***
Адриан согнул колени, наблюдая за существом. Мантикора была большой, но не настолько, как он ожидал; парень был уверен, что, поднявшись, существо будет всего лишь на несколько дюймов выше него. И голос – каждая запись и отчет, прочитанные Адрианом об этих созданиях, гласили, что общаются те громоподобным ревом. Но вместо этого голос мантикоры звучал мягко и приятно, напоминая мурлыканье. Парень чувствовал, как его охватывает любопытство. Помимо бесспорной красоты мантикоры, она еще и разбудила в нем ту часть, которая всегда заинтересованно поднимала голову, стоило ему столкнуться с чем-то интригующим – что можно изучить и оценить. У него появился беспрецедентный шанс заполучить информацию непосредственно от самого источника. Мантикоры крайне скрытные создания, их невероятно трудно отыскать в дикой природе. Это заставляло Адриана задуматься, как эта особь оказалась здесь. Но стоило ли так рисковать? Нет. Пришел мгновенный и правильный ответ. Независимо от того, насколько редкой или ценной является эта информация, парень знал, что это не стоит его жизни. Потому, со смиренным вздохом, он отогнал желание удовлетворить свое любопытство. Пока он задумался, хвост мантикоры дернулся и вяло качнулся. Учитывая его структуру, сомнительно, что движения хвоста всегда будут такими плавными. Склонив голову, существо посмотрело на него, как бы спрашивая: ну что? - Мне всегда нравились игры, - осторожно ответил Адриан. Если сыграет правильно, то, может, ему даже не придется сражаться? Мантикоры – очень умные существа, полагающиеся на свой острый ум так же, как и на грубую силу. Он мог бы попытаться обратиться к ее разумности. Мантикора вновь улыбнулась ему; это тревожило, поскольку улыбка была слишком растянута, а обнажившихся зубов оказалось слишком много. Адриан сдержался и не стал отводить взгляд, хотя при виде этих поблескивающих на солнце белоснежных клыков у него засосало под ложечкой. - Во что же тогда нам сыграть? – спросило существо, пронзая когтями камни, на которых лежало. – Я всегда был неравнодушен к салочкам. Несмотря на весьма реальную опасность ситуации, Адриан все равно почувствовал, как его губы насмешливо изогнулись от этих слов. У него всегда было мрачноватое чувство юмора – у существа перед ним, видимо, тоже. - А ты не думал о том, чтобы – ну, знаешь – просто позволить мне взять предмет без боя? Мантикора фыркнула, и даже несмотря на солидное расстояние между ними Адриан почувствовал, как его обдало горячим дыханием. - И где же тут веселье? Наконец мантикора поднялась, грациозная и смертоносная. Адриан рефлекторно напрягся, не в силах удержаться – так на него повлиял вид того, как опаснейшее существо встало во весь рост. - Это самое интересное, что со мной случалось за последние три десятилетия. Три десятилетия? - Мне не особенно нравится идея сражаться с тобой, - честно признался Адриан. Он не видел причин скрывать этот факт, ведь в страхе нет ничего постыдного. – Да и ты, наверное, хочешь избежать травм. Это было лишь предположение, но парень был почти уверен, что большинство магических существ активно сторонится всего, что потенциально опасно для их жизни. Всегда есть редкое исключение из правил, однако он сомневался, что мантикора относится к числу тех, кто не прочь подвергнуть себя опасности. Адриан наблюдал, как глаза существа скользнули от его лица к правой руке, в которой он держал палочку. Выражение лица мантикоры стало удивленным, а глаза ее сузились. - Твоя веточка здесь ничем не поможет, - это прозвучало поразительно самодовольно. – Ты не сможешь даже задеть меня. Адриан чувствовал, что ему следовало бы оскорбиться, но, к сожалению, он прекрасно понимал, насколько сейчас неэффективна его магия. Но что до сказанного – лишь потому, что большая часть заклинаний отскакивает от шкуры мантикоры, вовсе не означает, что Адриан никак не сможет ей навредить. Между уверенностью и высокомерием тонкая грань – парень знал это, поскольку каждый день своей жизни старался удерживаться на ней – а существо уже было ослеплено своей предполагаемой неуязвимостью. Даже с хрупкой надеждой вообще избежать конфронтации, Адриан уже начал продумывать стратегии. Одни отбрасывались почти сразу из-за сильной рискованности, другие оставлялись на потом, для дальнейшего обдумывания по мере развития событий. Парень знал, что при такой непредсказуемой ситуации лучше придерживаться гибкой стратегии – она предоставит ему больше возможностей для маневра, в зависимости от того, как будет действовать мантикора, или на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. - А что ты получишь, покалечив меня? – спросил парень, стараясь урвать себе больше времени на продумывание и обдумывание всех вариантов. Потешу его эго. Пусть считает, будто я уже знаю, что не выиграю. Это может дать мне преимущество. Мантикора отреагировала положительно. - Развлечение, - ответила она. – Жить в неволе для меня невероятно скучно. Вы, мелкие паразиты, такие скучные, ваши эксперименты не дают никаких результатов, и никто из вас не умен настолько, чтобы надолго меня развлечь. Ее глаза мрачно блеснули, и Адриану совсем не понравилось, как взгляд существа пригвоздил его к месту. Хотя оно разом ответило на несколько его вопросов. Неволя. В течение тридцати лет, если сказанное было точным – не слишком долго по