Он ускользнул с собрания как только смог сделать это, не вызывая подозрений. Адриан прошел по коридору и нырнул в первую попавшуюся нишу. Руки были сжаты в кулаки и дрожали от охватившего его гнева.
Прослушивающие чары.
Чертовы прослушивающие чары.
Как он мог не заметить этого? Почему был настолько слеп?
Это такой тактический прием, который мог использовать лишь кто-то лживый и двуличный. Именно тот шаг, которого ему следовало ожидать от Темного Лорда. Шаг, который предпринял бы
он сам, если бы они поменялись местами.
И осознание этого привело к тому, что Адриан метался меж неохотным одобрением и чистой яростью.
Однако прямо сейчас побеждала ярость.
Адриан глубоко вздохнул и прислонился головой к стене. Он должен это исправить. Парень понятия не имел, был ли промах Лорда преднамеренным или же нет, но теперь, когда Адриан узнал об этом, он никак не мог позволить себе просто сидеть и позволять самой большой угрозе для его жизни и дальше подслушивать его разговоры.
Конечно, в этом были и свои преимущества. Он мог бы произносить ложную информацию, чтобы исказить знания Волдеморта о нем – такое его вполне устраивало. Но чтобы провернуть подобное, необходимо было знать, когда именно заклинание активировано. Ему придется тратить каждую минуту каждого дня на тщательное обдумывание того, что он говорит, лишь на случай, что Темный Лорд подслушивает.
Адриан был хорош, но сомнительно, что он сможет продержаться так долго. В конце концов, он совершит ошибку, если все время будет тщательно взвешивать каждое слово, срывающееся с его губ; а, учитывая давление Турнира, подбирающегося все ближе, парень просто не мог позволить себе снова отвлечься.
Нет. Куда как легче устранить мешающий фактор. И у него появилась дополнительная возможность показать Волдеморту, что он не глупый маленький ученик. Мужчина сразу узнает, что Адриан все понял и противостоит его чарам, когда вновь попытается шпионить за ним, но едва ли он поднимет бучу по этому поводу – иначе привлечет внимание к весьма незаконным действиям, которые совершил.
Да французское Министерство Магии захлебнется от ярости, когда узнает, что права одного из их граждан нарушаются.
Пусть он и Темный Лорд, но Волдеморт пока не обрел политической поддержки за пределами Британии. Если этот человек так отчаянно пытается наладить международные связи, то не сможет ничего рассказать, чтобы не саботировать свои собственные усилия.
Адриану понравилась эта затея. Сколько еще людей могут претендовать на победу над Темным Лордом?
Его бешено стучащее сердце забилось медленнее, стоило разуму начать работу – осознание того, что он сможет разрушить хотя бы один из маленьких планов Волдеморта, успокаивало.
Однако чтобы сделать это, необходимо вернуться к себе в комнату, где парень сможет просмотреть свои книги и выяснить побольше.
Адриан выскользнул из ниши, взъерошил волосы и начал поворачиваться.
- Адриан.
Он замер, стоя вполоборота, когда зазвучал этот голос. У него засосало под ложечкой, а желудок сделал кульбит, еще не отойдя от недавнего нервного возбуждения; парень прищурился, глядя на человека перед собой.
Эрик держал руки свободно по бокам, и его поза выглядела совершенно не угрожающей. Но это мало о чем говорит. Адриан знал, что Эрик – мастер по сохранению самообладания, этому его научили годы словесных плясок и игр с этим человеком. Мужчина, который никогда не старался никого явно запугивать, просто показывал, что ему не нравится разговор.
- Лорд Корин, - начал он нейтрально. – Могу ли я спросить, почему Вы здесь, а не с другими гостями? – будто они оба еще не знали ответ; Адриан надеялся, что просто ошибся по причине дурного настроения.
Эрик внимательно наблюдал за ним, его карие глаза ни на миг не отрывались от лица юноши. Возникла пауза, прежде чем мужчина отрывисто кивнул.
- Я хотел бы обсудить с тобой многое, Адриан. А когда заметил, что ты уходишь, понял, что сейчас самое подходящее время для этого. Как справляешься?
Адриан окинул мужчину взглядом от мысков его полированных сапог до кончиков волос. Затем пожал плечами:
- Полагаю, так хорошо, как только могу, - он сказал это небрежно, зная, что Эрик поймет значение его ответа.
Губы мужчины на короткий миг дернулись – полуизумленно, как обычно бывало при беседах с Адрианом.
- А ты готовишься к первому испытанию? Я слышал, предстоит сражение с мантикорой?
Юноша медленно кивнул, подтверждая вопрос.
- Работа в процессе.
- А как твоя мама, она в порядке?
Адриан закатил глаза, скрестив руки, и жестом показал мужчине следовать за ним.
- Лорд Корин, это был долгий день, да и в последнее время на меня многое навалилось. Почему бы нам не пойти в какое-нибудь более уединенное место, чтобы мы могли пропустить обмен любезностями и сразу обсудить, зачем Вы на самом деле пришли.
