***
Клэр металась взад-вперед по их комнате с грацией взволнованной львицы. Восхитительные черты ее лица портили нахмуренные морщинки; и вот снова девушка прошла мимо кровати, где улеглась Рейна. Темноволосая девушка даже не удосужилась поднять взгляд, когда ее подруга сделала еще один круг, наслаждаясь простым чтением учебника по Чарам. Клэр была в таком состоянии с тех пор, как Адриан проснулся вчера на несколько секунд: витала в облаках и что-то безостановочно бормотала себе под нос. Рейна хорошо знала, что, когда подруга становится такой, лучше не вмешиваться в ее мыслительный процесс. Она будет счастлива просто ждать, пока Клэр не будет готова поделиться с ней тем, что явно ее беспокоит. Глаза Рейны пробежались по отрывку, который она читала последние минуты три; девушка была немного расстроена, что ее разум настолько загружен переживаниями, что она вообще ничего не понимает из прочитанного. Было так трудно заниматься чем-то столь обыденным, как учеба, когда ее мысли крутились вокруг Больничного крыла. Вернее, вокруг парня, лежащего на одной из стерильных больничных кроватей. Прошлая неделя была мучительной, проведенная в апатичном ожидании каких-либо признаков скорого пробуждения Адриана. Каждый день, заканчивающийся отсутствием изменений в его состоянии, приводил в уныние, поскольку все они остро ощущали, что Адриана нет рядом. Без него все было… скучно и неинтересно. По крайней мере, для нее. Рейна даже не подозревала, насколько быстро начала наслаждаться этим новым взаимопониманием с Адрианом, пока он не слег. Так что вчерашний короткий блеск зеленых глаз был точно бальзам для ее потрепанных нервов. Этого было достаточно, чтобы снять камень с души и позволить задышать полной грудью. Знание того, что Адриан скоро очнется, было единственным, что удерживало ее от метаний вместе с подругой. Клэр снова прошагала мимо. Рейна воздержалась от вздоха. Уже в который раз. - Как ты можешь оставаться такой спокойной? – спросила отчасти вейла, обернувшись и уставившись на нее, скрестив руки. Рейна закрыла учебник и повернулась к подруге лицом. - Не вижу смысла беспокоиться о том, что я никак не могу изменить. Адриан поправляется, чего мне еще желать? - Но разве ты не находишь все это подозрительным? - Нахожу подозрительным что, Клэр? Недоверчивое выражение лица ее подруги быстро сменилось на нечто презрительное. - Ты же не так глупа, Рейна. - Прошу прощения? – девушка села и изогнула бровь; ее взгляд предлагал осмелиться повторить оскорбление. Клэр поджала губы и степенно продолжила. - Я просто имела в виду, что никому – кроме меня – видимо, не кажется странным тот факт, что он провел в коме целую неделю без оправданных причин. Настал черед Рейны удивленно воззриться на подругу. - «Без оправданных причин»? Клэр, ему повезло, что он вообще выжил! – она вплеснула руками, и они замерли в каком-то бессмысленном жесте. – Бок разорван, череп проломлен, магическое истощение… чудо, что им вообще удалось подлатать его. - Я знаю, - отрезала Клэр, - это не… я имела в виду… - она усилием воли заставила себя умолкнуть. – При таком усиленном лечении недельная кома – это просто… неправильно. День или два – еще понятно, Адриан получил серьезные травмы. Но он просто не должен быть без сознания так долго. Блондинка отвернулась и подошла к своему столу, схватила со стола кремовую папку и открыла ее. - Адриан находится в отличной физической форме, и в истории его семьи нет ничего, что указывало бы на какие-то родовые медицинские проблемы. Глаза Рейны изумленно расширились. - Это его медицинская карта? Как… почему она у тебя? - Это просто заметки, - пояснила Клэр. – Даже у меня нет доступа к медицинским картам учеников. Но это не важно. Дело в том, что, учитывая его общее физическое здоровье и магический уровень, он никак не должен оставаться без сознания так долго. В этом нет никакого смысла, так что я нахожу это подозрительным. - Ну и что? – спросила Рейна, скрестив ноги. – Может, у меня и нет так твоего уровня понимания целительства, но даже я знаю, что иногда