сравнению с предполагаемой продолжительностью жизни мантикоры, но достаточно, чтобы оставить след. Это, безусловно, объясняет, как им удалось так легко найти ее и отправить сюда. Это также объясняет, почему существо вообще разговаривает с ним. Адриан ожидал лобовой атаки, как только войдет внутрь – и хотя это впрямь произошло, в некотором роде, парень чувствовал, что это скорее был предупредительный удар, нежели что-либо еще. Мантикоре было скучно. А появление Адриана – это что-то новое и веселое. А значит, подумал парень с небольшой ухмылкой, она не убьет меня сразу. Игра затянется до тех пор, пока я не выведу ее из себя. Адриан твердо встретил тяжелый взгляд существа. Отлично. Чем дольше мантикора решается напасть на него всерьез, с намерением прикончить, тем больше остается времени на обдумывание стратегии. А это все, что ему сейчас нужно. Адриан знал, что должен справиться с испытанием в течение получаса, если хочет хотя бы приблизиться ко времени других чемпионов. Он уже потратил целых пять минут, просто беседуя с мантикорой, а это значит, что если существо ничего не предпримет в ближайшее время, именно ему придется нанести первый удар. А еще Адриану требовалось время, чтобы лучше осмотреться на арене. Из-за ворот у него не было четкого представления о том, где находится подставка с предметом, и теперь, стоя спиной к остальной части арены, у него все еще не было возможности сделать это. Адриан не был настолько глуп, чтобы повернуться к существу спиной и попробовать осмотреться прямо сейчас. Поэтому ему необходимо каким-то образом поменяться с мантикорой местами или найти место, откуда будет лучше видно окружающее пространство. Парень глубоко вдохнул, успокаивая разум. Он поправил стойку, балансируя на кончиках пальцев ног, готовясь к прыжку. Крепче сжав палочку, Адриан терпеливо выжидал. - Тогда мне придется устроить тебе представление. Мантикора сразу заметила перемену в его настрое и свирепо обнажила зубы. Один удар сердца, а затем существо вдруг оказалось рядом. Адриан отреагировал без всякой сознательной мысли, отпрыгнув с дороги и укрывшись за камнями. Мантикора пролетела мимо, приземлилась на полпути к середине арены, развернулась и уставилась на него; воздух наполнило громкое рычание. Толпа одобрительно заголосила. Оттолкнувшись от камней, Адриан, не теряя времени даром, прыгнул вперед: из кончика его палочки вырвался столп огня, охватывая арену. Синие и белые язычки пламени объединились, принимая форму драконьей головы. Это никак не навредит мантикоре, парень знал об этом. Заклинание – просто отвлечение внимания. Челюсти огненной иллюзии сжали мантикору, покрывая ее с головы до ног, и на несколько коротких секунд полностью ослепляя. - Ауджете Петрам, - пробормотал Адриан, взмахнув палочкой. Тут же под мантикорой возникли каменные шипы. Кончики укололи мягкие подушечки лап существа, будучи недостаточно острыми, чтобы проткнуть кожу, но причиняя боль. С рычанием мантикора была вынуждена подпрыгнуть. Адриан мрачно улыбнулся, следя за движениями мантикоры, довольный тем, что хоть что-то из его исследований помогло. Пусть они невосприимчивы к магии, но не так уж неуязвимы для физических атак. Чары и заклинания совершенно бесполезны против мантикоры, если только они каким-то образом не воздействуют на ближайшую к ней материю. Используя окружение, Адриан, по крайней мере, сможет отбиваться от твари достаточно долго, чтобы успеть схватить предмет. Однако он должен быть осторожен. Тот факт, что ему удалось бросить в мантикору несколько камней, вовсе не означает, что это обязательно навредило ей. Шкура мантикоры, вероятно, столь же – если не более – прочная, как у дракона, и способна выдержать любое количество ударов. Необходимо сосредоточиться на менее защищенных частях тела, вроде лап, если Адриан хочет причинить ей хоть какой-то вред. Когда существо посмотрело на него вновь, в его глазах вновь плясало мрачное веселье, будто парень каким-то образом превзошел его ожидания. Адриан упрямо держался спиной к камням позади него, наблюдая за мантикорой, скрывшейся на краю арены. Парень сопротивлялся желанию отыскать более надежное укрытие: знал, что если двинется, эта тварь поймает его в одно мгновение. Адриан прищурился, когда мантикора, до этого медленно ползшая к нему, замерла, резко поворачивая голову лицом к нему. Рот ее распахнулся, и у парня хватило времени лишь на то, чтобы изумленно распахнуть глаза, прежде чем из пасти вырвались потоки сильнейшего ветра. - Протего! – рявкнул он; щит материализовался, приняв на себя основой удар. Адриан стиснул зубы, направляя собственную волю против силы стихии. Медленно, но верно парень чувствовал, как его сносит, пока не ощутил за спиной камни. Если продолжит в том же духе, то его, в конечном итоге, расплющит. Решив рискнуть, Адриан отпрыгнул и опустил щит. Он едва сумел избежать потока сильнейшего ветра и с кряхтением упал на каменистую землю. У него не было времени остановиться и передохнуть – мантикора следила за его передвижениями и тотчас вновь ринулась к нему. Выругавшись, Адриан вскочил и резко побежал. Руками он держался за бока, чувствуя, как одежда трещит под очередным порывом ветра. Парень нырнул за первый попавшийся выступ и согнулся, пытаясь отдышаться. Его рука держалась за камни; чувствовалось, как те дрожат под