Эрик согласно кивнул, и они вместе двинулись дальше по темному коридору, уходя от слабого шума продолжающейся вечеринки и снижая шансы того, что кто-то наткнется на них и подслушает то, о чем знать не следует. Немного хмурым взглядом Адриан посмотрел на свой браслет и с удовольствием отметил, что глаза змеи не светятся. Если его теория верна, это означало, что они свободны от нежелательного присутствия третьего лица.
Адриан выбрал кабинет наугад, открыл его и позволил Эрику войти первым. Помещение не было ему знакомо, но в замке подобного размера это не так уж неожиданно. Юноша сильно сомневался, что был в каждом кабинете даже Бобатона.
Мысль о родной школе принесла за собой волну спокойствия. Хогвартс великолепен, и какая-то часть него отчаянно желала иметь возможность учиться здесь, исследовать все чудеса этого древнего здания, пройтись по тем же коридорам, что и родители до него.
Но Бобатон навсегда был и остается его домом. Ничто не могло разорвать узы, которые связывали юношу с высеченной в скале академией.
Адриан прошел вглубь кабинета, минуя Эрика, и повернулся к нему лицом, только когда между ними было добрых два метра. Его глаза устали от пристального взгляда политика, и юноше хотелось миновать их обычную уже рутинную игру в кошки-мышки.
- Вы здесь из-за моей размолвки с Якобом, да?
Малейшие следы вежливости тут же исчезли с лица Эрика, и что-то, очень похожее на разочарование, исказило черты его волевого лица.
- «Размолвка» - это слово довольно слабый способ выразить произошедшее, исходя из того, что рассказал мой сын.
И хотя Адриан не показал этого, по его спине пробежал холодок. Если Якоб дал своему отцу понять
причину их ссоры, это может испортить очень многое в рекордные сроки. Необходимо понять, насколько многое выдал Якоб, рассказывая отцу о том, что между ними произошло.
- Ну что же, в последнее время Якоб много чего говорил, да и делал тоже, - горечь в его словах не была ни притворством, ни манипуляцией; глаза Эрика сузились от этого тона. – Я полагал, Вы будете рады, что мы больше не разговариваем. Вас всегда раздражала наша дружба.
- Я был куда более раздражен тем фактом, что мой единственный сын и наследник позволил водить себя за нос… - Эрик резко умолк, и Адриан зло улыбнулся.
- Позволил… кому, лорд Корин? Грязнокровке? Человеку с незнатным происхождением? Закончите предложение, я жду, затаив дыхание.
- Тому, кто скорее враг, чем друг.
Его уязвленная гордость взвилась до потолка.
-
Прошу прощения? – выплюнул он. – «Враг»? Когда это я делал что-то такое, что угрожало бы Вам или Вашим близким? – Адриан подошел ближе, а его голос стал тихим почти до шипения. – Якоб был тем, кому я доверял, тем, о ком я заботился, я всегда относился к нему именно так. Я никогда не поощрял его безрассудства. Помогал ему всякий раз, когда он попадал в беду. И Вы смеете стоять здесь и обвинять меня в том, что я – враг?
- Ты был неизвестной переменной, - пока Адриан кипел от гнева, Эрик оставался невероятно спокойным. – Я не доверял тебе. Не знал, каковы твои мотивы или цели, и мне было тяжело наблюдать за тем, как ты вьешься рядом с моим сыном, влияя на него. Думаешь, от моего внимания ускользнуло, сколь легко он поддается твоим прихотям? Насколько просто обращается к тебе за советом, просьбой, указанием?
Эрик наклонился к нему:
- В твоих руках было до опасного много его преданности.
- Тогда, возможно, Вам стоит поговорить с ним об этом. Это ведь больше походит на его недостаток, чем на мой.
Мужчина вздохнул, и в его словах проскользнул намек на раздражение.
- Если бы ты позволил мне закончить, прежде чем перебивать, это бы было гораздо менее болезненно для нас обоих, - Адриан, не обращая внимания на замечание Эрика, насмешливо поклонился, предлагая мужчине продолжить. Тот так и сделал, правда, скривившись.
- Я не одобрял силу, которой ты обладал в вашей дружбе; на самом деле, будь моя воля, Якоб никогда не позволил бы вам стать чем-то большим случайных знакомых. Ты был –
и остаешься – опасен. Всегда далеко впереди всех своих однокурсников – к сожалению, даже годы не смогли замедлить твое развитие. Я посмотрел в твои глаза и увидел того, кому не нужно быть на голову выше других, чтобы получить желаемое. Ты из того сорта людей, которые позволяют другим плясать вокруг, а потом сгореть, если они встанут на твоем пути.
На мгновение Эрик отвел взгляд; его лицо было непроницаемо, как камень.
- Я не хотел и дальше позволять своему ребенку быть орудием, которые ты использовал бы в своих целях. Не хотел, чтобы его сломали и выбросили, если он когда-нибудь тебе надоест. Но чем больше я отталкивал от тебя Якоба, тем сильнее он жаждал твоего внимания. Стараясь дистанцировать его от тебя, я непреднамеренно послужил катализатором того, что так стремился предотвратить. И прежде, чем я успел хотя бы понять это, он уже глубоко увяз в твоих сетях, и мне практически ничего не оставалось, кроме как сидеть, сложа руки, и наблюдать.