такое случается. Мир не делится на черное и белое. Иногда пациенты реагируют на оказанное лечение крайне непредсказуемо. Это вовсе не означает, что происходит что-то нехорошее. Клэр опустила свою папку и прищурилась, на ее лице явно было написано недовольство. Рейна закатила глаза и резко махнула рукой. - Хорошо, хорошо, продолжай. Что, по-твоему, тогда происходит? - Я не знаю, - призналась девушка, ее голос звучал ужасно расстроено из-за отсутствия информации. – Но что бы это ни было, это серьезнее, чем просто физические травмы и магическое истощение. Любой другой его возраста и сил проснулся бы через три, а то и два дня. Адриану потребовалось вдвое больше, чтобы выказать хотя бы проблеск сознания. - Может, его искусственно ввели в кому? – предположила Рейна, но Клэр покачала головой. - Целитель упомянул бы это в разговоре с Амелией. Он тоже понятия не имеет, почему Адриан до сих пор не очнулся. Рейна задумчиво нахмурилась. - Это… странно. - Именно. Я попросту не могу понять, что происходит. Такие люди, как Адриан, не впадают в кому так запросто, если не случилось что-то еще. Рейна почувствовала, как в ней нарастает беспокойство. - Ходят слухи, что напавшая на Адриана мантикора была частью заговора против Франции. - Для чего? Убийство… - девушка поморщилась, - убийство Адриана подобным способом не вызовет ничего, кроме конфликта. - Может, кто-то не хочет, чтобы наши страны образовали альянс. Обе девушки осеклись и обменялись мрачными взглядами. Это был опасный разговор. Их отвлек стук в дверь. Будучи уже на ногах, Клэр пошла открывать дверь, а Рейна уставилась на свое одеяло. - Якоб? Голова Рейны резко дернулась, а глаза напряженно посмотрели на Клэр, чтобы удостовериться, действительно ли их гостем оказался наследник семьи Корин. - Все в порядке? Что ты здесь делаешь? – пальцы Клэр слегка сжали ручку двери. - Клэр, - это, безусловно, был голос Якоба. – Я могу зайти? - Конечно, - блондинка открыла дверь шире и любезно улыбнулась, пропуская парня. Рейна вежливо кивнула, когда они встретились взглядом, и не могла не обратить внимания, сколь ужасно выглядит Якоб. Ссора с Адрианом постепенно, но заметно меняла Якоба – он не замкнулся в себе, но стал подавленным, как никогда раньше. Это вызывало у девушки все больше любопытства относительно того, что же произошло между этими двумя. Якоб улыбнулся в ответ, но как-то рассеянно, и отвел от нее взгляд через несколько секунд. - Прошу прощения за вторжение, дамы. - Ерунда, - Клэр села на кровать и посмотрела на Якоба с той же любезной улыбкой. Рейна чуть не закатила глаза от неприкрытого обожания подруги. – Чем мы можем помочь? Якоб взъерошил волосы и сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. Одну руку он сунул в карман, а его взгляд отстраненно блуждал по комнате. Он выглядел ужасно взволнованным, и Рейна обеспокоено наблюдала за ним. Она никогда раньше не видела Якоба в таком состоянии. - Мне стало интересно, появились ли какие-нибудь новости об Адриане. - О, - Клэр посмотрела на подругу, вопросительно вскинув брови. Рейны пожала плечами, не видя необходимости держать информацию в секрете. – Тебе еще никто не сказал? Он вчера очнулся. Плечи парня облегченно опустились, а глаза закрылись. - Хорошо. Это… это потрясающе. - Уверена, завтра ему будет еще лучше, - как бы невзначай продолжила Рейна, проницательно глядя на него. Она не могла не поддеть парня. – Можешь пойти с нами, когда мы пойдем навестить его. Якоб чуть отшатнулся, на его лице вспыхнула паника. - Нет, - слишком быстро отозвался он. – Нет. Это плохая идея. Для всех. Уверен, Адриан предпочел бы выздоравливать спокойно. - Он чуть не умер, - лениво сказала Рейна, заметив, как он вздрогнул, и игнорируя свирепый взгляд, которым ее одарила Клэр. – Уверена, что любую детскую ссору, которую вы затеяли, в таком случае можно забыть. Но Якоб уже качал головой. - Ты не понимаешь, - тихо сказал он, - я не могу. - Почему? – подтолкнула она его к ответу, вдруг разозлившись на обоих парней. – Почему не можешь? Какая глупость мешает тебе