мощью стихии, и хотя было слышно, как ветер бьется о породу, Адриан испытывал большее облегчение, чем за своим щитом. Но он понимал, что придется бежать, если не хочет попасть под шквал обломков разрушенного камня. Никто ничего не говорил о стихийной магии! Адриан стиснул зубы, разъяренный тем, что о таких способностях нигде ни разу даже не намекнули. Как никто – за все прошлые века – не смог разузнать этого? Обладание подобной способностью вообще-то весьма примечательный факт. Неужели никто раньше с этим не сталкивался? Почему это не было задокументировано? Все ли мантикоры способны использовать стихийную магию? Или это редкая способность, доступная лишь для некоторых? Он чуть не начал смеяться над собственным везением. А вот и печально известная удача Поттеров. Снова. Адриан никогда не верил матери, когда та рассказывала ему обо всех неприятностях, которые им удалось пережить за эти годы. Иногда она – когда было не так уж тяжело – вспоминала о разных событиях, нежно ероша пальцами его волосы и шепча истории о шалостях, дуэлях и казусах. «Честно говоря, понятия не имею, можно ли назвать «удачу Поттеров» чем-то полезным или нет», - однажды призналась Лили с ласковой улыбкой на губах. – «Твой отец всегда попадал в такие ситуации, которые просто не должны были случиться; неудача словно преследовала его. И все же ему удавалось как-то избегать плохого исхода». Она с любовью улыбнулась сыну, словно делясь секретом. «Думаю, именно это он и имел в виду под «удачей Поттеров», Гарри. Независимо от того, что ужасное с ним случалось, его удача помогала все преодолеть. В конце концов, невозможно даже произнести слово «неудача» без «удачи». Адриан отбросил воспоминания о матери: это произошло за годы до того, как она рассказала о роли, которую ему предстоит однажды сыграть; тогда он еще не чувствовал на своих плечах сокрушительной ответственности за спасение всей страны от безумца. Парень присел на корточки, осматриваясь вокруг, чтобы отыскать следующее место для укрытия. А затем нашел – не самое близкое, но прочнее остальных. Адриан ждал до последнего – пока его нынешняя защита не даст слабину; а затем услышал зловещий треск и ринулся вперед. Парень метнулся меж другими камнями и, наконец, скользнул за намеченный выступ. Его предыдущее укрытие взорвалось, и в Адриана полетели обломки. Рассеяно он стряхнул с волос несколько камешков. Отсюда у него появился лучший обзор остальной части арены. Адриан высунулся настолько, как только осмелился, и начал искать взглядом ориентир. Это заняло несколько минут, но, в конце концов, он его отыскал. В центре арены, на возвышенности, менее чем в пятидесяти метрах от него, из земли торчал одинокий металлический столб. Он был размыто серым, и, лишь прищурившись, Адриан разглядел небольшую деревянную коробку, прикрепленную к нему. Парень прикусил губу, прикидывая лучший путь, чтобы добраться до столба. С мантикорой, следующей за ним по пятам, у Адриана нет ни единого шанса. Парень вздохнул и провел рукой по волосам, отбрасывая мокрые от пота пряди с лица. Удары порывов ветра стихли, и он тотчас же утроил бдительность. Адриан понятия не имел, где именно сейчас находится мантикора, и не собирался проверять и попасть под удар. - Спекуло, - произнес он, и перед ним появилось зеркальце. Палочкой Адриан направил его вверх, над головой, чтоб осмотреться. Мантикору нигде не было видно, и это тревожило. Здесь, на арене, не так много мест, достаточно больших, чтобы скрыть существо от его взгляда. Если только оно не владеет дезиллюминационными чарами, с горечью подумал он. Адриан продолжал наклонять зеркальце в разные стороны, кропотливо ища хотя бы намек на красный мех или хвост скорпиона. Вероятно, мантикора пытается подкрасться к нему. А он не добыча, черт возьми – правда, какая-то часть него не могла не напомнить, что «мантикора» буквально переводится как «людоед». Адриану не нравилось ощущение, что за ним охотятся; хуже того – существо прекрасно знает, где он находится, скорее всего, чует запах… Черт возьми, почему я не додумался до этого раньше? - Абскондере одорем, - прошипел парень, постукивая палочкой по макушке головы, и вытерпел призрачное ощущение воды, стекающей по всему телу. Адриан развеял зеркальце, которое все равно не дало ему ни единой подсказки, и быстро глянул на толпу, следя за направлением взглядов. Многие смотрели на него, но некоторые уставились на что-то слева – их глаза сверкали от тревожащего ликования. Парень сосредоточил все свое внимание в указанном направлении, пытаясь услышать за гомоном зрителей шорох в камнях. Он поднял палочку, приготовившись к новой атаке, но в этот раз удара стихийной магией не было. Вместо этого на него упала тень, и Адриан успел поднять голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как жало поднялось над камнями и молниеносно ринулось к нему. Парень упал на спину; от ядовитого жала его отделяли считанные сантиметры. Адриан отполз назад, как вдруг мантикора обогнула его укрытие и последовала за ним. Новый удар жалом заставил парня пригнуться, а затем откатиться в сторону, когда когтистая лапа чуть не вспорола его грудь. - А ты быстр, человек, - заметило существо с пугающим мурлыканьем. Это звучало до странного одобрительно, что напомнило Адриану – из всех животных, из частей которых сотворена