В глазах мужчины вспыхнула боль.
- Так что нет, я никогда не был согласен с вашей дружбой, но также я не могу отрицать, что благодаря твоей компании Якоб расцвел так, как я никогда не смог бы предсказать.
Адриан удивился подобной смене тона беседы.
- Он стал намного увереннее и научился лучше контролировать свои эмоции. Он стал хитрее и теперь с большей осторожностью подбирает слова. Я верю, что, в целом, все это благодаря тебе. Пример, который ты подал ему – хотя я этого и не одобряю – позволил Якобу отточить свои врожденные навыки и начать развивать иные качества, которые могут лишь помочь ему в будущем.
Адриан отвел глаза, когда Эрик попытался поймать его взгляд. Он стиснул зубы и молчал.
- Якоб заботится о тебе гораздо больше, чем нужно, и, разумеется, куда больше, чем я могу принять. Но он достиг того возраста, когда мое слово не является для него законом. И именно поэтому я здесь.
Наконец, он поднял взгляд на политика, поневоле заинтригованный.
- Не знаю уж, что могло произойти, чтобы между вами возникла такая пропасть, и на данный момент я предпочел бы это не обсуждать, - тут Адриан прищурился.
Он знает про нас с Якобом? Знает ли он, что повлекла за собой наша дружба?
Адриана не беспокоило, что Эрик мог выяснить то, что они двое спали вместе и не раз; хотя ему было любопытно узнать, какая бы последовала реакция. Гомосексуальные отношения в Магическом мире не осуждались, но все же оставалось несколько уникумов, не поддерживающих это.
Слова Эрика прояснили, что любое взаимодействие между Адрианом и его сыном вызывают у мужчины опасения. Но также тот признавал, что Адриан способствовал росту Якоба.
Лично он сам ничего такого не заметил. Якоб, в конечном итоге, развил бы все свои навыки, с Адрианом или без него. Он мог бы помочь, как и все друзья, часто поддерживающие друг друга. Но присвоить все достижения Якоба ему? Как нелепо.
- Я здесь для того, чтобы помочь вам все исправить.
Адриан расслабил свою напряженную, готовую обороняться, позу, и отрывисто рассмеялся, не в силах сдержать этот порыв.
- Ничего не удастся «исправить», лорд Корин. Не знаю, что Якоб рассказал вам о случившемся, но
он, похоже, не учел тот важный факт, что предал
меня. Это не какая-то там ссора между шумными детишками, требующая вмешательства взрослых. Это тот самый случай, когда я не верю, что что-то можно исправить.
- Ты действительно собираешься отправиться на верную смерть с таким грузом?
От этих слов в груди Адриана похолодело. Он настолько привык, что все избегают этой темы, что услышать подобное вот так прямо было ошеломляюще.
- Я не собираюсь умирать, лорд Корин.
Улыбка, которой одарил его мужчина, была столь же опасна, как гадюка.
- Иной исход маловероятен, Адриан. Так что моя точка зрения остается актуальной. Хотел бы ты погибнуть, зная, что у вас с Якобом никогда больше не будет возможности восстановить ваши узы? Хочешь погибнуть, зная, что один из твоих ближайших друзей будет всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя из-за маленькой ошибки?
- Вы предполагаете, что я
хочу снова стать друзьями с Якобом.
Юноша понимал, что тот делает. Эрик, возможно, и не одобрял их отношений, но знал, что при всем том влиянии, оказываемым Адрианом на Якоба, им было очень комфортно вместе. Умерев на Турнире, он, несомненно, уничтожит парня, поскольку именно тот, в первую очередь, повинен в его участи. Темная часть него гадала, почувствует ли Корин себя убийцей, если это произойдет.
Даже не зная всей истории, Эрик пытался прекратить страдания сына до того, как это случится, или, по крайней мере, уменьшить их до такой степени, чтобы они не раздавили Якоба.
- Но ведь так и есть, - заявил мужчина со всей уверенностью Богов. – Потому что ты не был бы настолько рассержен, если бы он для тебя ничего не значил. И не важно, что они с нами сделают, не важно, чего мы сами желаем – имеют значение лишь наши узы.
Адриан понял, что Эрик говорит о покойной жене – судя по тому, как благоговейно тот коснулся своего обручального кольца. Разум юноши неохотно подкинул воспоминания о взгляде матери, когда она говорила о его отце. Тот самый проблеск мысли
а что если бы и
если бы только.
- Я не могу, - произнося это, Адриан покачал головой медленно и непреклонно. – Не могу простить его за то, что он сделал. Возможно, однажды, но пока – нет. Если нам с Якобом и суждено было стать друзьями, то на этом мы закончим. А что сейчас? У меня вообще нет желания воссоединяться с ним.