навестить раненого друга? Рейна поднялась с кровати и сложила руки на бедра. - Адриан мог погибнуть – во имя милосердных богов, его чуть не разорвали заживо! Он действительно настолько не важен для тебя, чтобы продолжать на него дуться даже сейчас? - Он важен. Но я могу с уверенностью сказать, что встреча со мной ничего не изменит, только разозлит его. А я бы предпочел больше не злить его, спасибо большое. - Значит, ты с радостью позволишь ему и дальше рисковать жизнью на опасных испытаниях, не помирившись? Не хочешь попытаться исправить то, что у вас пошло не так? - Конечно, я хочу все исправить! – закричал Якоб, ошеломив их. – Но не важно, чего я там хочу – Адриан ясно дал понять, что совершенно не заинтересован в возрождении дружеских отношений. Клэр мягко вклинилась в разговор: - Но Якоб, возможно, Рейна права. Многие люди, столкнувшись с опасностью, меняют свое решение – может, так будет и с Адрианом. Вдруг он пересмотрит свое мнение? Парень горько рассмеялся: - Поверь мне. Чуть не погибший Адриан возненавидит меня еще больше. - Ты несешь полную чушь! – прошипела Рейна, широко разводя руками. – Адриан знал о рисках, когда выдвигал свою кандидатуру. Мы все знали. Вряд ли он обвинит тебя в произошедшем. И снова лицо Якоба неприятно поморщилось. - Но он может, - пробормотал парень, и это заставило обеих девушек замереть. - О чем ты говоришь, Якоб? – Клэр положила руку ему на плечо и нахмурилась. - Я не могу… я поклялся, что ничего не расскажу, - он попытался отойти, но Клэр усилила хватку. - Якоб, - тихо сказала она, - прошу. Тебе больно, а держать это в себе явно ухудшает ситуацию. Позволь нам помочь. Парень дрогнул, и Рейна мудро позволила Клэр взять дело в свои руки. Частично вейла лучше справится с тем, чтобы разговорить Якоба, чем она. - Что между вами случилось, Якоб? Он взглянул на нее, явно раздираемый внутренними противоречиями. Но лишь через короткое мгновение парень открыл рот. - Адриан не выдвигал свою кандидатуру на Турнир. Он не хотел быть чемпионом. Я… - у него перехватило дыхание, а слезы потекли по щекам. – Я бросил имя Адриана в Кубок за его спиной. Я был тем, кто сделал это. Я предал его. Хлесткая пощечина Клэр резко разрезала воздух. Рейна ринулась вперед и схватила девушку за руку, останавливая ее от последующего удара, хотя страстно желала того же. Она не могла поверить в то, что только что услышала. Адриан… Якоб. Парень разумно не стал поворачивать к ним голову. - Мне жаль, - прошептал он. - Не перед нами ты должен извиняться, - сказала Рейна, все еще ошеломленная его признанием – а затем ее охватила ярость. – Убирайся. Якоб кивнул, потратил несколько секунд, чтобы поправить форму и подошел к двери. Он распахнул ее и резко замер, вместо того, чтобы уйти. Все его тело содрогнулось. - О, Якоб, - приветливо произнес Альберт, – добрый день. Девушки там? - Очевидно, - выдохнул Якоб, проскользнув мимо парня, и направился вдаль по коридору. Альберт несколько секунд смотрел, как тот уходит, и его улыбка превратилась во что-то почти злое. - Ну, по крайней мере, теперь их ссора обрела смысл, - легкомысленно заметил он, а затем заглянул в комнату. – Вам стоило бы задуматься о том, чтобы поставить побольше чар приватности; повезло, что это я, а не кто-нибудь другой подслушал сию драматическую сцену. - Что ты здесь делаешь? Я думала, ты присматриваешь за Адрианом? – спросила Рейна, все еще держа руки Клэр. - Ну, этим я и занимался, пока меня не прогнал тот дряхлый целитель. - Что? Зачем? Что-то стряслось? – спросила Клэр, на лице которой все еще были следы гнева. - Действительно, «что-то», - Альберт улыбнулся им. – Наш чудо-мальчик проснулся. И точно так же стремительно их ярость сменилась подавляющим облегчением. - Нам нужно увидеть его, идем… Альберт преградил им путь, его лицо стало напряженным. - К сожалению, это не вариант. Адриана изолировали. - Изолировали? С какой стати? Он же исцелен! Парень пожал плечами. - Я всего лишь вестник. Все, что мне известно – стоило целителю узнать, что Адриан в сознании почти двадцать