мантикора, она, в первую очередь, была кошкой. – И умнее других. Она глубоко вдохнула и раздула ноздри, почувствовав вкус воздуха. - Избавиться от своего запаха было умно, хотя и недостаточно. Мантикора снова прыгнула на него, и Адриан, видя столь ошеломляющую скорость, не мог сделать ничего, кроме как сгруппироваться, когда его резко швырнули на землю. Мантикора нависла над ним и опустила голову. Отдаленно парень слышал крики, эхом окружавшие их; его имя пронзительно выкрикивали десятки людей. Однако существо не убило его. Рот мантикоры распахнулся: зубы были так близко, что Адриан почти чувствовал, как они касаются его тела, а запах был просто ужасным – как гнилое мясо. Густая слюна капала вниз, на его щеку. Стало жарко и казалось, что она покрывает всю его кожу, просто скатываясь по шее. Адриан содрогнулся от этого ощущения. - Любопытно, - прошептала мантикора, надавив лапой на его грудь и пригвоздив к месту. Ее вес заставил парня задохнуться. – Я и прежде видела это в твоих глазах. И сейчас – даже сейчас, находясь в ловушке, ты совсем не выглядишь испуганным. - Потому что я не боюсь, - парировал он и взмахнул палочкой; взлетел один из булыжников и врезался в затылок мантикоры. Существо пошатнулось и отпрыгнуло на несколько футов от него, громко рыча. Адриан поднялся на ноги и побежал, как только давление на грудь исчезло. Не глядя, он бросал все, что попадалось под руку, в преследующую его мантикору. Скалы, огонь, воду. Все, что задержит ее хотя бы на секунду, сгодится. Кое-что прямо перед ним привлекло внимание парня, и Адриан ухмыльнулся, когда в его голове созрел план. Он повернулся на пятках – достаточно медленно, чтобы успеть прицелиться и крикнуть: - Инкарцео винкулум! – вокруг него материализовались тяжелые цепи и полетели в мантикору, обвивая ее и потащив назад. Этого недостаточно, Адриан понимал. Он уже слышал, как звенит ломающаяся цепь. Но ему-то нужно всего несколько секунд. Добравшись до глубокой трещины в скалистом покрытии арены, парень, не теряя времени, спрыгнул в нее, исчезая из поля зрения присутствующих. Камни резко посыпались ему на голову, когда он втиснулся в узкую щель, тяжело дыша и устало опираясь о стену. Адриан посмотрел вверх и довольно отметил, что мантикора не может просунуть в трещину лапу и достать до него жалом. Прямо сейчас он в безопасности. И это значит, что можно, наконец, начать выстраивать стратегию. Адриан закрыл глаза. То, что он сказал всего несколько минут назад, было правдой. Хотя мантикора остается невероятно опасной, сейчас он не особо ее боялся. В пылу борьбы страх словно высох, как изюм на солнце, позволяя разуму нормально работать. Охвативший его адреналин, вероятно, тоже поспособствовал. Сердце Адриана стучало в грудной клетке, хотя больше от бега, чем от чего-либо еще. Парень следил за дыханием, пытаясь успокоиться, позволить разуму мыслить свободно. Адриан должен был добраться до столба, но с мантикорой, хорошо знавшей свою задачу, у него никак не получится даже приблизиться. До сих пор существо действовало умно и не позволяло ему продвинуться дальше краев арены, не давая и минуты на передышку. Казалось, мантикора просто его преследовала, и Адриан понимал, что сейчас она лишь играет с ним. Еще один недостаток борьбы с таким умным созданием. Дракон и пятиноги, вероятно, имели некоторое представление о том, что происходит, но, скорее всего, были более сосредоточены на том факте, что на их территории находится злоумышленник. А мантикора, наверное, подслушала, что объявляющий говорит о задаче, и уже продумала свой собственный план. Это было неприятно, но, несомненно, в то же время будоражило. Я свернул куда-то не туда. Соберись. Так вот, ему нужно найти способ удерживать мантикору в стороне достаточно долго, чтобы успеть добраться до столба и достать предмет. Избавившись от запаха, Адриан исключил из уравнения обоняние существа, но у мантикоры, скорее всего, превосходный слух, так что просто громкий шум для отвлечения не сработает. Парень вздохнул, опустив голову на камни. Так ли он уверен, что нет никакого реального способа убить мантикору? Эта мысль была ему ненавистна, но все же… На ум пришла тонкая красная книжица, и глаза Адриана сузились. Он прочитал книгу Эрика через две ночи после того, как столкнулся с мужчиной; честно говоря, успев позабыть об этом. В разделе о мантикорах было множество мифов, хотя один из них привлек его внимание. Если показать мантикоре ее отражение, она превратится в камень. Тогда Адриан отбросил эту идею, поскольку миф был опровергнут много лет назад группой исследователей, которых быстро сожрало исследуемое существо. Но вовсе не это зацепило его. Зеркало. Отражение. Близнец. Он мог бы… Это отнимет много… но это на самом деле может… Адриан улыбнулся, достал палочку и быстро создал брусок мела. Точными движениями, достигнутыми лишь годами практики, он начертил нужные руны, вырисовывая на неровной каменной стене как можно более ровный круг. Адриан добавил два последних символа и начертил в центре знак «близнецы». Он критически осмотрел вязь, выискивая малейшие ошибки, способные буквально снести ему лицо. Руны опасны именно по этой причине. Одна неправильная строчка, неверный символ – и ты внезапно лишаешься конечности. С ним такого никогда прежде не случалось, и начинать традицию не