Эрик снова вздохнул, хотя и не рассерженно. Выражение его лица говорило о том, что он ожидал такого ответа.
- Мне остается лишь молиться, чтобы ты принял верное решение до того, как у тебя не останется такого шанса.
Адриан не ответил. Он отвел взгляд от мужчины и безучастно уставился в стену. С этим разговором покончено. Он хотел уйти. Даже не посмотрев на политика, Адриан развернулся и направился к двери.
- Каким бы ни было твое решение в отношении моего сына, желаю тебе удачи в предстоящих испытаниях, Адриан. Скорее всего, этот год будет самым тяжелым из всех, что ты когда-либо переживал. Не завидую тебе.
Адриан закрыл дверь и ушел, чувствуя тяжесть в груди, но вместе с тем и странную легкость.
Он проследовал по знакомому маршруту обратно к карете, зашел в уютную гостиную и направился в свою комнату. На какой-то пугающий миг он остановился возле своей старой спальни – комнаты
Якоба. Парень тут же замер, слова Эрика вкрадчиво повторялись у него в голове.
Он всего лишь по ту сторону двери. Скорее всего, спит – на животе, потому что ему нравилось укладываться головой на руки на манер подушки – но проснется, если Адриан постучится. Якоб всегда спал очень чутко.
Его рука дернулась, будто собираясь воплотить мысль в реальность, но в последнюю секунду юношу опустил ее и отступил, переборов искушение.
Он может позволить себе злиться так долго, как пожелает, черт возьми.
Адриан пулей ринулся в свою комнату и запер дверь. Он вздохнул и направился к книжной полке, решив, что до наступления ночи решит свою проблему. Заметив первую попавшуюся книгу об отмене заклинаний, юноша вытащил ее и сел на ближайшее свободное место.
Все мысли о Якобе, Эрике и грядущем померкли перед лицом новой загадки; к ним он вернется намного позже.
Теперь его разум разрывался между поисками ответа и беспокойством насчет того, что же означало это недавнее откровение.
Если Волдеморт прослушивает его, невозможно сказать наверняка, что именно этот человек успел услышать за последнее время. Адриан был уверен, что прослушивающие чары активировались всякий раз, когда светились глаза змеи, но едва ли он мог вспомнить каждый такой случай.
Определенно, в первую ночь, когда Адриан только начал носить его, и потом время от времени.
То есть, он мог услышать его разговор с матерью. А еще ссору с Якобом.
Вот черт.
Обсуждали ли они что-нибудь компрометирующее той ночью? Кроме неприкрытого разочарования по поводу назначения, Адриан не мог вспомнить, что именно было сказано. Внезапно он ощутил сильную благодарность к матери за то, что та столь осторожно пользовалась его данным при рождении именем только у них дома. Если бы она назвала его «Гарри» во время разговора, это бы уж точно стало катастрофой.
Худшее, из того, что узнал Волдеморт – Адриан не хотел быть чемпионом, но это само по себе не особо опасно. Поскольку, по мнению юноши,
никто в здравом уме этого не захочет.
Адриан внимательно провел пальцами по тексту.
Самая эффективная защита от заклинаний – знание точного способа противодействия для каждого конкретного случая. Неправильные или слабые контратаки либо лишь слегка приостанавливают действие заклинания, либо те продолжают работать без изменений.
Юноша тихо угукнул, закрывая книгу. Его глаза поблуждали по полке, и он вытащил еще два фолианта, а затем пролистал, пока не дошел до нужного раздела.
Что касается прослушивающих чар – коих существует великое множество – то самым распространенным способом защиты является Заговор Невозмутимости. Эти чары наиболее эффективны для блокирования потенциальных соглядатаев в уединенной комнате.
Адриан пролистал еще несколько страниц. Звукоизоляция в комнате была хорошей, но ему нужно было что-то подходящее его ситуации. Что-то, что можно применить к материальным объектам. Юноша просмотрел дополнительную информацию и нахмурился, когда автор перешел от прослушивающих чар к заклятиям молчания.
А у тех есть ряд некоторых достоинств.
Прошел почти час, прежде чем он, в конце концов, разочарованно закрыл книги. Адриан знал, что хотел бы сделать, но ни одно из предложенных заклинаний было практически невозможно использовать против прослушивающих чар, наложенных на его браслет.
Будь это стандартные чары, Адриан без труда бы отменил их; однако из-за примененного Парселтанга необходимо было отыскать совершенно иной путь.
Юноша закрыл глаза и позволил мыслям свободно плыть своим путем.
Он мог бы попытаться и найти способ заговорить на змеином языке, но прежде Адриан не особенно интересовался его изучением, так что это займет слишком много времени.
Однако не существовало никакого заклинания, которое он мог бы применить, чтобы успешно противостоять чарам Волдеморта.
Адриан вздохнул, потянулся и устало потер глаза. Нетерпеливо сорвал галстук и бросил его предположительно в сторону кровати, туда же полетел пиджак несколько секунд спустя. Ловкими пальцами он начал расстегивать рубашку, чтобы хоть чем-то заняться, пока думает.