минут, меня и его мать практически прогнали, сказали, дескать, никому не разрешено с ним видеться, пока они не убедятся, насколько… сильно помутнен его рассудок. - Его рассудок? – взволновано переспросила Рейна, в замешательстве. - Они обеспокоены тем, что удар по голове мог нанести непоправимый вред его мозгу, - пояснила Клэр, комкая пальцами юбку. Все знали, насколько разум Адриана важен для него самого. Интеллект представлял для него огромную ценность. Мысль о том, что он мог повредить самое ценное, что у него было, испугало их всех. - Как он выглядел? Ты разговаривал с ним, Альберт? Заметил какие-нибудь признаки помрачнения рассудка? Темнокожий парень покусал губу. - Он немного перескакивал с английского на французский, но такое с ним часто случается, даже когда он просто устал. Его речь и манеры все те же, могу сказать точно. Он помнит все до момента удара, так что через несколько минут засыпал меня вопросами. Альберт мягко улыбнулся им. - Адриан был крайне язвительным и, честно говоря, ужасным пациентом – таким требовательным, - тут выражение его лица стало задумчивым. – Я просто рассказывал ему о том, что происходило на прошлой неделе, как он страшно побледнел, и его вырвало. - Это не так уж странно, его тело могло все еще обрабатывать произошедшее, а твои слова застали его врасплох, - предположила Рейна, но Клэр нахмурилась. - Ты говорил ему что-нибудь, что могло его расстроить? Достаточно, чтобы вызвать физическую реакцию организма? - Рассказал о мантикоре, но с тех пор прошло уже пару минут. Я как раз описывал лекции профессора Риддла, и он просто… - Альберт изогнул руку, будто изображая рвоту. - Это могла быть отсроченная реакция, - пробормотала Клэр, и Рейна закатила глаза. - Слушай, Клэр, кому какое дело, почему его стошнило. Адриан очнулся. И как только его выпустят из Больничного крыла, мы будем рядом, чтобы поздравить его. И… - мрачно продолжила она, - долго беседовать о поступке Якоба. Я хочу точно знать, почему Адриан счел нужным скрыть это от нас.***
- Моя Леди? Она оторвала взгляд от лежащего перед ней отчета; кроваво-красные губы растянулись в улыбке. - Да? - Последний отчет о состоянии Эванса прибыл. - Неужели? И как поживает мой дорогой чемпион? - Он очнулся и, кажется, чувствует себя хорошо – учитывая его травмы. Улыбка женщины стала шире, а глаза опасно сверкнули. - Как удачно. Я была бы ужасно расстроена, если бы маленький Адриан оказался для нас потерян. Он выглядит многообещающе, ты так не думаешь? - Да, моя леди. - Он, без сомнения, мой фаворит, - продолжила она, нежно касаясь пальцами фотографии обсуждаемого мальчика. - Держи меня в курсе происходящего. Я не могу допустить, чтобы его присвоил себе этот фальшивый Лорд. Последнее, чего я хочу – чтобы мальчика испортили. - Разумеется, миледи, - с поклоном мужчина покинул ее кабинет так же тихо, как и вошел. Испустив восторженный вздох, она откинулась на спинку стула, позволяя облегчению смыть с нее все неприятные эмоции, которые принес ей сегодняшний день. Темные глаза женщины посмотрели на отчет, который она только что читала; рот скривился, когда она еще раз перечитала заголовок. «Гриндевальд Мертв! – Последний Узник Нурменгарда». О, она сгорала от нетерпения. Ее пальцы поигрывали ожерельем, пылко касаясь кулона. Она бросила взгляд на фотографию Адриана Эванса, языком облизнула нижнюю губу, вглядываясь в черты лица юноши. Будет так весело, когда этот самозванец, наконец, оставит ее мальчика в покое. От хмурого взгляда на лбу появились морщинки; женщина вновь подумала о своем грандиозном препятствии. Том Риддл. Высокомерный маленький засранец – вот он кто. Сунул свой нос туда, куда ему хода нет. Ну, ей просто нужно преподать ему урок.***
Следующие два дня были пыткой. Альберт не шутил, когда сказал, что Целитель крайне раздражающий. Сварливый старик, казалось, обладал неким шестым чувством относительно своих пациентов: всякий раз, когда Адриан пододвигался слишком близко к краю кровати, он появлялся из ниоткуда с мрачным предупреждением в каждой морщинке своего лица. Даже дома целители не были такими упрямыми. Как правило, мило побеседовав, Адриану удавалось договориться об уходе из Больничного крыла в течение нескольких часов после пробуждения, если с ним нет ничего серьезного. С этим стариком он даже не пытался провернуть что-то подобное. И не только потому, что старик выглядел более толстокожим, чем любой другой человек; но и потому, что его одолевало пугающее чувство, что здесь его удерживает нечто большее, чем просто преданный своему делу старый целитель, не желающий отпускать своего – по общепризнанному мнению, тяжело раненого – пациента прежде, чем он выздоровеет окончательно. «Большее» - это некий Темный Лорд, который теперь знает, что Адриан Эванс и Гарри Поттер – один и тот же человек. Ему даже не разрешали принимать посетителей – старик утверждал, что им необходимо оценить его психическое здоровье, а мешающие люди способны поставить под угрозу его восстановление. Что было полным и абсолютнейшим дерьмом. Адриан очень хорошо осознавал пределы своих сил и разума, и встреча с друзьями – не более чем способ скрасить его сокрушительную скуку. По какой-то причине его изолировали, и чем дольше он оставался один, тем больше начинал беспокоиться. Адриан принялся выслеживать целителя по всему пустому Больничному крылу, надеясь уговорить старика на поблажки. И хотя у него были крайне скромные успехи в этом начинании, это, по крайней мере, удерживало его мысли от остальных забот. А именно – почему он вообще еще дышит. Адриан не знал, в чем заключается игра Волдеморта, но полное отсутствие какого-либо контроля в такой момент по-настоящему пугало его. Само существование парня находилось в руках человека, убившего Джеймса Поттера и годами охотившегося на маму и самого Адриана. А Адриан ничего не мог сделать, прикованный к этой дурацкой кровати, никак не мог даже предупредить свою мать. Парень не знал даже, жива ли она еще. Конечно, кто-то сообщил бы ему, если бы с ней что-нибудь случилось, но он не был так уж уверен. Многое могло произойти за эти два дня, а мама понятия не имела, сколь высокой опасности сейчас подвергалась. Адриану нужно было рассказать ей о Риддле; он проклинал себя за то, что был так слаб, когда впервые очнулся, и потратил драгоценное время на объятия. Ему уже не пять лет. Он не должен был позволить себе так размякнуть. Но больше всего Адриана беспокоило то, насколько преданным он себя чувствовал. Это было нелепо и так по-детски, но ему по правде понравился Риддл. Адриан не доверял мужчине – это было бы по-настоящему глупо – но что-то подобное понемногу проклевывалось. Еще несколько недель, пару месяцев, и он бы начал думать, что Риддл возможно станет его другом. Адриану пришлось прикусить губу, чтоб сдержать истерический смех. Как сильно он успел привязаться к этому человеку? О Боги, как часто он игнорировал свои инстинкты, разговаривая с Риддлом? Сколько раз отметал в сторону свои сомнения и опасения лишь потому, что ему было слишком интересно? Адриан всегда был немного очарован Волдемортом; и, естественно, ему было любопытно узнать о человеке, вокруг которого вращалась вся его жизнь. Он надеялся, что поездка в Британию предоставит больше информации о враге. Адриан никогда не намеревался подобраться настолько близко. Парень потер глаза и стиснул челюсть, когда голова вновь начала болеть. Со вздохом он уронил руки на колени, и серебристый блеск привлек его внимание. Пальцы пробежались по браслету, который теперь закрывал его левое запястье. Должно быть его надели на Адриана, когда тот был без сознания; и хотя одна часть него была бесконечно рада, что он не заметил прихода Волдеморта, другая злилась от одной мысли, что Волдеморт был рядом с ним, когда он так слаб. Этот человек склонялся над ним, держал его за руку, изучал… парень содрогнулся. Он не привык быть чьей-то добычей – а Адриан был добычей прямо сейчас. Беспомощный, в напряженном ожидании, когда мужчина придет за ним. Волдеморт должен был знать, что он уже очнулся. Тот факт, что он еще жив, был достаточно серьезен, но