко Малфой – вот, что он продемонстрировал ему. Эти слова вернули мысли Адриана к его собственному листку пергамента. Будучи в растерянности и панике, он даже не взглянул на него. Юноша быстро развернул его и изучил надпись, глазами пробежавшись по собственному имени. - С тобой все в порядке, Адриан? – голос Драко звучал будто издалека, искаженно. Нет. Он не в порядке. Увидеть свое имя на пергаменте – было сродни тому, что в его голове появилась заезженная пластинка, твердящая о том, что он, скорее всего, умрет, и не сможет сделать ничего, чтобы выбраться из всего этого живым. Но что еще хуже – Адриан узнал почерк. Как он мог не узнать, если в течение последних трех лет, обменивался записками с этим человеком, тратил время на чтение сочинений и заданий, написанных этим почерком. Адриан опустил пергамент, чувствуя, как что-то, с чем он не совсем знаком, ударило его в грудь и осело комком в горле. Это был почерк Якоба. *** Примечание переводчика: * Désoléé – (франц.) прости. Это была до того захватывающая глава, что девять страниц из пятнадцати я осилила за один день. А это девять часов. Можете меня похвалить лишний раз, буду рада.