Сняв рубашку, юноша рухнул на кровать, совершенно не элегантно раскинув ноги в разные стороны, и закрыл глаза, мысленно пробегаясь по событиям, произошедшим за день.
Адриан просто хотел, чтобы нашелся способ, который смог бы разом решить все его проблемы – что-то, что могло бы просто прекратить все это. Спрятаться в маленьком пузырьке и просто уделить несколько минут себе, без стресса и страха, омрачающего жизнь.
Вспыхнуло озарение, и с возгласом ликования юноша вскочил на ноги и подошел к своей сумке. Покопавшись, Адриан нашел учебник по Древним Рунам и с усмешкой вытащил его наружу.
Он быстро открыл книгу на нужной странице и потянулся за пишущими принадлежностями.
Адриан нашел искомую руну и, не тратя время впустую, взял тонкое перо и окунул его в чернильницу. Он отодвинул змеиный браслет так высоко, как только мог, чтобы открыть запястье.
Давай-ка посмотрим, что ты услышишь на этот раз.
***
Следующим вечером Адриан самодовольно стоял рядом с Драко, наслаждаясь теплом, проникающим в его грудь с каждым новым глотком напитка. Руна на его запястье – спрятанная под браслет – вспыхнула, и с довольным блеском во взгляде юноша увидел, как глаза змеи сверкнули алым. От успешности задумки у него чуть не закружилась голова.
Адриан пошел на большой риск – действовал совершенно безрассудно и глупо – вчера вечером, после нанесения руны, он дождался активации прослушивающих чар и произнес два слова, которые вполне могли все уничтожить. После этого юноша не мог уснуть несколько часов, дожидаясь какой-либо реакции, но никто так и не пришел.
Тогда он понял, что его план сработал. Потому что, если Волдеморт услышал то, что сказал Адриан –
признание – тогда у мужчины не было бы причин не подлететь к нему тотчас. Волдеморт обрушился бы на него, точно неистовая буря, и не остановился бы, пока юноша не умер у его ног – и не важно, есть у Адриана особый международный статус или нет.
День все тянулся, и это лишь подтверждало веру Адриана в то, что он действительно справился. Он все еще здесь, все еще дышит, и теперь свободен от чар Волдеморта.
Он был абсолютно прав в своем предположении невозможности отменить заклинания Парселтанга, не зная языка. Но ничего не мешало применить руны к самому
себе, чтобы не дать чарам сработать.
Крошечная линия татуировок на внутреннем запястье действовала как защитный барьер, препятствуя влиянию любых шпионских чар на заклинателя. Глаза змеи все еще горели алым, но ни одно слово не минуло невидимый пузырек безопасности Адриана.
У юноши все еще голова шла кругом от успеха, и он даже не возражал против того, что чуть раньше его разлучили с матерью на очередном собрании.
- Ты сегодня до безобразия самодоволен, - легкомысленно заметил наследник Малфоев и прикоснулся к краю стакана губами, пока ртутные глаза наблюдали за группой политиков. – Не хочешь поделиться?
Адриан ухмыльнулся:
- Ты способен на большее, Драко, - он насмешливо прикрыл глаза. – Кроме того, разве я не могу просто быть взволнованным?
Драко улыбнулся в ответ, правда, это немного напоминало оскал.
- Учитывая все то время, что мы знакомы, всякий раз, как у тебя такое выражение лица, это не сулит никому ничего хорошего.
Адриан довольно фыркнул, легонько пихнув плечом стоящего рядом юношу.
- Звучит так, словно я – угроза для общества. А ведь я ангел, как все и считают.
По выражению лица блондина стало ясно, что он думает об этих словах. Адриан хмыкнул в свой напиток, скользнув взглядом по очаровательной фигурке матери, идущей по залу.
Она выглядела абсолютно великолепно. Простое зеленое платье облегало фигуру и блестяще оттеняло ее глаза – цвета, скопированного у Адриана. Ее сейчас черные волосы были распущены, ниспадали на плечи и покрывали частично обнаженную спину.
Она смеялась вместе с одним из французских политиков, отменно исполняя свою роль – выглядеть так, будто наслаждается происходящим.
- Твоя мать, - начал Драко, проследив за взглядом Адриана. – Ты похож на нее.
Это наблюдение заставило что-то почти ностальгическое сжать его сердце.
Нет, подумал он,
я выгляжу в точности, как мой папа.
- Полагаю, что так, - что-то в его тоне ясно дало Драко понять о нежелании обсуждать это, потому что тот едва слышно угукнул, молчаливо соглашаясь, и сменил тему разговора.
- Ты ведь уже выяснил, каким будет первое испытание?
Заинтригованный тем, что кроется за этим вопросом, Адриан встретился взглядом с более высоким юношей. Его лицо не выражало ничего, вызывающего сомнения, а единственной эмоцией было любопытство. Потому Адриан кивнул.
Драко тут же приблизился и понизил голос:
- Какое у тебя? Что тебе выпало?
- Ты о чем? – нахмурился Адриан, не понимая вопроса.