Адриан знал, что отстраненность Волдеморта – не очень хороший знак. Мужчина явно что-то планировал и, вероятно, нуждался в нем, чтобы все сработало. Это заставляло задуматься о том, что именно замыслил этот человек. Адриан не мог даже представить причину, по которой Волдеморт решил рискнуть своей собственной жизнью; но что бы ни планировал мужчина, Адриан, черт возьми, уверен, что будет сопротивляться на каждом шагу. Он не позволит Волдеморту перехватить контроль над ситуацией – не может позволить – поэтому ему придется как можно быстрее одержать верх. Адриан просто хотел, чтобы нашелся какой-нибудь способ подготовиться к грядущему. - Мистер Эванс? Адриан посмотрел на целителя, не удосужившись скрыть презрение. Он мог бы признать важную роль этого человека в своем выздоровлении, но Адриан был слишком взволнован, чтобы следить за поведением. - Министр Лекюе пришла проведать Вас. Адриан выпрямился настолько, насколько мог, а его глаза засияли, когда он увидел знакомое лицо своего Министра прямо за целителем. - Merci beaucoup*, - сказала Лекюе, проскользнув мимо старика и усаживаясь возле кровати Адриана. – Вы можете идти, месье. С раздраженным фырканьем целитель вышел, как ему и велели. Адриан улыбнулся женщине, на его лице было написано неподдельное облегчение. - Министр, вы не представляете, как я рад Вас видеть. Она добродушно улыбнулась ему, помолодев сразу на десятки лет. - Полагаю, столь же сильно, как я рада видеть тебя, Адриан, - она протянула руку и накрыла своей узкой ладонью его. – Ты заставил нас поволноваться, Адриан. Парень откинулся на подушки, пряча невольную дрожь, когда его исцеляющиеся мышцы болезненно сжались от неловких движений. Несмотря на то, что рана давно зажила, это место все еще было нежным. - Приношу свои… - Нет, - перебила она его, почти огрызнулась. Адриан удивленно воззрился на женщину из-за ярости ее протеста. – Не извиняйся. Слышишь меня? То, что случилось, не твоя вина. Такого вообще не должно было произойти. В знак признательности парень опустил голову; второе, инстинктивное извинение уже готово было сорваться с кончика его языка. Лекюе посмотрела на него, и стало ясно – она точно знает, что тот с трудом удержался от высказывания. - А теперь, как ты себя чувствуешь, только правда? Я не получала никаких известий, кроме случайных, так как ты оказался изолирован от всех, - как и Альберту, Лекюе каким-то непостижимым образом удавалось расположиться на жестком стуле с удобством. - Я… в порядке, - он вздохнул и слегка улыбнулся из-за ее сомневающегося взгляда. – Честное слово, Министр. Бок все еще побаливает, но у меня даже шрама не осталось. Я бы предложил показать его Вам, но думаю, это вряд ли будет уместно, - с иронией сказал парень. - Несомненно, хотя ты все равно не в моем вкусе, Адриан. - Это из-за волос, да? Так и знал, надо было покраситься в блондина. Лекюе тихо посмеивалась: - Скорее, надо бы стать постарше на несколько десятилетий, ты слишком юн. Адриан чувствовал, что во время разговора напряжение понемногу покидает его. В Лекюе было что-то почти неправдоподобно успокаивающее. Впрочем, он сомневался, что Волдеморта остановит присутствие французского Министра в его палате. - Помимо этого, - продолжил парень, - у меня все хорошо. - Нет травмы головы? Никаких отклонений или пробелов в памяти? – женщина пристально посмотрела на него. – Ты был в коме целую неделю. Адриан потер затылок, аккуратно ощупывая место, где череп пробили камни, и удивляясь целой коже. Магия не переставала изумлять. - К счастью, моя магия защитила череп в достаточной степени, чтобы минимизировать повреждения. Что касается комы… Темный Лорд выбил меня из колеи, когда ворвался в мой разум с грациозностью флоббер-червя, и потребовалась неделя, чтобы от этого оправиться. -… Думаю, магия продолжала держать меня без сознания, чтобы защитить, - Адриан не был настроен вызывать международный скандал, раскрывая правду. По крайней мере, пока. Лекюе хмыкнула, отворачиваясь от него немного нахмурившись. - Тогда это отличные новости, - она