хотелось. Довольный собой, Адриан отступил и неглубоко порезал ладонь. Парень прижал истекающую кровью руку к символу, начерченному мелом, и в ответ его магия пробудилась и начала впитываться в скалу. Он поморщился, когда символ мягко засветился; немного дрожа, поскольку все больше и больше его магии поглощалось руной. Адриан никогда раньше не проводил такой ритуал и теоретически знал, что для активации требуется значительное количество магии; однако истощение его резерва происходило с пугающей скоростью и оказалось гораздо более неприятным, чем он ожидал. Хотя это стоило того; затем ритуал завершился, и парень тут же упал на землю. Он с немалым интересом наблюдал, как на камне начал сформировываться контур тела, после чего принял плотную форму и оторвался от стены. Фигура неуверенно мерцала, а затем ее черты прояснились. Они отразили победные улыбки друг друга. - Готов? – спросил Адриан. Его двойник пожал плечами. - Думаю, да. Ты как? Парень поморщился. - Держусь, хотя ты забрал половину моей магии. Буду в порядке. Адриан взял первый попавшийся камень и постучал по нему своей палочкой. На месте камня появился простой серебряный кинжал. Парень протянул его двойнику, наблюдая, как искусственный близнец спрятал его за пояс. - Запомни. Продержись так долго, как сможешь. Двойник фыркнул. - Я знаю план; не надо квохтать надо мной, как надоедливая курица-наседка. Следовало бы больше доверять самому себе, - он ухмыльнулся Адриану, уверенно скрестив руки на груди. – Я возьму на себя мантикору, так что иди и покончи с этим. Но я продержусь только в течение короткого промежутка времени, учитывая количество энергии, которое необходимо, и то, что ты не воспользовался жертвоприношением; так что тебе лучше поспешить. - Я знаю, - огрызнулся Адриан. В конце концов, именно он провел ритуал. Создание двойника – это магия, граничащая с Темной. Существует несколько вариаций ритуала; и от того, насколько долго необходим двойник, зависело то, что будет выбрано для его создания. Сохранились истории о двойниках, существовавших до двух лет – для них использовались человеческие жертвы. Несомненно, Адриан столкнется с рядом неудобных вопросов, когда все это закончится, но он сможет справиться с любым ненужным вниманием. Выбранная версия ритуала, в любом случае, требует лишь немного крови, так что нет в этом ничего особенно ужасного. Кроме того, весьма сомнительно, что в стране, где правит такой человек, как Волдеморт, применение этого ритуала доставит ему неприятности. Двойник откинулся назад и глянул на него. - Брюзга, - прошептал он насмешливо. Адриан нахмурился: - Просто иди и делай уже свою работу, нам нужно покончить с этим. Двойник закатил глаза, но послушно начал подтягиваться к выходу из расщелины. - Сделай все красиво, - бросил парень ему вслед. – И хорошенько прицелься, у тебя будет только одна возможность. Двойник посмотрел на него, улыбаясь. - А разве мы не всегда выглядим красиво? И поверь, мне нужен всего один удар. С этими словами он выскользнул из трещины. Адриан тихо застонал, удивляясь, что продержался так долго и не поддался искушению врезать двойнику; а затем наложил на себя дезиллюминационное. Он выждал почти минуту – в течение которой на поверхности уже разверзся хаос – и выбрался наружу. На мгновение Адриан оглянулся на своего двойника, одобрительно кивнув, когда увидел, что тот уводит мантикору назад – откуда все началось – и выводит ее из себя несдержанными насмешками. С каждой новой грубостью мантикора становилась все более жестокой и впадала в неистовство, поскольку ни один из ударов ее жала не достиг цели. Адриан начал продвигаться к столбу, медленно крадясь, чтобы не дать мантикоре понять, что что-то идет не так. Он добрался до возвышенности и принялся вскарабкиваться вверх по склону. Внезапный крик заставил его похолодеть, и в панике Адриан оглянулся, думая, что мантикора уже позади него. Но он вздохнул с облегчением, когда увидел, что это его двойник схватился за грудь и рухнул на землю. Даже с такого расстояния Адриан мог разглядеть ухмылку на его губах, несмотря на отрывистый кашель и кровь, стекающую по подбородку. Парень закатил глаза от такого чересчур драматичного падения на землю; подумав, что для того, кто, по сути, просто пропитанная магией груда камней, двойник излишне наслаждается происходящим. Покачав головой, он продолжил взбираться на склон, не обращая внимания на толпу, завопившую от ужаса, когда мантикора снова прижала свою жертву к земле. Взобравшись на вершину, Адриан, не торопясь, наклонился, чтобы отдышаться. На его лице появилась улыбка, когда парень поднял голову и увидел перед собой деревянную коробочку. Подумать только, он и впрямь сделал это без единой царапины. По всей арене разнесся вопль. Адриан обернулся и увидел, как мантикора пятится от его двойника, а из ее глаза хлещет кровь. Серебряный кинжал торчал из глазницы, поблескивая на солнце. Вопль изо рта существа все нарастал, пока не стал подобен раскатам грома; парень зажал уши руками в тщетной попытке защититься. О Боги, он никогда в жизни не слышал настолько наполненного болью крика. Желчь подкатила к горлу, когда парень осознал, что все это из-за него. Это существо – великолепное, прекрасное, превосходное создание – пострадало из-за него. Адриан всегда высоко ценил магических существ и не понимал давно устаревших идеалов чистокровных, что ведьмы и волшебники каким-то образом лучше всех остальных. У некоторых магических существ было развитое общество. Свои системы верований, иерархии, и они понимали важность сотрудничества. Для Адриана ведьмы и волшебники были куда как более подлыми. Они – единственные, кто активно пытается уничтожить самих себя, не в силах возвыситься над основными инстинктами. Магические существа заслуживают похвалу и почитание, а он вонзил клинок в глаз одному из самых невероятных представителей их мира. Мантикора прекратила пятиться и застыла на месте; ее тело сотрясала дрожь. Воздух гремел от эха ее крика. Настал душераздирающий миг абсолютной тишины, после чего существо задрало голову и снова завопило, на этот раз от ярости. Игры закончились. Быстрее, чем кто-либо успел что-то сделать, мантикора ударила двойника, когти рассекли плоть и обагрили землю кровью. Двойник рухнул на землю, его глаза остекленели, а грудь зияла открытой раной. Мантикора триумфально взревела, а среди зрителей воцарилась анархия. Адриан опустил руки и рассматривал гротескный вид своего мертвого тела. А затем – двойник замерцал и исчез, оставив после себя лишь невинную груду камней. Мантикора удивленно отступила, обманутая в своей победе, и заозиралась, пытаясь понять, где на самом деле прячется ее добыча. Адриан сбросил с себя дезиллюминационное и прямо встретил взгляд существа, когда оно заметило его. Никогда прежде парень не видел такой ненависти, направленной на него, и это потрясло его, заставило похолодеть. Мантикора ринулась к Адриану с рычанием. Не говоря ни слова, парень протянул руку и прикоснулся к коробочке. Что-то промелькнуло в оставшемся глазу мантикоры, прежде чем она рухнула на камни арены всего в нескольких метрах от него. Адриан глубоко вздохнул, отступив от бессознательного тела, и резко сглотнул, когда, наконец, увидел рану. Выглядела она ужасно, и он понятия не имел, останется ли травма на всю жизнь. Кровь спеклась на лице мантикоры, искажая его черты и окрасив в багровый цвет. Кинжал был почти полностью утоплен в глазнице, и Адриан подумал, что то, что мозг не поврежден – ничто иное, как чудо. Парень понятия не имел, как укротители смогут вытащить его оружие, потому что, похоже, двойник влил свою магию, чтобы расплавить металл. Не в силах переварить это зрелище – что сделано, то сделано – и больше не медля, Адриан перевел взгляд на деревянную коробку и схватился за нее обеими руками. Удерживающие ее цепи немедленно испарились, и парень крепко стиснул трофей, пытаясь унять дрожь. У него звенело в ушах, и Адриан поднял голову, увидев вскочившую на ноги толпу, поздравляющую его оглушительными овациями. Механически он отыскал группу, одетую в синее, не в силах разглядеть лица своих друзей; но простое знание, что они там, аплодируют, успокаивало его. Его мать тоже там. И Риддл. И… Он скользнул взглядом мимо учеников и посмотрел на места политиков. Его глаза тут же встретились с красными, и Адриан чуть не вздрогнул от плескавшегося в них голода. Весьма нервировала эта сосредоточенность мужчины на его грязном измученном теле. Но больше всего Адриана беспокоила легкая ухмылка, которую он смог разглядеть на лице Лорда. Она была почти довольной. Парень смотрел в эти бездонные глаза; все меркло и становилось неважным под тяжестью этого взгляда. И только благодаря пристальному вниманию мужчины, он заметил вспышку – беспокойствашокастраха? – в его глазах. Однако Волдеморт смотрел не на него. Его взгляд был прикован к чему-то сзади. Адриан нахмурился и решил обернуться, чтобы увидеть, что вызвало такую реакцию. Что-то ударило его в бок, проткнув жилет и отправляя парня в полет. Адриан издал громкий крик, резко оборвавшийся, когда его тело рухнуло на камни, а голова запрокинулась. Резко стало темно.***
Августус даже не дрогнул, когда почти три месяца назад Лорд обратился к нему с предложением использовать мантикору для Турнира Трех Волшебников. В любом случае, зверюга почти тридцать лет ничего не делала, только покрывалась пылью, поэтому он, не колеблясь, подписал нужные документы. Смысл ему беспокоиться, если все в Британии все равно принадлежит его Лорду, так что Августус просто делал, что велено. Он не дрогнул ни разу на протяжении всех этих лет, следуя за идеалами Лорда. Ни от пыток, ни от шпионажа, ни от войны. Никогда не сомневался, и никогда не беспокоился о том, что делает во имя своего Учителя. Августус всегда был очень спокойным человеком, и ничего не могло вывести его из равновесия. Так было всегда – но резкий пронзительный треск головы Адриана Эванса, врезавшейся в каменную стену арены, заставил его задохнуться. Мальчик великолепно проявил себя на этом испытании. Своими действиями воплотил само понятие слизеринца. Все, что он делал, преследовало какую-то цель, ни одно заклинание не было опрометчиво выпущено впустую. Все было частью плана. Использование слабостей мантикоры к физическим атакам было фантастическим. И двойник. Это крайне продвинутый уровень владения магией, особенного для седьмого курса. Чары отвлекли зверя от его цели, позволяя пожертвовать собой ради достижения цели – предмета. Безжалостный удар, которым он пронзил глаз мантикоры, был ничем иным, как гениальным. Защитная пленка мешала всевозможным атакам ослепить ее – но, как и у дракона, глаза оставались наиболее уязвимой частью тела мантикоры. Использование двойника – чертовски блестящая тактика, в этом не было никаких сомнений. И Эванс выполнил свою задачу в кратчайшие сроки, добравшись до предмета и одолев зверя. Вот только что-то явно пошло не так. Самой яркой эмоцией Августуса стал шок, когда он увидел, как мантикора зашевелилась; и тотчас его охватил ужас, когда взметнулся хвост и ударил Эванса в бок, отбросив его, точно назойливую муху. В этом не было никакого смысла – ошейник должен был сработать. Они разработали его максимально надежным, да и мантикора всегда поддавалась сыворотке, попавшей в кровь. Не задумываясь, Августус спрыгнул на арену, и за ним последовало еще несколько человек. Вместо того чтобы присоединиться к своим коллегам Невыразимцам, пытающимся утихомирить зверя, он бросился к бессознательному телу Эванса. Мальчик неподвижно лежал у стены арены. У Августуса не было привязанности к ученикам, но он понимал политическую шумиху, которая поднимется, если мальчик умрет после того, как прошло испытание. Все знали, что в тот же момент, как чемпион коснулся предмета – задание выполнено. Мантикоре каким-то образом удалось противостоять сыворотке, обмануть их всех, заставив думать, что она побеждена, и напала на Эванса, когда тот повернулся к ней спиной… За это ему крупно влетит, мужчина был уверен. Но сейчас на все эти мысли не было времени. Нужно оценить серьезность повреждений и – при необходимости – стабилизировать состояние французского волшебника. Августус присел рядом с мальчиком, поддел пальцами затылок и осторожно приподнял голову. С состраданием и осторожностью его пальцы опустились на спину Эванса, магией нащупывая возможные повреждения. Его губы запеклись от количества крови. Августус знал, что раны на голове имеют привычку кровоточить, но рана, которую он нащупал, определенно вызывала беспокойство. Тот факт, что мальчик особо не шевелился с тех самых пор, как Августус добрался до него, тоже совершенно не успокаивал растущее напряжение. Мужчина сконцентрировался на ребенке и быстро пробормотал: - Эннервейт. Эванс пришел в себя, выругавшись и резко выдохнув. Его глаза широко раскрылись, прежде чем остекленеть от боли. Августус старался покрепче держать его голову, чтобы не дать двигаться и усугубить травму. - Успокойтесь, Вас ударило хвостом мантикоры и разбило голову. Мне необходимо, чтобы Вы оставались в сознании, и я смог оценить ущерб. Эванс затрясся в его руках, хрипло дыша. Два ошеломленных зеленых глаза смотрели куда-то сквозь него. Зрачки были расширены, а на лбу мальчика и под носом запеклась кровь. - Яд… - прошептал Эванс, его голос было почти не слышен в окружающем их безумии. – Хвост… яд… - мальчик закрыл глаза. Августус скривился, вспомнив. Как раз то, что им нужно, кроме раны на голове. Хотя, по крайней мере, мальчик достаточно соображал, чтобы говорить. Да еще и о чем-то столь актуальном. Может, магия бессознательно защитила его и уменьшила урон? Это уже не в первый раз, когда мужчина видит подобное. - Мы разберемся с этим позже, а пока… Эванс слабо отпихнул его одной рукой, а другой вцепился в свой жилет. С большей ловкостью, которой можно было ожидать, учитывая текущее состояние мальчика, он снял жилет и начал срывать окровавленную рубашку. - Всего… минута… на… нейтрализацию. Августус дернулся, чтобы схватить Эванса за руку и остановить резкие движения, но замер, когда магия мальчика предупреждающе вспыхнула. Мужчина удивленно отшатнулся, не ожидая от мальчика беспалочковой магии. Он молча наблюдал, как Эванс поднес дрожащую руку к зияющему раной боку, и от его ладони начал исходить мягкий синий цвет. Что он делает? Эванс сделал три быстрых вдоха и яростно вскинул руку, махнув ею в сторону. Августус вскрикнул, когда кровь фонтаном полилась из раны мальчика, забрызгивая землю вокруг. На какой-то миг в его крови мелькнул чернильно-черный цвет, прежде чем мальчик упал на руки Августуса. Эванс тихо зарыдал и схватился за мужчину, вцепившись пальцами в его мантию, совсем как дитя. Он просто вытащил из себя яд. У него разбита голова, он едва в сознании; и все же невербально и без палочки он просто вытащил из себя отравленную кровь. Августус в ужасе посмотрел на копну черных волос. Подумать только, а ведь сущий ребенок… - Августус. Мужчина оглянулся через плечо и увидел Лорда, стоящего прямо за ним; его лицо не выражало ничего, а щеки были запачканы брызгами крови. Его взгляд скользнул дальше, к туше мантикоры. Серебряный кинжал, прежде торчавший из глазницы, увеличивался в размерах до тех пор, пока голова зверя не взорвалась. - Никчемное, - вот и все, что он сказал, уже сбрасывая со счетов предположительно непобедимого монстра. Если кто-то и был способен сделать подобное, то только его Лорд. - Пойдем, ему необходима медицинская помощь. Августус подхватил мальчика на руки и последовал за своим Лордом, отметив, что Эванс что-то бормочет себе под нос. Звучало, как французский, но мужчина был готов поклясться, что тот переключался на испанский и даже немецкий. Лорд отвел их в подземную часть арены, вход в которую находился неподалеку. Августус внимательно изучал могущественного мага, не в силах унять любопытство. Его Лорд выглядел… обеспокоенным? Это было понятно, учитывая, что если мальчик умрет, на