- В смысле – какое существо тебе выпало? Мой отец не рассказывал о других вариантах, заявив, что мне это не нужно, иначе будет отвлекать.
Парню стало неуютно.
- А какое существо
тебе выпало? – вместо ответа спросил он. С явным раздражением и закатив глаза, Драко ответил:
- Венгерская Хвосторога, а тебе?
Разные существа. Им дали разных существ… милая Цирцея, почему?
- Мантикора, - хрипловато ответил Адриан. Он рассеяно откашлялся. – У меня мантикора.
Драко отшатнулся, его глаза расширились, а в тонких чертах лица появился проблеск беспокойства. Как и все, кто слышал это, он не выглядел особо воодушевленным насчет шансов Адриана.
-
Вот черт, - прошептал Драко. - Прости, - прозвучало это искренне.
Адриан пожал плечами, оправившись от кратковременной потери самообладания вызванной внезапным откровением, что все они будут сражаться с разными существами.
Он посчитал, что это, в некотором роде, имеет смысл. Мало того, что добавит драматичности для зрителей, еще исключит шанс испортить проведение испытания, если одному из первых чемпионов каким-то образом удастся серьезно ранить или даже убить магическое существо.
Плюсом станет значительно труднее обратиться за помощью к своим товарищам—чемпионам, если они внезапно подружатся. Каждый из них должен придумать совершенно иную стратегию для борьбы с уникальными характеристиками выбранного для них существа.
Это заставляло задуматься, по какому принципу распределяли противников.
Клянусь, если Волдеморт был тем, кто выбирал, с кем мы будем сражаться…
Мысль внезапно оборвалась, и Адриан поперхнулся посреди глотка. Обжигающий алкоголь попал не в то горло, и парень закашлялся в сгиб локтя так, что у него заслезились глаза.
Драко возмущенно посмотрел на него и отодвинулся с недовольной гримасой. К счастью, никто, похоже, не заметил его позора.
Ну, никто, кроме мужчины, прямо сейчас разговаривающего с его матерью.
Что он, черт возьми, делает?
- Я скоро вернусь.
И без объяснения причин Адриан покинул Драко и направился к матери; на душе у него скреблись кошки, но пальцы дрожали, как отстраненно заметил парень, в предвкушении.
Возвышающийся над головой его матери Риддл мазнул по нему взглядом с легкой ухмылкой на губах, прежде чем вновь обратить внимание на женщину.
***
Лили улыбалась, пожимала руки и болтала с убийцами. Она почти ждала, что ее ладони будут испачканы красным, каждый раз, когда освобождалась из чужой хватки.
Разумеется, не все из присутствующих британцев были Пожирателями Смерти – нет, большинство было просто видными политическими фигурами, слишком боящимися выступить против своего диктатора.
Лили пыталась, но не могла смотреть на них без чего-то, похожего на разочарование, хотя и знала, что это несправедливо. Да, им следовало сделать нечто большее, чтобы остановить Волдеморта, но инстинкт самосохранения велел им подчиниться – тот же инстинкт, заставивший ее сбежать вместе с Гарри.
Лили не могла винить их в том, что они поступили мудро, когда как сама сделала то же самое.
Вновь находиться в Британии, в
Хогвартсе, было достаточно, чтобы едва не доводить ее до слез. Это было так давно, так много лет назад, но все же то самое чувство возвращения домой проникало в каждую клеточку ее тела.
Ранее ей даже пришлось урвать немного времени, чтобы просто побродить по замку под дезиллюминационными чарами.
В итоге, Лили оказалась в укромном уголке на четвертом этаже; она понуро сидела, прижав колени к груди и лениво пробегаясь пальцами по небольшой резьбе в камне. Спрятанная во мраке, куда свет не мог дотянуться – это заставило женщину затаить дыхание от предвкушения.
ДП & ЛЭ
Она тут же заплакала, с нежностью вспоминая тот день. Последний матч года, и Гриффиндор только-только разгромил Рейвенкло.
Джеймс утащил ее, чтобы отпраздновать вдвоем, и, пока они целовались, он отстранился; на его лице отчетливо виднелась мальчишеская улыбка и блестящие глаза, заставившие сердце Лили биться чаще.
«
Смотри», - прошептал он, направляя палочку в стену, и со вспышкой света их инициалы оказались высечены на камне. Лили стукнула его за то, что он испортил стену школы, хотя сердце в груди сделало кульбит.
Будто сам Хогвартс признавал, что они вместе, позволяя их инициалам оставаться там навечно.
«
Теперь мы оставили здесь свой след, Лилз. Ты и я навсегда, хорошо?».
Джеймс сказал это, как
я люблю тебя. И Лили поверила ему.
Вид этих инициалов – таких же свежих, как и в тот день, когда они были созданы – ужасно ранил ее. Потому что тогда она и Джеймс были такими молодыми, такими наивными и невинными. Смотрели друг на друга и дали обещание, превзошедшее свадебные клятвы.
Но мы не остались вместе «навсегда», так ведь, Джеймс? Ничто не длится вечно, даже любовь.