повернулась обратно к нему. – Я очень рада слышать это, Адриан. И хотя мне самой ненавистно такое, нам надо обсудить второе испытание. Адриан глубоко вздохнул, понимающе кивая, хотя совершенно не желал говорить об этом. - Ты всю неделю был не в форме, и именно за эту неделю твои товарищи-чемпионы должны были расшифровать свои подсказки. Второе испытание пройдет где-то через месяц – после Йоля – но мы оба знаем, что тебе понадобится время, чтоб подготовиться. О Боги, уже почти декабрь? Адриан едва ли заметил приближение холодов в спешке прошлого месяца. Посмотрев в окно, он смог разглядеть тяжелые облака, заслоняющие небо, и понял, что скоро пойдет снег. - Коробка, которую я должен был забрать – где она? – вот то, что ему нужно, чтобы занять свои мечущиеся мысли – отвлечься, пока Волдеморт не сделает свой ход. - Она у Темного Лорда, боюсь, тебе придется самому забрать у него эту коробку. Это было словно удар под дых. - Темный Лорд. Понятно. Лекюе едва слышно вздохнула; ее лицо на мгновение исказилось, прежде чем снова стать нормальным. - Еще я испытываю необходимость предостеречь тебя, - Адриан с любопытством посмотрел на нее. – В настоящий момент между Францией и Британией довольно много – хммм – споров. Твой несчастный случай вызвал настоящий переполох. - Как же так? - Разносятся слухи о том, что это произошло умышленно. Адриан начал с того, что изогнул бровь. - Убийство? В самом деле? Это же совершенно нелепо. Лекюе явно разделяла его мнение. - К сожалению, такие мысли имеют обыкновение задерживаться в людских умах. Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что ты сделаешь все возможное, чтобы отрицать эти слухи, если услышишь их? - Естественно. Убийство – Британия не посмела бы провернуть подобное. Черт, да Риддл сам сказал мне напрямик, что хочет, чтобы я пережил испытания. Это было задолго до того, как Волдеморт раскрыл меня, поэтому он точно не имеет никакого отношения к напавшей мантикоре. Адриан мрачно отметил, что не может сказать того же о следующих испытаниях. - Хорошо. - Министр Лекюе? – спросил он, когда женщина встала, снова привлекая к себе ее внимание. – Моя мама, Вы виделись с ней в последнее время? Лекюе сдержанно улыбнулась ему. - Конечно, я встретила ее буквально час назад на обеде. Мне сказали, что твоя изоляция будет официально окончена сегодня вечером, так что жди потока посетителей с завтрашнего утра. - Но если я все еще в изоляции, почему пустили Вас? Женщина поправила свою мантию и озорно подмигнула ему. - Может быть однажды я расскажу тебе. Хорошего дня, Адриан. Лекюе покинула Больничное крыло, прихватив с собой и его хорошее настроение.***
Сириус официально сошел с ума. Он шел по коридорам так уверенно, как только мог, но его руки – спрятанные глубоко в карманах, одна крепко держала маленькую светящуюся безделушку – дрожали. Во время испытания Гарри его одолевали тревога и гнев; дошло до того, что мужчина не отрывал глаз от его синей формы, из страха пропустить что-то жизненно важное. Сириус очень гордился мальчиком; в его сердце словно поднималась неистовая буря, всякий раз, когда тот делал что угодно. Естественно, он был в ужасе, когда мантикора ударила впервые, но его страх растворился в сильнейшем волнении, когда крестник – его крестник – пробирался через арену, переигрывая существо на каждом шагу. Двойник сбил его с толку, и только тот факт, что Сириус заметил фигуру под дезиллюминацонным, продвигающуюся к столбу, остановил его от прыжка на арену, чтобы защитить Гарри, когда его поймали. Даже зная, что это иллюзия, Сириусу пришлось отвернуться от вида того, как Гарри лежит на земле с разорванной грудью и истекает кровью. Столь легко было представить на месте его лица другое, и чувство потери затопило мужчину так сильно, что он по-настоящему переживал за Гарри, даже когда тот достиг столба. Он подскочил как раз вовремя, чтобы увидеть, как его крестник врезался в стену, и Сириус знал, что был далеко не единственным человеком в толпе, вздрогнувшим от звука удара. Его сердце застыло, когда Гарри ничком