их пути может возникнуть огромное количество непредвиденных осложнений. Из-за этого может развалиться хрупкий союз между их странами. Вся проделанная тяжелая работа, постепенное устранение любых политических угроз новому режиму, выстраивание уважительных и доверительных отношений с другими политическими державами. Теперь все висит на волоске из-за мальчишки на его руках. Но что-то подсказывало ему, что здесь кроется нечто большее. Во взгляде Лорда проскальзывало что-то личное, и это ясно говорило Августусу – будь у Лорда, что сказать относительно произошедшего, то лишь «Эванс не умрет сегодня». Они добрались до просторного помещения, полностью заставленного шкафами и рядом кроватей. Мельком Августус заметил двух других чемпионов, еще лечившихся от ран. Отпрыск Люциуса - на его обнаженной груди красовались бинты – вскочил на ноги, во все глаза уставившись на окровавленное тело Эванса. Август с легкостью разглядел страх блондина и едва удержался от насмешки. Малфой или нет – этот мальчик слишком мягок, чтобы когда-нибудь стать одним из них. Он неспособен скрывать свои эмоции в достаточной мере, чтобы суметь выжить в хищном мире Пожирателей Смерти. Да его смешают с грязью в тот же миг, как он получит метку. Девушка тоже выглядела потрясенной при виде третьего чемпиона; дошло до того, что она отвернулась. Хотя, было ли это по той причине, что зрелище показалось ей слишком пугающим, или потому, что она недолюбливала Эванса – Августус не знал. Никто из них не пострадал так сильно, и, вопреки личному отношению, он должен был признать – они все еще дети. Видеть ровесника, того, кого они знали и с кем общались, залитым кровью и едва осознающим происходящее – это точно поразило их. Его Лорд неопределенно махнул в сторону одной из незанятых кроватей, расположенных в центре помещения; и Августус осторожно перенес своего пассажира на новое место. Пальцы Эванса все еще сжимали его мантию, и ему пришлось отодрать их от себя, чтобы отстраниться. В тот же миг, как Августус высвободился, вокруг начали роиться медиведьмы, кружась вокруг мальчика, точно стервятники. Первая же, кто дотронулась до мальчика, вскрикнув, отскочила, прижав к груди обожженную руку, покрывшуюся волдырями. Лица всех присутствующих выражали искреннее недоумение. Спустя секунду еще кто-то попытался дотронуться до Эванса, но и его яростно отбросило. Это напоминало прорыв плотины; Августус чувствовал магию, гудевшую вокруг ребенка, безумно извивающуюся и набрасывающуюся на всякого, рискнувшего подойти. Стаканы разбились, со всех сторон сыпались осколки, от которых приходилось уворачиваться, чтобы избежать травм. - Его магия вышла из-под контроля! – закричал кто-то из медперсонала. Она пытается защитить его, подумал Августус с благоговением. Даже несмотря на тело, едва осознающее, что происходит, магия Эванса реагировала на любую предполагаемую угрозу, не в силах отличить друга от врага. Это было похоже на раненое дикое животное, рычащее и кусающее всех, кто приближался, независимо от намерений. И в своем нынешнем бессознательном состоянии Эванс был не в состоянии управлять столь неистовой силой. Это заставило Августуса задуматься, почему магия не атаковала с той же мощью, когда он только подошел к мальчику. Не потому ли, что однажды они уже встречались, и в какой-то степени Эванс знал, кто он? Это единственное, что имело смысл, поскольку он просто не мог доверять Августусу – по крайней мере, не так быстро. Подобное было бы глупо, и, учитывая то, что продемонстрировал Эванс на испытании, дураком он не был. - Если мы не остановим его, то никак не сможем вылечить! Такими темпами он истечет кровью! Даже среди разлетающегося стекла и паникующих медиков Лорд возвышался над всеми, не изменившись в лице. В его рубиновых глазах появился опасный блеск – пока прямо перед ним разыгралось светопреставление, мужчина пристально рассматривал неподвижное тело Эванса. Темный Лорд шагнул вперед, его собственная магия вступила в бой с магией Эванса, легко пресекая безумные попытки навредить ему. Наконец он остановился возле кровати, пристально глядя на лицо мальчика. На его губах мелькнула ухмылка. Лорд сжал ладонями голову Эванса, наклонившись, пока они не встретились лицом к лицу. - Я успокою его, будьте готовы приступать к лечению, как только его магия угомонится, - мужчина требовательно ткнул пальцем в щеку Эванса, вынудив ребенка раскрыть глаза. – Если он умрет, вы также лишитесь жизни, - продолжил он небрежно. Темный Лорд мрачно улыбнулся ошеломленному мальчику. - Давай-ка заглянем в твой разум, Адриан, - тихо промурлыкал мужчина. Рука мальчика резко взметнулась вверх и схватила запястье Темного Лорда, вонзая ногти в голую кожу с удивительной силой. Взгляд Эванса прояснился настолько, чтобы запылать гневом, каждая унция которого была направлена на человека, нависшего над ним. - Не смей, ты, хренов… - Легилименс.***
Примечание автора: Надеюсь, испытание не выглядело слишком разочаровывающим… Я знаю, что довольно долго кружила вокруг него, но когда дело дошло до написания самой сцены, это оказалось единственным вариантом, которым я осталась довольна. Все остальное казалось каким-то вымученным или слишком жестоким. Мне хотелось сделать все попроще, но при этом немного показать способности Адриана. Но… Надеюсь, все вышло нормально?