Лили скучала по его смеху, шуткам, по тому, как он смотрел на нее, словно она – единственное, что достойно его взгляда. Лили скучала по тому, как Джеймс подбрасывал Гарри в воздух в два часа ночи, чтобы плач сменился взвизгом смеха. Она скучала по весу его рук на ее теле и по прикосновению губ на ее коже.
Она просто очень скучала по Джеймсу.
Лили обвела взглядом помещение, отыскивая сына – их разделили почти в тот же миг, как они только пришли.
Она заметила его на другом конце зала, стоящего рядом с Драко Малфоем.
Оба мальчика держались рядом и деловито перешептывались. Лили поджала губы при виде их непринужденной фамильярности; ей не нравилась сама мысль о том, что отродье Малфоя будет оказывать влияние на ее ребенка.
Она знала, что, будучи чемпионом, Гарри, наверное, обсуждает Турнир, но стоило ли быть таким дружелюбным?
- Миссис Эванс, я полагаю?
Лили обернулась и обнаружила перед собой красивого волшебника. Он был старше ее – это женщина могла сказать в тот же миг – но белые пряди в его темных волосах лишь придавали мужчине изысканности, которой не доставало большинству молодых людей.
На его лице были едва заметные морщинки, а красота, неподвластная времени, мешала определить точный возраст.
Вежливая улыбка на лице мужчины была даже слишком очаровательна, но именно блеск в его глазах заставил все ее инстинкты возопить об опасности.
Лили приняла его руку, когда он протянул ее, и совсем не удивилась, когда мужчина наклонился, чтобы запечатлеть на ее ладони мягкий поцелуй.
- Том Риддл, я преподаю Защиту здесь, в Хогвартсе.
О.
Лили скромно улыбнулась в ответ.
- Приятно познакомиться, профессор.
Мужчина опустил ее руку, его глаза на краткий миг посмотрели куда-то над ее головой, а затем вновь опустились к лицу Лили. Он выглядел позабавленным.
- Прошу прощения за дерзость, миссис Эванс, но сегодня вечером Вы выглядите потрясающе, - Лили слышала подобный комплимент много раз за сегодня, но впервые он прозвучал хотя бы отдаленно искренне. Она открыла было рот, чтобы ответить, однако мужчина быстро продолжил. – Легко понять, в кого пошел Ваш сын.
Этого она еще не слышала.
Люди отмечали их сходство, но никогда не делали это с такой признательностью. Лили внимательно наблюдала за профессором из-под опущенных ресниц, живот у нее скрутило от беспокойства. С этим человеком что-то было
не так.
Ничего существенного или заслуживающего особого внимания. Но воздух вокруг него потяжелел, что немного напомнило ей сына; только сейчас это было… ощутимее.
Кем бы ни был этот человек, он точно не просто профессор. Пожиратель Смерти? Или, может быть, кто-то из прихвостней Волдеморта? Сложно сказать.
Вне зависимости от того, кто он, Лили знала – у нее нет ни малейшего желания оставаться рядом с этим человеком дольше, чем полагается. И ей определенно не нравилось, как он говорил о Гарри.
- Спасибо, профессор, - все равно отозвалась Лили, хотя и отстраненно – что ясно могло сказать любому, кто мог их услышать, что ей не по вкусу его компания.
Мужчина просто наблюдал за ней с терпеливым выражением лица, делая глоток своего напитка. Он выглядел таким… выжидающим, и это нервировало.
Чего он вообще хочет? Почему говорит с ней?
-
Maman.
Лили повернула голову в сторону Гарри, не желая вставать к этому мужчине спиной. Из-за этого она смогла увидеть удовлетворение, сочившееся из его глаз, при виде ее сына.
Женщине все это совершенно не нравилось.
- Выглядишь хорошо отдохнувшим, как я погляжу.
Гарри подошел к ней, и, что удивительно, на его лице появилась короткая ухмылка.
- Кто бы говорил. Не ожидал увидеть Вас сегодня вечером, сэр.
Нет, напомнила себе Лили. Прямо сейчас перед ней не Гарри. Это Адриан.
Риддл угукнул, почти незаметно наклоняясь к ее сыну.
- У меня появилось немного свободного времени между проставлением оценок и прочим. А Вы выглядите безупречно, как и всегда, - он… подшучивал? Взгляд Лили метался между этими двумя, мысленно собирая воедино происходящее.
Опасное веселье Риддла отразилось на лице ее сына, и Лили с нездоровым интересом наблюдала, как мальчик приблизился к профессору. Они практически тут же перестали обращать на нее внимание, явно больше сосредоточившись на беседе, чем на окружении.
Женщину беспокоило то, как легко Гарри позволил себе подпустить ближе этого мужчину. Она всегда говорила ему быть начеку с происходящим вокруг, чтобы никто и никогда не смог ослабить его бдительность. И все же прямо сейчас Гарри игнорировал все, кроме стоявшего перед ним профессора.
Лили нужно прекратить все, что происходит между ними.