упал на землю и не встал. Мужчине казалось, что какая-то часть него умерла в тот момент, поскольку вся его задача заключалась в том, чтобы защитить крестника, и даже это он не смог сделать должным образом. Сириус спрыгнул на арену, и боги, насколько его взбесило, что он не смог даже приблизиться к Гарри. Потому что какой-то гребанный Пожиратель Смерти уже проскользнул туда. В итоге, Сириус вообще ничего не смог сделать, потому что сразу после того, как Волдеморт взорвал голову мантикоры, Темный Лорд и Руквуд уже унесли Гарри прочь. Сириус навещал его в течение всей недели. Всякий раз, как ему это удавалось, он сидел и просто смотрел на сына своих лучших друзей, думая о том, как все могло сложиться. Еще ему на ум приходили глупейшие мысли. Какой у него любимый цвет? Ему нравится летать, он столь же одаренный, как Джеймс? Он книжный червь, как Лили, и погружается ли он иногда в книги настолько, что часы пролетают для него незаметно? Какой у него смех, он когда-нибудь смеялся так сильно, что задыхался со слезами на глазах? Кто был его первой любовью, у него был первый поцелуй? Такие маленькие и незначительные факты, но, черт возьми, он должен знать это. Он должен знать его. Это его крестник, его племянник, пусть и не по крови. Сириус должен был быть рядом с ним на протяжении всех этих лет. Он должен был дразнить этого ребенка похабными историями, должен был тайком угостить его первым алкоголем, должен был посмеиваться над ним в неловкие годы полового созревания. Сириус чувствовал себя обманутым. Он так сильно скучал по жизни этого замечательного мальчика и ненавидел то, что ему не позволили увидеть, как он растет. И столь же сильно Сириусу хотелось обвинить Лили в том, что она украла у него Гарри; хотя понимал, что не имеет права судить ее, когда не знает, каковы были ее мотивы. Вот почему Сириус, наконец, решился сделать то, что должен был еще в тот момент, когда Амелия Эванс ступила на земли Хогвартса. Он собирался получить ответы на свои вопросы. Мужчина воздержался от постукивания ногой по лестнице, пока та перемещала его на следующий этаж, но все же перепрыгнул на другую еще до того, как те соединились. Он добрался до апартаментов гостей, еще с прошлой ночи проверив и уже запомнив, какая из комнат ее. Сириус остановился, его грудь слегка вздымалась, а руки быстро сжимались в кулак и разжимались. Прямо сейчас он нарушает множество приказов. Вот она. Он постучал в дверь так вежливо, как только мог. - Одну минутку, пожалуйста. Дверь распахнулась через пару секунд, и Сириус уставился на знакомое, хотя и несколько странное лицо. - Чем я могу помочь? – тихо спросила женщина, с едва заметным акцентом. Сириус тяжело моргнул, язык во рту стал тяжелым, неповоротливым. На ее лице не было ни капли узнавания – он знал, что Лили не узнает его под всеми этими чарами, но в то же время… - Лили, - прохрипел мужчина, наблюдая за тем, как ее глаза расширились, и в них мелькнуло что-то, похожее на страх. - Это я. Это Сириус.***
Рядом с ним кто-то был. Адриан задышал очень осторожно, стараясь не двигаться ни в коем случае. Ничего не выдало его пробуждение. Было уже поздно, и в Больничном крыле все стихло; целитель ушел на ночь в свои покои через вестибюль. Здесь не должно быть никого, кроме него, не говоря уже о том, чтобы кто-то сидел рядом. Живот неприятно скрутило, и парень открыл глаза, тут же встретившись с багрянцем. Риддл улыбнулся ему. - Адриан, - промурлыкал он, - думаю, пришло время нам с тобой поговорить. Темный Лорд аккуратно закрыл книгу, которую только что читал. - Скажи, что тебе известно об Ордене Феникса? *** Примечание переводчика: * Merci beaucoup – франц. «Большое спасибо». Пока переводила последнюю сцену, отчего-то улыбалась. Люблю здешнего Лорда. Решила отдохнуть в пятницу, чтобы, видимо, перевести всю главу за субботу. Когда-нибудь я загоню себя в могилу, серьезно. Спасибо за исправление ошибок - они наверняка будут, потому что вычитка проводилась в два часа ночи ахах Наверное, не стоило торопиться, но ничего не могу с собой поделать.