- Я закончил с проверкой Вашего домашнего задания прошлым вечером; замечательная работа, Адриан.
Адриан? Лили нахмурилась, услышав произнесенное вскользь второе имя ее сына. Как она успела заметить, ни один преподаватель не стал бы использовать в обращении имя ученика, если между ними нет легкости в общении и комфорта. Но даже если так, когда Риддл произнес второе имя Гарри, то, казалось,
наслаждался этим…
Ее сын, похоже, ничего не заметил; он улыбнулся профессору, хотя его глаза сверкнули.
- Разве я не всегда так хорош?
Лили никогда прежде не слышала, чтобы Гарри разговаривал столь легкомысленным тоном с авторитетной фигурой. Он всегда был вежлив и уважителен по отношению к взрослым; и хотя Риддл заставлял ее чувствовать себя неловко, он все еще оставался преподавателем. Лили не знала, что с ними делать, тем более что Риддл просто посмеивался над словами ее сына, скорее обрадованный, чем что-либо другое.
- И вправду, Адриан. Так и есть.
Довольно.
- Дорогой, - тихо позвала она, и узел в ее груди ослаб, когда Адриан испарился, а Гарри немедленно прекратил смотреть на Риддла, полностью сосредотачиваясь на матери.
Он никак не мог увидеть вспышку раздражения, исказившую лицо мужчины – в отличие от Лили. Это лишь укрепило ее желание немедленно увести сына подальше от этого человека.
- Боюсь, я не очень хорошо себя чувствую, возможно, мне следует отдохнуть.
Гарри, ее умный мальчик, внешне никак не отреагировал, хотя Лили видела вопрос, возникший в его глазах.
- Пожалуйста, сообщи министру Лекюе, что мы уходим.
Он покачал головой.
- Конечно,
maman, - его глаза ненадолго задержались на Риддле, и мальчик кивнул на прощание. – До встречи, профессор, - а затем Гарри ушел, чтобы найти Лекюе и извиниться.
В тот же миг, как мальчик покинул их, Лили оказалась под пристальным вниманием этих расчетливых голубых глаз. Она бесстрашно встретилась с ним взглядом, а слова заплясали на кончике ее языка, уже готовые сорваться.
Следовало узнать, что, как Риддл думает, он творит с ее ребенком, что дало ему право так неформально обращаться к Гарри и вести себя с ним так заботливо.
Лили проглотила вопросы, вместо этого послав мужчине мягкую улыбку, взглядом метая в него кинжалы.
- До встречи, профессор, - повторила она слова сына, отворачиваясь и направляясь к выходу, увидев, что Гарри намеревается подойти к ней.
Она знала, что у сына будут вопросы о ее внезапном желании покинуть вечеринку, но он не собирался устраивать здесь сцену. Гарри последовал ее примеру без заминки и жалоб, и за это Лили была ему благодарна.
Гарри покинул зал первым, а Лили не стала торопиться и оглянулась через плечо, чтобы вновь отыскать взглядом того красивого высокого человека.
Однако Риддл уже исчез.
***
Примечание автора:
Черт, как по мне, все происходит слишком быстро, но я ничего не могу с собой поделать. Так воооот, Волдеморт и Лили встретились – в некотором роде – и началось перетягивание каната в лице Адриана муахахаха. Спасибо за все ваши отзывы, ребята, и всем тем из вас, кто отмечает грамматические ошибки – да и не только их, любые – благослови Господь ваши маленькие души~ Для этой истории у меня нет беты, так что я работаю в одиночестве, стараясь изо всех сил, но всегда могу допустить небольшую ошибку. Я ценю тех из вас, кто нашел время, чтобы помочь мне их исправить!
Надеюсь, ребята, вам все понравилось! :D
Примечание переводчика:
Эрик: *распинается перед Адрианом*.
Я: взрослый мужик, важный чиновник, представитель элиты Франции, пошел обсуждать с ребенком, почему он доволен и не доволен их ссорой с его сыном. Так по-взрослому, вау.
А вообще, прошу прощения, конечно, но Эрик – конченная мразь. Давит на жалость, мол, мой сыночек будет переживать, если ты погибнешь, а вы не успеете помириться. Твой сыночек не подумал мозгами и сам отправил друга на верную смерть. Ух, простите, но прям взбесило.
А еще Лили упрямо считает, что у ее сына раздвоение личности.
Надеюсь, вы простите меня за отсутствие ответов на отзывы – решила целиком и полностью сосредоточиться на главе. И да, повторю слова автора: спасибо, что помогаете мне с опечатками и ошибками.
К слову, я понимаю, что хочется увидеть продолжение как можно скорее, но, пожалуйста, поймите: перевод – это труд, на который тратится много сил и времени. Не надо даже в шутку говорить, что вы-де умрете без новой главы здесь и сейчас. Мне ценны читатели, да, я перевожу для вас; но не забывайте ценить и меня тоже. Я не конвейер, и если главы выходят чаще, значит, могу себе это позволить. Если реже – не могу.
А в целом, спасибо за поддержку, она очень важна!
